Шоу

Иисус испустил глубокий вздох, зайдя в жилое помещение, которое называл своей комнатой. Большое окно украшало одну из стен особняка, выцветшие занавески позволили потоку лунного света частично осветить темную комнату. Это была не совсем спальня, скорее складское помещение с относительно небольшой кроватью в дальнем левом углу. Тут были и ящики с припасами, и коробки с различным барахлом, привезенные с вылазок, высокий шкаф, в лунном свете бросающий тень на стену. Иисус всматривался в темноту, пытаясь сфокусировать глаза на смутное подобие фигур в комнате, по крайней мере, чтобы не споткнуться обо что-нибудь, пока направлялся к постели. Он не часто бывал здесь в дневное время суток, обычно проводя его в дозоре или вылазках за пределами Хиллтопа. Сегодня ночью было по-другому. Лёгкая улыбка скользнула по его губам, когда он побрёл через комнату к своей кровати. Достигнув ее, он скинул свой кожаный плащ с плеч, упавший на пол, морщась от ощущения мышечного напряжения шеи и плеч - болезненного напоминания о тяжёлых днях, которые он пережил. Оставшись в мятой белой рубашке, парень ловкими движениями пальцев расстегнул две пуговицы и молнию, медленно спуская свои чёрные джинсы вниз, сексуально проводя по бёдрам. Освободившись от джинс, парень в том же темпе заменил их потёртыми хлопковыми домашними брюками. Когда он забрался в кровать, то натянул на себя серое стеганое одеяло и положил руку за шею, пытаясь принять удобную позу для сна. Но сон не был на повестке дня сегодня. Иисус откинул одеяло. Лунный свет освещал голую бледную кожу, пока он тянул рубашку вверх, к своей груди. Вторая рука медленно сползала вниз, оглаживая плоский живот, подлезая под пояс его тёмных брюк, выпуская напрягающийся член из их границ. Он медленно поднёс руку к своему лицу, словно устраивая шоу, облизывая ладонь и охватывая ею свой напряженный орган, шипя сквозь зубы, начиная медленные поступательные движения. Шипение переросло во всхлипы, то и дело срывающиеся с его губ, по мере того, как он наращивал темп рукой и его бёдра уже двигали в такт ей. Дыхание участилось от того, с каким усердием он работал над собой. - О да ... вот так Иисус задыхался, откидывая голову назад, изредка облизывая пересохшие губы. Свободную руку он положил на затылок так, чтобы мог запутать свои пальцы в длинных русых волосах, потягивая назад, тем самым вызывая ещё один вздох. Комната наполнилась звуками влажной кожи, сладкими всхлипами и мягкими стонами, пока Пол ласкал себя. Его бедра двигались навстречу безжалостному кулаку, никак не дающему разрядки. Он щелкнул большим пальцем по своей чрезмерно чувствительной головке, смахивая с неё капли смазки, растирая их по горячей коже. Он стонал от наслаждения такого чувственного контакта, прикусывая нижнюю губу. Его пальцы оторвались от волос, переходя на грудь, дразня и мягко скручивая эрегированные торчащие соски. Глаза закрыты, сжаты, он чувствовал разливающееся тепло по телу, рука задвигалась быстрее в тот миг, когда вторая достигла пульсирующих от чрезвычайного притока крови яичек. - Ох, черт... Выдохнул парень, выгнув спину, как предоргазменный пик достиг его нервных окончаний, его рот был приоткрыт, вторая рука сжала сосок, он приглушенно вскрикнул, переходя на микс из стонов и вздохов, когда оргазм захлестнул его. Тяжелое дыхание заполнило комнату, пока член подёргивался в последних толчках выхода семени. Второй рукой достигнув лица, он откинул мокрые пряди с глаз, возвращая руку обратно за шею. Первую руку он вытер о брюки. Иисус чувствовал, как измученный тяжёлой напряжённостью мышц, был освобождён от этого. Он знал, что не заснёт, с тех пор, как зашёл в свою комнату. Медленно и лениво Иисус повернул голову так, что был обращён к лицу тяжело дышащего человека, скрывающегося за дверью комнаты. - Я знаю, что ты здесь... надеюсь, тебе понравилось шоу?