***
Они прибыли в Скайхолд наутро того же дня, с пением соловьев и жаворонков. Эвелина, так и не заговорив ни с кем, стремительно зашагала в свои покои, едва не сбив по пути миниатюрную Жозефину, как раз собиравшуюся уточнить у Инквизитора, как прошел их поход в Тень. Она заперла дверь на засов, приняв решение никогда больше не покидать этой комнаты, дабы не совершать ошибки. Поленьев для топки камина у неё предостаточно, в небольшой смежной комнатушке — четыре бочонка медовухи, жить можно какое-то время и до какого-то времени. Эвелина просто прошла к кровати и упала на неё лицом вниз, находясь прямо в походной одежде. Она ревела навзрыд, уткнувшись в подушку, и вместе со слезами пыталась выплакать тот стыд и позор, те безответные чувства к своему собственному командиру, которые были преподнесены ему же в столь извращенной форме. А уж тот факт, что всё это видели другие… Тревельян звонко шмыгнула носом, переворачиваясь на спину. Проклятье, она ведь никогда не думала ни о чём из того, что произошло в Тени… Практически ни о чём. Да, она бесконечно долго могла прокручивать в голове сцену своего любого маломальского разговора с командором, воображая, как события развивались бы, будь она немного смелее и испытывай Каллен к ней хоть немного взаимности. Эвелина много раз представляла, как однажды им выпадет возможность остаться наедине, вдали от бесконечной вереницы заданий вроде «залатай Брешь» или «пожертвуй кем-то ради того-то». Она будет гореть от смущения и бояться ляпнуть что-нибудь неуместное, но при этом девушка никогда не покажет ему своих чувств — это ведь бессмысленно, всё равно, что пытаться скрыть кашель. А Каллен просто подойдет к ней, возьмет её лицо в свои ладони и поцелует её так, как не смог бы поцеловать никто другой… На этой мысли Тревельян прыснула со смеху. Каллен теперь за километр будет обходить её, если он вообще в данный момент не собирает наспех свои скромные пожитки, намереваясь оставить Инквизицию без советника и её же армию без главнокомандующего. Мало было этой порнографии, Коулу нужно было ещё и упомянуть о том, как Инквизитор сходит с ума по длинному тонкому шраму, рассекающему верхнюю губу Резерфорда… Стоп. Эвелина даже приподнялась с кровати от озарения. Коул! Этот дух сострадания в обличие юного мальчика способен воздействовать на память людей! Своей помощью нуждающимся и политикой, по возможности не допускающей жертв при исполнении долга, Эвелина снискала одобрение Коула и заслужила право быть его другом. Если попросить духа избавить тех бедняг, кому воочию «посчастливилось» увидеть весь спектр её фантазий в отношении командира Каллена, потому что это теперь мучило ещё и саму Эвелину с неимоверной силой, Коул не откажет. Не должен отказать. Ох, Создатель… Рассекая периметр собственной комнаты подобно зверю, запертому в клетке, Инквизитор еле-еле дождалась полуночи, чтобы решиться выйти наружу. Два больших и красивых балкона её личной обители, с высокими витражными окнами и каменными перилами, выходили на заднюю, незаселенную часть Скайхолда, фактически прямо на Морозные горы, а также на сад при небесной крепости. Собственно, никакой полезной информации собрать, поглядывая с балконов вниз, не представлялось возможным. Но когда внутренний двор опустел от служителей Церкви, солдат и агентов Инквизиции, для Эвелины это было знаком, что пора действовать. Она незаметно проскочила через полупустой тронный зал, направляясь в сторону комнаты интенданта, затем преодолела пару лестничных пролетов, чтобы достигнуть крепостной стены. Молясь, чтобы её не заметил никто из сторожевых солдат Каллена, девушка прошмыгнула в одну из небольших и оставшихся без ремонта башен, чтобы попасть на третий этаж таверны «Приют Вестницы». Даже при блеклом мерцании огня свечей, в самом темном углу можно было различить огромную шляпу, словно висевшую в воздухе. При приближении же удавалось разглядеть, что головной убор скрывал большую часть лица симпатичного светловолосого юноши. — С тобой хорошо. — Коул всегда говорил эту фразу Эвелине вместо приветствия, и девушка отмечала, что эта милая привычка выводила способ сказать «привет» на новый уровень. — Рада, что ты всё ещё так думаешь, — Инквизитор едва перебарывала гнетущее её смущение, однако не видела смысла ёрничать и пытаться скрыть свои чувства от существа, способного читать её как открытую книгу. — Я не чувствую иначе. В тебе слышны голоса, сотни, тысячи голосов. Говорят одно и то же, но разными оттенками, больше зелеными. Ты молчишь, но слушаешь, шаги совпадают с ритмом биения сердца. Солас говорит, ты другая, надежная. Спасенная спасительница. — А Солас ничего другого больше не говорит? — осторожно спросила девушка, пытаясь выяснить, не был ли и эльф случайным (или нарочным) свидетелем разыгравшегося воображения такой «надежной» Эвелины. — Он пытался понять, что произошло, — когда Коул говорил, его голос практически не выражал эмоций, но всегда действовал успокаивающе. — Переживал за тебя, но не стал тревожить. Варрик не выходил из кабинета, мысли его перебирали словосочетания. Сжатое в пальцах перо замерло над свитком. «Тени появляются в полночь», нет, «Разбойники-храмовники». «В тихом Инквизиторе демоны водятся». Тревельян прикрыла лицо ладонями, не в силах смотреть в глаза Коулу и при этом выслушивать подобные вещи. О да, самое время построить из себя пристыженную скромницу, ведь дух сострадания не присутствовал при всём безобразии, творившемся в Тени, не так ли? Юноша, тем не менее, продолжил. — Сэра и Железный Бык смеялись, Железный Бык говорил, что Сэра теперь должна ему золото. Жозефина сердилась, не может понять, какая шлея попала под хвост Дориану. Третий раз за день просил сменить простыни. У Дориана нет хвоста… — Коул… — остановила парня Инквизитор. — Я как раз хотела поговорить с тобой о наших друзьях… Точнее, попросить тебя кое о чём. — Тебе больно, безмолвный крик раздирает душу, но в тебе столько разной боли. Я могу помочь, я помогу, если ты покажешь путь. Эвелина замерла, гадая, как именно попросить у духа то, чего хотела она. И что, если он откажется делать это только лишь из-за её прихоти? Тогда девушке можно будет попросить Коула избавить её от страданий более… категоричным способом. — То, что произошло в Тени… Все видели и я… — она собрала остатки воли в кулак и на одном дыхании проговорила: «Я хочу, чтобы ты стер им память. Помог им забыть. Всем им». Светловолосый юноша молчал и делал это так, словно обдумывал, что сказать в ответ Инквизитору. И это настораживало, потому что обычно Коулу не было свойственно… Нет, не то, чтобы думать — просто он никогда ни с кем не хитрил, отвечая словно наивный ребенок, открытый для всех и каждого. Его фразы и ответы чаще всего были размытыми и содержали уйму подтекстов, заставляя слушателя самостоятельно домысливать половину из сказанного. Но чтобы раздумывать над ответом… Когда Коул вновь заговорил, Эвелине показалось, будто она слышала хлопок от взрыва своего собственного сердца. — Тайное желание, мысли в голове. Он прятал, чтобы никто не смог их найти, но демон подобрал ключ к замку. Выстоял, он делает это не в первый раз, но Тень сыграла с ним злую шутку. Сердце покрыто синей коркой льда, но огонь в её глазах заставляет лёд таять. Летит как мотылек на губительный свет. «Она не должна страдать за то, чего хотел я. Всё должно было быть иначе… Создатель… Нет, Коул. Заставь их забыть об этом. Не могу позволить им знать, но знать об этом будешь ты — отныне и более я её не достоин». Ещё один хлопок. Кажется, теперь взорвался её мозг. — Постой… — девушка сказала это вслух, скорее, самой себе. Она пыталась говорить членораздельно, но на всяком слове запиналась как малое заикающееся дитя, ибо до неё постепенно доходил смысл сказанного духом. — Я не могу… То есть ты хочешь сказать… Я… — Каллен просил меня стереть им память. Это его пытался совратить демон желания, не тебя, но я защищал душу. Демон нашел другой путь. Эвелина вдруг вспомнила про стоявшие в её покоях бочонки с медовухой. Если хотя бы два из них вылить в ванну, можно в ней же и утопиться. В её виски словно забивали гвозди, в мыслях пульсировала одна-единственная фраза. «Это было не её желание — об этом мечтал он». — Ты, должно быть, шутишь, — прохрипела Эвелина, не в силах поверить и принять услышанное. Коул не был похож на человека, который любил и умел шутить. Он и на человека-то был похож с некоторыми оговорками. Больше на приведение — жуткое, но симпатичное. — Никто больше не помнит, — заверил Инквизитора Коул. — Я уже сделал так, потому что Каллен попросил об этом раньше. Стало быть, Каллену было мерзко и противно от одной мысли, что подобное могло произойти в реальности, раз командир успел подсуетиться задолго до того, как Эвелина нашла в себе силы обратится за помощью к Коулу. Она долго молчала, потому что не хотела, чтобы дух ещё и слышал её дрожащий от кома в горле и подступающих слёз голос. Достаточно того, что он всё это чувствует. — Коул… — прошептала девушка едва слышно, — а почему я всё ещё помню? Юноша вышел из темного угла, он был словно невесом, неподвластен гравитации. Оказавшись рядом с Тревельян, Коул взял девушку за руку, и Эвелина устремила свой взор на него, словно какая-то сила заставляла посмотреть парню прямо в глаза. — Он перемещается с места на место, пытаясь убежать, но всегда берет их с собой. Страх и боль преследуют его. В тебе говорят голоса, а в нём поёт песня. Не дает спать по ночам, ночью, наоборот, становится громче. Ты рядом — и ему тихо. Его молитва начинается с твоего имени на губах. Этот грех стал его наваждением, но Создатель прощает покаявшихся. Он стоит на коленях, не в силах поднять глаза к небу. Он бы не посмел коснуться тебя пальцем, если бы ты не позволила… Если бы ты когда-нибудь смогла его простить… Почему ты плачешь? Сама не зная, почему, девушка не могла сдержать слёз. Она не могла понять, были ли это слёзы отчаяния от того, какая она полная дура, или слёзы радости от того, что её чувства к Каллену, похоже, были взаимными. Эвелину даже передернуло на этой мысли. Они каждый день проживают, как последний, в попытках остановить древнее зло и предотвратить конец света, каждый день рискуют жизнями, чтобы подарить другим возможность жить в мире. С какого перепугу хоть кто-то из них посчитал, что у них нет права побыть счастливыми хотя бы на короткий миг, тем более, если они оба хотели этого? Создатель, какие же они идиоты… Вздохнув полной грудью, чтобы хоть как-то успокоиться, Эвелина сказала Коулу: — Каллен, он… особенный для меня. Я чувствую к нему… — Я чувствую, что ты чувствуешь, — Коул не улыбался, но его слова наполнили светом душу Эвелины лучше любой искренней и дружелюбной улыбки. — Если ты скажешь ему то, что хотела сказать мне, он будет самым счастливым человеком на этой земле. Тревельян звонко рассмеялась. На её памяти — впервые за два последних месяца. — Если только наш командир не забаррикадировал окна и двери от греха… от меня подальше, и сейчас, для пущей надежности, заколачивает их досками. — В его кабинете нет досок и молотка, — перед Эвелиной вновь стоял старый добрый и наивный Коул. — О, это я знаю наверняка, — ухмыльнулась Инквизитор, — он их в Убежище забыл. Пару недель назад она и Дориан пришли к общей мысли, что если приложить немного усилий и подключить пару связей, сделав так, чтобы при общей реконструкции разрушенных частей Скайхолда рабочие так и не добрались до офиса Каллена, и по этой причине не залатали огромную дыру в потолке, которая как раз находилась над кроватью командира, последний будет активнее искать место, где его смог бы кто-нибудь пригреть. У Эвелины как раз было на примете одно такое… Только вот крепкий сон Каллена, похоже, не был способен потревожить ни леденящий ветер с Морозных гор, ни редко, но метко (а в случае со спальней Каллена — буквально) выпадающие осадки. Упертый кудрявый блондинистый баран… — Он боится, что ты придешь, но боится и того, что ты никогда больше не захочешь его видеть, — последнее наставление из уст Коула дало Эвелине финальный пинок под зад. — Что ж, если я пугаю его в любом случае, я знаю, как помочь ему с этим справиться. Нужно посмотреть страху в глаза. Инквизитор покинула таверну точно так же, как и вошла в неё — через вход с третьего этажа. Небо над Скайхолдом озаряло множество ярких звёзд, и они подмигивали ей под покровом темной ночи. Серые Стражи — некогда величественные герои, на которых хотелось равняться, — посходили с ума, один небезызвестный тевинтерский магистр, который никак не хотел подохнуть, пытался стать новым богом, когда никто из ныне живущих толком-то и старого не видел. А ещё в её ладони зияла искрящаяся метка, способная воздействовать на Завесу между Тедасом и Тенью. И, тем не менее, то, что она собиралась сделать сейчас, всё ещё казалось ей самым сумасбродным решением в её ещё более ненормальной жизни. Но если имелся хотя бы крошечный шанс на то, что мечта Эвелины со времен её первого появления в Убежище исполнится, что её любовь с первого взгляда перейдет на уровень первых касаний, первого поцелуя… Тревельян оступилась и едва устояла на ногах — то ли воздух сегодня такой опьяняющий, то ли… Каллен стоял неподалеку от своего кабинета, его руки были скрещены за спиной. Он всматривался куда-то вдаль, изо рта размеренно выходил пар. При лунном свете Эвелина не могла достаточно хорошо разглядеть лицо командира, но видела, как меж его бровями пролегла глубокая морщина — она всегда возникала там, когда Резерфорд сердился или беспокоился о чём-то. Если Коул прав — а Коул не может быть неправым, — есть шанс, что появление девушки сделает Каллена счастливее. А уж если будет счастлив он… О большем она и не смела мечтать. Главное, чтобы эффект неожиданности не спугнул мужчину, и он не сиганул со стены вниз. Постояв пару секунд и приведя дыхание в норму, Эвелина в конце концов забила на это гиблое дело и прошла к единственной златовласой и умопомрачительной причине, по которой она собиралась выжить в затянувшейся борьбе за мир. Впереди их ждала долгая ночь, и что-то ей подсказывало, что она будет далеко не последней. Но самое главное, что сегодня — здесь и сейчас — они вместе встретят свой первый, один на двоих рассвет.Часть 1
9 марта 2016 г. в 18:27
— Таким образом, единственный способ узнать о больших способностях Якоря и его воздействии на Завесу по другую сторону той — это вновь войти в Тень.
— Вам мало одного раза, Солас? Мало оставшегося в Тени офицера Серых Стражей? Хотите ещё и Инквизитора там оставить?
— Нет нужды переживать, Каллен. Я присоединился к Инквизиции в качестве так называемого «эксперта по Тени», и именно я могу поделиться своими знаниями с леди Тревельян. А, как известно, опыт приходит вместе с практикой.
— Вот именно. Вы эксперт, вы и идите в эту вашу Тень, которую так хорошо знаете. Но позволять рисковать жизнью Вестницы для удовлетворения ваших научных изысканий — увольте. Мой ответ — нет. И если вам нужно будет повторить это по-эльфийски, я потрачу свое время, как вы сейчас тратите моё, и подберу более понятные для вас слова.
Солас лишь неодобрительно замотал головой, нахмурившись.
Битый час в ставке командования велся спор между Калленом и Соласом, где второй зачем-то решил спросить у первого разрешения отпустить с ним Инквизитора на небольшую «экскурсионную» прогулку по Тени, и уже сотню раз об этом пожалел. Слухи об упрямом нраве бывшего храмовника, стоявшего теперь во главе войск Инквизиции, похоже, обретали форму факта для констатации.
Эвелина Тревельян сидела прямо на полу в комнате посла Жозефины Монтилье, отделяемая каменной стеной от конфликта между своим другом и своим командиром. Командир, к слову, тоже имел не последнее значение для девушки, только ему самому об этом совсем не нужно было знать. Где-то в глубине души Эвелине было приятно осознавать, что Каллен беспокоился о её жизни, и превыше всего ставил безопасность Инквизитора. Однако девушка тут же возвращала себя с небес на землю, понимая, что Каллен, скорее, печется о безопасности именно Инквизиции и дела, которого она несет. Эвелина придвинула согнутые ноги поближе к себе и уткнулась головой в колени, закрыв глаза. Эта ночь выдалась долгой: штурм Крепости Адамант, физическое попадание в Тень, которое для некоторых из спутников Инквизитора было первым незабываемым опытом. Затем ей пришлось принимать трудное решение: кому из двух сопровождающих команду людей — Защитнице Киркволла Хоук или Серому Стражу Страуду, — прикрывать отход группы из Тени от демона Страха ценой своей жизни. На самом деле, решение не было трудным, и это пугало Эвелину больше всего — то, с какой уверенностью, не мешкая ни секунду, её выбор пал на Жан-Марка. Более того, в числе сопровождающих Инквизитора был и Варрик Тетрас, а значит, Эвелина не могла поступить по-другому. Даже если бы Варрика там не было, она вряд ли изменила бы свое решение в пользу Серого Стража.
Жозефина вошла к себе в кабинет еле слышно, держа в руках чашку с заваренным сбором трав, обладающих целебным и успокаивающим свойством. Она подошла к Эвелине и медленно склонилась, поставив отвар рядом с девушкой. Та подняла голову, кивнув леди Монтилье в благодарность за заботу, и увидела, как следом за послом в комнату вошла Кассандра.
Не произнося ни слова, она посмотрела на Инквизитора и чуть-чуть развернула подбородок в сторону ставки командования, вопросительно изогнув бровь. Тревельян только устало покачала головой. В этот момент в коридоре послышался нарастающий звук резких тяжелых шагов, принадлежащих, скорее, Каллену, однако, когда дверь отворилась, первым в комнату вошел Солас. По выражению его лица было нетрудно понять, что их с командиром разговор не привел ровным счетом ни к чему, и что это очень удручало эльфа.
— Солас, — обратилась к магу Искательница, и тон её голоса звучал так, будто она извинялась, — командир не спал два дня перед штурмом крепости Стражей. Наши войска понесли весомые потери и… Я думаю, тебе стоит прийти к нему со своей просьбой хотя бы завтрашним утром.
— Когда Корифей со своей армией войдет в Тень и станет новым богом, мы тоже попросим его подождать, пока наш командир внемлет голосу разума?
— Я внимаю голосу разума, Солас, — позади эльфа показался Каллен, и вид у него был… изможденный. Он говорил еле слышно и потирал веки пальцами рук, не поднимая взгляда на других присутствующих в комнате. Только когда золотисто-карие глаза командира заслезились от чрезмерного трения, он поднял голову и сказал чуть более уверено и громче. — Но я не могу позволить тебе рисковать жизнью Инквизитора… без особой на то нужды.
Его уточнение в конце заставило Эвелину горько ухмыльнуться, из-за чего девушке пришлось на секунду отвернуться от присутствующих в комнате, чтобы скрыть свои эмоции. Не осталось сомнения: её жизнь для командира Каллена — не более чем пешка в так любимых им шахматах. А Каллен был хорошим игроком…
Однако же от командира не ускользнула реакция Эвелины на сказанные им слова, и он в который раз проклял себя за то, что в моменты бурных эмоциональных проявлений или наоборот, полного эмоционального безразличия, он совершенно не контролировал поток своих мыслей, которые приводили к неловким и иногда даже категоричным высказываниям. Осознав, где именно он оплошал, Каллен тут же постарался исправить ситуацию.
— Я имею в виду, это жестоко, и в этом нет никакой необходимости — подвергать леди Тревельян опасности ради любопытства, пусть даже оно и принесет нам — или вам — впоследствии полезные знания. Выход из Тени был сложным и для тех, кто присутствовал в ней, и для тех, кто ждал вашего появления здесь, в нашем мире. — На этих словах он украдкой посмотрел на Инквизитора и обнаружил, что та внимает каждому его слову, хотя с её лица так и не исчезло выражение обиды… или разочарования?
— Я изучаю Тень долгое время, — завел Солас старую песню, которую, как помнится Эвелине, он таким же спокойным и размеренным тоном начинал уже минимум три раза, — и, несмотря на то, что всю её постичь невозможно, я знаю определенные участки в ней, где может быть безопасно. По меркам Тени, по крайней мере. Не о чем беспокоиться, командир. Именно по таким местам бродите и вы в ваших снах, когда спите.
— Что-то теперь я ещё больше не одобряю вашу затею… — Каллен нахмурился и на мгновение словно физически отстранился от разговора и всех смотрящих на него людей. Взгляд стал стеклянным, а выражение лица — каменным. Словно страх сковал его.
— Если моё мнение здесь вообще кого-то волнует, — впервые подала голос Инквизитор, не вставая с пола и смотря на говорящих снизу, — то я хотела бы сказать, что сама поддерживаю идею Соласа. Если это поможет нам хотя бы на шаг приблизиться к победе над Корифеем… Что ж, этот шаг нужно сделать.
Солас одарил Эвелину благодарной улыбкой и подошел к девушке, протянув ей руку, чтобы помочь подняться.
— В конце концов, — добавил эльф, — с выявленной способностью Инквизитора проникать в Тень физически, и перемещать туда своих спутников, вы всегда можете составить нам компанию в этом походе, командир. Раз уж так тревожитесь о её безопасности.
От услышанного предложения сонливость у Каллена как рукой сняло. Сначала он хотел сказать, что не тревожится о её безопасности, потом понял, что это звучит неправильно и не совсем так, как он имел в виду, а потом пришел к единственному верному в этой ситуации решению — молчать.
— Что за шум, а драки нет? — дверь в комнату вновь отворилась, представив перед взором присутствующих единственного и неповторимого Варрика Тетраса с неизменной ухмылочкой на бородатом (но не слишком бородатом для гнома) лице. По его признанию, волосы вместо бороды, которой так славились гномы, у него ушли на его роскошную грудь, ставшей для Варрика предметом гордости и предметом высмеивания для Кассандры, когда у той было хорошее настроение. — Эй, Смеюн, ты что делаешь? Искательница, Смеюн повалил Инквизитора на пол, а вы так просто на это смотрите?
— Хотя бы сейчас воздержись от своих шуточек, Варрик, — устало ответила Кассандра как на автомате.
— Простите, не могу сдержать улыбку. Мне, конечно, жаль господина Страуда, а его жертва навсегда останется в наших сердцах, но я бы чувствовал себя лицемером-лепреконом, если бы не сказал вам, дорогие друзья, вот что: я безумно счастлив, что сегодня в живых остался мой друг Хо…
Заметив, что взгляд Искательницы на него источал молнии и был способен убить даже на расстоянии, Варрик понял, что сморозил глупость, и что он и Кассандра ещё обязательно вернутся к этому разговору.
—… хо-о-оро-о-оший друг. Мой друг, хороший друг, да.
Искательница закатила глаза, но не стала высказывать вслух Варрику всё то, что она о нём думала прямо сейчас, приберегая самые грязные ругательства и страшные угрозы на тот момент, когда они останутся наедине. Вместо этого она обратилась к Соласу и Эвелине.
— Если ты, Солас, гарантируешь безопасность этого «похода» в Тень, а ты, Инквизитор, готова пойти за ним, я считаю, что нужно позволить им сделать это, — последняя часть предложения была адресована Каллену. — В крайнем случае, мы можем устроить голосование среди членов инквизиции. Если кто-нибудь вызовется отправиться в Тень вместе с вами, Солас, ты сможешь помочь им войти и выйти целыми и невредимыми?
— Инквизитор сможет, — подтвердил эльф уверено. — А я даю вам свое слово, Искательница, что прослежу за безопасностью нашей экспедиции, из кого бы она ни состояла, — Солас склонил перед Кассандрой голову в поклоне.
— Я позову остальных для участия в голосовании, — Жозефина умело использовала возникшую в разговоре паузу и стремительно покинула свой кабинет.
— Голосование среди спутников Инквизитора за поход в Тень? — Варрик даже присвистнул. — Круче было только Собрание Земель во времена Пятого Мора, где правителем Ферелдена стал внебрачный отпрыск короля Мэрика. Поддержали-то его все, а теперь до сих пор возмущаются своему же выбору.
— Никто не обязан отправляться туда с нами, если не изъявит на то желания, — напомнила Эвелина своему другу-гному.
— Желание, ваше инквизиторство, штука такая… Никогда не знаешь, в какой уголок тени или света оно способно тебя завести… — с эмоциональными расстановками, присущими речи лучших рассказчиков, произнес Варрик. — Тем не менее, если никто не возражает против компании двух профессионалов своего дела — мастера Тетраса и его боевой подруги Бьянки, — то я в деле.
— Я тоже хотела бы присутствовать там с вами, — объявила Кассандра, чем ещё больше раззадорила Варрика.
«Пресвятая Андрасте», — подумалось Каллену, — «надеюсь, другие окажутся более разумными при голосовании…»
Но надеждам командира не суждено было оправдать себя — на поучительный поход в Тень вызвались все до единого спутника Инквизитора. Отказался только Блэкволл, который после увиденного в Крепости Адамант вёл себя отрешенно и задумчиво, и его можно было понять. Лелиана отсутствовала в это время в Скайхолде по причине улаживания личных дел, поэтому Жозефина осталась в крепости за главную, как единственный человек, способный в одиночку управляться со сложной политической системой Тедаса и ведением переговоров. И как та, на кого не страшно было оставить практически все дела Инквизиции. А ещё Сэра сказала, что «лучше обоссытся от страха в своей собственной кровати, чем её заставят это сделать гадюки-демоны», но Железный Бык осудил лучницу за то, что она собирается «пропустить всё веселье», после чего Сэра послала его в место немного более темное и мрачное, чем Тень, и присоединилась к команде.
— Боюсь, мне придется отправиться туда вместе с вами, — Каллену ничего не оставалось сделать, как последовать общему зову и согласиться сопровождать Инквизитора в таком, как ему это пытались преподнести, пустяковом походе. Только Каллен был абсолютно уверен: всё, что касается Тени и чего Тень касается сама, не может быть «пустяковым».
— Не бойся, Кудряшек, ходить на вылазки целой компанией — это весело. Веселее, чем разрабатывать военную стратегию часами напролет, или ходить взад-вперед по крепостной стене и то и дело поглядывать на балкон нашей ве…
— Я понял, я понял, остановись! — неожиданно громко оборвал гнома Каллен и зарделся, а потом увидел, что Эвелина смотрит на них с интересом, и зарделся ещё больше, решив замолчать и уделить внимание степени надежности крепления своего меча в ножнах — с тем хотя бы не нужно разговаривать и бояться наломать дров.
— Будет сделано, командир, — хихикнул Тетрас, подозревая, что нажил себе уже второго врага за каких-то двадцать минут.
— Все готовы? — поинтересовался Солас, когда их группа из десяти человек, включая самого эльфа и Инквизитора, добралась до небольшой и единственной равнины у низин крепости Скайхолд, являющейся сердцем Морозных гор, и только когда убедился в положительном ответе на свой вопрос, поднял руки вверх и принялся то вырисовывать в воздухе витиеватые узоры, то словно надрезать своими тонкими длинными пальцами небо на головой. После пары замысловатых манипуляций, за которыми неотрывно наблюдали его спутники, эльф сделал завершающий жест, и в небесах появилось ярко-зеленое свечение — точно такое же, какое источали бреши в Завесе.
— Ваш выход, Инквизитор.
Солас учтиво пригласил Эвелину пройти вперед и встать прямо под разрывом для того, чтобы та могла расширить его с помощью Якоря. На секунду замешкавшись, девушка обернулась назад и увидела множество пар глаз, уставившихся на неё самыми разнообразными взглядами. Она поежилась, вспомнив, как точно так же стояла с Соласом и магами при закрытии бреши всего за пару часов до того, как армия Корифея стерла их Убежище с лица земли.
А теперь она собирается расширить разрыв ради обыденного визита в Тень, в которую смертные могут попасть либо с помощью магии крови, либо лириума, либо теперь самой Эвелины.
Набрав в легкие воздух, она сконцентрировала свое внимание на метке, въевшейся в её левую руку и ставшей для неё персональным проклятьем и её же спасением. Кто знает, если бы Эвелина просто чудом выжила при взрыве Конклава, не став при этом для других «мессией» из-за своей обретенной способности залатывать бреши в Завесе, были бы все эти люди, стоявшие позади неё, лояльны по отношению к ней точно так же, как и сейчас?
Зеленое свечение нитью поднималось от руки девушки, устремляясь прямиком в разрыв и оправдывая свое название, «Якорь». Пристанищем их «корабля» должна была стать сама Тень.
Когда Инквизитор почувствовала нарастающее жжение на ладони, а Якорь стал ярче искрить и укрепляться, девушка подумала, что у неё ничего не выйдет: она ведь чаще всего закрывала бреши, залечивала разорванную Завесу, а что случилось тогда, при падении — что ж, это был испуг, сработавший инстинкт самосохранения, подсказавший ей верный способ выйти живой из грозящей опасности и уберечь от летального исхода остальных. Однако ещё через пару секунд разрыв над её головой поддался и стал медленно расширяться словно кто-то выжигал лист бумаги, поднеся пламя свечи к его середине. Невозможно было игнорировать ту связь, которая установилась между Якорем и Тенью, и когда Эвелина на сто процентов убедилась в прочности этих уз, она лишь крикнула «Сейчас!», а после землю словно выбило из-под ног.
Мгновение спустя, она обнаружила себя буквально парящей в воздухе, окутанной сырой тьмой и мраком этого потустороннего места, где всегда царила ночь. На горизонте неизменно виднелись очертания Черного города. Медленно, Эвелина опустилась на землю, озираясь по сторонам в поисках своих спутников. Словно из-под толщи воды доносились голоса мужчин и женщин, переместившихся вместе с ней в Тень. Вскоре Инквизитор с точностью смогла определить местоположение своих товарищей и двинулась по направлению к ним. Она заметила, что приземление Кассандры вышло не таким удачным, и Каллен вместе с Варриком помогали той подняться. Железный Бык стоял вместе с Сэрой, рассматривая однотипную и этим пугающую реальность вокруг. Только Коул и Вивьен чувствовали себя здесь как в своей тарелке: Коул, потому что являлся духом, а Вивьен — потому что была Вивьен.
— Мой друг, — позади Эвелины раздался голос Соласа, и девушка вздрогнула от неожиданности, но расслабилась при виде доброжелательного лица своего наставника. — Прошу прощения, не хотел напугать тебя.
— Вряд ли меня здесь напугает что-то больше нашего предыдущего визита в Тень, — призналась Эвелина другу и одарила его успокаивающей улыбкой.
— Пропустите, расступитесь! — Инквизитор и эльф обернулись, завидев, как к ним стремительным шагом, стараясь не задеть привыкающих к Тени неподвижных спутников, направлялся Дориан. — Дорогая, я переживал за тебя. Шоу с меткой было как всегда завораживающим, но, знаешь, не каждый день выпадает возможность попасть в Тень… физически, — заметив на себе изучающий взгляд Соласа, тевинтерец сменил тон голоса. — Впрочем, я вижу, ты здесь под надежной охраной нашего друга-отступника — не долийского эльфа и не городского, — который изучает духов, а в свободное от изучения время любит часок-другой прогуляться по загробному миру. Милый малый.
— Ты что-то сказал, Дориан? Извини, не могу расслышать тебя за блеском твоего костюма.
Инквизитор закатила глаза и обошла пререкающихся друзей, чтобы выйти к остальным.
— Все в порядке? — спросила она, подходя к Быку и обращаясь к остальным.
— Физически не пострадал никто, — отчитался Каллен, скрестив руки на груди, стараясь не делать лишних движений. — Что касается остального… За всех говорить не могу.
— Выше нос, Кудряшек! — Варрик ткнул командира кулаком куда-то в район подреберья, и тот недовольно поморщился. — Относись к этому так, как будто ты спишь и видишь сон.
— Именно так я к этому и отношусь, — пробормотал Каллен в ответ, а потом осекся. — Постой, а тебе откуда знать? Ты гном, гномы не видят снов.
— Всё верно, — подтвердил Тетрас. — Именно по этой причине мне постоянно приходится влипать в неприятности сначала вместе с Хоук, теперь вместе с нашей Вестницей… Вдохновение для хорошей истории во сне не придет, ко мне-то уж точно.
— Хэй, может, мне ещё раз кто-нибудь напомнит, что мы делаем в этом жутком, страшном месте, где живут мерзкие демоны, и постоянно хочется напиться и забыться? — Сэре не терпелось быстрее разобраться со всей этой завесной чепухой и Тенью, и вернуться назад в Скайхолд, чтобы обдумывать очередной, выводящий всех из себя розыгрыш. По крайней мере, это намного веселее, чем блуждать по загробному миру… или как они его там называют?
— Я хочу провести Инквизитора по Тени для того, чтобы узнать больше о влиянии Якоря на Завесу, — охотно пояснил Солас. — До этого её метка только закрывала разрывы, теперь же способна значительно нарушать структуру Завесы и расширять бреши в ней…
— Что противоречит начальной логике дела Инквизиции, — Дориан резонно подметил этот факт. — Не лучше ли не совать свой нос… И нос Вестницы в те места, в которые совать уж точно ничего не стоит?
— Не знаю, кто как, но ради босса я готов присунуть куда и кому угодно, — хрипло промурчал Железный Бык, которого, похоже, вообще не напрягала обстановка вокруг и само место, где они все сейчас находились.
Соласа раздражало такое наплевательское и ироничное отношение некоторых из его спутников к Тени, но он не подал виду. Вместо этого, он жестом пригласил соратников двигаться вперед. По правую сторону от него шла Инквизитор, остальные сопартийцы следовали за ними, а замыкал шеренгу командир Каллен. Никто не решался потревожить звенящую тишину, царившую в этом месте, хотя Эвелина про себя отметила, что этот участок Тени пусть внешне и был похожим на тот, из которого они отчаянно пытались выбраться вместе с Хоук и Страудом всего пару часов назад, а всё же имел кое-какие отличия. Например, то же отсутствие звуков. При её предыдущем попадании в Тень, там будто звучала странная мелодия, состоящая из резко сменяющих друг друга полутонов, от чего уши неприятно закладывало, а искусственно вызванные страх и тревога вперемешку с отчаянием нарастали внутри с удвоенной скоростью. Здесь же она ощущала себя спокойно настолько, насколько вообще возможно было себя ощущать в месте, подобном этому. Солас заметил, что его подруга погружена в свои мысли, и решил отвлечь её, попутно обращаясь к остальным спутникам.
— Тень — это сокровищница памяти, кладезь знаний для тех, кто умеет искать. Духам ведомы секреты, которые в нашем мире уже считают утерянными.
— Мы собираемся разговаривать с духами? — негромко уточнила Кассандра. Все вокруг знали, что сегодняшний вечер выдался, мягко говоря, нелегким для неё в частности. Искательница, вероятней всего, и морально, и физически ощущала себя словно выжатый лимон, но она не сбавляла темп при ходьбе, и голос её звучал бодрее, чем должен был быть.
— Именно, — подтвердил эльф.
— Я люблю духов, — голос Коула всегда звучал словно отдельные фрагменты из нескончаемой песни. — В зыбких, тонких местах духи навевают память о том, чего не было. Или было. Или могло быть. Пока не откроется дверца…
— Ты любишь духов, потому что ты и есть дух, демон, — в своей особой, высокомерной манере перебила его Вивьен.
— Мы будем делать чо?! — переспросила Сэра, до которой только дошло то, что с таким усердием объяснял Солас, и буквально встала на дыбы, заставив идущих позади неё Дориана и Каллена вписаться лучнице в спину. — Снова эта демонячья херня? Не, с меня хватит. Духи-демоны, дочки-матери, Завеса, тыр-пыр, да ну вас нахрен, я с места не сдвинусь.
— Сэра, не дрейфуй! — крикнул ей кунари. — С тобой Железный Бык! Со всеми вами Железный Бык.
— Ты Железный Бык и ты боишься демонов, — беспечно напомнил Коул.
— А на этот случай у нас есть Железная Леди, да, мадам? — Бык покосился в сторону первой чародейки орлесианского Круга магов и попытался подмигнуть, но потом вспомнил, что у него только один глаз, и сделать так, чтобы другие поняли это как подмигивание, а не как моргание, было непросто.
— Не волнуйтесь, мой дорогой, я не дам вас в обиду.
— Не хочу прерывать вашу светскую беседу, — встряла в разговор Инквизитор немного сбивающимся голосом, — но, похоже, что, помимо Сэры, с места не сдвинется никто…
— Что ты имеешь в… — Кассандра хотела уточнить у Эвелины, в чём дело, пока сама не попыталась сделать шаг вперед. Или назад. Бесполезно, её ноги словно приросли к земле.
Спохватившись, каждый из участников уже с самого начала злополучной экспедиции попытался проделать те же манипуляции, но какая-то невидимая сила держала их тела скованными. Свободными были только руки да голова, которой Эвелина вертела из стороны в сторону, пытаясь понять причину произошедшего.
— Эй, Солас! — окликнул эльфа Каллен. — Как ты там говорил? «Нет нужды переживать»? — командир явно был взбешен и дезориентирован из-за этой ситуации, но ещё больше его бесила мысль, что здесь он никому и ничем помочь не сможет.
— У всех такая же проблема? — Искательница второй раз за вечер попыталась прекратить нарастающий конфликт между Калленом и Соласом, решив переключить тему их разговора на что-то более насущное, чем пререкания. Эльф, к удивлению Искательницы, не проявлял ответной агрессии.
— На самом деле, не у всех… — задумчиво проговорил Солас и в доказательство своих слов без особых усилий сделал шаг вперед. Остальные, пусть и пытались сохранять напускное спокойствие, очень удивились тому, что на Соласа не действовала сила, сдерживающая других.
— Я тоже могу идти, — прошептал Коул и подошел к Соласу. — Я легкий, летучий. Цепи не сковывают меня.
— Свободны только питомец и его дрессировщик, ничего удивительного, — колкость Вивьен не была лишена смысла, но всех сейчас заботила только одна общая мысль: что делать дальше.
— Я не чувствую рядом присутствия духов или демонов, никого нет, — Солас размышлял вслух, задумчиво озираясь по сторонам и пристальным взглядом изучая спутников. — И в то же время я не могу понять природу того, что произошло с вами.
— И почему это не действует на вас с Коулом, — немного оскорблённо добавил Дориан.
— Меня это настораживает не меньше твоего, — тут же ответил эльф и отошел от друзей на более дальнее расстояние, чтобы была возможность охватить взглядом всех присутствующих. — Я могу постараться выяснить, что происходит, но для этого я должен пойти дальше…
— Смеюн, да ты ещё и шутник! — присвистнул Варрик, а потом пояснил, уже без сарказма. — Тебе не кажется немного неразумным и эгоистичным: оставлять нас одних вот так вот, когда мы находимся здесь, посреди всей этой темноты и жути, совершенно обездвиженные?
— Вы не остаетесь одни, мастер Тетрас, с вами будет Коул.
— Что ни на йоту не облегчает наше положение… — похоже, для спокойствия Варрика этого аргумента было недостаточно.
— Я постараюсь быстрее прояснить, что здесь происходит, и сразу же вернусь к вам, — Солас обратился к Инквизитору, и той ничего не оставалось, как беспомощно кивнуть. Эльф также попросил Коула быть осторожнее и не вступать в контакт с какими-то ни было духами или, чего хуже, демонами, пока он не вернется.
— Я постараюсь не умереть, — «заверил» эльфа дух.
— Эй, малыш, тебе поручили сделать так, чтобы не померли мы, — на всякий случай подправил того Бык.
Солас прошел вперед, а через какое-то время и вовсе исчез из поля зрения.
Взгляд Эвелины рассеяно блуждал от спутника к спутнику, изучая реакцию на их лицах. Каждый из них стоял на расстоянии вытянутой руки друг от друга, поэтому перекинуться парой фраз так, чтобы рядом стоящий человек, гном, кунари или эльф не услышали сказанного, не представлялось возможным. Они все были растеряны и фактически беззащитны, настигни их здесь какая-нибудь опасность, благо её в Тени было как воздуха. Дориан и Вивьен опирались на свои посохи, тевинтерец периодически поглядывал на Инквизитора, одаривая ту понимающе-сочувствующим взглядом; Сэра практически всё время стояла с закрытыми глазами, Бык не забывал её пугать, красочно описывая, как якобы сзади к лучнице, пока та не видит, подкрадывается жуткий демон, хотя было очевидно, что таким нехитрым способом Железный Бык пытается подавить свое собственное волнение. Варрик несколько раз перепроверил Бьянку словно та была живым человеком и нуждалась в постоянной моральной и физической поддержке. Они обменялись парой фраз с Искательницей, но Кассандра, похоже, была настолько уставшей, что игнорировала все подколы со стороны гнома, пытаясь не растерять последние крупицы бдительности на случай необходимости. Эвелина посмотрела в самый конец их замершей на месте группы: её командир смотрел куда-то под ноги поникшим взглядом, а его губы едва заметно шевелились словно он вполголоса повторял что-то. «Молитва!» — тут же сообразила девушка, памятуя о вере, пусть и бывшего храмовника, в Создателя и его трепетном отношении к религии в целом. Должно быть, это самое странное место, где ему доводилось произносить Песнь Света, но что вообще можно считать странным, если она сейчас сама стояла посреди Тени, окутанная грязно-зеленым свечением, не в состоянии сдвинуться с места, а на её левой ладони красовалась метка, способная воздействовать на завесу между её миром и Тенью.
Словно физически ощутив на себе чей-то взгляд, Каллен поднял голову, и глаза его безошибочно вычислили ту, чьим объектом внимания он стал. Они оба смутились, встретившись взглядами, но Эвелина дружелюбно улыбнулась своему командиру, и уголок его губ приподнялся в кривой ответной полуулыбке. И всё было бы очень мило, если бы не Коул, чей голос раздался неожиданно и громче обычного.
— Я не один здесь.
— Конечно, малыш, ты не один, — согласился Бык.
— Здесь вы, а я не один, — повторил Коул настойчиво, и Инквизитор поняла, что тот пытается о чём-то всех предупредить. Возможно, к ним приближался дух.
— Что? Что за херню он городит? — Сэра перешла на визг, схватившись за лук, покоящийся за её спиной, и в панике озираясь по сторонам из-за невозможности тупо сбежать с этого места. — У меня волосы от него дыбом, пускай скажет нормально, о чём он вообще?
— Просто… Будьте готовы, — вполголоса проговорила Эвелина через свое плечо, не отрывая взгляда от места, куда также смотрел Коул. Только к чему готовиться-то? Участок перед ними был пустой, окутанный вязким изумрудным туманом, не было похоже, что кто-то или что-то угрожает безопасности Инквизитора и его спутников. Напряжение достигло апогея, когда вдали начали вырисовываться очертания чьей-то фигуры, и это не было похоже на возвращение Соласа.
— Кто-то идет… — прошептала Кассандра, рефлекторно положив ладонь на рукоять меча, покоящегося в ножнах. Искательница всматривалась вдаль, пытаясь распознать незнакомца, пока рот её не приоткрылся и она ошарашено не посмотрела на Эвелину. — Инквизитор… Это ты.
Тревельян вопросительно сдвинула брови, не понимая, о чём говорит Кассандра, но когда присмотрелась внимательно, то действительно увидела саму себя, медленно идущую по направлению к ней и её сопартийцам. Двойник Эвелины выглядел пугающе реалистично, только немного по-другому, нежели сама Инквизитор: она была одета в одежду, которую Тревельян обычно носила в Скайхолде, в то время как на Эвелине в данный момент были надеты её привычные доспехи разведчика. Дойдя до середины пустынной местности, Двойник остановился.
— Н-да, жутковато, конечно, ничего не скажешь, — прокомментировал ситуацию Железный Бык и обратился к Коулу. — Ты можешь напасть на Инкви… на то, что похоже на нашего Инквизитора, пока оно не дошло до нас?
— Солас предупреждал его не вступать в контакт с духами или демонами, — тут же напомнила Кассандра, озадачив Быка ещё больше.
— Ладно, в конце концов, можем попросить разобраться с этим Мадам де Фер или нашего мальчика-чародейчика, — на этом моменте Дориан, стоявший неподалеку от Эвелины, фыркнул. — А ещё у нас есть Сэра и её лук.
— Пустить стрелу промеж глаз леди Инквизитору? Никто не говорил, что в Тени может быть так весело, — озорно проговорила эльфийка.
— Тише… — оборвал говорящих Каллен. — Кажется, там что-то происходит.
Внимание отряда снова вернулось к двойнику Инквизитора. Какое-то время девушка стояла неподвижно, совершенно не замечая присутствия наблюдающих за ней лиц. Потом, так же внезапно, как появился сам двойник, перед ней возник стол, подозрительно похожий на тот, что стоял в ставке командования в Скайхолде. Помимо огромной, по масштабу соответствующей размерам стола, карты Тедаса, на поверхности виднелись небольшие разнообразные металлические и позолоченные фигурки, похожие на шахматные, а также стопка карт с изображениями каждого из спутников Инквизитора — Жозефина заказала их у одного именитого художника из Вал Руайо. Миледи посол была уверена, что красочные рисунки будут воодушевлять Эвелину на верный выбор сопартийцев при разработке стратегии выполнения предстоящих миссий и, в общем-то, оказалась права. Таинственная девушка, как две капли воды похожая на Тревельян, подошла к столу и оперлась обеими руками на его край, опустив голову вниз.
— Должно быть, это чьё-то воспоминание или событие прошлого, — Кассандра выдвинула предположение о происходящем, основываясь на рассказах Соласа о Тени, которых её ушам пришлось наслушаться вдоволь.
— Тогда это однозначно воспоминание Инквизитора, — вынес вердикт Варрик. — Только какое именно? Кто знает, сколько раз наша Вестница зависала над картой Тедаса и придумывала план по его захвату и порабощению?
— Во-первых, ничего такого я не придумывала, — возмущенно возразила Эвелина, шипя на гнома. — А во-вторых, Солас говорил, что Тень искажает воспоминания. Как и реальность, ты сам буквально пару часов назад в этом убедился.
Тетрас молча согласился с доводами Эвелины и решил воздержаться от шуток до момента, пока точно не будет ясно, во что обратится разыгрываемое перед ними действие.
Какое-то время двойник Инквизитора стоял неподвижно, склонившись над столом, пока к ней не присоединился… Каллен. Точнее, двойник Каллена.
— Ну как я и говорил, это визуальные мемуары нашего Инквизитора, — Варрик определенно наслаждался фактом своей правоты. — Очень странный выбор для Тени, должен сказать, учитывая, что сейчас последуют скучные военно-политические дискуссии и обсуждения того, как победить Корифея и при этом самим не сыграть в ящик.
Остальные молча смотрели на разговаривающих о чём-то двойников Эвелины и Каллена, когда их реальные обездвиженные прообразы вообще не были в состоянии произнести хоть что-либо из-за шока. За навязчивым гулом то ли самой Тени, то ли Завесы над ней, не представлялось возможным расслышать говорящих, однако отголоски их слов эхом доносились до подслушивающих и подсматривающих. Двойники смеялись.
— Что смешного в пустой болтовне? Это ни фига не весело! — проворчала Сэра, для которой в принципе стоять в Тени, да ещё и обездвиженной, было реально самым страшным кошмаром.
— Предпочитаешь, чтобы это… непонятно что отвлеклось и направилось к нам? — как бы невзначай поинтересовался Дориан. Эльфийка только показала язык в ответ, хотя ей хотелось показать что-то погрубее.
Но это «непонятно что» совершенно не собиралось подходить ни к Дориану, ни к Сэре, ни к кому-либо вообще. Это стало очевидно, когда двойник командира подошел к двойнику Инквизитора так близко, как никогда не общались настоящие Тревельян и Резерфорд.
— Это рукоять вашего меча или вы рады меня видеть, командир? — заигрывающе поинтересовалась «та» Эвелина, прижимаясь всем телом к «тому» Каллену.
— Э-эм… — единственный звук, раздавшийся в этот момент среди обездвиженных, принадлежал авторству Дориана, да и тот выскочил благодаря титаническому труду, приложенному тевинтерцем.
Похоже, сила, сдерживающая сейчас ноги каждого из членов отряда, перекинулась и на их языки: никто не был в состоянии хоть как-то прокомментировать ситуацию. Все только и косились на Эвелину, настоящую Эвелину, в то время как девушка была готова провалиться сквозь землю… или на чём они там сейчас фактически стояли? Проклятье…
Обеспокоенно, она огляделась по сторонам, стараясь не смотреть в самый конец их замершей компании и моля, чтобы её спутники тоже предпочли не смотреть вперед, только вот те не разделяли опасений Инквизитора и, как ни в чём не бывало, продолжали наблюдать за происходящим. Эвелина выдохнула от отчаяния и посмотрела перед собой.
Каллен ничего не отвечает. Вместо этого он опирается руками на стол, нависая над девушкой, и томительно медленно сокращает дистанцию между ними. Кончиками пальцев он касается её щеки, что-то нашептывая. Эвелина прикрывает глаза, ожидая, когда Каллен поцелует её, но вместе этого чувствует лишь дыхание командира, обжигающее кожу её губ. Сердце Эвелины пропускает удар за ударом.
Понимая, в насколько безысходной ситуации она оказалась, Инквизитор решила не медлить ни минуты, благо её руки не поддались этому непонятному оцепенению. Она не хотела привлекать к себе внимание, да и сейчас у неё вряд ли бы это получилось, учитывая происходящее в Тени действо. Она осторожно попыталась активировать метку на своей руке, но та не реагировала на её усилия. Девушка вновь беспомощно подняла взгляд перед собой.
Теряя всякое терпение, Эвелина первая целует Каллена, страстно впиваясь в его уста. Она покусывает его губы, проникает языком в его рот, а потом сама же отстраняется словно испугавшись того, что только что сделала. Но теперь уже мужчина перехватывает инициативу, прильнув к ней губами и жадно всасывая её язык. Желая углубить поцелуй, Эвелина обхватывает голову Каллена обеими руками и притягивает к себе, зарываясь пальцами в его жесткие золотистые кудри. Прервавшись, она изучающее смотрит на него: теперь, когда его волосы взъерошены, дыхание учащено и сбито, а губы искривлены в зверином оскале, Эвелина более не видит в нём человека. Она вспоминает его шлем, видит меховую накидку на его плечах, сейчас напоминающую гриву, и понимает, что перед ней — лев, зверь в человеческом обличии.
— Воспоминания Инквизитора, говоришь, Варрик? — протянула Кассандра настороженно и покосилась на Эвелину, а после обернулась к Каллену. — Я смотрю, многое изменилось в порядке проведения созыва Совета с момента моего последнего присутствия на нём ещё в Убежище…
— Но я никогда… — беспомощно проговорила Эвелина и резко запнулась, потому что следом услышала калленовское «но мы никогда».
— Тише, босс, — гогочет Бык, едва сдерживаясь от громкого смешка. — Прибереги хоть какие-то подробности «на потом».
— Сердцу тесно в груди. Взгляды избегают встречи, но души идут навстречу друг другу. Будь проклят тот или то, что оставило на нём этот дурацкий шрам. Если коснуться его, сойдешь с ума, — проговорил Коул без единой эмоции, подойдя к Инквизитору и озвучивая её мысли.
— Если кто-то считал, что ситуация не может стать более неловкой, наш одухотворенный друг только что доказал обратное. — Дориан взволнованно посмотрел на Эвелину, потому что знал о её настоящих чувствах к Каллену. В редкие минуты отдыха от бесконечных поездок и заданий, он вместе со своей «подругой—в-те-моменты-не-Инквизитором» ночами просиживали в библиотеке или таверне: Тревельян делилась с ним самым сокровенным, своими, похоже, безответными чувствами к командиру и игнорируемыми им же, а Павус внимательно выслушивал девушку, реже подтрунивая над ней и чаще давая кое-какие советы по наставлению Каллена на путь истинный. Пару раз Эвелина даже последовала им, попытавшись пофлиртовать с командиром, но в первый раз тот очень странно на неё посмотрел, на второй — выронил меч, который держал в процессе их разговора, а на третий раз девушка решила не рисковать и оставить человека в покое.
Опасения Дориана подтвердились: Инквизитор стояла, понурив голову. Её глаза были на мокром месте.
— С чего начнем? — едва сдерживаясь, спрашивает Каллен, из-за охватившего его желания не в силах концентрировать внимание на лице Эвелины. Взгляд мужчины блуждает по её телу, мысленно раздевая его.
— С меня… — ответ Эвелины полон предвкушения и на выдохе переходит в тягучий стон. Её командир поощрительно ухмыляется.
— Стой смирно, — предупреждает он, и тело Эвелины послушно каменеет по его приказу.
Тыльной стороной ладони, облаченной в кожаную перчатку, мужчина проводит по щеке девушки, его рука постепенно скользит вниз. Дойдя до металлических застежек её жилета, Каллен подключает вторую руку, расстегивая пряжки одну за другой, однако бросает свою затею на полпути и берет девушку за кисть руки, принимаясь стягивать с той длинную перчатку. Эвелина ловит себя на мысли, что легкое поскрипывание материала при снятии заводит её. Мужчина просовывает руку под тонкий ремешок, опоясывающий талию девушки, и одним резким движением срывает его с пояса. Окончательно освободив её от жилета, Каллен принимается снимать с девушки красную шелковую блузу, но перед этим стягивает с шеи Эвелины платок, откладывая его на стол.
— Он нам ещё пригодится… — загадочно вещает Каллен, и девушка не задает лишних вопросов, полностью вверяя себя фантазии своего командира.
Понимая, к чему всё ведет, Эвелина решила взять себя в руки и ещё раз попробовать активировать метку, стараясь «разорвать» землю под обездвиженными ногами. Её левая ладонь слегка заискрилась, но за этим ничего не последовало.
— Если получилось провалиться сюда, получится провалиться отсюда, — снова озвучил мысли Эвелины Коул. Девушка сердито зыркнула на духа. Раз её намерения были озвучены во всеуслышание, Эвелина выставила руку с меткой напротив себя, пробуя выпустить разряд и «повредить» картину маслом перед собой. Бесполезно.
Мужчина был приятно удивлен, когда обнаружил, что под блузкой Эвелины не было бюстгальтера, и его взору предстала обнаженная упругая грудь девушки. Он отступил назад, чтобы в полной мере насладиться наготой Эвелины — её тело было совершенно. В меру худое, с соблазнительными изгибами, пышущее сексуальностью и молодостью. Красивое. Манящее. Его.
— Остался последний штрих, — Каллен жадно сглотнул, предвкушая свои последующие действия. Он приспустил с неё брюки и едва смог подавить сорвавшийся с губ стон — как оказалось, его Инквизитор в принципе не признавала нижнего белья. А меж её ног было так гладко, так маняще…
Настоящая Тревельян тихонечко взвыла. Она надеялась на жалость и понимание хоть кого-то из присутствующих, но надежда, как говорится, умирает последней. В случае с Эвелиной, она помрет от стыда.
— Ноги на ширине плеч, — тоном, не терпящим возражений, произносит Каллен.
— На ширине твоих плеч? — интересуется Эвелина кокетливо, но мужчина тут же хватает девушку за подбородок, не давая договорить, а другую руку просовывает меж её сомкнутых бедер, с усилием раздвигая их. Его ладонь ласкает внутреннюю сторону её бедер, плавно подбираясь всё выше, к жаждущей его прикосновений плоти. Девушка сладко вскрикивает, когда его пальцы оказываются внутри неё. Он медленно вводит их в лоно, с любопытством наблюдая за её реакцией, когда ноги девушки подкашивает от нахлынувшей волны удовольствия. Каллен меняет темп, то внезапно ускоряясь, то сбавляя обороты. Его большой палец тем временем стимулирует клитор, заставляя Эвелину в сладострастной пытке выкрикивать его имя. Бюст девушки вздымается прямо напротив его лица, и с уст командира срывается крепкое ругательство, когда он, теряя над собой всякий контроль, принимается целовать каждую из её грудей поочередно. Его губы посасывают отвердевшие соски Эвелины, кончиком языка очерчивая круги вокруг ореолов.
— Фу, он даже не снял перчатку! — возмущенно воскликнул Дориан, оборачиваясь к мужчине, стоявшему позади него и являющемуся частичным виновником торжества. — Как это грязно, командир Каллен! Я в буквальном смысле имею в виду, — он понизил тон голоса, когда заметил на себе испепеляющий взгляд Инквизитора, но опрометчиво не замолчал. — Интересно, все ферелденцы такие варвары? Впрочем, в этом что-то есть.
«Создатель, почему они не могли поддаться какой-то другой магии? Ослепнуть, например, было бы здорово. Почему именно чёртово остолбенение?» — Эвелина не озвучивала свои мысли, ибо знала, что за неё это с легкостью может сделать Коул. Но не могла заставить себя не думать ни секунды о том, как спастись от текущего наваждения и предстоящего позора. Предыдущие её попытки повлиять на происходящее остались проигнорированными со стороны спутников.
Каллен испытывает физическое удовольствие, слушая стоны Эвелины, видя, как она изгибается под ласками его рук. На мгновение он отстраняется, приходя в восторг от реакции девушки, а после дарит ей самый страстный поцелуй, на который только способен. Как только мужчина чувствует, что Эвелина достигает пика, он мягко отстраняется, заменяя давящие движения пальцами в её влагалище на мягкие и ласкающие. Стон девушки нарастает.
— Дориан? Сэра? Варрик? — голос Инквизитора срывается на едва контролируемую истерику, когда она обращается к друзьям. — Нужно что-то предпринимать, очевидно же, что это демон!
— Ох, дорогая моя, мы даже знаем, какой это демон… — разочарованно вздохнула Вивьен, и внутри Эвелины всё сжалось. От колких замечаний этой мудрой чародейки всегда хотелось забиться в угол и плакать. А здесь ещё и такая почва для обсуждений и осуждений. — И всё-таки, какой это дурной тон — возжелать командира собственных войск… Впрочем, сердцу не прикажешь.
— И вагиське не прикажешь, буа-ха-ха, — не церемонясь, заржала Сэра.
Тревельян всё отчетливее приходила к выводу, что способна сломать костяшки собственных пальцев, настолько крепко они сжались в кулаки. С трудом игнорируя издевку Сэры, она обратилась к Мадам де Фер.
— Ну а вы, Вивьен?
— А что мы, душа моя? — нарочито-вежливое обращение чародейки придавало вкусу её колкостей ещё больше остроты.
— Не могли бы вы хоть раз не быть такой стервой и реально помочь?
— Цветик мой, то, что тебе поможет, мы все вместе наблюдаем прямо сейчас. Всё, чем могу помочь лично я — сварить вам какое-нибудь приворотное зелье… Если, конечно, уважаемый командир после всего увиденного и услышанного согласится находиться в радиусе хотя бы двух футов от вас. Не говоря уже о том, чтобы что-то пить из ваших рук. Плюс ко всему, разве я не говорила вам, что симпатизирую храмовникам?
— Я даже теперь наглядно понимаю, почему… — простонал Дориан, не отрывая взгляда от развлекающейся фантомной парочки. — Не поймите меня неправильно, но сейчас очень неудобно, что нижние части наших тел… скованы. Каллен, во имя Создателя, скажи, в каком именно Ордене тебя готовили к храмовничеству, и я клянусь вашей пресвятой Андрасте, что сам лично сдамся в руки какого-нибудь уцелевшего кружка магов! В комнате истязаний происходит ведь что-то подобное, да?
Красный аки лириум, источники которого Инквизитор вместе со своими спутниками так рьяно уничтожала, Каллен стоял, почти не дыша и смотря наверх, стараясь избегать взгляда кого бы то ни было. Следовательно, на вопрос Дориана он тоже не ответил. Не смог бы.
— Хех, может, и я перестану ненавидеть всю эту магическую арбакадабру, — снова встряла Сэра, хихикая. — Я бы тоже сейчас не отказалась от такой пытки. Поменяться местами с Инквизитором. То есть с Калленом. Да-да, с командиром.
— Я разбойник, а не маг, Сэра, чтобы он меня… «пытал»! — вскрикнула и так находившаяся на взводе Эвелина.
— О, чумно, я тоже разбойник. Хи-хи.
Плотный материал перчаток, покрывающих ладони Каллена, мешает полностью прочувствовать готовность Эвелины. Он вынимает свои пальцы из неё, размыкает, наблюдая, как на них вязкой нитью тянется её желание.
— Каллен… — Эвелина задыхается. — Прошу тебя…
— О чём именно ты меня просишь?
Тревельян понимает, что мужчина попросту издевается над ней, дразнит её. От испытываемого удовольствия её рассудок мутнеет, она не в силах сфокусировать свой взгляд на командире. Зачем ей нужно что-либо уточнять? Её тело прямо говорит ему, чего оно хочет.
— Я готова… — шепчет она с придыханием.
— О да… — сипло подтверждает Каллен.
Только готов ли он лишить себя такого удовольствия — лицезреть её, такую разгоряченную, срывающуюся на крик от его ласк, молящую взять её прямо здесь и сейчас…
Шрам на его верхней губе дрогнул, когда он поймал на себе её жаждущий, умоляющий взгляд.
Под одобрительные возгласы Быка, гоготание Сэры, цокание Вивьен и вздохи Дориана, Каллен не мог заставить себя даже мельком глянуть в сторону Эвелины. Её напряженная поза, поникшая голова, безуспешные попытки прервать эту неожиданную порнографическую постановку и то, как его… фантом вёл себя с ней там… Всё это буквально причиняло ему физическую боль. А когда он понял, что его альтер-эго собирается делать в следующий момент, мужчина просто не выдержал.
— Храни меня Андрасте… — сорвалось с его губ.
— О-о, Кудряшек, — затянул Варрик, для которого эта фраза не осталась незамеченной, — здесь тебе и Андрасте не поможет, и на Создателя не рассчитывай. Придется отдуваться самому. Или ты любишь… командную работу?
— Что? Я не… Я…
Реакция и без того стеснительного Каллена удивляла Варрика: гном ожидал от него полного онемения. Возможно, так бы оно и было, если бы на командора не действовала сковывающая сила. Он бы просто сбежал и скрылся в какой-нибудь темный угол темной тени.
— Как пожелаешь…
Не отводя взгляда от Эвелины, Каллен отступает от стола. Девушка тянется за ним следом.
— Позволь мне помочь…
— Предположительно, сейчас наш хмурый командир аккуратненько снимет свою одежду и сложит её на стульчик, — снова встрял Варрик, довольный тем, что его предыдущая догадка подтвердилась. — Нужно подождать.
— В ставке командования нет стульев, Варрик… — тихо напомнила Эвелина, но для Каллена её голос прозвучал ошарашивающее громко словно гром среди ясного неба. Он даже перестал дышать на мгновение.
Руки Эвелины нежно ложатся на его плечи, после чего она откидывает его меховую накидку. Девушка также помогает ему освободиться от нагрудных доспехов, найдя застежки на его плечах. Тревельян расстегивает их одну за другой, и нагрудник с шумом падает на пол.
— Ба-а, сколько фигни на тебе, — зевнула Сэра, успевшая даже заскучать от вида происходящего в Тени. — Я бы уснула на месте Инквизитора.
— Цыц, Сэра, — буркнул на неё Бык.
Эвелина стягивает с рук Каллена наручи и отбрасывает их в сторону, а мужчина сам снимает с себя перчатки. Дело остается за малым — избавиться от штанов. Но только её пальцы касаются пряжки на ремне, как Каллен одергивает её руки, подхватывает Эвелину за бедра и приподнимает её тело, усаживая девушку на стол. В следующее мгновение его лицо оказывается у неё меж ног.
— О-о-о, вот это по-нашему! — одобрительно заревел Бык. — Босс, Каллен, — обратился он к паре поочередно, — без обид, но нам нужно вернуть из Тени вот того командира. Его методы работы мне нравятся куда больше.
— Мне тоже… — едва слышно пробубнил Резерфорд, отчего кунари захохотал.
— И какие именно зоны на карте Тедаса посетила ваша инквизиторская попка? — игриво спросил Дориан у Эвелины, не сдерживая улыбки. — Очень надеюсь, что Тевинтер первым был удостоен этой чести…
— Ради всего святого… — одними губами проговорила Тревельян, вымаливая понимания хотя бы у своего лучшего друга, но, похоже, и он был увлечен её реализующимися наяву сексуальными фантазиями.
Каллен губами прокладывает путь к тому, что манит его похлеще любого лириума. Он покрывает поцелуями её живот, спускаясь всё ниже и ниже, целует внутреннюю сторону бедер. Эвелине трудно сдерживать стон. Звук его был непреодолимо громким, но сейчас он едва заглушал стон, одновременно исходивший из уст командира. Издав гортанный рык, Каллен жадно прильнул к столь желанному лону.
Это было выше сил Инквизитора. Эвелина украдкой осмотрела всех присутствующих. Что, если она сейчас перебьет своих спутников самостоятельно, а к приходу Соласа скажет, что это всё демон постарался, а девушка не могла ничем им помочь? Вряд ли он поверит. Но перспектива допустить, чтобы свидетели её позора остались в живых, её тоже не устраивала… Точно! Когда они вернутся домой, она просто закроется в своей комнате и тихонечко умрет. Хрен с ней, с этой Завесой. Пускай брешь поглотит всех свидетелей этого безумия.
— Ну ребята, вы серьезно? Стол ставки командования? — разочарованно протянул Павус, на лице которого отразилось напускное сожаление. — Это же так банально… Есть много других мест в Скайхолде.
— И много других столов… — подтвердил Бык, многозначительно посмотрев на Дориана. Отношения между этими двумя были как раз в стадии «узнать друг друга получше» и «найти новое место, чтобы узнать друг друга получше». — Например, стол прямо в твоем кабинете, Каллен.
— Слишком маленький, — отклонил вариант тевинтерец.
— Эй, вот давай не будем спешить с выводами. Он ещё не стянул самую важную часть доспехов…
Каллен размыкает губы, высвобождая язык. Мужчина неторопливо проводит им по половым губам девушки. Он посасывает их, причмокивая, а затем резко вводит язык прямо внутрь влагалища. Опираясь на локти, Эвелина приподнимается, чтобы посмотреть на Каллена за этим занятием, но нахлынувшая нега заставляет девушку выгнуться и плотнее прижаться к лицу мужчины. Его мягкий язык умело входит в неё, изучая, и каждое его движение доводит Эвелину до состояния наивысшего блаженства. Тревельян охватывает мелкая дрожь. Пальцами он медленно продвигается к её набухшему клитору, срывая с губ Эвелины неистовый крик. Девушка всё-таки находит в себе силы приподняться со стола. Она кладет свою ладонь на копну его золотистых кудрей, а затем притягивает голову Каллена к своему лицу, на что тот податливо приподнимается. Эвелина приникает к его рту, пробуя саму себя на вкус с его губ, а затем проводит языком вверх по контуру его шрама.
— А я знаю, откуда этот шрам… — призадумался Варрик. — Должно быть, Кудряшек получил его, когда впервые попробовал улыбнуться…
— Инквизитор, ты уверена, что у тебя нет никаких магических способностей? — Павус перебил гнома, спрашивая Эвелину на полном серьезе. Та лишь вопросительно изогнула бровь.
— Потому что то, как ты влияешь на нашего командира, очаровательно.
— Создатель, заткнитесь уже… — без эмоций ответила Тревельян.
Девушка лихо соскакивает со стола и руками вцепляется в ремень Каллена. Двумя ловкими движениями она расстегивает пряжку и в спешке стягивает штаны вниз. Мужчина помогает ей с этим, но довольно неуклюже, ведь от возбуждения кровь разгоняется по их телам с такой скоростью, что сил едва хватает на то, чтобы дышать. Наконец Каллен предстал перед ней во всей красе и сомнения девушки развеялись: без одежды этот мужчина ещё более прекрасен и так же ухожен. Его эрекция такая же сильная и крепкая, как и он сам. На мгновение Эвелина задумывается над тем, сможет ли она принять его полностью… орально. Она привстает, прижимая своим телом его эрегированный член к животу. Каллен чувствует, как её рука обхватывает его твердеющий ствол, пока сам мужчина ласкающими движениями гладит её спину, постанывая.
— Интересно, наша сударыня со своей светящейся рукой ничего там случайно ему не... кхм… «залатает»? — Тетрас не упускал возможности прокомментировать каждое движение, происходящее в Тени, однако Эвелина понимала, что лучше уж пусть он взвалит на себя одного эту непосильную ношу, чем к нему подключатся остальные спутники. Их редкие и едкие вставки касательно этой шокирующей сцены немного утешали девушку, но чем дальше заходили её с Калленом фантомы, тем с меньшей вероятностью молчание продлится долго.
— Должна заметить, командир, — послышался дрогнувший голос Кассандры, — что вы выглядите намного лучше… без доспехов.
— Полностью поддерживаю! — воскликнул Дориан и закивал одобряюще. — Предлагаю вообще всех подкаченных и молодых солдат Инквизиции облачить в такую форму. Я сам лично помогу снять мерки.
— Знаем мы, Посверкунчик, с чего ты там мерки снимать собрался …
— Точно не с груди и талии.
— Варрик, а как ты можешь оставаться таким… беспристрастным? — Кассандра поинтересовалась у гнома, так как он и впрямь выглядел совсем не ошарашенным происходящим.
— Я же гном, Искательница, и к тому же, совсем не молодой.
— Не вижу связи…
— Многое повидал, о многом написал… Меня сложно заставить краснеть такими сценками.
— Ага, и поэтому ты уже седьмой раз передергиваешь затвор своей Бьянки… — в чём, в чём, а в наблюдательности Дориану нельзя было отказать. Варрик лишь усмехнулся, убирая арбалет обратно за спину.
— А вот даме что-то захотелось любви… Ей отказать в удовольствии я не имею права.
Соблазняюще покачивая бедрами, Эвелина медленно обходит Каллена, проводя рукой по его телу. Она легенько нажимает ладонью на его грудь, безмолвно требуя, чтобы он поменялся с ней местами, облокотившись на стол позади них. Мужчина не отводит заинтригованного взгляда от своей партнерши, но тем не менее следует её приказу. Она опускается всё ниже и ниже. В ней всё ещё свежи воспоминания, как её командир нагло издевался над ней, подвергая девушку сладостной пытке. Настала её очередь делать ответный ход.
Каллен нагло пялится на Эвелину, его рот приоткрыт, а глаза умоляют продолжить.
Смешок срывается с её губ, когда Эвелина становится перед ним на колени. Она сжимает в руке его член, а губы девушки аккуратно обхватывают головку.
— Смотрите, она перехватила инициативу в свои руки, — послышалось неподалеку.
— И не только инициативу, — заметил другой голос, более игривый.
— И не только в руки, — довел мысль до конца третий участник дискуссии.
— Примечательно, что всё это началось сразу после того, как Солас ушёл, — женский голос принадлежал Кассандре.
— Читаешь мои мысли, Искательница. А вдруг всё, что мы видим — его рук дело? Зашел за занавес и устроил этот театр теней… Театр Тени, точнее.
— Он упоминал, что собирается научить нашего Инквизитора чему-то…
— Странная у него методика обучения, конечно, — ухмыльнулся Варрик. — Что-то эльфийское, наверное… Сэра?
— А чо я? — встала та на дыбы. — На меня смотреть не надо, я к себе между ног никого пускать не собираюсь. И вообще… Люди, эльфы, гномы — там у всех всё одинаковое.
— За эльфов и гномов, конечно, не ручаюсь, — задумался Дориан, — но по человеческим меркам наш командир меня… впечатлил.
— Что уж там, он и по кунарийским меркам очень даже неплох…
— Вы что, всерьез обсуждаете его… И-у-у!
Губы скользят вверх и вниз по всей длине его ствола, заглатывая его, плотным кольцом сжимают член, язык периодически подключается к этой игре. Ладонью она оттягивает тонкую кожу, оголяя мышцу и задавая ритм. Девушка чувствует рельеф вен, покрывающих его пенис, и её ласка становится всё более напористой и жадной. С прикрытыми от удовольствия глазами Эвелина посасывает головку, обвивает ее верхушку языком, наслаждаясь сладостным солоноватым привкусом его смазки. Изо рта Каллена срывается стон, больше похожий на скулеж, и он с хлопком опускает руки позади себя на край стола. Девушка ускоряет движения головой, заглатывая член Каллена так глубоко, что она едва подавляет рвотный рефлекс — его длина заполоняет всё горло, практически доставая до гланд. Но стоит ей только почувствовать, что её мужчина находится на грани, как Эвелина тут же возвращается к головке, целуя её то рьяно и быстро, то медленно и нежно, иногда и вовсе высвобождая её из своего рта, тем самым поддразнивая командира. Когда она делает так — выпускает разгоряченный пенис из теплого, влажного рта, — Каллен не выдерживает и хватает девушку за голову, притягивая ее обратно, буквально насаживая ее рот на свой член. От его манипуляций длинные волосы Эвелины, до этого собранные в аккуратный пучок, растрепались, и густые шоколадные локоны опали ей на плечи.
— А тебе идет с распущенными волосами, — комплимент Сэры по крайней мере звучал искренне, но Эвелине сейчас и новость о закрытии Бреши без её участия не смогла бы поднять настроение. — А то ты вечно как старая бабка ходишь с этой… Щас, Лелиана же говорила, как эта хрень называется… Булька. Бачок. Нет, не то.
— Пучок, Сэра, — подсказала ей Кассандра так, словно эти две женщины любили на досуге поболтать про способы укладки длинных волос.
— Ага, так и сказала, — небрежно ответила лучница Искательнице. — Лишь бы щас её эти лохмы… Кудри… Волосня её, короче, не намоталась на… Сами знаете что. Запутается там, вот умора будет, аха-ха-ха!
Инквизитор даже не стала утруждать себя оборотом в сторону Сэры, чтобы одарить ту проклинающим взглядом. Как будто у них ещё не достаточно поводов для шуточек и смехуечков.
Слишком поздно Каллен понимает, что переоценил самого себя и недооценил Эвелину: планируя немного поддразнить девушку, мужчина сам попал в расставленную собственноручно ловушку. Теперь уже Тревельян умело провоцирует его, пробуждает в нём неистовое, незатыкающееся желание войти в неё, овладеть ею прямо здесь и сейчас. Он останавливает девушку в тот самый момент, когда Эвелина языком очерчивает круг вокруг его головки. Она откликается на призыв Каллена, извлекая изо рта мокрый от слюны член. Мужчина разворачивает девушку спиной к столу, обхватывает руками ее талию, а затем накрывает Эвелину собственным телом, отчего той приходится прилечь на стол позади себя. Он придвигается максимально близко и его бедра скрываются меж её призывно раздвинутых ног.
— Сухо во рту, — внезапно подал голос Коул. — Нужна вода. Страсть и похоть пульсируют в низинах. Хочу.
— Цветик мой, это, конечно, совсем к вам не применимо, но вы не могли быть более благоразумной и оставить своего питомца в Скайхолде? — оказывается, всё это время Вивьен просто деликатно отводила взгляд от, пусть и воображаемых, но сексуальных утех между Инквизитором и командором, а очередной комментарий нелюбимого ей Коула исчерпал всякое терпение. — При всём моём недовольстве им, этот… дух слишком чист для озвучивания мыслей вроде ваших сейчас.
— А кто сказал, что это её мысли? — заворожено произнес Дориан, после чего нижняя челюсть Вивьен дрогнула, а затем лицо чародейки вновь приобрело невозмутимое выражение. Больше она не промолвила ни слова. Эвелина поняла, что зря сердилась на неё.
— Парень, — неожиданно обратился к духу Варрик, — мы так совсем запутаемся. Тебе нужно делать пометки после того, как объявляешь, кто от чего страдает, — замечание от гнома было, конечно же, неуместным, да и разве Тетрас мог отказать себе в удовольствии подтрунить над госпожой её Инквизиторством?
Каллен покрывает влажными поцелуями шею и плечи девушки, нежно проводя ладонью по её щеке. Она обхватывает его бедра ногами, скрещивая лодыжки позади, по-прежнему находясь в томительном ожидании. Наконец, положив руку на внутреннюю сторону её правого бедра, Каллен входит в неё медленно, но властно. Когда Эвелина давится собственным вдохом от переполняющих её чувств, мужчина резким толчком заполняет её собой до конца.
— Е-ей, босс! Получи заряд, вот так! — закричал Бык, а потом захлопал в ладоши, и эту инициативу с аплодисментами подхватили практически все присутствующие. Кто-то даже протяжно присвистнул.
— На самом деле, если абстрагироваться от происходящего… — нервно сглотнула Кассандра, — можно заметить, как стремительно Каллен попал в… цель.
— Командир войск Инквизиции, что ещё сказать… — беспечно пожал плечами Варрик.
— Ещё скажи, что командир штучки Инквизитора… — хихикнула Сэра.
— Хватит! — заорали в один голос Каллен и Эвелина, после чего Резерфорд потупил взгляд вниз, а Тревельян закусила губу, не в состоянии смотреть прямо.
Эвелина обвивает своими руками шею Каллена, прижимаясь к его телу набухшими грудями. Она целует его уста, затем щеки — щетина на них немного оцарапывает нежную кожу, отчего губы жжет от силы пару секунд. Кончиком языка девушка лижет ушную раковину, проникая глубже, что отражается мелкой рябью по телу Каллена. Она вообще ловит себя на мысли, что готова вылизать каждый дюйм его тела, вновь ощутить на языке запах и вкус его кожи, упиться им.
Движения командира ритмичны и плавны. Его горячее дыхание обжигает кожу девушки. Эвелина хочет быть полноценным участником событий и подается своими бедрами навстречу его, усиливая трение от их взаимодействия. Каллен тяжело вздыхает, ускоряя глубокие и мощные толчки, расширяя девушку изнутри.
— Я вот что думаю… — Варрик воистину проявлял чудеса выдержки и стойкости, словно перед ним не совокуплялось его начальство, а менестрель Мариден Приветная исполняла какую-нибудь очередную грустненькую песенку о печальной участи какого-нибудь героя чего-то там. — На самом деле, логичнее было бы, если бы это была сексуальная фантазия Кудряшка. Совершить плотское соитие с Вестницей Андрасте… Вот ребята из Ордена обзавидуются-то!
Его очередной довод так и остался неуслышанным (или умело проигнорированным) в полной тишине, нарушаемой глухим ритмичным стуком, с которым шлепался инквизиторский зад о поверхность стола ставки командования.
От усиленных и быстрых толчков Каллена изо рта Эвелины выскакивает пара ругательств. Обхватывая руками его широкую спину, девушка изо всех сил старается впиться ногтями в свои собственные ладони, но ничего не помогает, и она глубже и глубже проникает ими под кожу мужчины. Каллен понимает намек и вновь меняет темп, продолжая трахать Эвелину размеренно, медленно, когда его язык вновь сплетается с её, а руки погружаются в копну её мягких распущенных волос. Она прикрывает глаза, но Каллен не позволяет себе этого: он наблюдает за реакцией на лице его возлюбленной на каждый жест, сделанный им, и испытывает от этого дополнительное удовольствие. Её ноздри раздуваются, губы пропускают прерывистое дыхание. Он хочет смотреть на неё каждый раз, когда она испытывает очередной оргазм. Чувствуя, что и сам достигает вершины блаженства, мужчина находит в себе последние силы прерваться, чтобы продолжить немного по-другому.
Он с легкостью подхватывает тело Эвелины на руки, насаживая девушку сверху на свой член, а она сцепляет ноги за его спиной. Одной рукой он поддерживает её спину, а другой тянется к отложенному неподалеку шелковому платку. Забрасывая один конец за плечо девушки, он обматывает его вокруг тонкой шеи Эвелины, а затем повторяет ту же манипуляцию уже со своей шеей, благо длина шарфа позволяет сделать это. Сжимая в руках другой конец платка, Каллен тянет его вперед, натягивая ткань, обволакивающую их горла. Лицо Эвелины начинает краснеть от нехватки воздуха.
— Смотри на меня! Видишь? — спрашивает он у неё, едва дыша. — Я могу лишить тебя дыхания…
Девушка беспомощно кивает, продолжая целиком отдаваться совместному ритму движения их тел. Когда её зрачки расширяются, а глаза наполняют слёзы, мужчина расслабляет хватку, делая глубокий вдох в унисон с Эвелиной.
— А могу и вернуть его, — он пожирает её глазами, его язык вонзается в её рот с диким, первобытным желанием, и девушка страстно отвечает на поцелуй. — Всё потому, что ты — моя. Моя!
Последнее слово перетекает в громкий крик, рычание, а после — в обоюдный стон, единый звук испытываемого одного на двоих безграничного удовольствия.
— Эй, подруга! — встревает Сэра, отчего находившаяся в напряжении Эвелина подпрыгнула бы, не приросли бы её ноги к земле. — Скажи своему Калли-Валли, что если его это брызнет на карту с моей рожей, я найду карту с его рожей и истыкаю её стрелами. А потом кинжалами. И пчел выпущу, много пчел. Бз-з-з.
Эвелина сползает вниз, опускается на колени и подставляет под член Каллена свое лицо ровно в тот момент, когда из него выбрызгивает белесая струя. Она приоткрывает рот, стараясь поймать всё до единой капли горьковатого нектара, а затем проглатывает его с довольным видом. Каллен опускается перед ней на колени, бережно обхватывая ладонями ей лицо, словно это не он секунду назад готов был лично придушить девушку в порыве страсти, а после нежно целует её, не сдерживая улыбку.
«Милостивая Андрасте, это закончилось…»
Целующаяся парочка фантомов, почему-то, не спешила исчезать, но сейчас они выглядели как статичное видение, зацикленное на моменте с поцелуем, и всё менее походили на реальных Тревельян и Резерфорда. Скорее, на их призрачные образы.
— Ни одного слова, — грозно предупредил присутствующих Каллен на низких тонах, и от вибраций его голоса земля под ногами Эвелины задрожала. Стойте… Она чувствует землю под ногами! Её попытка сделать шаг увенчалась успехом, она едва сдержала радостный визг.
Аккурат в этот момент фантомы в Тени растворились, и перед ошарашенной компанией появился Солас. Вид у него был хмурый, и эльф настороженным взглядом прошелся по каждому из спутников.
— Я чувствую присутствие демона… Точнее, он присутствовал здесь… Некоторое время назад. Мне пришлось задержаться, чтобы разобраться с ним. Все в порядке?
После категоричного предостережения со стороны командора не нашлось смельчака, посмевшего усомнится в серьезности угрозы, обещанной Калленом за неповиновение. На вопрос Соласа ответил только Коул, которому уже давно нечего было терять.
— Он пытался сломить волю и одурманить, но я не позволил душе страдать. Хотел подчинить, но был слаб, и туманно-зеленые краски Тени вырисовывали желаемое за действительное.
Больше вопросов эльф задавать не стал: между этими двумя общение частенько происходило в подобной манере — без лишних пояснений, в то время как для другого лица что-либо, сказанное Коулом, больше походило на бессвязную белиберду. Вместо этого он обратил внимание на Инквизитора, точнее, на её нынешнее поведение. Каждый мускул её лица и тела был напряжен, было заметно, как она старается избегать взгляда Соласа и сама предпочитала ни на кого не смотреть. Складывалось впечатление, что, будь её воля, Вестница сорвалась бы с места и умчалась в звенящую изумрудную даль.
— Леди Инквизитор? — обратился он к Эвелине, сделав шаг ей навстречу, но тут же сам оступился, когда она подняла свой взгляд на него. На ресницах девушки дрожали слёзы.
— Мы уходим отсюда, — ледяным тоном отчеканила Эвелина каждое из трех слов.
— Но… — Солас не пытался возразить, он хотел лишь уточнить, что стало причиной слёз, скатывающихся по её щекам, но потом оглядел сопартийцев, которые вообще молчали и выглядели крайне… перевозбужденными. Кроме Вивьен — на лице той сохранялась маска непоколебимого спокойствия.
— Мы. Уходим. — Повторила Тревельян громче и жестче. Эльф кивнул и, не отходя от Инквизитора, принялся с помощью магии повреждать Завесу над ними. Перед тем, как на перевернутом небе появился небольшой разрыв, Дориан тихо проговорил:
— Только одно слово. «Браво».
— И «бис», — добавил Железный Бык.
Такими вспышками и разрядами Якорь на левой ладони Инквизитора ещё никогда не искрил…