Мы похожи

Мы похожи. Ты когда-нибудь замечал? Думаю, нет. Ведь часто ты даже забывал о моём существовании. Но ведь это действительно так. Мы даже сойдём за близнецов, несмотря на то, что ты значительно старше. Я бы хотела, чтобы ты признал это. Признал наше сходство. Это было бы равнозначно тому, как если бы ты признал мою значимость. Признал бы то, что мы на равных. Но ты вряд ли сделаешь это, верно? Я твоя сестра, но ты никогда не относился ко мне, как к родственнице. Ты видел во мне служанку, которая может приготовить еду и убраться лучше и быстрее, чем все человеческие прислужницы. Даже когда мои территории хотели завоевать, ты не смотрел на меня. Ты смотрел на захватчиков, просто отодвигая меня за спину. Но знаешь, я любила такие моменты. Я чувствовала, что ты меня защищаешь. Я могла даже позволить недопустимую роскошь - дотронуться до тебя. Несильно сжать ткань твоей одежды, легонько облокотившись лбом об тебя. Не то что бы ты не разрешал мне дотрагиваться до тебя. Просто я не могла позволить себе. Это ведь проявление слабости. Я не могла показать слабые места. Я сама возводила себе рамки, из-за которых я могла дотрагиваться до тебя только помогая тебе одеться или приходя к тебе вечером пожелать доброй ночи. Но ты не замечал этого. Ты всегда думал о чём-то своём, одеваясь, не замечая, что я мимоходом провожу подушечками пальцев по твоей коже. О моих вечерних визитах ты просто не знал. Это моя вина. Я всегда выбирала время, приходя слишком поздно. Мне было стыдно. Стыдно за то, что я подолгу сидела у твоей кровати, смотря, как ты спишь. За то, что гладила тебя по волосам и целовала твои тонкие пальцы. За то, что я почти боготворила тебя, нарушая библейскую заповедь, создавая себе кумира, молясь на своего личного бога. Знаешь, мне на самом деле нравились моменты, когда ты, нахмурившись и раздражённо говоря, устав после тяжёлого дня, отчитывал меня за то, что я жёстко обращаюсь с Литвой. В такие моменты ты смотрел именно на меня, на личность, а не на территории и выгоду, которую с них можно поиметь. Но ты, конечно, даже не подозревал об этом. Ты думал о Торисе, о его комфорте и благосостоянии. Его ты действительно ценил и любил. А он любил меня. А я тебя. Парадоксально, что каждый из нас хотел любовь взамен от предмета своего обожания, но так и не сумел принять дары от того, кто им действительно дорожил. Что за глупый треугольник. А ещё я помню 1920-е годы, время становления СССР, когда вы с Россией перетягивали меня каждый на себя. Я до сих пор помню твои ошарашенные глаза, когда я прервала вас, спорящих на повышенных тонах о том, кому из вас я достанусь, и сказала, что желаю заботиться о себе сама. Тогда ты, возможно, впервые посмотрел на меня не как на простое дополнение тебя, а как на самостоятельную страну. И человека. Ты наконец-то понял, что у меня есть своё мнение и свои мысли, и со мной надо считаться. Конечно, ты уже не мог отступить. Правда, пришлось поделиться и с Ваней, и мне пришлось жить в двух домах сразу. Это было тяжело. Бегать туда-сюда и, несмотря на всё, выполнять различную работу. Но это недолго продолжалось. Вплоть до того как Германия напал на тебя. Тогда я полностью переехала к Ване. А тебя почти перестала видеть. Правда, иногда мне всё же удавалось прорваться к тебе, изнемождённому и измученному, и сидеть рядом с тобой, положа твою голову себе на колени, и гладить твои волосы. Я уже не боялась показать слабость. Я просто не могла отказать тебе в том, чего ты хотел, но не говорил. Возможно, именно тогда ты понял, что я люблю тебя. Во время и после войны я очень долго не видела тебя. Я почти забыла оттенок твоих глаз цвета зелёной травы, которая росла у нашего дома во время Речи Посполитой. Как же давно это было. Но все годы без тебя с лихвой окупились, когда я, уже свободная страна, увидела тебя на мировой конференции. Ты вёл себя странно. Говорил какой-то бред, смеялся и влезал туда, где тебя явно не хотели видеть. Это ведь из-за войны, верно? Ты больше не хочешь нести ответственность. Но когда ты посмотрел на меня, я снова увидела тот огонь, который горел в твоих глазах, когда ты был одним из сильнейших государств Европы. Который я уже и не надеялась увидеть. И что важнее, теперь ты смотрел на меня не как на придаток к общей территории, не как на служанку, и даже не как на отдельного человека. Ты смотрел на меня как на девушку. Ты наконец-то понял как я красива? Теперь уже ты дотрагивался до меня, обнимал меня и смотрел мне прямо в глаза. Ты всё так же шутил и вёл себя по-идиотски, но я чувствовала, что, несмотря на всё, ты даже и не думал меняться. В тебе всё ещё есть мудрость и сила, о которой почти забыли другие страны, думая, что ты сломлен. Они часто не видят очевидных вещей и совершают неверные выводы. Правда, в одном они всё же правы. Я действительно хочу выйти за брата. Правда, не за того, за которого они думают.