Ветер

Нет, Леви безусловно целовался и раньше… Впервые это произошло на школьной дискотеке, в девятом классе. Там, у Леви, зажатого между стенкой большого спортивного зала и не менее большой девочкой из параллельного класса, просто не было выбора. Его вынудили, но и тогда он сумел лишь быстро мазнуть губами. Иначе его бы просто напросто раздавили, а эта туманная перспектива радовала его еще меньше. Были конечно и другие случаи, например в той же школе, только уже на выпускном. Сразу после вручения аттестата, один его одноклассник — Костя, позвал Леви выйти, по нужде. Думая о чем-то своем он и не ожидал подлянки, тем более самому хотелось. Но до туалета они так и не добрались… Костик зажал его в углу и попытался поцеловать. Ключевое слово здесь именно попытался, потому что тогда Леви уже почти два года занимался единоборствами. В общем закончилось все печально. Разбитым носом и рассеченной губой. Последнюю попытку предприняла его молодая одногруппница в университете на четвертом курсе института. Она была довольно красива и Леви даже согласился пойти с ней на свидание. Они сходили в кино на какую-то сопливую мелодраму, Аккерман вел себя, как истинный джентльмен, но сразу после окончания свидания понял — ей придется искать нового объекта обожания. Уж слишком с ней было скучно, а по дороге домой она вообще не проронила не слова, только в конце поцеловала в щеку и убежала, прошептав скромное: «Пока.» В чем прикол слюнявить друг друга губами Леви так и не понял. Пока его не поцеловал Эрен. От него пахло пивом и пиццей. Музыкант будто и не целовал его вовсе, лишь легко скользил губами, чуть касаясь и тут же исчезая, словно даря невидимый намек на продолжение, заставляя самого Леви сделать шаг навстречу. И он сделал, потянулся навстречу чему-то большому и светлому, дурея от собственной смелости, чтобы буквально через мгновение снова отступить, позволяя Эрену взять инициативу в свои руки. Лишь невинный флирт губами, игра… Руки, словно не зная, что делать, столкнулись, а пальцы переплелись. Между ними осталось каких-то десять сантиметров, но никто не решался сократить расстояние. Эрен — потому что не хотел принуждать, а Леви — потому что боялся. Они так и не закрыли глаза, каждый хотел видеть, как свершается вокруг них волшебство. В глазах музыканта не было никакой насмешки, но и серьезности там было мало, он просто улыбался аквамариновыми глазами, прося не останавливаться. И Леви больше не боялся — наоборот, если бы ему предложили променять свой размеренный быт на это мгновение, он бы не раздумывая согласился, да еще и квартиру в придачу отдал. Лишь бы жить этим коротким ≪сейчас≫. Им обоим безумно нравилось происходящие, но это не могло продолжаться вечность, как бы он того не желал, ведь рано или поздно захочется спать, есть… Он как будто бы очнулся, резко отстранившись и мельком взглянув на часы. Уже почти одиннадцать, а он до сих пор не в постели! Какой кошмар! Лишь благодаря силе воли он смог почти ровно ответить. Почти.  — Спасибо за песню. Мне нужно ложится спать да и тебе не помешало бы. Я постелю тебе в гостиной на диване. — Все это время он пытался высвободить еле-еле дрожащие пальцы из чужой руки. Пока безуспешно.  — Не за что. — Спокойно, словно они не целовались минуту назад, проговорил музыкант. — Как мне к тебе обращаться? Леви или Ривай? Как тебе больше нравится?  — Я не знаю, но это не важно. Я должен идти… — Он уже собирался по-быстрому умотать, но был насильно остановлен чьей-то теплой рукой.  — Позволь сказать тебе кое-что. — Он взял его лицо в свои руки и заставил посмотреть в свои глаза. — Я — хаос, который ворвался в твою скучную жизнь. Я та непредсказуемость, которую ты не смог предусмотреть и от которой не сбежишь, потому что я уже здесь. Так что у тебя есть два варианта: первый — отправится сейчас спать и забыть обо мне наутро, второй… — внезапно, музыкант притянул его к себе еще ближе, сам прижался всем телом и приник обжигающим пламенем к губам. Он больше не играл. Он просто выжигал последние остатки рассудка Леви, подавляя всякое сопротивление. Он успел только попрощаться навсегда с уезжающей крышей и уверенно сказать одно лишь слово:  — Второе… Против такой тактики боя его стратегия потерпела крах. Кое-как они добрались до дивана, сметая все, что можно и спотыкаясь об сброшенные с полок и тумбочки предметы. Леви больше ничего не видел и не слышал — все его чувства обострились до невозможности, сосредоточившись исключительно на Эрене, а тело дрожало от малейших прикосновений. Происходящее очень сильно напоминало о его фантазиях, с разницей лишь в том, что теперь они обрели четкий образ конкретного человека с ростом, полом и возрастом. Внутри него бушевал ураган нереализованных желаний, но на фоне этого также было и беспокойство за последующие события, которые он и сказал вслух:  — Я еще ни разу… ни с кем… — и он замолчал пытаясь подобрать слова.  — Ничего страшного, я научу. — Горячий шепот в ухо, а внутри все взрывается от предвкушения. Руки скользят вдоль тела, прощупывая стальные мышцы, губы находят друг друга в поцелуе, но уже медленном, тягучим, словно пробуя на вкус и смакуя его, как дорогое вино. Аккерман прикрывает глаза и наслаждается происходящим, ему кажется, будто он плывет по реке, слегка покачиваясь на волнах, которые обнимают и обещают защитить от всего на свете. Эрен, не отрываясь от тонких бледных губ, плавно опускается на диван, потянув за собой и Леви, тем самым предоставляя инициативу ему, в то время как его руки скользят по бокам и твердому животу, с хорошо видными на нем кубиками пресса. Аккерман, поначалу слегка растерявшись, теперь смело, с девизом: «Будь что будет!» сам начинает целовать музыканта. И ему уже все равно, что он давно выбился из графика, а завтра нужно рано вставать на работу, он вслепую идет на встречу новым эмоциям и чувствам, без компаса и карты, держа в своей руке теплую родную ладонь, которая тянет его вперед, не позволяя сдаться или отступить.  — Ты такой… чувствительный и отзывчивый. — Алые губы спускаются все ниже, по груди, животу, иногда возвращаясь и несильно кусая в шею. — Как же долго я тебя искал! — Его руки продолжают гладить и ласкать тело Леви, он прогибается и издают тихий стон. — Ты жемчужина, скрытая ото всех в прочной раковине, ты неограненный бриллиант. У тебя глаза отливают чистым серебром, они просто обязаны осветить темную дорогу одинокого странника. А твое лицо хочется разглядывать не одну вечность, вроде обычное, ничем не примечательное, но это только на первый взгляд… — У него участилось дыхание, кислорода стало не хватать, а сердце казалось бы сейчас вырвется из груди.  — Так и есть.  — Нет, не так. Тебя нужно просто увидеть, чтобы понять какой ты… яркий, сложный, красивый. У тебя нижняя губа, чуть больше чем верхняя — я сразу заметил, а на щеках и носу еле-еле заметны несколько веснушек. Твое тело словно создано для любви, такое отзывчивое, пылкое…  — Для чьей любви? — Прохрипел Леви цепляясь за простыню.  — Хм, может, моей? — Эрен открыто улыбнулся — Я ведь тебя нашел.  — Я..я…не знаю. — Оборванно выдохнул брюнет.  — Не думай, не анализируй, просто будь со мной. Сейчас. — Тихо прошептал музыкант, увлекая Ривая в новый жадный поцелуй. Раньше его никто и никогда не называл красивым, возможно он и не был таковым. Все заинтересованные в нем взгляды потухали мгновенно, столкнувшись с равнодушием серой стали и окончательно гасли стоило Леви произнести несколько фраз. Но сейчас… Леви и в самом деле готов был признать, что в нем есть что-то особенное, не среднестатистическое… потому что Эрен прямо в душу заглядывал, не видя монументальной стены, умело и бережно обращаясь с ним, словно с хрупкой драгоценностью. Он гибким пластилином в руках музыканта принимал нужную позу, позволяя чужому телу контролировать себя. Просто доверился, несмотря на то, что поначалу ощущения были несколько противоречивыми и трудно обозначаемыми как приятные. Но Йегер знал, что делать, и вскоре… Он уплывал сознанием, барахтаясь, утопая и вновь всплывая на поверхность бурной реки… для судорожного глотка воздуха. Он не соображал и не чувствовал, где заканчивается его тело и начинается чужое, и в этом единении заключался наивысший смысл. Правда, второй раз расслабленно растекшись в объятиях Эрена, брюнет успел подметить, что тот как будто не наслаждался, а пока только наблюдал.  — Что-то не так? — тихо спросил Леви, внутренне сжимаясь от разочарования. — Я плох, да?  — Нет, — усмехнулся Эрен. — Просто мы сейчас были не на тех позициях, — он прикусил губу, удерживая тихий смех. Аккерман слегка покраснел, вновь вспомнив безумную картинку, в которой именно Вано изгибался под ним, принимая. Воображение подкинуло и пикантную деталь фантазии: закинутая на плечо стройная нога с изящной лодыжкой. Он разом ощутил себя натянутой струной на гитаре музыканта.  — Знаешь, твоя реакция на меня… ужасно заводит, — хмыкнул музыкант. — Интересно, как много в тебе еще неизрасходованной энергии и скрытых талантов?  — П-проверим? — отважившись, предложил Ривай.  — Ты… с твоей внешностью… ты всегда получаешь все, что хочешь, да? — спросил Леви, вглядываясь в лицо музыканта. Нет, он и по прошествии тридцати минут, часа, дня, месяца, многих-многих лет не сможет привыкнуть к нему.  — Нет, — ответил он. — Во-первых, до тебя я никого особенно не хотел заполучить, во-вторых… ты первый, кто воспринимает меня как нечто чудесное. Я ничуть не лучше и не хуже тебя, — и он не врал — брюнет по глазам прочитал.  — Как же так… — пробормотал молодой человек. — Почему тогда?  — Я не знаю, почему. Пока сам не понял. Наверное, просто так бывает… Встречаются случайно два человека… замечают друг друга в толпе… и теряют голову. Влюбляются? — Он вопросительно выгнул бровь.  — Влюбляются… — следом повторил Аккерман. — Влюбляются? — уже с нотками паники в голосе.  — Не думай, — остановил его Йегер. — Успеешь еще все просчитать. Он оглядел музыканта, раскинувшего в стороны руки в приглашающем жесте и… согласился. Действительно, потом подумает над тем, что произошло сегодня вечером и как это повлияет на его жизнь. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *  — Ну как? — Он лежал на боку и задумчиво проводил по мягким черным волосам рукой, накручивая на палец выросшие пряди.  — В этот раз мне понравилось больше, — честно признался он, оборачиваясь к музыканту.  — Не сомневался, — хмыкнул Эрен, уже вычерчивая зигзаги на животе Леви.  — Но только потому, что сейчас ты сам наслаждался… эм-м-м… процессом, — закончил молодой человек. Спустя пару минут молчания в тишине раздался голос музыканта:  — Пойдем в душ? После томных объятий под струями прохладной воды Леви на ватных ногах добрался до кровати в спальне. Эрен вышел на балкон, затем заглянул к нему в комнату и ласково произнес:  — Спокойной ночи… или уже утра. Ривай пододвинулся, откидывая одеяло. Он всегда спал один, потому что всегда был один. Но сейчас хотелось заснуть вдвоем… с Эреном и продлить хотя бы так мгновения пережитого единения. Музыкант усмехнулся и лег рядом.  — Спеть тебе?  — Колыбельную?  — Возможно.  — Спой… Он крепко обнял Леви и тихо-тихо запел. А Ривай слушал мелодичный голос музыканта и действительно засыпал. Twinkle, twinkle, little star, How I wonder what you are. Up above the world so high, Like a diamond in the sky.* When the blazing sun is gone, When he nothing shines upon, Then you show your little light, Twinkle, twinkle, all the night. ** Then the traveller in the dark, Thanks you for your tiny spark, He could not see which way to go, If you did not twinkle so.*** When the blazing sun is gone… When he nothing shines upon… Though I know not what you are, Twinkle, twinkle, little star…**** * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Леви подорвался за пять минут до звонка будильника, чувствуя себя обновленным, живым, повзрослевшим и бешено бодрым! Организм, видимо, после стольких лет мучительного воздержания решил громко сказать: «Спасибо!» И жалкие три часа сна никак на него не повлияли. Но прежде чем встать, он осторожно откинул одеяло и полюбовался своим фантастическим внезапным гостем. Эрен спал на животе, обняв подушку и уткнувшись в нее лицом, веером разметались каштановые волосы — только кончик носа выглядывал, узкая спина, одна нога вытянута, вторая покоится на его бедре — так просто и так интимно. Леви потянулся рукой, чтобы провести по прямой, четко выделяющейся ложбинке позвоночника, но не стал. Будить не хотелось. Ривай выполз из кровати, принял душ, приготовил легкий завтрак, собрал в лоточек обед, прикинул, что будет есть на ужин — надо бы зайти в магазин за продуктами, и отправился на утреннюю пробежку. Бежалось легко… Лучи солнца грели макушку, полной грудью вдыхался свежий, напоенный росой воздух, на лице блуждала счастливая улыбка. Ни о чем не думалось — в голове было пусто и светло. Лишь стрелой промелькнула мысль, что все обыденное и привычное вокруг на проверенном и знакомом маршруте через парк, к озеру и обратно теперь воспринимается другим — более ярким и объемным. Он впервые в жизни не хотел анализировать, а вопросов было много, главный из которых — что будет дальше? Надолго ли с ним останется Эрен? Главный и тревожный. Но почему-то несущественный. Его мир и устои трещали по швам, но Аккермана это не волновало. Вернувшись домой он обнаружил, что Эрен еще спит. Все в той же позе. Ривай прикрыл дверь в спальню и продолжил сборы на работу. На столе в кухне оставил музыканту записку: «Надумаешь прогуляться — просто захлопни дверь. Если устроит содержимое холодильника — в полном твоем распоряжении. Будут вопросы — звони». И номер телефона. Йегер позвонил только после полудня. Долго и сладко зевал в трубку, потом сонным голосом бросил:  — Привет.  — Привет, — отозвался он наконец.  — ЧуднОй ты все-таки человек, — произнес вдруг музыкант. — Почему не разбудил? Ушел, оставил в своей квартире чужого человека…  — Ты не чужой, — не согласился Леви. — Это во-первых, а во-вторых… если тебя обрадуют напольные часы турецкого производства и бабушкин чайный сервиз… считай, тебе повезло. Иных богатств не имею. На том конце трубки кто-то громко расхохотался:  — Черт, так соблазнительно! Он представил себе музыканта, сбегающего из квартиры с фарфоровыми чашками, уложенными в футляр от гитары, и улыбнулся.  — До скольких работаешь? — спросил Эрен, явно потягиваясь и снова зевая.  — До пяти.  — Адрес?  — Зачем? — не понял Ривай.  — Я тебя встречу. У меня есть предложение…  — Хорошо, — проговорил молодой человек, назвал адрес и в глубокой задумчивости вернулся в офис. * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * Ровно в пять ноль три Эрен обнаружился у входа в офис, спешащим из здания Риваем. На нем была вчерашняя майка с огромными вырезами, старые потертые шорты из синей джинсы и черные кеды на шнуровке. Леви нашел его взглядом и качнув головой пошел прямо к нему. Тот солнечно улыбнулся, едва увидев молодого человека и без вступления, на одном дыхании выдал:  — Я хочу показать тебе другую жизнь. Без режима дня, строгого рабочего графика и продуманных планов. Возьми отпуск. Хотя бы на две недели. И если я смогу убедить тебя, что мой вариант лучше, то дальше ты поедешь со мной.  — Ч-что? — Только и смог сказать ошарашенный вконец Леви Аккерман.