Одержимость

      Сначала Тристан думал, что защищает свою младшую сестренку. И это ни что иное, как братские чувства, желание помочь и уберечь Аврору от всех бед и несчастий. Но когда он увидел рядом с драгоценной сестрой прислугу, то понял, что обманывал сам себя. Ведь ревность съедала его целиком и полностью, в итоге вылившись в жестокие издевательства над Люсьеном. Наверное, Тристан слишком долго путал братское отношение с истинным желаем. О, как же он хотел свою сестру. Такую чистую, невинную, прекрасную. Сколько раз он пропускал ее рыжие локоны сквозь пальцы и гладил нежную кожу на ее шее и лице? И почему вдруг Тристану стало этого мало?       Но Аврора продолжала упрямо не замечать или просто игнорировать его странные взгляды и очень частые прикосновения; это раздражало де Мартеля. А стоило ему узнать, что его сестрица опорочена и испорчена Никлаусом, про демоническую сущность которого ходили слухи, простое раздражение плавно переросло в бешеный гнев. Как же противно было даже смотреть на грязную Аврору, прежде красивую, как нежный цветок. Тристан считал своим долгом исправить то, что натворил Майколсон, но выбрал он довольно-таки странный способ. — Брат, за что ты так со мной? — Аврора кричит, умоляет, плачет. Страх ледяными щупальцами противно обволакивает девушку и будто бы сжимает в тисках. А вместе со страхом приходит и боль, разочарование в брате. — Ты больна, и я хочу помочь тебе освободиться от этого позора. Удар за ударом. Крик за криком. Вот плеть рассекает воздух — и уже оставляет красную полоску и кровавый след на бледной спине девушки. — Тристан, пожалуйста… — Почему брат так поступает с ней? Отчего так бьется сердце, словно разлетаясь на миллионы мелких осколков, которые ранят душу? Боль, разочарование, глубоко зарождающийся гнев… Злость на него, ведь он предал ее доверие.       Тристан не раз задавался вопросом, когда и как Аврора стала психически нездоровой. И даже сейчас, когда он фехтует с ней, внимательно глядя в родные глаза, некое странное чувство не покидает его. Де Мартель похожа на загнанного в угол маленького зверька; ее взгляд выражает безумие, сумасшедшего дьявола, который живет в ней уже долгие века. Она говорит, что всё в порядке, но брат ей не верит. — Так ты не возьмешь меня с собой? — понимание этого факта приходит к девушке неожиданно. Оттого высокий голос практически срывается; обида тугим комом подступает к горлу; слезы застывают, так и остаются не пролитыми. В голове у Авроры — бесконечная вереница мыслей, которые она никак не может собрать в кучу. Хотя она и любит своего брата, но ярость и горькая обида берут верх, и де Мартель кидается на Тристана прежде, чем он успевает и моргнуть. — Тсс, не плачь, мы скоро встретимся, — приговаривает он, вгоняя под кожу сестры иглу с успокоительным. Конечно, ему неприятно делать больно любимой, но Тристан верит, что всё правильно, всё так и нужно. «Ты даже не представляешь, насколько скоро!» — проносится в мыслях у Авроры прямо перед тем, как она закрывает глаза, и по ее щеке скатывается одинокая слезинка.

***

      Сказать, что Тристан был удивлен увидеть свою сестренку в Новом Орлеане, значит ничего не сказать. Она безумным вихрем ворвалась в этот город и перевернула всё с ног на голову, заставляя брата разглядеть в ней что-то новое и ранее неизведанное. Де Мартель думал, нет, он был абсолютно уверен, что знает ее лучше, чем себя самого, но Аврора умела ошарашить. Заразив своим бешеным блеском в глазах, огоньком внутри, девушка заставляла творить брата такие же сумасшедшие вещи.       И вновь вспыхнувшая ревность будто оглушает Тристана, а всепоглощающая любовь к сестре превращается в наваждение и вытесняет все другие душевные переживания и заботы. Аврора принадлежит только ему, он ее старший брат, самый родной человек, должен заботиться о ней и не давать попадать в неприятности… Но желания сорвать с сестрицы одежду, накрутить ее рыжие локоны на кулак и искусать до приятной боли ее наверняка нежную шею… Эти желания сводят с ума, и де Мартель чувствует, как постепенно, медленно и верно слетает с катушек.       Аврора не удивляется, когда Тристан срывает легкий поцелуй с ее губ, будто бы случайно. И она не удивляется, когда брат вытаскивает ее из очередной передряги и крепко прижимает к себе, тихо шепча, как боялся потерять. Не удивляется, когда он целует ее снова, но так осторожно, не желая спугнуть. И как же это не похоже на Тристана, вся эта аккуратность. Обычно он не церемонится: нагло врывается в жизнь и берет всё то, что хочет. Но с сестрой не позволительно такое поведение. С сестрой, чье настроение меняется со скоростью света. С сестрой, которая руководствуется эмоциями, а не разумом.       Она такая импульсивная, дикая, необузданная… И она любит удивлять. Например, сама целует брата, притягивает к себе за воротник рубашки так близко, что не остается и сантиметра. Девушка не понимает, зачем это делает, если знает, что испытывает к Тристану что угодно, но не любовь, как к мужчине. Аврора просто хочет ошеломить Тристана, изумить своим неконтролируемым поведением, своей страстью. А на следующий день делает вид, что ничего не было, и ластится к Нику, снова вызывая ревность брата, который окончательно перестает понимать свою спятившую сестру.       Де Мартель совершенно глупа, но и умна одновременно. Она умеет плести интриги, но упрямо не хочет заботиться о последствиях. Ее поступки невозможно предугадать, она не действует по определенной схеме, не имеет четкого алгоритма. Девушка может заплакать, притвориться маленьким ребенком, а в другой момент быть уже жестокой и злой. Она любит играть, и это известно всем. Аврора просто сумасшедшая. И она успешно заразила этим своего братца, который готов на всё ради нее.       Аврора безумна, словно одержима самим дьяволом...       Тристан же одержим ею.