***
Три недели до этого Заходя в мою гримерку в белой шубке, блондинка придерживала одной рукой небольшую сумку, а на пальце крутила кольцо с ключницей, подходя ближе ко мне. — Ну, всё, Димон, я погнала, — поджала губы она, будто совсем нехотя расставаться. — Ты быстро сегодня, — оставляя свой телефон в стороне, отозвался я, подходя к Поле, вставая напротив. — Побегу, дела ещё есть. Хорошо, что мы рано закончили, да? — прищурилась она, поправляя на локте соскользнувшую ручку сумки. — Хорошо-то — хорошо, но когда я тебя теперь увижу, подруга? — недовольно скрестив на груди руки, поинтересовался я. — В апреле, — кивнула она, — а, может, и раньше пересечемся, — улыбнулась Пелагея, поправляя ворот моего пиджака, на что я смущённо улыбнулся. — Знаю я тебя! И твои «раньше», — с неким упрёком произнёс я, не скрывая улыбки. — Занятая вы, Пелагея, вечно. — Ну, Дииим! — протянула девушка, слегка толкая меня плечиком. — Ничего не обещаю, но очень постараюсь! Правда-правда, — проскулила она, кладя свободную руку мне на плечо. — Может, подождёшь, подброшу? — предложил я. — Я на своей сегодня, — улыбнулась Поля, — ой, — глянув на ключницу, она отложила её в сторону, — блондинка, блин! — завопила девушка, ставя сумку на стол и судорожно что-то ища там. — Что такое? — спросил я, подходя к ней. — Ключи от дома достала, оказывается, — ответила она, все также роясь в сумке, — а от машины-то где… — тихо бурча себе под нос, Поля продолжила поиски. — Фух! Ну, слава Богу! — выдохнула Пелагея, вытаскивая из сумки другую связку с ключом от машины и объемным брелком «Mercedes-Benz». — Ох, Поля! — мне оставалось только улыбнуться её рассеянности, глядя на девушку сверху вниз. — Ну, всё, с кем ни бывает! — хихикнула она. — В общем, я побежала, Дим, на минутку вообще заходила же — чмокнуть на прощание. — Ну, чмокай, — расплываясь в улыбке, я нагло подставил щеку, пригнувшись до Полиного роста. — На связи тогда! — целуя подставленную мной щеку, она придержала меня за шею, пока я сцепил руки в замок на её спине, заключая в крепкие объятия. — Отпускай! — засмеялась Пелагея, стоя практически впритык и глядя снизу вверх, хлопая своими пышными ресницами. — Эх, придётся, — недовольно вздохнул я, высвобождая девушку из своих рук. Когда дверь гримерки захлопнулась, я дособирал кое-какие свои вещи, и, стоя на пороге, намереваясь щелкнуть по выключателю, оглядел снова помещение, удостоверившись, что ничего не оставил. Я не оставил. Но, кажется, то, что осталось на столе — оставил кто-то другой. Взяв в ладонь Полину ключницу, я ухмыльнулся, немного ругая про себя девушку, тут же набирая ей, но так и не дозваниваясь, я бросил связку к себе в карман и отправился домой.***
Наши дни Понимая, что ключи я тогда так и не отдал, а Поля, не имея за всё это время возможности со мной встретиться, была вынуждена стиснуть второй комплект связки у своей мамы, я взял чёрную ключницу, закидывая её в свой рюкзак. Не разуваясь, я на цыпочках прокрался вглубь гостиной, забирая розовый подарочный пакетик за креслом и, вновь, направляясь в коридор, тут же покинул квартиру. На удивление, минуя практически все пробки, я прибыл по нужному адресу с большим букетом тюльпанов: от розовых до оранжевых. Букет получился действительно весенним и ярким! Я глянул на цветы, лежавшие на соседнем сидении, слегка улыбнувшись. Достав из ящичка ручку, я принялся подписывать купленную двадцать минут назад открытку. Прекрасно зная, что Поля сейчас мирно сопит в своей кровати, вернувшаяся ещё ночью с гастролей, я глубоко вдохнул прохладного воздуха и направился в подъезд. Стоя у нужной мне квартиры, переминаясь с ноги на ногу в девять часов утра, сомневаясь — а стоит ли?, я поставил подарок на пол, придерживая подмышкой букет и, всё-таки потянулся в рюкзак за ключами от квартиры хозяйки. Когда я всунул со второй попытки подходящий ключ, я почувствовал, как руки слегка задрожали, словно я сейчас находился на месте преступления, и меня вот-вот поймают с поличным… Я успокаивал себя тем, что, в конце концов, я предлагал ей встретиться уже раза четыре, но, если она не может, то извините, Пелагея Сергеевна! Доставка ключей на дом! А, если быть честнее, то доставка подарков, ключи — скорее, всего лишь, как предлог. Ещё позавчера, когда мы переписывались, она обещала, что «обязательно, Дим, увидимся на праздничной неделе», только вот эти «обязательно» она постоянно любила переносить раз за разом. Не то, чтобы я рвался отдать эти несчастные ключи, вовсе не мешавшие мне никоем образом, просто… Лишний повод увидеться!.. Делая оборот влево, а, затем, ещё один, я почувствал, как ручка двери ослабела. Осторожно дёргая за неё, стараясь оставаться бесшумным, я приоткрыл железную дверь, забирая с пола пакет и заходя в квартиру. Несмотря на дневное освещение, коридор был погружён во тьму, по крайней мере, самое его начало, но свет я не рискнул включить. Аккуратно закрывая дверь, скидывая с ног обувь и одной рукой держа подарки, я спиной чуть попятился назад, врезаясь в пластиковую тумбу для обуви, чуть пошатнув её, отчего с неё с грохотом слетел зонт, висевший на перекладине. Сжимая зубы и, тихо прошипев, быстро поднимая предмет, я вернул всё на место, переживая, что этот шум могла услышать спящая Пелагея, которая, уверен, ошалела бы от происходящего! «Вроде, пронесло!», — подумал я, проходя вглубь квартиры, к Полиной спальне, в которой я вообщем-то не бывал ещё, находясь ранее у неё в гостях несколько раз. Дверь в комнату была чуть приоткрыта, и я, осторожно шмыгнув внутрь, бросил взгляд на спящую девушку, распластавшуюся по всей этой огромной кровати. В тонкой темно-синей ночнушке, уткнувшаяся носом в подушку, Поля крепко спала. Ставя пакет на прикроватную тумбу, а рядом кладя открытку и букет, стараясь быть, как можно тише — практически не дышать, я попятился назад, на этот раз будучи более осмотрительным, боясь сбить ещё что-либо на своём пути. Скользнув взглядом по телу девушки, я остановился на ноге, которую едва прикрывало тонкое одеяло. Я облизнул губы, стараясь не задерживаться, и, с трудом отводя взгляд, наконец, я вышел из спальни. Уходя, я едва вспомнил, что хотел-то отдать ключи, которые сейчас же чуть не утащил с собой обратно, и, кладя их на тумбу, я обулся. Тихонько выныривая из квартиры, еле сдерживая улыбку, я надеялся, что Пелагея оценит содержимое подарочного пакета. Хотя, признаться честно, было волнительно от её реакции, но наши отношения, как мне казалось, позволяли этого: огромное количество намёков, взглядов и поцелуев по пьяни, после которых мы, как ни в чем не бывало оставались друзьями — для меня всё это значило что-то гораздо большее. Намного большее. Чересчур.***
POV Пелагея Разлепляя глаза, лениво потягиваясь на постели, чуть ли не мурча от прекрасного самочувствия, высыпания и праздника, я потянулась за айфоном, ожидая там завал поздравлений, но увидев перед глазами огромный букет цветов, я даже резко приподнялась. Поначалу, думая, что, наверное, мама заскочила с утра пораньше, решив поздравить, я расслабилась, но, протянув руку за открыткой, одновременно вспоминая о том, что мама сейчас без доступа к моему замку, так как ключи я в связи с вынужденной мерой конфисковала, я заметно напряглась, осознавая, наконец, кто обладает вторым комплектом ключей от моей квартиры… Распахивая открытку, чувствуя, как сердце отстукивает бешеные ритмы, я перебирала в голове всевозможные вариации событий и задавалась свалившейся кучей вопросов по поводу того: что это всё значит; а одна ли я на данный момент дома; и в конце концов: какого хрена??? Наконец, сосредотачиваясь на тексте, написанном от руки весьма знакомым почерком, я принялась читать послание, желая найти, прежде всего, хоть какой-то ответ там. «Милая Поля! С праздником, моя ты хорошая. Ты третья, кого я сегодня поздравляю в этот прекрасный женский день (после мамы и сИстер, разумеется!). Я — не мастер поздравлений, и, может, скажу тебе ещё это лично/по телефону, но раз пишу сейчас, то буду «говорить душой» (по-другому не могу!). Поля… Этот праздник по-настоящему твой! Не считал ранее этот день каким-то архи-важным, ведь ценить и любить своих близких мы должны изо дня в день (уверен, ты сейчас киваешь и соглашаешься со мной, я-то тебя изучил..), но ты — сама весна! Тётушка-весна, правильно же?!)) Ты — первая кто приходит на ум, когда думаю о таком празднике, как «8 марта», не знаю, так сложилось… И только ли у меня так — вопрос сложный. И, хотя, день рождения у тебя в июле, для меня ты — и июль, и март! Улыбнись сейчас, пожалуйста! И, хотя, знаю, наверное, я поступил слишком нагло, ворвавшись к тебе в квартиру (по-другому не мог, опять же!) и ещё получу своё, но это будет потом, сейчас не об этом. Полюшка! Дорогая! Оставайся такой, какая ты есть! Обаятельной, женственной и безумной красавицей. Спасибо, что несёшь в себе большое солнце и делишься им конкретно со мной, что помогаешь мне смотреть на мир глазами ребёнка (а это важно, мы-то с тобой знаем;)), спасибо, что просто ты есть у меня. Моя Поля! Моя весна! С любовью, Твой вторгающийся в квартиры Билан. P.S. Уверен, мой подарок тебе очень подойдет!;)» Дочитывая письмо, улыбаясь уже во все тридцать два зуба, практически не сердясь на