Тепло

Зойсайту холодно. Это кажется странным – то, что Лорду Огня холодно, но только на первый взгляд. На самом деле все логично, все даже более чем логично. Ведь тепло не задерживается в нем. Он пропускает огонь через себя, обжигающе краткий миг чувствуя его внутри, и выпускает наружу. И тогда огонь слушается его, повинуется каждому движению мысли, но забирает с собой все тепло, которое когда-то было в самом Зойсайте. Это такая цена Силы – страшная, но необходимая. Лорд Огня все время мерзнет, и особенно паршиво становится от того, что не греет ни камин, ни горячая вода, ничего. Тепло проходит насквозь, оставляя за собой могущественную оболочку, наполненную только бесконечным холодом. Избавиться или даже просто забыть об этом Зойсайту сложно – холод колет изнутри сотнями мелких иголок, выматывает и заставляет нервничать. Тяжело даже нормально разговаривать, не говоря уже о том, чтобы завести какого-нибудь задушевного приятеля, кого-то, кто будет не совсем чужим. Когда внутри тебя только холод, сложно поделиться теплом. Так что со знакомыми и, так сказать, коллегами Зойсайт не сходится, и чем чаще им приходится работать вместе, тем сильнее они его не любят. Он обижается, конечно, не может не обижаться, но все равно не рассказывает о том, что у него вечно холодные руки, и холод колет так сильно и часто, что он кажется сам себе оголенным комком нервов. Все меняется в одну секунду, когда Зойсайт случайно, вскользь задевает плечом Лорда Кунсайта. Все начинается именно так – не с первого взгляда, а с первого касания, потому что Кунсайт оказывается неожиданно горячим, и его тепло чувствуется даже сквозь плотную ткань кителя. И становясь учеником Кунсайта, Зойсайт привычно волнуется, но, кажется, впервые в жизни чувствует, что перемены могут оказаться к лучшему, и улыбается в предвкушении. Лорд Кунсайт молчалив и уравновешен. Он даже двигается скупо, дождаться от него хотя бы одного лишнего жеста почти невозможно. А еще его китель постоянно расстегнут, и Зойсайт догадывается, почему, и тихо, немного нервно смеется в подушку у себя в комнате. Мир сужается до размеров полупустого, но удивительно теплого замка Лорда Льда, и поначалу Зойсайта это полностью устраивает. Внутренний холод тяготит чуточку меньше, как будто слегка приглушенный. А отношения между учителем и учеником остаются спокойными и сугубо деловыми, и в конечном итоге это начинает раздражать Зойсайта. Потому что Кунсайт весь такой упоительно теплый, что со временем все сильнее хочется находиться с ним рядом, касаться его, трогать его горячую кожу, пить его тепло, ведь оно не кончается. Хочется большего, в общем. Кунсайт, пожалуй, единственный, чей огонь Зойсайт не может полностью пропустить сквозь себя. И, разумеется, он не выдерживает первым, и идет по коридору быстро, нетерпеливо, нервно. Холод внутри него тянется к своему повелителю, а сам Зойсайт тянется к теплу. Открывая дверь в спальню Кунсайта, он уже дрожит, как будто ледяные иголки внутри дергаются, так что становится даже холоднее обычного, но Зойсайт знает, что это ненадолго. Кунсайт не спит, смотрит тяжело и пристально. Зойсайт подходит к нему, берет его ладони в свои, и окончательно понимает, почему он так редко и мало двигается и говорит. Внутри него – только огонь, только бесконечный, безжалостный жар, который вспыхивает сильнее с каждым жестом, с каждой фразой, с каждым всплеском эмоций. Поневоле научишься себя контролировать, чтобы просто не превратиться в безжизненную и очень горячую пустыню. Зойсайт опускается рядом, не отводя взгляда, и гладит сильные горячие пальцы. Тепло не кончается, оно так же бесконечно, как и холод внутри, и в это так тяжело поверить, что снова хочется смеяться. У Кунсайта большие руки и длинные пальцы с ровно подстриженными ногтями. Зойсайт чувствует ладонями каждую неровность, каждый изгиб, а потом касается губами, целует осторожно и мягко, весь растворяясь в ощущениях. Кунсайт все еще смотрит на него и ничего не говорит, только слегка вздрагивает при каждом новом прикосновении. Холод и жар встречаются, сталкиваются, перетекают из одной оболочки в другую, и это так удивительно ново, что сердце Зойсайта бьется все чаще и чаще. А секунду спустя Кунсайт резко подается вперед и обнимает, притягивает к себе Зойсайта, вцепляется в его плечи и целует в губы, сильно и жадно. Время вдруг срывается с места и все происходит так быстро, что как будто сливается в одно сильное, необыкновенно сладкое ощущение. Кунсайт целует так, как умирающий от жажды пьет долгожданную воду. Зойсайт тает под его руками, тает лед внутри него, все тело теплеет, он прижимается, трется, вплавляется. Они целуются, гладят, трогают, кусаются, сжимают, и останавливаются только на одну короткую секунду, когда Зойсайт прикусывает губу, глядя в глаза Кунсайта и наконец-то чувствуя его внутри себя. Это больно и горячо, у Кунсайта слишком большой член, а Зойсайт слишком узкий, но они оба одновременно полагаются на демоническую выносливость и снова двигаются, сразу быстро и сильно, потому что терпеть и сдерживаться невозможно. Зойсайт закидывает ноги на плечи Кунсайту и насаживается, сжимает пальцами его запястье, сжимает его член внутри себя, двигается, двигается, двигается, и ему умопомрачительно, потрясающе, необыкновенно тепло и жарко. Он ничего не говорит, даже тихо и сбивчиво, только протяжно стонет, и продолжает двигаться даже после того, как кончает, все еще вцепляясь в Кунсайта пальцами и не отводя взгляда. Они затихают только после того, как Кунсайт тоже кончает, прямо внутрь, и тихо, сдавленно стонет. Несколько бесконечных, спокойных, нежных мгновений они лежат вот так, и Зойсайту не мешает даже то, что Кунсайт довольно тяжелый. Он гладит пальцами его плечо и тяжело, удовлетворенно дышит. Потом, когда они наконец садятся на постели, Зойсайту больно и он видит кровь на своих бедрах, это неприятно, но ему почти плевать – слишком хорошо от того, что холод наконец утих, слишком тепло. Кунсайт обнимает его за плечи и тянет в душ. Двигаться не хочется, но здравого смысла Зойсайта хватает на то, чтобы не сопротивляться: просыпаться потом грязным и липким от крови и спермы – удовольствия мало. Они так и не сказали друг другу ни слова, и, утыкаясь лбом в плечо Кунсайта и чувствуя теплые струйки воды на своей спине, Зойсайт понимает, что так и нужно. Жар и холод, сливаясь, превращаются в мягкое, ровное тепло, и Зойсайт знает, что на свете нет ничего лучше и правильнее этого.