***
Бледные и тонкие руки словно ежеутреннего в порядке переучета, не спеша обхлопали грунт… А затем и холодные телеса. По одной, как редкие снежинки, падали мысли. Хвост и крылья… Не наблюдается. Хаер, фэйс? Голова-два уха… и даже волосы. Знать, совсем уже не куколка Фубля? О, добро пожаловать, с нами грудь. Даже две. Лишним не будет точно. Зад и ноги… Ого, ноги? Ого-го, ноги! Да еще какие ноги… Ну, а между ними? Здрассьте, давно не виделись… В принципе, ожидаемое. Гермафродитами мы не будем. Поздравляю, папочка! У вас — дочь. Де-евочка. Очень-очень больная девочка… Знатно с верхней полки что шандрахнулась. Зрит ли нынче в телескоп душка Страж? Знает ли. Кем стала. Теперь. Она… А то кто же, кроме него. Кто измерит? Глубину — ее нынешнего безумия. Отследит! Так сказать, в динамике… Ну, а может быть, и не зрит. Тупо бедный в лазарете валяется. После их последней горячей встречи… Нет так нет, обойдемся и без свидетелей. Потанцуем! Голые, при луне… Я женщина. Я голая женщина. И не стыдно. Скрывать нам нечего… Абсолютно нечего. Впору даже значок заказывать. Фибулу, для плаща. Хочешь все испортить? Всех подставить? Все потерять? Вопроси меня!!! Ведь я знаю. Как… — Голые бабы по небу летят… В баню попал — реактивный снаряд, — монолога безмолвного собственного не выдержав, доложилась вслух она чернильному небу. Мысли, словно в тетрисе ускорив свой темп — оживились, и западали чуть быстрей. Подобьем баланс, подведем итоги. Итак, что же имеем мы? С овцы черной, козы паршивой… в холодном сухом остатке. Тело вечно-юное, вечно-пьяное… Несложившейся валькирии Одина, отмороженной дохлой шлюхи. Управдома! Что снова из нас не вышло. Ну, и то… Во что мы переквалифицировались теперь. — Ой, полным-полна коробушка, есть и ситец, и парча. И впридачу — барахло! В картонной коробке. Все, нажито что — непосильным нашим трудом. Но коням дареным не смотрят в прикус… А бездомным душам — выбирать не приходится. Полагаю, в этом ты согласен со мной, — усмехнулась очень холодно падшая. — Бляха-муха… а жизнь — налаживается? Ларчик Всех Зим, притулившийся в сугробе с ней рядом, вовсе не считал себя картонной коробкой. А свое наполнение — барахлом… Но он не позволил себе ни скрипа. Задавив давно любое возмущение свое возможное. И напротив, содержимым мигнул покорно. Абсолютно и во всем согласный с своей владелицей. Так вот жизнь налаживалась… Налаживалась. Пока не стала. Совсем — лажовой. Замереть. Закрыть глаза. Притвориться. Все, что было… Не больше, чем пьяный сон. Лихорадочное видение! Грохнулись с Асгарду — шлепнулись в Ётунхейм. Прямой рейс. Без остановок. Без промежуточных… Никаких сделок. Никаких вызовов. Не летят сюда Нагльфаровы орды… А еще б неплохо памятку потерять! Типа, так и было, чукча ничего не трогал, я ни при чем… А, да что там. Что я, в самом деле. Все — умирает!!! — Нам с тобою что ли, волков бояться… Все мы нынче под Рагнареком ходим, — мрачно вывела ларца собеседница. На ладони прямиком из воздуха сотворив, а затем подкинув — серебристого металла кружок. Словно снятый с доспехов Тора… Ей самой себе обещанный тот значок. — Свободу — попугаям, — зажимая его в руке, и поток прерывая обледенелых… дальше-больше леденящих все сильней мыслей, поднялась с кряхтением она на ноги. — А кого бы здесь еще… Попугать? Как бы то не прозвучало забавно в этом мире вечного льда… Но и здесь, однако, теплилась жизнь. Правда, воздуха не слишком-то прогревая. Надышать до комнатной — в Ётунхейме явно был не вариант. Впрочем, мертвые не чувствуют холода. И не жаждут они тепла… — Да. Это не Рио-де-Жанейро, — тем не менее вздохнула странница, пораскинув руки в виде всемидгардски известной статуи. Равнодушно глянула на гангренозно синеющие конечности… И, нахмурясь, в резких фразах запретила им подобное поведение. Синева испугалась, схлынула. Лишь чуть уловимым стальным блеском сменившись на бледной коже. Божество удовлетворенно кивнуло, бормотнув про вздумавшие линять джинсы. Запахнулось ненужно в плащ. Ведь на что-то надо было цеплять значок… Прицепило. Ухмыльнувшись горько, и сменивши только кругляшу цвет. На фамильный, на геральдический! Орден — Золотого Руна. С горделивой саморекламкой. «Рагнарек. Знаю как! Доставляю на дом. Спросить — Эль…» И — упрямо побрело сквозь метель… Ларчик, скрытый тканью цвета погибшей елочки, заморгал сочувственным огоньком. Ведя будто навигатор потусторонний… По пути следования пробок не отмечалось. Шёл устало пиздец по аллее, в снег свалился — и чуть не пропал. Я в ладонях его отогрею! Чтоб конец пиздецу не настал… Она отрешенно напевала снежинкам. Впереди маячила встреча теплая. Светский раут. С представителями очередной родины. Она не собиралась уничтожать ее. Возможно, даже облегчить как-то… их положение? Но все же не кардинально. Не избавлять их от их несчастья… Незамедлительно. Прям сейчас. Нет, видимо, пока нет… Как всегда, благими намерениями? С поры той, как эта леди подновила свою визитку… Ее манеры коренным образом не улучшились. Реакции на то встреченных — она, бывало, удивлялась с ленцой по-прежнему. Или же — куда чаще, не давала такого себе труда. В данном случае, пред ней были ётуны. Монстры, в общепринятом понимании… Это несколько оправдывало ее. А туземный перец на троне — почему-то ей не глянулся изначально. Вряд ли чем-то напомнил Одина. И тем самым бесконтрольный революционный вызвав порыв. Вероятно, всего лишь имела место — обыкновенная женственная стервозность… И она не опозорила репутации. Доброй феечки. С топором. Собеседника разностороннего и приятного! Как и долговязый предводитель сего дворянства. Гостеприимного хозяина Ётунхейма… Органайзер в синей обложке бдил. Припрятанный гаджет-ларчик, своевременным и вкрадчивым своим шепотом — подсказал ей имечко оппонента. — ТРЮМО?! Чё, правда что ль?! — не удержала громкой детской радости своей фея. — Пардон, ах нет… Царь —Трим. Пым-пым? Ах, просто Трим… Ну ладно. Да будет так. — Вы, верно, спрашиваете, кто я? Я, скажем так, заслуженная артистка! Разновеликих академий и прочих театров… Известна ране была как Принс. А ныне — капитан Нагльфара… И леди Эльвиднира! Тому впридачу. Откликаюсь, что логично, на имя Эль. А также для особо избранных, Хель. Короче… вот такие простые кеннинги. И всем нам — оч-чень-очень прыятно!!! Царь, — с радужною развязностью разлыбилась на ётуна гостья. — Сидит тут, кол как будто бы проглотимши. Раз уж не соизволил встать, хам, пред дамою… Хоть сдвинь колешки-то. Не кичись зазря. Достояниями вшивой своей республики! Видали мы — и поболе, — не преминула тут же по-стариковски неодобрительно отпустить она ворчливый комментарий вдогоночку. Кровью налитые глазки плотоядно сверкнули. Царь тоже не полез за словом добрым-приветственным в свой отсутствующий карман. — И кто ж у нас здесь в колов разглядывании… появился этакий искушенный? А-а, да сама неужто Любви богиня! Известная что ране была как Фрейя, — перегибаясь слегка вперед, возликовал Трим. — Прости, боярыня, не признали! Ну дык сейчас признаем тебя. Стократно! — Не снесет она стократно-то, царь! — насмешливо хрюкнул нетипично интеллигентно смотрящийся ётун по правую его руку. На этом, впрочем, вся интеллигентность его заканчивалась. — Хилая вон какая… ожидаем летальный исход, под первым же! — Верно, советник Вафля… Ибо первым тем — буду я, — ощерился Трим. — Но я буду нетороплив. С тем, что видала — ищо вдосталь успеет сравнить до смерти… Начнем с прелюдии. Поди-ка на колени сюды, богинюшка! — Никогда-не встанут-на-колени… Даже если — заберут их в плен! Добрые и смелые… Тюлени. Ибо вовсе — нет у них колен! Смерть не падает ни на какие колени. Падете вы, — приосанившись, отрезала гостья гордо. — С миром к вам я сюда пришла, с дорогим подарочком… Возвернуть хотела безвозмездно утерянные мощща. Пресвятого Йоргена-великомученика. Но вы ж, синезадые обезьяны ётунские… Хорошего обращения — не приемлите! Вот и получите. Привет от Одина. Сдвинь ходули, смерд… Лови, Трим! И рухни, самозванная морда. Пред Лафея кровью, наследницею — истинного царя! Погубительницей самой жестокой душ, что когда-либо носила земля… Что из Хеля даже на пинках вынесли. Др-ракулой Сантанико Пандемониум… Хель, Богиней Предвечной Тьмы!!! Словно мощный одинадцатиметровый — в Трима пушечным ядром полетел ларец. Только что-то протестующе крякнуло там в полете… И царь ошалелый принял на колени подарочек. Пауза в матче воцарилась не хуже, чем в Ревизоре. — Ты… Ды-ды-ды… Ддщерь Локи! — первым усердно просчитав на пальчиках поколения, охнул советник Вафля. Он же, видимо — легендарно малопроизносимый местный ётунский мудрец Вафтруднир. — Божественная. Я. Да, — склонила скромно на пол-градуса главу дочерь. — Просветлились теперь, пацаки? У кого малиновые штаны. Ну, а кто кидаться перед кем должен? — Я всецело полагал ранее… Царь Лафей — лишь разврата ради! Смог презреть кощунственно чистоту древнюю расы нашей. Породив ублюдка хитроумного Локи, асовское отродье… Предавшего и поразрушившего наш мир, — произнес медленно пораженный сверх меры Трим. — Но что же я вижу ныне? Ты, дочь истинная отродья… Воротила нам! Символ драгоценный — веры, и силы ётунской?! — Он сам! Вернулся. Меня не спрашивал. Он, видишь ли, здесь — живет! — сообщили ему с насмешкой. — Знаешь анекдот, Трим? Про малую как раз родину. Вылезают из жопы мира… Два синю-ушных таких глиста. Уж пардон муа! Мой мидгардский. С руки легкой некого носителя молота — безобразно модной нынче стала планета Грязь? — Ты вырвала реликвию из лап варваров… За что и возношу я тебе хвалу! Великая чародейка, — не слушая, кивнул ей с важностью Трим. Точно также превосходно балакавший сам с собой. — И пересмотрю я прежнее свое мнение! Вероятно… Правым был старый царь! Смешение народов — и таит в себе новый путь… — Иди ты. Сколько слов. Даже и комплимент, — сощурилась чародейка. — Сначала обхамил, теперь — лижется. Отдаривать чем будешь? Путепровод велеречивый? Услугою — за услугу? — Непременно, — наконец вновь обратив на нее внимание, серьезно кивнул ётун. — Одарю… Новым чародеем. Тебя. Коли столь полезные вы в хозяйстве… Я буду нежен. Ты выживешь. Раскладывайте ее! Трое ётунов, ухмыляясь, неспешно двинулись к обреченной. Четвертый не поспешил. Похоже, снова кое-что осознав… — Т-трим… Что-то здесь не так. Как гласит пророчество… Хель, он-на!.. — начал было только в ужасе блеять эрудит Вафля… Куда более царя — подкованный в биографиях. Физических возможностях и местах служб детей Локи… А также разглядевший наконец начертанное на ордене. Изображение увеличенное которого, наподобие бэтмэновской сигналки, воссияло нынче в тьме небесной над ее головой… Ибо Хель окончательно порешила, что миниатюризация себя не оправдывает. В делах самопрезентации и рекламы. «Ragnarok. Home delivery. Ask for Hell-p», — на интернациональном теперь английском, лаконично сообщала ётунам луна рукотворная. Но с предупреждением тормоз Вафтруднир запоздал. Она — окончательно представилась и сама… — Она. Оно. Оне… Смерть — не имеет пола! Лояльна для всех рас… И этого — не скроешь! Я прихожу ко всем. Во хладе иль в огне. Сегодня — я проведала чудовищ! — блеснула пафосно артистичным она оскалом. Будто хищно взметая крыльями — бывалым эксгибиционистом распахнув свой ставший черным-пречерным плащ… С кровавым подбоем. И надменно выставив напоказ — по-терминаторски нескромно обнаженный стальной скелет. Пониже пояса… Иллюзию, разумеется. И никаких колен у той иллюзии вправду не было. Выше талии тушка вполне реально — посинела ровно наполовину. По вертикали. Покрасневши половиной второй. Словно записной футбольный болельщик. Впрочем, в Большой Девятке — со всем этим были совсем другие ассоциации… Для знающих. Очень правильные. Свершив все это, Хель дала немного полюбоваться собой-красоткою. В свете лунном… В снег как вросшим обомлевшим ётунским воинам. Дабы удостовериться, что красноречивый язык ее божественного тела — однозначно дошел до всех. Затем решила все же продублировать и вербально. — Я убью вас быстро, — улыбнулась она. Взревев, дурачки рванулись вперед… На свидание — с шипящей сферою пламени. Алой, как шмотье Тора… Вырвавшейся из ее приветственно распахнутых им объятий. Как-никак, а официальный ныне папочка ее Локи — был до кучи Богом еще Огня… Миг, шип, всплеск — и пред обомлевшим Тримом, заместо вернейших подданных, расстилался целый океан кипятка. Будто прорвало районную теплотрассу… Попутно зацепило еще пяток. Строений тоже. Не избежал возмездия — и тугодум Вафля. Оставшиеся уловили в момент. И сейчас с воплями улепетывали в ледяные поля. — Невзирая на запреты, зиму вновь сменяет лето… Злые дети жгут снеговика. Рассыпаются хрущевки, Смерть — в накидке из плащевки… Будет раздеваться. Догола! Какие вы горячие? И удобные, ётунские парни, — довольно сказала Смерть. — Осталось лишь место мокрое. Из праха — в прах. Круговорот вод в природе. Даже хоронить нечего. Какая на гробах экономия! Государству. Весь мир насилья — мы разрушим!!! До основания. А затем… Вросший в трон Трим чуть не ронял из орбит красными шариками выпяченные на Владычицу Хель глаза. Потом резво попытался вскочить, чтобы дать деру. Сиганув прямо через спинку кресла назад… Не тут-то было. Намерение осталось намерением. Даже вовсе не потому, что воздушным поцелуем богини — нежной струею пара, Триму тут же сплавило руки с подлокотниками трона-ледышки… Священный синий ларец на нем — возвышался смертельным грузом. Налился неподъемною тяжестью. Каковой был для всех обычно — Мьельнир… Его погибель все приближалась. Ётун завыл, дергаясь… Бесполезно. — Я не буду. Убивать тебя медленно. А вот за него — не ручаюсь, Трим, — сочувственно улыбнулась ему она. — Кушай, дедушка. Прими жертву, предок… Великий царь! И ощерившись острозубою расщелиной крышки — засветившийся потусторонним светом ларец вдруг подпрыгнул огромной разбухающей раковиной… И раскрылся гигантской акульей пастью, прихватив за голову вопящего Трима. Хель деликатно отвернулась от чужой трапезы. Ларец блаженно рыгнул… выплевывая какую-то шелуху. Навроде коронок. Все, что осталось от самозванца. И хохочущий Лафей — могучей ракетой-джинном извергся из него ввысь. Порезвился северным сиянием было, с гордостью оглядывая владения… И успокоенно юркнул. Обратно в домик. Богиня притушила свою луну, взобралась устало на страдальчески изогнутую обледенелую железяку, и похлопала по ларцу. — Кто был ничем, тот станет всем. Зимний взят. Велком хоум! Добро пожаловать, зомби, в ленд… Прости, любимую площадь тебе попортила. Не хотела я махач начинать… Но вот реально. Они — затрахали, — угрюмо произнесла она. — Не я первая домогательства начала. Скажи, Хоттабыч? — Разложились полностью. При мне — с гостями обходились совсем иначе! — с оживлением выглядывая по пояс, скорбно закивал старый ётун. — Ну да мы теперь наведем порядок! Вернем Ётунхейму — его величие! А площадь… Чего там, площадь. Все течет, и все изменяется. Предок твой и похуже порезвился… над северным континентом. Извинений до сих пор ждем… Ты, родная, попросту — отведи тепло. Позалей каточек! Вон, народ идет. Поклониться. Да царя о царицею спасенных видать желают! Не ровен час, в промоину детишки какие рухнут… Дурной знак правлению твоему будет! — Ох ты, добрый дедушка Хелин! — умиленно рассмеялась родная, но просьбу выполнила. Ётуны возвращались. Крадучись… почти приниженно стелясь поземкою по хладной земле. Спеша склониться — перед новою вертикалью власти! Лафей что-то прошептал ей на ухо. Власть скривилась, но рацпредложение приняла. Послушно лазоревея полностью, и ввинчиваясь в темное небо маковкой. До стандартного ётунского роста. На плечах ее — сверх накидки разбежались горностаевые стада. Все же, что осталось обнаженным из телес прочее — аж внахлест увешалось гирляндами из бриллиантов. Разумеется, огромной драгоценной короною, не миновав и гордую ее голову. Неприглядный, по ее мнению, царский стульчик — она мигом превратила в изукрашенный светящийся сталактит. Все подданные издали восторга стон. Начиная обезумевшими дятлами бить земные поклоны. Или же — во льду проруби. Така роскошь никогда не видана была прежде… А что главное, ни копеечки из казны! — Настоящая королева! — чуть не прослезился Лафей. — Вот, вот, — довольно сказала родственница. — Привет вам, морды гигантские, можете купаться в лучах моего величия. Я, законная королева Хэль, официальная преемница Лафея-царя… Милостию своей нежданной и бескрайней повелеваю! Кинулись раз, два… тридцать раз ку… по домам под коечки, и лежать — не менее трех часов! Потом еще чего попридумаю. Будет вам физзарядка. Раз в мирных целях энергию девать некуда… — На Асгард пойдем?! — неразумно восхитился Лафей. — Вы ж два разу уже ходили, — усмехнулась Хель. — И опять свербит? Голубыми наливными щечками там подставиться? Ух, какая самоотдача. Ох, и страстные вы меньшинства. Так и знала, что вам понравилось… Ётун затих угрюмо. — Ты запомни. Никогда и ничего не надо ходить-просить, — наставительно сказала царица. — Приползут сами! Все предложат, и все дадут… Лафей хмыкнул, и не смог с нею не согласиться. Оглядев особенно и свое пристанище. Вот хотя б Каскет — подтверждал без слов. — Уж теперь-то точно. Хель я, или типа просто погулять вышла? — умиротворенно завершила богиня. — Верно… Сами к тебе придут. Все придут. Все ведь умирает. Как и заведено, — подтвердил старый ётун. Упавшим голосом. Разрушение Асгарда пока откладывалось… И в кого ленивое такое? Это его потомство… — Ты прикинь. Этой золотой клетке — я легко одним своим существованием досажу… Во энергопотребления крутой режим, — промурлыкала ленивица. Потянулась, поудобнее умащиваясь на троне. — Не вели казнить… Владычица Хель, — все ж проникновенно рискнул Лафей, — Одним только своим грозным и неотменимым существованием… Ты, поистине, в состоянии досадить — любому из живых созданий на Листах Иггдрасилевых! Может, этим… Все же, как-нибудь — поконкретнее?! — Не лети впереди Бифроста! Поучи жену борщ варить. Сама знаю. Кому конкретно. Захочу — так досажу. Засажу, и засужу… — выпрямляясь, буркнула мрачно Хель. — Всем — не хочется. А вот хочется… Почему-то лишь одному? Такому, — прозорливо уловил миг лирики хитрый царь. — Так ведь есть и среди ётунов нежные сердца, внучка! Не мужланы вовсе, каким упокойный был Трим. Вот, к примеру, Грунгнир, лучший наш из охотников… Скачет — быстрее ветра! А Гуттунг? Всех затейливей он складывает вирши… а как поет! Ты же любишь песни, любезная? Избери усладу своему сердцу! И Асгард твой личный — разорвет от ревнивой зависти… — А Слейпнира, часом, мне от скакуна того не надо родить?! Этак к завтрему. Налетели, турсы, на Фрейю-бедную… Отвалите все! Поскакунчики-потаскунчики. С генетическими операми. Евгеническими предвыборными своими программами, — огрызнулась вяло на него внучка. — Надо же, однако, как имя катит. Прям вписалась! — тем не менее, подперла задумчиво рукой она голову. — Трим, опять же. В строку идет… Как считаешь, дед. Я, быть может, и впрямь похожа? Взять литературный мне псевдоним? Для внешнего пользования. И порхать по жизни… — Вылитая! Безусловно, сама Любовь! Имя это так пойдет тебе, внуча. Будто было создано для тебя, — покривив душой, поклялся уныло Лафей. Пусть порхает! Может, Фрейя хоть окажется помобильнее… — Что ли, взять и в Мидгард мотнуться… — продолжала строить планы отрешенно его владычица. — Типа, погулять выйти. Тессаракты поинспектировать… Или все-таки Хель остаться? И навесть у вас божественный свой порядок! Мой Нагльфар покуда еще в пути… Все такое вкусное. Прям не знаю… Посижу. Повыбираю еще пока. — Не сиди. Погоды стоят какие… Погуляй, родимая!!! — взмолился с жаром Лафей. Бог уж с этим проклятущим Асгардом, осознал вдруг неожиданно он. Покуда родный Ётунхейм цел… Как бы сплавить ее отсюда?! Асы-ироды, заберите свое назад… Ваны гордые, не скучаете чай по родственнице? Ох, мидгардцы. Люди добрые, на колени пред вами падаю… Призовите ее к себе. — Ох, грехи тяжки мои… Замуж тебе надобно, девка! Скоро и выгодно, — неслышимо вздохнул он. Где же ходит этот пащенок Одина? Когда он так нужен. Небось у них… Вот уж правда. Моден нынче до чрезвычайности стал Мидгард!***
— Что же дальше? — снова прервал невежливо затянувшиеся ностальгические блуждания в прошлом Старк. — А? Что дальше… Что же дальше. А ихде я остановилась? — подняла скальд слегка отсутствующе глаза. — В Куршевеле, — сообщил оживленно Старк. — На помоечке, — поделился свидетель Тора. — На метели, — заботливо напомнила Пеппер. — А. Метель. Сказания Белкина. Повесть Пушкина, — заторможенно пробормотала богиня. — Кони мчатся по буграм, топчут снег глубокой. Вот в сторонке божий храм, виден одинокой… Вдруг метелица кругом, снег валит клоками. Черный вран, свистя крылом, вьется над санями… — Кони-иии… топчут! Но позвольте. Это уже Жуковский! — сперва прыснул, а затем и воспротивился Старк, прочитав в очках бегущей лентой подсказку Джарвиса. — А мы вроде как разоблачения мифов ждем, — тут же строго напомнил он. — А вот я бы «Метель» послушал, — грустно произнес Стив в пространство. — Ну, а чем же тебе не мифы? Ворон, например, был отцовский! Да и может быть, она жука того в Хеле встретила, — своевременное предположение весьма находчиво выдал Тор. — Там ведь цверги разберут, чего водится! Белку тоже… — Белку точно. С пушкой. Наизготовку, — закивал оживленно шафер. — Говорят, у Ксандра где-то такого енота видели? — Говорят — что кур доят. А у нас в Асгарде зато кошка есть! Жуть ученая. И даж в сапогах, — по-хозяйски почесал супругу по шейке Тор. — И вообще она на все лапы… — И что главное, на всю голову. Звезданутая. Точно, белочку! Которая Рататуй. Я споймала там так споймала… Миль пардоньте! Эк куды меня занесло, — поразилась рассеянная богиня, встряхиваясь. — Блин, какой херней винт забит… Точно, надобно форматировать. — Рататоск! Ну я ж говорил, — умиротворенно заметил Тор. Стив вздохнул. Чтения литературные закончились явно. Снова начались нелитературные. — Все, забили болт на классику, счас продолжим. Правдой жизни. Джарвис! Будь так добр, хоть ты скажи толком. Так на чем я все ж стопорнулась? — бросила небрежно сказительница. — Разумеется, леди Одинсон. Выкинуло вас к е… Етунам, — вежливо смягчил Джарвис, — Выкинуло на ледяную помоечку. И вы — брели сквозь метель… — Брела! Точно. Сквозь ее, родимую. Спасибо, голова робота! — обрадовалась богиня. — Ты куды мени кличешь, послухай… Завируха, метель-завируха. Ну так вот! Разоблачение продолжается. И пошла я… Гонима вьюгой, — на глазах воодушевилась вновь она на устное творчество. — И бреду, я, значится, сквозь метель. Я иду такая вся, не в Дольче-Габбана, я иду такая вся, на сердце рана. Слёзы душат-душат, голос мой простужен… Пока до людей дошла, такая вся была синяя! Дальше уж совсем некуда. Думаю — не, завязываю с поисками подснежников… Холостяцким житием своим с пустым холодильником. Замуж, что ль, за кого податься? Там тепло… И поят-кормят, иногда яблоками… И тут вижу — охуительных размеров дворец, а в ем трон, а на троне — Трим! — И он как увидел меня такую… Аж затрясся, столь я люба сразу стала ему. И подкатывает, охальник — а давай с тобою жениться, о моя богиня любви! Я ему — ну в принципе я согласная… Но ты обогрей, напои сперва! Дайте мне вина, уау, дайте ж пачку сигарет… А он — нет, мы сперва жениться… А потом ужо посмотрю. Стоишь ли ты дефицитнейшей моей браги… Осерчала я. Говорю — ты шо, жлоб, образина синезадая, честной девушке здесь предлагать вздумал?! У меня сам Грома Бог в хахалях, я ему дороже Мьельнира-молота, сколько раз меня с собой на трон звал… А с тобой — ты думаешь, за так буду? Нет уж, либо это официально… Либо пшел ты нах! Моржовый. И слюни за собой подбери. А он лыбиться, и вещает: я бы рад, богиня, официально. Да вот горе, ведь реликвий у меня нет! Брак наш коими освящать, на колени положить надобно… Так что чисто граждански будем. И кунакам своим кивает — мол, раскладывайте ее… Тор издал страшное сдавленное рычание. — Не, до этого не дошло! — успокоительно отмахнулась Фрейя. — Тута я ему говорю. А вот ежели я сейчас — ту реликвию как раздобуду и предъявлю?! Неужель откажешься — породниться с златым Асгардом? Он похрюкал, покумекал маленько. Ётуны с тобою, упоротая… Раздобывай, говорит! Только прямо счас чтобы. И штоб — ни иначе, ведьма, как сам Мьельнир! Иначе опозорю. Я ему — выше головы не прыгай, баскетболист… А луну со звездами ты не хочешь?! Мьельнир — в одиночку совсем не ходит! И в комплекте оный только с Тором идет!!! В нагрузку. Так сказать, с кузнецом. Ну, а коли Тор тута будет… На кой-мне, сам понимаешь, ты? Чего есть лови, и потом не жалуйся! Порылась я в своей косметичке. Ну, а там… Леди вновь сделала крайне интригующую паузу. — Не может быть. Тессаракт? — попытался с восторгом угадать Старк. — Шкатулочка. Морозильник. И тоже синенькая, — с удовольствием описала Фрейя. — Запамятовала совсем. Перед тем, как с Бифроста падать — я же к Одину заскакивала! В сокровищницу. Пивко искала. Да не простое, а раритетное. И прихватила на автомате… еще ненужное кой-чего. Авоськи не было, так чисто шоб в руках бутылки-то не таскать… Кидаю Триму это на колени — доволен, смерд? Совершай обещанное! — Шкатулка скромная сия и ненужная — именовалась Каскетом, Ларцом Всех Зим. Тысячелетиями — была наиглавнейшей она святыней. Грозным источником силы и мощи ётунской, — педантично нужным счел уточнить для несведующих землян и второй асгардец. — Лишь покудова… Не позаимствовал ларец Всеотец! Хиреть, разрушаться и вырождаться стал Ётунхейм. Тьма героев сложила головы. Самоотверженно пытаясь вернуть святыню… А тут — р-раз! Она и сама пришла. Етунов царю в приданное… И от кого еще? От почти что — невестки Одина! — Во-во, именно так и было! — подтвердила довольно Фрейя. — Воздалося людям. Случается фарт порой… Ох, как мой жених и доволен был! Враз — согласье дал. На справедливые мои требования… На Тора было жалко смотреть. Разуверенный в лучших чувствах… будто преданный, пришибленный своим молотом… — Ты… Тогда — еще и за Трима успела выйти?! — взвыл сын Одина. — Вряд ли, Тори. Это вообще считается. Так посмертно и остался он. В веках. В моих женихах, — ласково дотронулась до его руки непостоянное божество любви. — Я ж с ним в брачные отношения так и не успела вступить. Консумировать, тык сказать… И речуг он не толкал, так как ты. Долгих-муторных. Сразу подхватился, засуетился… Обустраивайся тут, дражайшая моя, блеет. Будь как дома! Располагайся. Раздевайся, да вон друганов моих пока обслужи… Я ж слетаю мигом, твой Асгард захвачу — и вернусь! Так мне энто его двуличие не понравилось, — осуждающе покачала она прической. — Я любови жажду! Большой и чистенькой. А выходит, этот по корысти меня хотел… Достаю я из косметички — уже Хелевский подарочный плазмоган. Говорю — извинтиляй, суслик. Наша встреча была ошибкой. Ты как хочешь… я развожусь. Ну и был Трим… И нету Трима. И двора его. Лужица одна океанская. Питательный первичный бульончик. Я тут его в ларчик-то залила… прогнала, отдистилировала… Плазмой своей сугрела. Вот вам враз и хавчик, и питие! Типа глинтвейн, либо бурятский чай. Поразились великаны напитку новому, аж своей царицей меня назначили. Всенародным выбором! И бессрочно. Протрезвели после, разумеется… а поздняк. Ну и Хель довольная. Новым рекрутам. Пополнению свежему… А чуть после и Тор пришел. Кольчугою звеня, и пламенно моля — прими меня к себе, раскрасавица!!! Простить просил, валялся в моих ногах… И я все-таки цивилизованно вышла замуж. Да еще с неслабым новым приданным. Практически — швейцарским курортом! Только то — уже совсем другая история… — Так Асгард навеки аннексировал Ётунхейм, — вывел резюме умильно образованный шафер Тора. — Так что вы тут поосторожней… Поите богиню, смертные! Иль проснетесь, неизвестно где-под кем… Прости Тор, перед — кем! Ниц. — Ну что, правда басенка — заебись? И это я еще опустила — незначительные и засекреченные подробности! — гордо сказала Фрейя. — В промежутках там, между действиями. Всяки-разны леденящи душу мексиканские страсти, типа — батя Вейдер, я твой дочь Люк… Мрачные пророчества… замену полов… Да еще пару гамлетовских явлений голодных призраков, выступление безликой толпы статистов… И как неким принцем пейзаж ровняли. Тони расплылся в счастливой улыбке. Сперва ей. А затем, с намеком — нежным взглядом обласкал пол. Тоже после некоего принца недавно выровненный… Намекая как бы. О, как с неба опустили кое-кого — мы видели! Тору вспоминалось слегка иное. Во Ётунхейме. Где с лихвой досталось обоим его фасадам. И особо заднему… Чему прочих непосредственных свидетелей не было, и он вовсе не намерен был афишировать… И взглянул он на супругу с чувством совсем иным. Сказать надо, не слишком ласковым. Оба взгляда — сплетница сиятельная выдержала, не дрогнув. — Но все прочее — забодайте меня Локи, зашиби меня Мьельнир, помереть-не жить мне чтобы, вот вам крестик, бля я десять раз буду… Кристально чистая правда, да! — подвела итог повествованию с подъемом скальд. — Миниатюра достойна Эдды, — процедил, немного приходя в себя, Тор. — А Старшей или Младшей? Какого рейтинга? — с любопытством поинтересовалась фанфикерша. — Блин, ясельной! С тремя иксами! Рейтинг… Четыре тысячи — плюс, — огрызнулся Тор. — Ну что ты, я следила! За языком. В моем рассказе порнушки не было, — захихикала легкомысленная богиня. — Зато помню я, где она была! — уже чуть тише проворчал Тор. — Так похлопаем же — столь повеселившей всех нас докладчице! Принца нашего дражайшей супружнице, — с воодушевлением зааплодировал блондинистый его друг. По комментариям его судя, Тони очень сильно подозревал… что крашенный. — Признанной королеве скальдов, теоретической царице Асгарда, настоящей монархине Ётунхейма, совместительнице Хель… — И — профессиональному межгалактическому треплу, — неприязненно припечатал Тор. — Сколь талантами богата твоя жена! Ты и днем с ней не соскучишься, здоровяк, — одобрительно сказал Старк. — А как он молот свой утерял… А особенно, возвращал… Я тож могу рассказать!!! — загорелась Фрейя. — Вы будете смеяться, хвататься за живот… история такая — что курит Геродот! Вот где три икса было!!! И Тор собственной персоною. В юбочке. И вы знаете, тут ведь тоже таки-ётун в деле замешан был… Злоебучий, ох! Неопределенной пока расцветки, и невыясненной точно половой принадлежности. Но темно было, и немеряно водки. Подтверди, Тор?! И проебал-таки ётун этот молот… — Милочка, вас надо экранизировать! — несдержанно заржал Старк. — Сейчас я кого-то экранизирую, — мрачно пообещал Тор. — Ох, как я ее отэкранизирую!!! Ну-ка, ётун проклятущий, иди сюда… Фрейя отскочила с веселым взвизгом. Тор бросился вслед за ней. — Молодожены, — меланхолически вздохнула вечная гражданская жена Пеппер. И стала убирать пустые тарелки. Кэп Америка бросился на подмогу. — Представляете, а мне каково? — чуть понизив голос, горько произнес шафер. — Только-только домой вернулся. Не умылся, не причесался. Налетели — мы жениться, будешь свидетелем! И насрать, что скажет потом отец! Я прошу прощения у леди, и пощады у Хеймдаля… но то цитата. Принц наш — крайне неудачно упал в сугроб… — Ага!!! Принц!!! Так я и знал! Что это он, — возликовал Старк. Стив недоуменно посмотрел на него. — Да, то были его слова. Вряд ли станет скоро Тор теперь королем, — скорбно кивнул свидетель. — Я имею в виду, Асгарда. С такой суженной, и потворству буйным ее повадкам… Но учтите, я вам это не говорил. — Ну, а вы, любезный… я все забываю, как вас по-батюшке? Вы не станете? Вы не следующий? Вы не Рюрикович? Так похожи, — вновь прищурился хитро Старк. Как же все-таки обозвал этого громовержец? При официальном представлении его людям? — снова попытался мимоходом припомнить он. Его собственная внутренняя цензура — вроде соглашалась милостиво покуда на поименование «Паяц». А неплох средь его гостей набор типажей. Тоже из какой-то мифологии. Паяц, Шлюха… Атлет — ну так и быть, Тор. Ну, а кто тут Девственница… Попробуйте угадать? Капитан немного засомневался. Может быть, посуда и обождет? Здесь за Тони требуется пригляд. А то наворотит… и не только языком своим. — Старк. Это не Локи. И никто не Локи! А ты пьян. Прекрати уже, — поморщился Стив. — Что? Пьянеть?! Да мы только начали, — возмутился картинно Старк. — И закончили, — командирским тоном отрезал Роджерс. — Ты мне кто, жена? — удивился несколько Тони. — Не припомню… Ты словил букет? Так может быть, ты невеста? — Я твой друг. Невеста у тебя есть, — твердо произнес Кэп. — И уж коли в том возникнет необходимость… — Не иначе, проследишь ты, чтобы честен я с нею был? Познакомьтесь. Очевидно, перед нами транспортер меня к алтарю! — отсалютовал ему насмешливо виски Старк. — Ежели понадобиться, — сдержанно кивнул капитан. — Буду готов к услугам. — Тора, верно, толкать не требовалось? — уточнил Тони. — Кто б оттащил… — Ваша правда. Как всегда, был неудержим. Потерял как опьяненный он напрочь голову! И вот вам итог. Я и сам теперь порою, добрые смертные… Забываю. Кто я. Порой и сам, — минорно вздохнул асгардец. — По причине той же. Кутежи сплошные! Не продохнуть. За собой таскают всюду. Ни секунды от них покоя… Хоть бери, и сам сбегай в Ётунхейм. Лет на сто этак. — Ничего у вас медовые месяцы, — всхрапнул Старк. — А вот вы, любезный капитан Роджерс! — снова подтверждая характеристику, оживившись от своей вселенской печали чуть, обратил внимание на девственницу паяц. — Уж не откажите, как шафер шаферу… Так сказать, возможный будущий — актуальному! Поделитесь. Туристическим впечатлением. Я слыхал, уж вы-то хорошо знаете! Каково оно. Во льдах свой вековать век… Цирк сбежал. Но клоуны задержались, затрясся одобрительно Тони. Жаждой этаких впечатлений — Стива задолбать успел и он сам… — Да-да-да!!! — поддержал он горячо интерес пришельца. — Холодно. Очень холодно, — процедил стоический, но все же задолбавшийся капитан. Решительно направляясь к выходу. Эти двое — без сомнения, нашли друг друга. — Очевидно, — согласился с ним, смиренно вздохнув, паяц. — Таковы они по сути, все эти льды… — Значится, и там вздрагивают. Оставайся, мальчик, с нами! Хоть не нашим королем. Ё-там-гейской к сожалению, нет… Столичная, — подмигнувши хитро, графин поднял историческим жестом Старк. — Ты уверен, что не хочешь? А может, все-таки? — Не уверен. Выпьем. Вздрогнули. Наливай! — обреченно махнул асгардец.