Chronicles of Riddick: Transition

Солнце близилось к горизонту. В воздухе безжалостно холодном, терзающем плоть в очередной раз, витали словно бабочки мелкие и крупные снежинки. Они забирались под одежду у рукавов и воротника, оседали на тело и таяли, оставляя тонкий водяной налёт, долго сохранявший прохладу холодного мира. Человек, облачённый в шкуры больше всего похожие на медвежьи, крепко стоял на ледяном балконе высоких каменистых нагромождений. Вокруг насколько хватало взгляда была видна ледяная пустыня, нескончаемые просторы белизны и яркого света, и казалась будто были они здесь всегда, казалось будто нет и не будет конца льду и снегу в этот день и во все другие. Человек всматривался вдаль пытаясь различить хоть что-нибудь в этом белом мире, хоть что-нибудь отдаленно напоминающее постройки цивилизаций. Ничего не было, только белый простор. Добрые два часа человек карабкался по каменным выступам и ледяным откосам на эту вершину, не раз чуть было не падая в пропасть под ногами, карабкался всё выше на вершину мира, для того, чтобы узреть эту удручающую картину. Человек стойко принял и этот удар судьбы, ещё один на жизненном пути, он проверил ремни и подтяжки на одежде, покрепче подвязал кожаный вьюк на спине и начал долгий спуск вниз, в степи, что лежали перед ним. Дорога вниз оказалась проще, чем та, по которой он взбирался наверх. Откосы стали менее крутыми, а выступы горных пород больше, по ним человек спускался вниз, ловко спрыгивая с одного на другой. Человек, гонимый своей собственной целью, проворно перепрыгивал с камня на камень, казалось его не тревожит ни приближающийся закат, ни мир безжизненный и холодный, ледяными тисками сдавливающий мышцы и суставы, кожу рук и лица, так легко и вместе с тем целеустремлённо он прокладывал свою дорогу вниз в белую бесконечность. Человек был на половине пути к самой нижней точке своего спуска, когда солнце уже зашло. Он остановился. Крупный, хоть и в одежде. В человеке различалась необыкновенная для представителя людского рода сила и выносливость. Лицо его было обросшим, волосы сплетены, спутаны, а союз их скован снегом, кое-где льдом. Многомесячная борода держала лицо в своих тёплых объятиях нежно, словно любимая женщина. Мороз, усиливающийся с каждой секундой грозил разрушить эти объятия. Человек постоянно думал, размышлял, а иногда говорил сам с собой, о ситуации в которой оказался, о будущем, туманном и ненадежном, о прошлом, всегда нелюбимом, всегда напоминающем о плохом, что творилось в жизни человека. Он говорил, вспоминал людей, события, места. Для чего он это делал? Для чего люди говорят сами с собой? Для того, чтобы не сойти с ума, или потому что уже сошли. Темные очки теперь только мешали. Человек сел на каменистый пол скалы, оттянул их за оправу и поместил чуть выше надбровных дуг, на лбу. Две белые точки на мгновение блеснули в ночи и погасли. Ветер усиливался, человек сконцентрировался, он стал внюхиваться в окружающий мир, пытаясь почувствовать запах беды, вслушиваться в него, пытаясь выловить звуки, которых не должно быть. Их не было, ни звуков, ни запахов. Эта ночь будет спокойной. Человек встал, он почувствовал, что пальцы на руках начали замерзать. Слишком долго провозился. Потерял время. Вперед, идти вперёд немедля. Он продолжил свой путь также быстро как и раньше. Для человека солнце будто и не исчезало вовсе. Теперь когда стало совсем темно, человек сам стал солнцем, правда для самого себя. И лишь блестели во тьме время от времени две белые точки. Они спускались всё ниже и ниже к ледяной степи, неумолимые и безжалостные как лезвие ножа, стремились они коснуться плоти этой белой земли. Спуск был позади не прошло и трёх часов. До рассвета было ещё очень далеко, ещё два земных дня, если человек рассчитал всё правильно. Планета на которой оказался мужчина была самой отдаленной от солнца в этой системе. Покрытая льдом, она вела свой одинокий хоровод в бесконечности космоса. Далеко ото всех живых, населенных миров, идеальное прибежище на ближайшие несколько лет. Затаиться, переждать, вот чего хотел человек. Эту цель он преследовал, блуждая во льдах безымянного мира. Ещё он пытался найти след людей, постройку в которой, возможно, он обживется и сделает её своим домом. Надежда на это стремительно угасала. Человек уже практически не надеялся найти здесь даже наёмничий аванпост, которыми так усердно утыкали практически каждую планету по которой можно ходить и на которой можно дышать. Нельзя было останавливаться надолго, нельзя было тратить драгоценное тепло. Перспектива замерзнуть не привлекала. Человек побежал, не слишком быстро, но и не слишком медленно, съестных запасов было не много, это означало, что каждую калорию нужно было тратить с умом, что человек и делал; навык отточенный до совершенства. Путь неизвестно насколько длинный лежал впереди. Путь до первого замеченного места, хоть сколько-нибудь необычного, примечательного. Всё дальше во тьму и холод, навстречу жизни и смерти одновременно. Путь в будущее, туманное и ненадежное.