~+~
Присутствие эрцгерцога Ада Михаил ощутил сразу, как только тот появился в городе. Архангел, сам того не заметив, улыбнулся и переместился к поместью Рамфетов. Михаил осторожно провёл пальцами по бутону белой розы. Ему нравились эти цветы, а вот Мефистофель испытывал к ним лёгкую неприязнь. Из-за чего именно Михаил так и не понял, демон не желал говорить на эту тему. Он же, стараясь сберечь хрупкое доверие Мефистофеля, не лез к нему с лишними расспросами. Михаил, направляясь в дом, прошёл мимо орхидей. Он находил эти цветы довольно мрачными, но это не лишало их изящества и красоты. Сад, как и многое в поместье, был поделён пополам. Михаилу нравились просторные помещения, в которые проникали солнечные лучи, пение птиц, а ветер приносил аромат цветов. Мефистофель стремился к уединению, тишине и покою, предпочитая проводить свободные время за чтением, а то и написанием очередного фолианта. Конечно, демон не только грелся у камина, углубившись в книгу или договор. Иногда Мефистофель, находясь в весеннем, иначе не назовёшь, настроении, вёл себя… как чёрт он себя и вёл. Впрочем, Михаил ничего не имел против этого. Если Мефистофель не находился в саду, то, скорее всего, сидел сейчас за столом в кабинете, разбираясь с очередным поручением Люцифера. Естественно, «дорогой друг» ни слова благодарности не сказал Мефистофелю за своё вызволение из ловушки людских воплощений. Эрцгерцог куклой без чувств и эмоций не был. Михаил не знал, что больше задевало Мефистофеля — равнодушие Люцифера или его издёвки, но этот старый чёрт в своей безответной влюблённости каждый раз наступал на горло собственной гордости. В итоге Мефистофель попросту устал ломать себя. Михаил прекрасно осознавал, сколько времени потребуется, чтобы исцелить все душевные раны Мефистофеля, нанесённые Люцифером. Эрцгерцог привык скрывать чувства за ледяной коркой, которую Михаил постепенно растапливал. Пусть Мефистофель являлся падшим архангелом, но предателем он не был. Окружённый Тьмой и пороками он сохранил в своей душе Свет, хоть сам то и отрицал. Михаил не спасал Мефистофеля, ему просто хотелось быть рядом с этим созданием, вселявшим в него уверенность. Падший архангел, потерявший, казалось, всё, но сохранивший при этом самого себя, свою истинную суть. Мефистофель заслуживал хоть немного счастья в вечном существовании. Вопреки ожиданиям, демона в кабинете не оказалось, но слабое присутствие инфернального создания ощущалось в спальне. Михаил замер у двери. — Мефистофель. Ответа не последовало. Это насторожило Михаила, демон имел обыкновение просыпаться от любого лишнего движения, что уж говорить о звуках. Он распахнул дверь и замер на пороге. Мефистофель сидел на кровати, спиной к нему, скрыв крылья. Белая сорочка — единственная светлая вещь в облачении демона, лежала рядом. Вдоль лопаток Мефистофеля тянулись два неровных шрама. Михаилу стало неловко вот так неприкрыто смотреть на них — неправильно. Личное. То, что нельзя было исцелить при всём желании и старании или стереть из памяти. Михаилу казалось, если на эти шрамы долго смотреть, то можно узреть душу. Глубокие.~+~
Михаил распахнул глаза. Он был сбит с толку и не сразу осознал, где находится. — Дурной сон? — тихо хмыкнул Мефистофель, который лежал позади него, обнимая рукой за пояс. Острые когти демона осторожно царапнули горячую кожу. Мефистофель не любил, когда его сон что-то тревожило, поэтому вёл себя при неожиданном пробуждении несносно. При этом он делал несколько исключений из правил. После возвращения из «мира», который создал некромант Гамигин, Михаилу несколько раз снился кошмар о потере крыльев. Мефистофель, вопреки ожиданиям, не высмеивал его, относясь с пониманием к таким вещам. — Нет, просто… — Михаил почувствовал себя неуютно. Или, вернее, неправильно. — Просто ты меня разбудил, — хрипло пробормотал Мефистофель, притягивая его лицом к себе. Демон медленно провёл губами вниз по его шее. При обычных обстоятельствах Михаил принял бы правила очередной «любовной игры». Ему понадобились столетия, чтобы осознать привязанность к Мефистофелю, и несколько десятков лет для завоевания его расположения. Поэтому Михаил наслаждался близостью «старого и глупого чёрта». Но на этот раз он испытывал странную неприязнь. Нет, не к Мефистофелю, к самому себе за то, что некогда поддался гневу и лишил крыльев того, кто просто пытался защитить дорогое для себя создание. Он — архистратиг Небес и судья, ему должно сохранять хладнокровие в любой ситуации. — Мефистофель, — Михаил положил руку на бедро демону, — М? — Мефистофель прикоснулся пальцами к его запястью. — Не сейчас, — выдохнул Михаил, отдёрнув руку. Мефистофель моргнул несколько раз, он выглядел слегка растерянным и всё ещё сонным. — Михаил? — Прости… — он не знал, какие слова подобрать, чтобы не нанести Мефистофелю обиды. Всё же демона-искусителя отказ мог больно ударить по самолюбию. — Это не совсем сон. Другое. — Твоё красноречие сравнимо с косноязычием, — немного ворчливо проговорил Мефистофель, — хм, но как бы ты это не называл… Демон слегка подвинулся и, по привычке используя Михаила в качестве подушки, вновь погрузился в дрёму. Михаил облегчённо вздохнул: чем меньше Мефистофель хотел обсуждать, тем оно и лучше.~+~
Глубокие. Отчего-то ему казалось, что они причиняют Мефистофелю невыносимую боль. Михаил чувствовал, как у него покалывает кончики пальцев от волнения. Он хотел что-то обещать или даже поклясться, но молчал и, не отрываясь, смотрел на шрамы.~+~
Камазен — город с двойным дном, как любая столица крупного государства. Поддерживать в нём порядок — нелёгкая работа. В кабинете капитана королевской стражи пахло кожей, металлом и воском. Михаил разбирал бумаги, распределяя патрули. Благодать Небес укрывала город от паутины греха и пороков, которую раскидывали демоны, но не спасала людей от страстей, которые порождали они сами. На ночных улицах всё так же проливалась кровь, а под покровом темноты разбойники проникали в поместья дворян. Обитатели Небес редко вмешивались в судьбы смертных, ведь тем было предоставлено право выбора между Добром и Злом, Светом и Тьмой. «Нет такого понятия, как «добро» и «зло», архангел. Каждый делает выбор, и вот это самый выбор может быть правильным и неправильным», — так рассуждал Мефистофель. Как бы кощунственно не звучало, но Михаил находил в этих словах долю истины. Мефистофель, сделав выбор, никогда о нём не жалел, хоть, по мнению архангела, и совершил ошибку. Михаил тоже не сомневался в правильности пути, который он избрал, но иногда его посещали едва ли не богохульные мысли. Ведь он и Люцифер были созданы в одно и то же мгновение, они являлись близнецами, отражением друг друга. Быть может, сложись всё немного иначе, и в Аду был бы иной правитель. Он отложил документ, который пытался прочесть уже в шестой раз. Михаилу начало казаться, что он сросся со смертной оболочкой, настолько плохо он себя чувствовал. Не физически, но духовно. Шрамы, которые Михаил увидел у Мефистофеля, пробудили давние, не самые приятные воспоминания.~+~
Мефистофель, сидевший на диванчике, оторвался от чтения и кивком поприветствовал Михаила. Конечно, демон мог узнать содержимое книги за считанные секунды, но предпочитал, как простой смертный, складывать слова в предложения и познавать смысл написанного, листая страницы. Михаил мельком взглянул на обложку. — Эту книгу запрещено выносить из королевской библиотеки, — напомнил он. — Я — «зло» во плоти, мне можно, — хмыкнул Мефистофель. — Впрочем, капитан королевской стражи ведь накажет преступника? — Да не собираюсь я тебя… — Михаил кашлянул, заметив усмешку на губах демона. — Иногда ты ведешь себя хуже чем… — Один архистратиг Небес? — услужливо подсказал Мефистофель. — Ме-фис-то-фель, — процедил Михаил. — Да, это моё имя. Демон отложил книгу на столик. — Ты невозможен. Он присел рядом, мягко касаясь тонкой кожи на сложенном крыле Мефистофеля. Михаилу, вопреки здравому смыслу, нравились крылья демона, но при этом они служили ещё одним напоминанием о событиях давних лет. — Я такой, какой есть, — Мефистофель прикрыл глаза от удовольствия. — Архангел, сейчас вновь порежешься, а я буду виноват. Михаил иногда увлекался и забывал про острые наросты на кожистых крыльях. — Ничего страшного, — мягко проговорил он, ведя пальцем вдоль едва заметной вены. — Жаль, что так получилось. Мефистофель открыл глаза и, склонив голову, сосредоточенно разглядывал Михаила. Они были достаточно близки, чтобы понимать друг друга по таким вот неясным, казалось бы, обрывкам фраз. — Кому как не тебе знать, насколько они прочные, — не без гордости произнёс Мефистофель. — Лучше, чем твои опахала. Михаил улыбнулся: Мефистофель сейчас больше всего напоминал юнца, который заявляет, что меч, доставшийся ему в наследство, — лучший клинок в мире. Многие падшие ангелы завидовали своим собратьям, которые сохранили белоснежные крылья. Мефистофель отличался от них, он искренне гордился своим обликом — от перепончатых крыльев до кончиков рогов. — Я же предупреждал, — Мефистофель фыркнул и взял его за руку. Михаил не сразу заметил выступившую каплю крови. Демон немного высунул язык и провёл им по подушечкам пальцев, слегка прикусил. Михаил уже привык к подобному проявлению тёмных инстинктов и страстей, поэтому не отдёрнул руку. — В другой раз. Он не имел ни малейшего желания переходить от уютных посиделок на диванчике к очередной страстной ночи. — Архангел, я не девица, не юнец и не человек, — холодно произнёс Мефистофель. — Если тебя не устраивает… наше партнёрство, не веди себя подобно смертному. За ледяным тоном Мефистофель прятал истинные эмоции. Михаил улавливал их — лёгкое раздражение, беспокойство и бесконечная усталость от всех этих игр и вечной лжи. — Ты мне нравишься, а остальное — не столь важно. Мефистофель прищурился и вновь потянулся за книгой, проворчав что-то про «небесную пташку», которая сначала сама пристаёт, а потом изображает из себя праведника. Михаил грустно улыбнулся и взглянул на затягивающийся порез. Раны заживали, как и шрамы. Правда, не все.~+~
— Мефистофель, надеюсь, у тебя были веские причины. — Подбоченившись, сказал Михаил. Демон явился во дворец, изображая из себя двоюродного брата Михаэля Рамфета, и устроил целый спектакль. Естественно, капитан королевской стражи не смог отказать своему «родственнику» в помощи. — У меня они всегда есть. Мефистофель насмешливо фыркнул и театральным жестом указал на растущие вокруг кусты роз. — То есть ты хотел показать мне розы, поэтому вёл себя как паяц? — Михаил вопросительно приподнял брови. — Это не просто розы, — ответил демон, оглядевшись и вновь повернувшись лицом к Михаилу. — Вне всяких сомнений, — коротко отрезал он. Белые цветы почернели, но при этом словно были припорошены снегом. — Не нравится? — поинтересовался Мефистофель. — Выглядит довольно красиво, — Михаил пытался понять, что же скрывалось за странным поведением демона. Очередная игра ума? — Но, по-моему, ты их как святой воды избегал. — О, не самих роз, — Мефистофель стремительно приблизился к нему и поймал за запястья, при этом щурясь от сияния нимба. — Белые навевают определённые воспоминания, как и алые. — Понимаю, — кивнул Михаил. Белые цветы любили обитатели Небес, а вот красные, скорее всего, были связаны с Лилит или Люцифером. Все странности и ворчание демона по поводу сада сразу стали ясны. Мефистофель, казалось, был удовлетворён, он прижал Михаила к себе, одной рукой провёл по волосам, путаясь пальцами в тугих локонах. — Понимаешь? — понизив голос, проговорил Мефистофель. — Это хорошо. — Мефистофель, если ты… — Михаил резко замолчал, когда демон уткнулся ему носом в шею. Это было последнее, чего архангел мог ожидать от этого демона. Михаил сдался: оттолкни он Мефистофеля сейчас, то ещё долгое время чувствовал бы себя последним негодяем. Он редко задумывался о том, что не его одного преследовала память о прошлом. Михаил расправил крылья и провёл перьями по кожистым перепонкам. Мефистофель издал звук, напоминающий довольное урчание. Михаил и раньше слышал нечто такое в моменты близости. Он сдержанно улыбнулся: — Что это всё означает, эрцгерцог? — Скажем так, я хочу воплотить в жизнь свои фантазии, — в голосе Мефистофеля появились отчётливые страстные интонации. — Думаю, ты поможешь мне. — Ты пригласил меня на романтическую встречу, что ли? — поразмыслив, Михаил запустил пальцы в волосы демона, рассеянно пропуская сквозь них тёмные пряди. Естественно, они не выставляли свои отношения напоказ. Ангел и демон по определению не могли испытывать друг к другу взаимную симпатию. Демоны сбивали с пути истинного своих небесных собратьев, ангелы изгоняли и уничтожали нечисть без сожаления и сострадания. На Небесах никто, кроме Создателя, не понял бы связь Михаила с верховным демоном. Мефистофелю, конечно, отчуждения в Преисподней из-за партнёрства с архангелом не стоило ожидать, скорее, поощрения. Вот только между ними была не только страсть, но и светлые чувства, которые не давали обоим пасть. Подобное большинству обитателей Ада понять не под силу. — Определённо, — Мефистофель отстранился, и Михаил заметил на его губах некое подобие нормальной улыбки. — Хорошо, что у тебя за фантазии? — Как насчёт твоей любви к розам? — пальцы Мефистофеля успешно воевали с застёжками на мундире Михаила. Он начал подозревать, что этот старый чёрт обвёл его вокруг пальца, сыграв определённую роль, чтобы добиться желаемого. — Собираешься осыпать меня лепестками цветов? — Твои фантазии обыденны, в отличие от моих. Мефистофель оставил в покое его мундир и мягко, но настойчиво повлёк к небольшой, уютной беседке. Будь Михаил в облике человека, то у него наверняка бы закружилась голова от густого и насыщенного аромата роз, стоявшего в воздухе. Как только они достигли беседки, Мефистофель, скрыв крылья, уселся на скамью и поманил его к себе. — Кое-то уверял, что предпочитает тёплую постель, — прищурился Михаил. — Этот «кое-кто», если ты не помнишь, говорил, что предпочитает тёплую постель кустам, гравию и песку, про скамейки он не упоминал, — ехидно проговорил Мефистофель. — Что мне с тобой делать? — Михаил коснулся щеки демона, кончиками пальцев заботливо убрал прядь, которая вечно спадала на переносицу или глаза. — М-м-м, победить изощрённым способом? — В нашем сражении нет и не будет побеждённых. Михаил собрался было принять облик человека, но Мефистофель провёл ладонью по его левому крылу. Михаил без слов понял, чего хотел от него Мефистофель. В своём физическом воплощении Михаил был мужчиной. Он мог полностью контролировать собственное тело, ведь у созданий Небес разум всегда возобладал над плотью. В присутствии Мефистофеля это становилось затруднительно, поэтому Михаил предпочитал принимать облик человека во время близости с демоном. Мефистофель привык к благодати, исходящей от архангела, и к сиянию нимба, но Михаил беспокоился о том, что может забыться и невольно нанести вред Мефистофелю. — Уверен? Мефистофель не ответил, притянув его ближе, при этом Михаилу пришлось чуть ли не оседлать демона. — На этот раз добро победит зло, — тихо проговорил Мефистофель. — При этом «зло» здесь наречие. Михаил вздохнул, хоть демон и не признавал Добра и Зла, но язвил на эту тему довольно часто. Подавшись вперёд, он поцеловал Мефистофеля. Если его тело наслаждалось подобным проявлением чувств, то сущность осознавала тьму, исходившую от Мефистофеля. Она превращалась в образы, проникала в самое естество. — Что ты делаешь? — Михаил отстранился. Вертикальные зрачки демона расширились, почти полностью скрыв золотистую радужку. — Воплощаю фантазии в жизнь. Мефистофель слегка откинул голову и потянулся к цветам, висевшим прямо над ним, ухватил один из бутонов. — Обыденные, да? — мягко произнёс Михаил, когда демон разжал ладонь и чёрные лепестки осыпались на него. — Прекрасно, — Мефистофель не обратил внимания на его слова. — Знаешь, хоть ты много раз лишал меня воплощений в этом мире, но цвет смерти тебе никогда не был к лицу. Михаил почувствовал ещё один мысленный образ: Мефистофель, взмахнувший крыльями, и лепестки чёрных роз, кружащиеся в воздухе. Он был намерен ответить отказом, когда понял, какая фантазия изначально посетила рогатую голову демона, но в последний момент сущность демона плавно перетекла в Михаила, не нанося вреда, успокаивая, мягко касаясь старых ран. Мефистофель был внутри него, вокруг него. Чёрные лепестки проникали в недостижимые уголки естества архангела, открывая путь демону. Физическая оболочка была неспособна вынести столь острые ощущения. Михаил, вопреки собственной воле, расправил крылья и, ведомый Мефистофелем, покинул тело.~+~
«Мефистофель, это не смешно. Я же могу тебя уничтожить». «Архангел, я в тебе, ты не способен уничтожить самого себя». Михаил попытался вернуться в физическую оболочку. В крепость из плоти, и крови, где можно скрыться от тьмы, страстей и пороков. «Не получится». «Мефистофель…» «Михаил, прекрати убегать от прошлого». Архангел послал Мефистофелю образ, который, по его мнению, должен был оттолкнуть демона. Белые, белые крылья. Утешение, искренние извинения. Михаил ошибся, демон с лёгкостью парировал его выпад. Чёрные крылья нетопыря. Глубочайший ужас от потери собственной личности. Ложь и лицемерие тех, кто нёс правосудие. Архангел не сдался, нанеся ответный удар. Надежда на лучшее. Тепло, что испытывают в кругу семьи и близких людей. Любовь родителей к своим чадам. «Михаил, в тебе тоже есть тьма, а во мне, как не прискорбно, свет. Отчего подобные игры могут длиться веками». Отчаяние матери при виде погибшего дитя. Предательство тех, кого считал братьями. Нож в спину. Толпа озверевших мужчин, которые насиловали женщину, обвинённую в колдовстве. Младенец, завёрнутый в грязную тряпицу, выброшенный в помойную яму. Архангел не испытывал отвращения, ведь он множество раз видел всё это. Михаил осознал, что в «сражении» с Мефистофелем нужна иная тактика, то, чего демон от него не ожидал. Чёрный змей, греющийся в лучах солнца. Мефистофель довольно долго не отвечал, но его сущность не покинула архангела. Лев, оглашающий саванну своим рыком, повернул голову в сторону архангела. Глаза зверя полыхнули подозрительным зелёным огнём. «Это почему я — лев?» «Вероятно, по той же причине, по которой я — змей». «Кот — обыденно». «Голубь — пошло». Образ Мефистофеля, держащего в руке белую розу, возник внезапно. Михаил потребовал объяснение мыслью командного тона. Цветок сверкнул и превратился в зелёное яблоко.~+~
Михаил позволил Мефистофелю прикоснуться к себе, расслабляясь. В какой-то миг архангел осознал, что они вновь находятся в саду. — Да, тебе определённо идёт сочетание этих цветов. — Мефистофель, что происходит? — потребовал объяснения Михаил. Его мундир превратился в камзол, который обычно носил демон. — У тебя было множество смертных воплощений, не все они при жизни являлись праведниками, и это оставило отпечаток на твоей сущности. Хоть ты искупил их грехи, но лазейка для меня осталась. — Я не про это. Михаил слегка расправил крылья, перья на которых местами посерели, будто ими пыль стирали. — Ах, ты про внешний вид, — Мефистофель повёл плечами. — Здесь я стану светом, а ты — тьмой, назовём это так. Демон взмахнул крыльями — и в саду поднялся ветер, срывающий лепестки роз, закруживший их в танце. Михаил не успел понять, когда именно изменился Мефистофель, но вместо эрцгерцога Ада перед ним предстал бескрылый архангел Небес. Лишь цвет глаз выдавал истинную природу Мефистофеля. — Ты с самого начала замышлял подобную авантюру? — Быть может… — Мефистофель приблизился к нему. — Думаешь, я не замечаю, что ты погряз в прошлом? Михаил ничего не ответил, он понимал и принимал правоту демона, но ничего не мог с собой поделать. Мефистофель хмыкнул и потянулся к застёжкам на своём мундире. — Прискорбно, но придётся мне тебя «спасать» из этого болота. Предпочту, чтобы мой ангел был в здравом уме, твёрдой памяти и не погрязшим в унынии. — «Мой ангел»? Я не… — Не моя собственность, я знаю, — Мефистофель стянул мундир и небрежно бросил его под ноги Михаилу. — Это люди считают, что обладая кем-то, получают над ним власть. Ты цельная и полноценная личность, но входишь в узкий круг тех, кого я предпочитаю видеть рядом с собой. Как там смертные говорят: мой друг? Другом или товарищем я тебя не назову, но «мой ангел» подходит по смыслу. — Я понял, — Михаил потёр переносицу. Вся эта речь в итоге сводилась к тому, что Мефистофель считал его родственной душой, а не просто партнёром. — Замечательно. Мефистофель, как совсем недавно в своём физическом воплощении, прильнул к Михаилу, уткнулся носом ему в шею. Он поморщился, когда льняная рубашка, в которую сейчас был облачён демон, начала расползаться, растворяясь, обнажая спину Мефистофеля. Михаил невольно взглянул на шрамы и не посмел отвернуться. — Они тебе снятся. — Утвердительно произнёс демон. — Иногда, — Михаил аккуратно провёл пальцами вдоль шрамов. — Больно? — Нет, — выдохнул Мефистофель. — Прости, я… — Глупец. — Терпеть не могу эту твою привычку перебивать меня на полуслове, — Михаил попытался придать своему голосу строгие интонации, но не вышло. — Хм, но то, что ты глупец, не отрицаешь? — Мефистофель отступил. — Я сделал свой выбор и не жалею, Михаил. Шрамы — напоминание о том, что я поступил верно. — Вот оно как. — Ведёшь себя как Михаэль, — фыркнул Мефистофель. — При чём здесь моё воплощение? — Он никак не мог смириться с тем, что проиграл Георику. При этом не осмыслил своё поражение и проигрывал раз за разом, совершая одну и ту же ошибку, — Мефистофель подхватил один из лепестков, кружащих в воздухе. — Тебя тоже терзает память о прошлом, хоть ты считаешь себя победителем, но чувствуешь проигравшим. Идём. — Куда? — Михаил посмотрел Мефистофеля, который протянул ему руку, с подозрением. — Туда, где ещё никто не был.~+~
Мефистофель позволил Михаилу взглянуть на ту часть своей сущности, которая осталась неизменной со времён Падения. Мысль о том, что демон доверился ему, вселяла уверенность и спокойствие. Впрочем, Михаил чувствовал, что Мефистофель мог в любой момент вытолкнуть его, почувствовав угрозу. Здесь было странно. Множество образов, как на удивление уютных, так и омерзительных, соседствовали друг с другом. «Твоя резиденция?» Михаил «увидел» особенно чёткий образ особняка, сада и беседки. «Да». «То есть из поместья Рамфетов ты хочешь сделать…» Мефистофель послал ему не самую приятную мысль. Михаил собирался ответить, но заметил возлежащего на скамье кота. «Почему я не удивлён?» «Это адский кот, архангел. Довольно разумный приживала, между прочим». «Какой-нибудь демонической летучей мышки в твоей резиденции не отыщется?» Мефистофель ощутимо царапнул его сущность незримыми когтями, поэтому Михаил предпочёл молчать, наблюдая за иными образами. Мефистофель пропускал грехи через себя, но не давал им проникнуть в самую суть. Пороки и страсти обтекали демона, оставляя осадок, но не изменяя. Духовно Мефистофель оказался сильнее, чем сам Михаил. Архангел набирался святости у демона. Мефистофель же словно впитывал грехи и тьму Михаила. Прежде чем они переступили ту грань, за которой переставали существовать как отдельные личности, сливаясь в единое целое, демон «выпроводил» Михаила прочь.~+~
Он почувствовал привычную тяжесть физического воплощения, ощутил аромат цветов. С момента, как они покинули тела, в мире смертных прошло не более минуты, но Михаил за это время успел оказаться без одежды. Мефистофель же красовался белоснежной сорочкой и чёрными брюками. Ни плаща, ни накидки демона, ни мундира Михаила поблизости не наблюдалось. — Ме-фис-то… — Что? — Мефистофель притворно удивился. — Я ещё не воплотил свою фантазию в жизнь. Весь такой развратный из себя ангел и невинный демон придаются блуду в саду, где произрастают чёрные розы. Символично, не находишь? — Честное слово, когда-нибудь этот самый развратный ангел невинному демону отвесит подзатыльник за глупые шутки. — После чего закуёт в цепи и исполнит свои самые потаённые мечты, — лёгким тоном проговорил Мефистофель. — Ты видел? — Конечно, архангел. Забавно, но подобные мысли по отношению к демону не считаются грехом. Мне больше приглянулась фантазия про накидку… Михаил прихватил подбородок Мефистофеля, аккуратно приподнял его голову. Поцеловал демона, крыльями проводя по бокам. Мефистофель слегка шевельнулся в его объятии, устраиваясь удобнее, чтобы отвечать на ласки. Михаил тем временем занялся сорочкой демона. Мефистофель вздрогнул, от прикосновения к обнажившейся груди, и поймал Михаила за руку, когда тот попытался стянуть сорочку с его плеч полностью. — Я сам, — единственное, что демон сказал. — Хорошо. Михаил оставил его в покое. Мефистофелю не нравилось быть безвольной куклой, позволяющей делать с собой всё, что угодно. Демон хотя бы в мелочах пытался вести, а не быть ведомым. Михаил терпеливо ждал, пока Мефистофель не стянет ненужный кусок ткани, и сосредоточил своё внимание на брюках. Мефистофель расслабился под прикосновениями, и Михаил даже был вознаграждён тихим урчанием. Он, раздвигая длинные ноги Мефистофеля, скрыл улыбку, ему определённо нравился этот звук. Брюки демона соскользнули вниз, и Михаил, устроившийся между бёдрами Мефистофеля, разочарованно вздохнул. Демону, похоже, наскучила игра в «сто одёжек», поэтому он избавился от одежды при помощи магии. Услышав вздох, Мефистофель лишь моргнул и одарил Михаила взглядом «я тут ни при чём, оно само так получилось». Михаил тряхнул волосами и просунул руку между их телами, отчего демон скривил губы. Ни Михаил, ни Мефистофель людьми не являлись и могли изменять свои физические оболочки под собственные нужды. Демону не особо нравилось, когда архангел брал его пальцами. Впрочем, он редко выражал своё недовольство, зная, что Михаил получает удовольствие, поддразнивая его. Он осторожно проник пальцем внутрь, поглаживая, разминая. Впился поцелуем в шею демона, которая была столь близка, отвлекая Мефистофеля. Демон блаженно выдохнул, и Михаил чуть не поддался греху гордыни. Находясь в глубине сущности Мефистофеля, архангел успел узреть несколько образов, благодаря которым теперь в точности знал, как легко можно заставить демона потерять голову. Смертные отчего-то полагали, что громкие стоны — признак того, что партнёру по любовной игре с тобой хорошо. Мефистофель умел держать себя в руках и зачастую не выдавал себя ни вздохом, ни стоном. Михаилу же хотелось не только видеть, но и слышать. Нет, не насквозь фальшивые стоны, но едва различимые вздохи, тихое урчание. Мефистофель наконец с неохотой задвигался, стараясь, чтобы пальцы Михаила проникли глубже, почти насаживаясь на них. При этом Мефистофель сквозь зубы шипел что-то про «пытки инквизиции». Михаил позволил себе вытащить пальцы и одним толчком войти по-настоящему. Мефистофель напрягся в его руках, но не издал ни звука, лишь запрокинул голову, словно бросая вызов, который Михаил принял. Он задвигался резче, не сводя глаз с лица демона. Михаил хотел увидеть, как самообладание Мефистофеля растворится в наслаждении, он не желал упустить ни дрожи, ни едва различимых вздохов. Но демон упрямился, повернув голову набок и умолкнув. Волосы скрыли выражение его лица. Что ж, это можно было исправить. Сдерживая стон, Михаил устроил левую ногу демона на своём плече, сильнее качнул бёдрами. Мефистофель тихо зарычал, похоже, он своим поведением и добивался от Михаила чего-то такого. Они двигались торопливо, но без ожесточения. Мефистофель с лёгкостью принял танец, выбранный Михаилом. Пальцы демона не путались в его волосах, как это было обычно при их близости. На этот раз Мефистофель старался прикоснуться к трепещущим крыльям Михаила, едва заметно царапая когтями их у основания. Михаил наклонился вперёд, проникая в демона глубже, намеренно не замечая прозрачной капли, выступившей на его члене. Мефистофель в долгу не остался, сжимая мышцы, отчего Михаил едва подавил дрожь. Демон не выгибался от ненасытной жадности, не раскачивал призывно бёдрами, умоляя о большом, не стонал при каждом проникновении. Вздох, дрожь и жар тела — всё, чего добился от Мефистофеля Михаил, но демон был честен, что толкало архангела на грань сильнее, чем мышцы, сжимающие член. Мефистофель напрягся под ним, стискивая бёдра вокруг торса Михаила — признак того, что их танец близился к концу. Его член вошёл ещё глубже, что казалось невозможным, и Мефистофель зарычал на низкой ноте. Михаила отбросило за черту, где можно было ощутить позабытый восторг существа, которое только создали. Краткий миг, коему Михаил отдался, не сопротивляясь, обмякнув, упав на Мефистофеля. В тишине разума, спустя бесконечно долгое мгновение, появились звуки окружающего мира — дыхание Мефистофеля. Михаил не двигался, чувствуя, как внутренние мышцы демона ещё сокращались вокруг его члена, продлевая удовольствие. — Как-то ты быстро, — голос Мефистофеля, лежащего под ним, звучал ровно и спокойно. Желание отвесить этому несносному созданию подзатыльник вновь возникло где-то на краю сознания. Михаил уже собирался парировать выпад демона, но заметил исчезающие следы семени на животе Мефистофеля. Тот достиг своей грани без единого прикосновения к члену, поэтому и язвил. Уголки губ Михаила тронула улыбка. Он позволил себе ещё пару безмятежных минут наслаждаться близостью демона, ощущая прикосновения к крыльям.~+~
Глубокие. Отчего-то ему казалось, что они причиняют Мефистофелю невыносимую боль. Михаил чувствовал, как у него покалывает кончики пальцев от волнения. Он ничего не обещал, ни в чём не клялся, просто прикоснулся губами к шраму под левой лопаткой. Мефистофель вздрогнул, но не от боли.~+~
— Когда-нибудь я повыдёргиваю тебе перья и набью ими подушку, — ворчливо отозвался Мефистофель, когда Михаил накрыл его своим крылом, словно одеялом. — Прости, — сказал он примирительно. — Я думал, так теплее будет. Мефистофель после долгого отсутствия вновь вернулся в особняк, и ссориться с ним Михаилу не хотелось. Он соскучился по своему личному демону. — Твоя забота отправит меня на тот свет, — не отстраняясь, хмыкнул Мефистофель. Возмущался он, скорее всего, по привычке, для успокоения собственной гордости. У них обоих ещё остались раны и шрамы, которые не зажили, но о своём выборе ни Мефистофель, ни Михаил не жалели.