«По-о-отте-е-ер!»
Полный жажды отмщения крик пролетел под сводчатыми потолками коридоров, луной отбиваясь от стен замка, спугнул стайку первокурсников, тут же бросившихся врассыпную, вылетел на вереницу лестничных пролетов, сопровождаемый сочувствующим перешептыванием обитателей картин, и понёсся ввысь, в несколько раз усиленный древним эхо, уже много веков обитающим в этом величественном строении. Минерва Макгонагалл, как раз поднёсшая чашку к губам и собиравшаяся сделать глоток ароматного травяного чая, вздрогнула от неожиданности и пролила практически все содержимое на свою неизменно зелёную мантию. Нервы после войны стали ни к черту! А когда старший отпрыск Поттера поступил на обучение в Хогвартс, вообще жизни не стало. И откуда у него такая способность к взрыванию котлов? Лонгботтом с Финниганом его, что ли, покусали. Ходячий Апокалипсис, а не ребенок, весь в покойного деда, земля ему кольями! Вот же ж действительно — магия имён! Пробормотав очищающее заклинание, женщина, одним взмахом палочки, убрала чайный сервиз, и, отперев дверь, принялась ждать. Когда Филч так орёт — скоро жди гостей! Примета, ещё ни разу её не подводившая.***
— Ну, что случилось на этот раз? — несколько флегматично полюбопытствовала директор, когда пред её светлы очи предстала золотая троица дубль два — версия новая, усовершенствованная. Вся перепачканная сажей, с подпаленными волосами и высокохудожественно разукрашенная когтями Миссис Норрис. И Филч… Не в лучшем состоянии… У которого, кажется, отобрало дар речи. На руках у него развалилась создательница нового направления в мире искусства — росписи по натуре, которой, по всей видимости, было ну очень хорошо. Она все время блаженно урчала, томно потягивалась, и то и дело игриво кусала Филча за разодранное в кровь ухо. Филч морщился, но терпел. — Миссис Норрис, ведите себя прилично, вы в кабинете директора, в конце-то концов! — не выдержала такого безобразия жаждущая порядка во всём Макгонагалл, но, осознав, насколько нелепо звучит её высокоморальный нравоучительный спич в адрес кошки, вновь сосредоточила своё внимание на троице нарушителей. — Ну, я жду объяснений! — Простите, профессор, мы не думали, что перечная мята в сочетании с драконьей кровью и корнем валерианы имеет столь разрушительное действие и может дать такой неожиданный эффект! — пробормотал младший из Поттеров, вытирая чумазый нос рукавом мантии и ковыряя носком ботинка каменный пол директорского кабинета. Рози и Снейп, прислушивающийся к их беседе, не сговариваясь, дружно фыркнули. Такое единение взглядов и мнений не осталось не замеченным бывшим директором школы, усиленно притворяющимся спящим. — А так как Поттеры думать в принципе не умеют, а сдерживать свои порывы первооткрывателей не желают, все еще очень благополучно закончилось! — в своей ехидной манере констатировал давно очевидную для него вещь Северус. Даже и не думая скрывать свою заинтересованность происходящим в кабинете, глядя свысока на нарушителей спокойствия и ночной кошмар во плоти всех учителей Хогвартса. Мозги у этих троих были что надо, вот только пользоваться они ими не умели. Ну, разве что Уизли была не столь безнадежна, как её двое подельников, но он никогда не произнесёт этого в слух. Чисто из вредности. — Подслушивать, между прочим, некрасиво! — проворчал Поттер-старший насупившись и исподлобья поглядывая на постепенно оживающие портреты бывших директоров. — Нет, ну вы это слышали! — возмутился, не пропустивший за всю свою долгую жизнь в ипостаси изображения ни одной склоки, Финеас Найджелус Блэк. — Какая наглость! — У них это семейное! — в том же тоне ответствовал ему Снейп, и, как и при жизни, взмахнув полами черной мантии, скрылся за рамой собственной картины. — Простите, профессор, — сказала Рози, отвешивая наглому мальчишке смачный подзатыльник. Наглый мальчишка обиженно засопел. — Его слегка контузило сегодня… котлом… дважды. Вот и не понимает, что говорит. — Бедный мальчик! — подал голос уже «проснувшийся» Дамблдор из своей картины, качая головой и лукаво поглядывая на соседний пустующий портрет, хозяин которого предпочел удалиться с поля брани и не раздражать собственные зрительные и слуховые рецепторы присутствием личностей, к которым он априори питал некоего рода антипатию. — Минерва, дайте ему лимонную дольку!***
«По-о-отте-е-ер!»
Минерва Макгонагалл, расслабленно релаксирующая в кресле у камина и попивающая свой послеобеденный чай, услышав этот рёв раненного гиббона поперхнулась и надсадно закашлялась. Бросив взгляд на портрет седобородого волшебника, она пожаловалась: — У меня дежавю, Альбус! Дамблдор и Снейп многозначительно переглянулись, а у факультета Гриффиндор, тем временем, очки снова стремительно уходили в минус… Заканчивалась первая учебная неделя…