Я тебя вижу

Первое, что я почувствовал — страх. Я паниковал и не знал, что будет дальше и боялся этого. Помню только сильный взрыв, из-за которого заложило уши, и я вырубился. Как потом сказали врачи, я ударился головой. После этого — только темнота. Медсётры с периодичной регулярностью повторяли мне, что слепота только временная и скоро зрение вернётся, но первая волна ужаса твердила мне обратное. После двух недель в больнице, я успел свыкнуться с мыслью, что какое-то время придётся обходиться без зрения. Но шепоток в голове настойчиво твердил, что это надолго. Я пытался думать о лучшем, но когда тебя душит твоё же сознание, трудно сопротивляться. Из армии меня уволили и отослали домой. Я старался держаться и не подавать виду, когда генерал подбадривал меня и давал напутствие на дальнейшую жизнь. С ним нам с ребятами повезло, толковый мужик и многое видал на своём веку. Сидя в поезде, я вспоминал товарищей, пытаясь запомнить их внешность, вспоминал в мельчайших деталях лицо матери и отца. Я всегда надеялся на лучшее, но и готовиться к худшему было необходимо. Шёл третий месяц моего пребывания дома. Сколько же грёбаных углов в однокомнатной квартире! Матерясь и ругаясь на чём белый свет стоит, я таки научился ходить по комнатам, и при этом не сажая себе синяки по всему телу. Проблем было много, даже слишком много. И, чёрт возьми, я не был к ним готов. Все вокруг стали считать меня беспомощным, что выводило из себя, но отчасти я даже был с этим согласен. Первое время я не мог даже выйти в магазин за продуктами. Эта немощность бесила меня и вводила в дичайшую депрессию. Иногда приходила мама и предлагала выйти на улицу, но я отказывался, представляя, как у меня за спиной шепчутся прохожие. Мне не нужна была их жалость. Ничья не нужна была. Но в один день я понял, что если мне придётся жить с этим оставшуюся жизнь, то хрен меня кто сломает. Нужно приспосабливаться, но как? Я попросил отца прогуляться со мной по окрестностям, чтобы я мог примерно ориентироваться. Не хотелось просить мать: она до сих пор нянчилась со мной, но винить в этом её я не мог. Я выходил на улицу каждый день, запоминал каждый угол и каждый поребрик. Вскоре стал ходить с тростью, начал захаживать за продуктами, да и в ближайшие магазины. Постепенно, мир стал налаживаться, конечно, он вряд ли будет таким, каким он был раньше, но я научился находить то, что меня радовало. Старые друзья, с которыми я гонял футбол во дворе, приносили аудиокниги на дисках. Я восстанавливал в памяти пейзажи, картины, которые видел в музеях. Создавал целые фильмы в своей голове, которые состояли из самых незатейливых вещей и их образов: ложка, пылесос, одеяло, самолёт, птицы… На дворе был тёплый июль, когда я осмелился прогуляться в ближайшем парке, подышать свежим воздухом. Усевшись на ближайшую скамейку, я слушал птиц. Как-никак, а занятие, и, между прочим, довольно интересное. Вообще, я старался впитывать в себя звуки, как губка. Слушал шаги прохожих и проезжающих мимо колясок с малышами. Старался трогать всё, что только можно. Откуда не возьмись, на меня кто-то налетел. Я резко вдохнул и хотел было уже отбиваться, как услышал тонкий голос девушки: — Простите, ради бога, я такая неуклюжая! Совсем не вижу, куда еду. Вот растяпа! Вы не ушиблись? — от неё было столько шума, что я даже заулыбался. — Всё в порядке. Ну вы, может, и не видите, куда едете, а вот уж я даже вас не вижу. Девушка замерла и вместе с ней замерли шуршащие страницы из книг или учебников, которые наверняка выпали, когда она благополучно свалилась с велосипеда. Она помахала у меня перед лицом и, убедившись, что я действительно ничего не вижу, стала и дальше собирать книги. — Боже мой! Мне так стыдно! Извините меня, ещё раз. Может быть, я могу вас проводить? Я перед вами теперь в долгу, может кофе хотите? Точно, давайте сходим кофе попить? Или чаю? Что вы любите больше? Я всё равно уже опоздала. Она была такой активной, что выбивало воздух из лёгких. Я пытался вспомнить, когда в последний раз общался с девушкой. Да и забыл, когда ходил в кафе. С девушкой. Не знаю, почему, но её присутствие выбило меня из колеи. «Неужели ты забыл, как с девушками общаться?» — посмеивалось надо мной сознание. Лихорадочно пытаясь сообразить, что же ответить и стоит ли согласиться на кофе, я всё-таки выдал. — Мне будет крайне трудно отказаться, но с условием, что плачу я. И даже не вздумайте отказываться. Девушка с облегчением выдохнула и подняла упавший велосипед. Брякнул гудок и захрустела щебёнка. «Спроси её о чём-нибудь. Не стой как столб» — твердил я себе. — Раз уж так вышло, то давайте познакомимся. Меня зовут Михаил. — Очень приятно, я Дарина, — ответила она. — Взаимно. У тебя интересное имя. Ты не против, если мы на 'ты'? — Совсем не против! Я только за! Родители очень долго ждали ребёнка, и когда я родилась, то не придумали ничего лучшего на радостях, как назвать меня Дариной. Даром, короче говоря. Ещё бы Сюрпризой меня назвали. «Она такая забавная» — подумал я. Стараясь как можно спокойнее встать со скамейки, я взял в руку палку и стал рядом с Дариной. Она взяла велосипед и мы пошли по дорожке в сторону улицы. Я немного нервничал, но не показывал виду. Не хотелось просить её, чтобы она указывала ему на каждую кочку. Просто буду стараться идти медленнее и аккуратнее. Некоторое время мы шли в неловком молчании, но потом Дарина прервала тишину: — Эм, Михаил… — Просто Миша. — Миша. Да. Прости пожалуйста за вопрос, но ты хорошо здесь ориентируешься? Я имею ввиду, тебе не нужна моя помощь? Ты можешь не стесняться и просто попросить меня. Я был немного сконфужен. Изо всех сил я пытался избежать этого разговора, но реальность диктовала свои правила, в которых я был не обычным парнем, который познакомился с девушкой на улице. — Нет, я, — голос показался хриплым, но я продолжил. — Если тебе не трудно, пожалуйста. Я не очень знаю здешнюю местность. — Хорошо, я буду тебя предупреждать. А не боишься, что я тебя обману и ты наступишь в лужу? — игриво сказала она. — Ну знаешь, тогда я схвачу тебя за руку и в лужу мы полетим вместе, — Дарина рассмеялась. Обстановка разрядилась и мы стали болтать о всяких пустяках. Дарина рассказала, куда она так торопилась и, собственно, куда опоздала. Оказалось, что девушка учится на факультете прикладной математики, а торопилась она на лекцию одного профессора. Целую неделю их зазывали на встречу с ним, так как в маленький город редко заезжают люди подобного масштаба, и что такое пропустить было бы непозволительно… — «…особенно для студентов факультета прикладной математики! Вы же опозорите весь институт, если не придёте! А для лучшей мотивации, будет вам зачёт автоматом по матанализу » — вот так нам и говорили. Можно считать, что теперь я — позорище универа и не видать мне автомата, как собственных ушей. Эх, а жаль. — Да ладно тебе, скажешь, что тебя сбил сидящий на лавочке слепой, — девушка залилась смехом и будь я проклят, если это не самый замечательный звук, который я слышал в последнее время. Периодически Дарина прерывала свой рассказ и информировала его о ближайших ямах и кочках, где стоило обойти, а куда идти лучше не надо было. Так они добрались до кафе, где Дарина заказала зелёный чай, а я сам взял крепкий кофе. — А ты где-нибудь учишься или работаешь? — спросила Дарина и отхлебнула чаю. — Нет, я пока что ничем не занят. Три месяца назад вернулся из горячей точки, там, собственно, и ослеп. Боевая рана, но всё не так плохо, как кажется. Врачи обещают, что скоро буду видеть снова, но мне как-то сомнительно это всё в последнее время. — слова дались мне легко, словно я говорил о чём-то повседневном. Хотя, для меня так оно и было. — Так! Это что за разговорчики в строю! Ну-ка, солдат, кругом и марш в сторону негаснущей надежды. Уж что-что, а надежду ты терять не должен. Тем более, раз врачи говорят, что так будет, значит так будет. Не просто же так они там сидят, людей, видите ли, лечат. Пообещай мне, что будешь верить в лучшее, потому что я в этом уверена. Договорились? — в её голосе была такая уверенность, что я не мог удержаться от ухмылки. — По рукам, — я улыбнулся. — Чем увлекаешься в свободное от учёбы время? — Я целыми днями сижу дома, поэтому все мои увлечения не особенно вылезают за пределы квартиры. Читать люблю. Очень сильно, ещё с детства. Иногда вышиваю, если не ленюсь. Вот, собственно, и всё. — Это здорово, знаешь ли. Я тоже читать любил, а сейчас только аудиокниги слушаю. — Так это же тоже здорово! Я, знаешь, тоже иногда слушаю их, когда времени на обычное чтение не хватает. После того, как Дарина закончила, наступила пауза. Я не знал, о чём можно её спросить, но больше всего, я хотел увидеть её. Это чувство раздирало на части и заставляло сжать челюсти до хруста. Что-то толкнуло меня, и я сказал: — Дарина, я могу тебя попросить? — Да, конечно, — в её голосе слышалось неприкрытое удивление. — Опиши мне себя, пожалуйста. Извини, но я хочу представить тебя себе. Послышался резкий выдох, и девушка начала ёрзать на месте. Не знаю, кому было более неловко. Она отнеслась ко мне, как к обычному парню, общалась не потому, что испытывала чувство жалости. Я не знал, чего ждать дальше. — Вот знаешь что? Я начну себя сейчас описывать, ну… как могу, конечно. Какие-нибудь обычные приметы, как на расследовании убийства, а ты напредставляешь себе супермодель какую-нибудь, а потом будешь видеть и расстроишься. Ну уж нет, не буду я тебя себе описывать, вот сам увидишь и всё тут. Я подумал о том, что она хочет увидеть меня снова, и это не могло не радовать. Мало того, она хочет, чтобы я увидел её сам. Видимо, она поняла, что сказала, и нервно заёрзала на стуле. — Я опять наговорила кучу ерунды, да? Это моя постоянная проблема. Я просто хотела сказать, что хотела бы увидеться снова, если ты, конечно, не против. — она мямлила, из-за чего я смутился, но в душе был согласен. — Честно сказать, я буду только за. — Правда! Я так рада! В смысле, ой… Я думаю, мне будет лучше молчать. Давай я оставлю тебе номер, хорошо? Я тебе позвоню, ну, или ты мне позвонишь. Короче, мы договоримся о встрече, ладно? Она была такой забавной, когда нервничала. Как же мне хотелось увидеть её лицо в эти моменты! Достав телефон из кармана, я подал ей, предупредив, что если она забьёт мне номер морга или химчистки, то я её найду всё равно и накажу. На что девушка только захихикала и поблагодарила за идею. — Всё, теперь я у тебя в телефоне как «Пеппи Длинный Чулок на отдыхе». — О, даже так. Я не думал, что химчистки так называют, — девушка рассмеялась, и мы встали из-за стола. Как и обещал, я расплатился за наш заказ. Дарина помогла мне выйти на улицу. Было жарко, и лёгкий ветерок приятно обдувал лицо. Я объяснил ей, как пройти до моего дома, чувствуя себя при этом ужасно беспомощно, но такое чувство, что ей это не доставляло малейших неудобств. Мы подошли к моему подъезду и остановились. — Миледи, подайте мне, пожалуйста, руку, а то я её не вижу, извольте-с. — Милорд, вы так галантны. Я смущена. — Дарина подала мне руку, и я прикоснулся к ладони губами. Я задержал дыхание, её кожа была гладкой и ужасно приятной на ощупь. Это было настолько интимно и приятно, что хотелось, чтобы момент длился вечно. — Я, пожалуй, пойду, милорд. Мне ещё нужно забежать в крестьянский супермаркет за хлебом. — прошептала она. — Тогда до встречи? — До встречи. Она ушла, но я был абсолютно уверен в том, что мы обязательно увидимся снова.