13-й этаж

Лили чувствует её приближение, её дыхание у себя за спиной. Руки девушки связаны высоко над головой и причиняют боль. Треснутое ребро подвывает при каждом вздохе и грозится совсем разойтись. Глаза завязаны, поэтому слух и осязание напряжены до предела, работают в авральном режиме. Внезапно откуда-то слева начинает звучать музыка, кажется что-то из классики. Но мысли подводят, и музыка переходит в тяжелый рок. Такой, как ты любишь. В спину приходится резкий пинок, грозящий сломать хребет. Ребро, кажется, ломается, и впивается краями в плоть, принося адскую боль. Лили уже не может ни кричать, ни стонать… Лишь хрипло свистеть, отхаркивая собственную кровь. Собственную кровь вместе с жизнью. Жизнь предрешенную давно… По подбородку струится теплая влага, уносящая с собой все. Перед глазами всплывают последние дни: смех, радость, жизнь.. И её. Дьявола воплоти. Адское создание, прячущееся под личиной невинной овцы. Как в старой сказке про волка. Новый толчок приходится в сломанное ребро, и крик всё же пронзает горло девушки. Она бьется в конвульсиях, дергается, желая ослабить все ощущения и чувства. Повязка медленно сползает с её глаз, давая жертве взглянуть на мучительницу. - Женева…- Лили хрипит, захлебывается в собственной крови. -Цс, милочка, молчи. Через, - она смотрит на часы, висящие на аккуратной, хрупкой руке, - двадцать восемь минут, нас разлучат. Возможно навсегда… А возможно ты ещё долго будешь видеть меня во снах. Ибо я буду вечно с тобой. Женева оскаливается, и оголяются острые клыки, омытые кровью жертвы. Лили искривляется и пытается отвернуться, но мучительница не позволяет, удерживает за подбородок. - За что ты так со мной? Женева, за что? - Лил хрипит, и частички крови попадают на виновную. - Ты же знаешь. Это все из-за него…- она нарочито ласково обходит девушку, вставая у неё за спиной - ты всё прекрасно знаешь. Знаешь ведь? - Неужели это из-за твоего брата? - подвешенная решается всё же спросить и замирает, ожидая удара. - Да, ты права. Из-за него. Из-за моего брата! - Женева всё же бьет её по спине наотмашь, вкладывая всю силу. К старым синякам и подтекам добавляются новые, вызывая у жертвы судороги. - Если бы твой... кхм, отец, так с ним не поступил, то ты бы сейчас не весела здесь, харкая собственной кровью, и не корчилась бы в агонии. Он убил его! Убил! - она вновь бьет по спине, но уже ниже предыдущего, стараясь повредить крестцовый отдел позвоночника. В криках и избиении проходят минут десять, пока Женева не остывает для дальнейшего разговора. - Виктор, он же ничего не сделал. Ничего. Просто твоему папочке приспичило поиздеваться над ним перед публикой. Ну, конечно же, это нормально для ваших кругов. Но не для наших. Когда после этого его, избитого, выкинули на улице пред нашим притоном… На него смотреть было страшно: развороченная нога, выпирающие переломанные ребра, синяки и кровоподтеки. Я и те кто были со мной сначала подумали, что нам скинули тушу дохлого теленка… Понимаешь, мы его даже узнали не сразу! Понимаешь?! - она ударила ее палкой по ногам… - Лишь когда я разглядела в нем Виктора, на меня накатил ужас. Ужас того, что он мертв. Лишь сейчас я понимаю, что лучше б моя догадка была верна, но он был жив. Мы перенесли его в подвал, где он промучился еще полтора дня. В агонии и бреду. Его не просто колотило, его буквально швыряло! - она вновь ударила палкой. - Твой отец покалечил не только его тело, но и душу! Как так нужно было издеваться над человеком, что бы он от меня шугался и молил пощадить…как?! - на этот раз удар пришелся в живот... И ещё, и ещё, и ещё. Град ударов обрушился на жертву. Оставшееся время буквально пролетело, и вот уже с улицы слышится вой сирены и крики в рупор. - Ну вот и за тобой пришли… Но я хожу сделать последний штрих… - Женева отошла в угол, взяв длинную дубинку с торчащими из нее гвоздями. - А вот этим твой отец нанес последние удары… Так что передашь ему это от меня! - и она ударила ее по спине. Гвозди прошли сквозь кожу, разрывая мышцы и сухожилия, задевая позвоночник, ломая его. Дробя, и лишая Лили ног на всю оставшуюся жизнь… - А вот это будет просто от меня... Как презент. Достав из кармана куртки нож, она провела лезвием вдоль позвоночника, разрезая кожу до кости и причиняя неимоверную боль. Лил уже из последних сил закричала, после чего последовали слова полиции: «Женева, выходите с поднятыми руками и сдавайтесь» - Ну, что ж, вот и пришло время расставания, дорогуша, - Женева ухмыльнулась, после чего вышла на открытую площадку недостроенного здания. Внизу суетились десятки людишек, спасая дочку мэра этого плесневого города... Прогнившего города. Впереди, парящий над всем этим, показался братишка, тянущий к сестренке руки: «Женева, пошли со мной» -Я иду к тебе… Девушка сделала шаг вперед. Шаг с тринадцатого этажа.