***
Время прошло, и вот Суге уже шестнадцать, но он больше никогда не упоминал об этом инциденте. Но в глубине души он все же понимал, что вряд ли когда-нибудь забудет те мучения и психологический ущерб, нанесенный теми ребятами, когда он был еще маленьким мальчиком. Сегодня был самый обычный день. За исключением одной вещи. Как только Суга вышел из душа, он осторожно вытер лицо сухим полотенцем. Улыбнувшись самому себе, быстро открыл дверцу туалетного шкафчика, достал тюбик тонального крема, который купил только вчера, кисти для макияжа и закрыл шкаф, поворачиваясь к зеркалу. "Сегодня день, когда я наконец-то исправлю это". Снова улыбнувшись своему отражению, Суга немедленно нанес крем поверх своей родинки. Спустя пару минут ее уже не было видно. Макияж и правда творит удивительные вещи. "Теперь, - он сказал это про себя, - ее больше не видно".***
Дайчи наблюдал за ним на протяжении всей тренировки. Если бы это было возможно, Суга бы обязательно почувствовал, как глаза капитана буквально впились в него. Обычно он чувствовал себя счастливым, когда парень, в которого он был ужасно влюблен, обращал на него так много внимания (даже если Дайчи был его лучшим другом, для Коуши было непривычно, что капитан уделял ему столько внимания), но сегодня это заставляло его все больше и больше беспокоиться. "Почему он так пристально следит за мной? Это заставляет меня нервничать..." Когда тренировка подошла к концу и из спортивного зала ушли все, кроме Дайчи и Коуши, Суга уже направлялся к выходу, как услышал, что капитан зовет его: - Эй, Суга! Можешь уделить мне несколько минут? Я хочу поговорить с тобой. - Конечно, Дайчи! - Сугавара не был уверен, что смог скрыть беспокойсво и тревогу в голосе. Скорее всего, это вышло у него из рук вон плохо. - Что стряслось? - связующий в прямом смысле этого слова щебетал, когда капитан подошел к нему. В следующую секунду Савамура развернул его и прижал к стене. Суга даже заметить не успел - так быстро это произошло. Его щеки мгновенно вспыхнули. - Чт...Дайчи! Я... - Лицо Сугавары стало розовым, а сам он заикался и беспорядочно путал слова. Но стоило ему только один раз взглянуть на капитана, как сразу стало ясно: не один Коуши был одновременно и ошарашен, и смущен действиями Дайчи. Сам же Савамура тоже густо покраснел и никак не мог поймать взгляд Сугавары. Наступила недолгая тишина, нарушаемая лишь звуками птиц и сверчков возле спортзала, а также их собственным дыханием. Это было волнительно. - ...Дайчи? Когда Суга заговорил снова, его слова больше были похожи на шепот. Он говорил мягко и аккуратно, и казалось, что этого будет достаточно, чтобы помочь Дайчи набраться храбрости и сказать то, из-за чего он был готов умереть последние несколько месяцев. Он глубоко вздохнул, а потом потом резко поднял голову и посмотрел в глаза Сугавары с таким чувством, с немой, но кричащей просьбой, что связующий почувствовал, что несколько ужасно долгих секунд даже не дышал. - Суга, - сказал капитан, смотря прямо на него, - слушай: то, что я собираюсь сказать тебе, скорее всего, заставит тебя чувствовать отвращение ко мне. Черт, возможно, ты испытываешь это уже сейчас, потому что я прижал тебя к стене, но это нормально, потому что то, что я хочу сказать - самая важная вещь сейчас. Суга... Он глубоко вздохнул. - ...Я думаю, ты красивый. Суга думал, что его щеки просто не могут покраснеть еще больше, но ошибался. Ужасно ошибался. Одновременно он чувствовал, как тяжело ему становилось дышать, и не потому, что Дайчи был тяжелым. Капитан уже не смотрел в глаза Коуши. Его щеки покраснели пуще прежнего, и сам он выглядел... "Такой смущенный" - невольно додумал Суга. А Дайчи продолжил: - Я думаю, ты и правда красивый, но не просто физически. Я считаю тебя красивым во всех смыслах этого слова. Ты и добрый, и забавный, и умный, и такой, такой прекрасный! Я не могу понять, чем заслужил твое общение и доверие. И да, если ты не понял, что я имею в виду, и хочешь объяснений, ты правда, правда нравишься мне. Не платонически, не как просто друг. Нравишься настолько, что я-правда-безумно-сильно-хочу-целовать-тебя-каждый-раз-при-встрече. Вот так ты нравишься мне. Под конец Дайчи начал бормотать, его последние слова были настолько тихими, что Суга их почти и не расслышал. Почти. - Знаешь, сейчас я готов зайти настолько далеко, что могу сказать, что люблю тебя. Громкий и удивленный выдох Сугавары дал понять, что он слышал каждое слово. Дайчи зажмурился и снова тихо продолжил: - Так что я хочу, чтобы ты знал, что каждая часть тебя красива и... Снова открыв глаза, Савамура встретился со взглядом Коуши. - ...Ты никогда не должен думать, что тебе нужно скрыть что-либо. Дайчи протянул руку и аккуратно провел большим пальцем по щеке Сугавары, остановившись в том месте, где под слоем тонального крема скрывалась родинка. Оба они знали, что это действие не сделает "макияжу" ничего особенного, Дайчи лишь хотел подтвердить свои слова. И это сработало. Суга чувствовал, как от слов и дейтсвий Дайчи по его телу пробегали табуны мурашек. - Но... - ответил Суга, - это уродливо. Дайчи, я уродлив. Вот ты, ты красивый: с великолепным лицом, удивительным и крепким телом, чувством юмора. И я, я правда л-люблю... Теперь наступила очередь Дайчи с удивлением и легкой радостью смотреть на Сугу. - Суга, - он аккуратно и мягко поднял лицо связующего за подбородок, - ты знаешь, как называют эти вещи? - К-акаие? Родинки? - Нет, Суга, - ответил капитан с мягкой, любящей улыбкой - их называют знаками красоты. - О-о...Ох. Дайчи мягко рассмеялся в ответ. Они были так близко теперь: всего в паре сантиметров друг от друга. Если бы Сугавара подался чуть вперед, то... Дайчи наклонился к Коуши первым. Сугавара вздрогнул и немедленно закрыл глаза. Он вдохнул аромат Дайчи через нос и почувствовал, как его сердце может взорваться от того, как сильно и быстро оно бьется в груди. Коуши поднял руку и сжал мягкий материал рубашки Дайчи на его спине, притягивая еще ближе. Сердцебиение у Савамуры было таким же, как и у самого Сугавары. Губы капитана были мягкими, нежными, но немного потрескавшимися по сравнению с губами связующего, и Коуши чувствовал себя прекрасно, прекрасно, прекрасно. Суга хотел этого так долго! И наконец-то получил. А все благодаря его родинке. Нет. Его знаку красоты. И даже если бы захотел, он бы никогда больше не смог скрыть это еще раз.