Hey, Brother!

Лёгкая белая дымка выскользнула из моих приоткрытых губ. На улице температура заметно опустилась. По моему телу пробежала дрожь, руки, сцепленные наручниками за спиной, совсем замёрзли, но, чёрт возьми, сейчас важнее ледяное дуло пистолета, направленное к моему затылку. Сидя на коленях, я и не смею пошевелиться, иначе могу остаться без последних мозгов. Что ж, мужчина, мужчина, мужчина… и что с того?! Уже дрожу не от холода, а от страха. И поборов боль в горле… - Ты ведь… этого не сделаешь? – еле выдавил я, закрыв глаза. В ответ я услышал глубокий томный вздох и ядовитую усмешку. - Что же мне помешает? – ехидно бросил он, после чего я услышал тихий щелчок. Пистолет снят с предохранителя. - Со-совесть не позволит! - пробормотал я, пытаясь проглотить густой комок, образовавшийся в горле. Чёрт возьми,… ну и дров он наломал… что же будет дальше? Каков будет исход событий, если мы дошли до такого?! Мой страх смешался со жгучей, кипящей в груди злостью, и не понятно чего я именно хочу прямо сейчас. Выбраться? Может… Посмотреть ему в глаза? Может… Пристрелить? Может… Или просто показать ему где правда и верный выход? Нет. *** Ладно, не хорошо начинать рассказ с конца истории. Иначе получается как у Бенжамина Баттона: в начале – конец, а конец – начало. Так поставим же эту грёбаную ситуацию обратно на ноги! Моё имя Энди Бирсак. Моя жизнь никогда не отличалась яркими событиями, которые должны были отложиться в моей крепкой памяти, нет. Я не особо дружелюбен, поэтому у меня и не было людей, которые могли бы поспособствовать моей «великой биографии». Продолжая жить с родителями, имея при этом возможность снять себе нормальную квартиру, я и горя не знал. Учился в довольно престижном заведении и умудрялся получать высокие баллы. Я порядком достал своих преподавателей, которые, как и большинство современных учителей, не особо интересовались успехами своих подопечных, мои работы они даже не проверяли и ставили высокие оценки. Многие подумают, что это хороший шанс, забить на домашнее задание, но с моей до боли педантичной мамой особо не расслабишься. Да и мне самому всегда нравилось учиться. Возможно, потому, что это единственное, что отвлекает меня от всестороннего одиночества. И однажды, когда я в очередной раз утопал в своих учебниках и размышлениях, ничего не подозревая и медленно накапливая волосами статическое электричество, в мою комнату ворвалась мама, впервые без стука, и, поднимая меня из-за стола, протороторила мне что-то про срочную поездку за продуктами, которые она сама забыла купить. А я и одуматься не успел, как уже стоял у порога, натягивая ботинки на свои «лыжи». - И не забудь конфеты! Много конфет… - проговорила maman, выталкивая меня из дома. - Конфеты?.. – но не успел я и спросить, как дверь уже захлопнулась перед самым моим носом. – Ну как знаешь… - я развернулся, чтобы пойти в гараж за машиной, но замер, увидев окружающий меня мир. Все пустые лужайки наших соседей были нежно укутаны белоснежными коврами. Белый-белый снег крупными, легкими хлопьями падал на крыши домов, на ухоженные дворики и на меня. Холодно. Еще только середина ноября, а метели уже аккуратно атаковали мой город. Это редкая аномалия. Я поёжился от холода и застегнул куртку. Быстро забравшись в непрогретую машину, я стряхнул с волос остатки снега и повернул ключ зажигания. Машина зарычала, и я тут же нажал на газ, потому что торопился в супермаркет. Хлопья снега врезались в лобовое стекло и тут же исчезали, улетая вдаль. Уже в это время я чувствовал приближение Рождества. Рано, конечно! Но погода сама виновата в моём детском желании скорее увидеть наряженную елку, красные носки на камине и прочую рождественскую чепуху! - Так… брокколи есть. Крабовое мясо… есть, - шептал я себе под нос, перебирая продукты в тележке. Многое из того, что я взял, вообще не укладывается в моих представлениях о кулинарии, хотя готовить я умею, но раз мама сказала – надо брать! – Господи, всё ли я взял? – буркнул я, направляясь к кассе. - Ладно, пошли… - Всё будет? – спросила продавщица, «пропикав» все продукты. - Да. - Карточка или наличные? - Наличные, - произнёс, открывая кошелёк. Я быстро расплатился и пропустил следующего покупателя. Сунул набитый пакет в багажник и захлопнул его. Мои руки порядком застыли, и я стал греть их своим дыханием, пока не сел в машину. Стоило мне приземлиться на прохладное сидение, я стукнул себя по лбу и вновь выскочил из авто. Пришлось возвращаться, ведь я забыл купить конфеты. «Много конфет»! Но зачем они? Я и папа не особо любим сладкое… А, мама же главный уничтожитель сладостей, но она ведь бережёт фигуру, и даже по праздникам не ест торт. Как бы то ни было, нужно скорее вернуться домой, чтобы продолжить заниматься. *** - О, наконец-то! Давай, ставь всё на стол поскорее! – проговорила женщина, стряхивая снег с моего шарфа. – Холодно там? - Ну, не май месяц! – выдавил я и поднял тяжёлые пакеты. – Мам, а что за праздник, а? Президента что ли ждём? - Нет, пока не скажу! Через час всё узнаешь… Кстати, нарядись заранее, хорошо? – улыбнулась женщина и открыла без того забитый до отказа холодильник. - А чем я так не красавец? – ухмыльнулся я. - Так, ты словно на похороны собрался… - Блин… ладно, ладно, - бросил я, покидая кухню. Уж слишком мама волновалась, может я и угадал на счёт президента?.. Бред!.. - Сын, а ну-ка иди сюда! – он произнёс это, словно мне четыре, а не девятнадцать. И всё-то я дитя малое в глазах родителей. - Да, пап, - сказал я, подойдя к отцу, который стоял у окна и загадочно смотрел вдаль. - Давно, мы с тобой не говорили по душам… - «Нет, папа! Всё, что угодно! Только не это! – подумал я в панике» Я не терплю все эти разговоры «по душам», мне всегда становиться не по себе, ведь ещё нужно отвечать или хотя бы умно кивать… Не умею я разговаривать с людьми! - Пап, ты в порядке? – спросил я и положил ладонь на лоб мужчины. - Конечно. Что со мной станется? Просто стоило тебе поступить в этот университет, мы ведь совсем не видимся. Я многого о тебе не знаю, а ведь я твой отец. Ты молодец, учишься! Кстати, какие у тебя оценки? Мой отец никогда не отличался особой красноречивостью, поэтому я быстро заметил, что его что-то гложет. Он вовсе не хотел узнать мои успехи в учёбе, которые без того всем известны, отец хотел что-то мне сообщить, но не мог. Я надеялся, что ошибаюсь. - В основном… отлично. Нет, всегда отлично! – проговорил я и сел на стул рядом с отцом. Он завёл длинный разговор о том, как жил сам в моём возрасте, но некоторые вещи всё равно пролетали мимо моих ушей. Порой я глубоко вздыхал, чтобы показать отцу, что он уже «ушёл не в ту сторону». - Так, ладно, что-то я совсем заговорился! – улыбнулся мужчина и сел напротив меня. – Ближе к делу… - Крис! – протянула мама из коридора. – Можно тебя? – ничто не сравнится с выражением облегчения на папином лице. Он быстро вышел, радостно сверкая глазами. «Боже, ну и семейка! – подумал я. – Чего же такого странного я ещё не знаю?» Мама с отцом что-то тихо обсуждали в коридоре, но я даже не пытался прислушаться, просто смотрел вдаль через окно на заснеженный город. Но вдруг до меня дошло, что я упускаю шанс смыться от серьёзного разговора с папенькой. Я тут же поднялся на ноги и направился к двери. Стоило мне запрыгнуть на первую ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, меня тут же окликнул нежный голос матери: - Энди, подойди к нам, - аккуратно проговорила она. В её голосе была слышна улыбка и сжатая радость. Я развернулся и посмотрел на стоящих у порога родителей. И я увидел молодого человека в чёрном пальто до колена. Человека с длинными чёрными волосами, с чёлкой прикрывающей левый глаз. Человека с довольно простыми чертами лица и милой родинкой под левым глазом. Человека не высокого и хрупкого внешне. Человека… которого я ненавидел и любил! - Эш?.. Эшли? – еле выдавил я. Странное чувство тандема злобы и радости воткнулось в левый уголок моей груди. Молодой человек обеими руками держал небольшую дорожную сумку и смотрел на меня взглядом нежности и надежды. Он выглядел виноватым, раскаивающимся щенком, но этот образ не смог меня обмануть. Я сдержал холодное спокойствие и выпрямился, показывая невозмутимость. Лицо парня заметно изменилось. Он словно разочаровался в этой ситуации. И я всё-таки не выдержал. Я в несколько больших шагов пересёк расстояние между нами и обхватил худое существо руками. Эшли отпустил сумку, которая тут же упала мне на ноги, и обхватил мою талию, прижимая к себе. - Ты же знаешь, это ничего не меняет, - шепнул я парню на ушко, и его хватка заметно ослабла. - Здравствуй, мелкий, - произнёс он, отстраняясь от меня. – Семья в сборе, - улыбнулся он, поднял сумку и, накинув её на плечо, трогательно посмотрел в глаза маме, которая уже во всю лила слёзы. - Что же мы стоим?! Скорее бросай свои котомки, мыть руки и за стол! – разбавила мама, улыбаясь. – Энди, ты тоже! Когда я повернул кран с красной меткой, горячая вода приятно обожгла мне руки. Зеркало передо мной мгновенно запотела, что я абсолютно не видел своего отражения в нем. Я услышал, что к двери ванной кто-то подошёл, после чего та распахнулась, и в дверном проёме появился Эшли. Он посмотрел на меня и неловко улыбнулся. - Ой, ты… - тихо попытался что-то сформулировать парень и сделал шаг назад. Он плечом прислонился к стене, сложив руки на груди, и стал смотреть мне в спину, что я чувствовал всем своим телом. – Так ты учишься в N? – спросил Эшли, стоило мне мысленно упомянуть его имя. Я сначала не ответил, но позже выдавил: да. – И… как успехи? – вновь спросил Эш, в то время, когда я вытирал руки своим любимым белоснежным полотенцем. - Отлично, - твёрдо бросил я, покидая помещение, согретое паром от горячей воды. Проходя мимо, я не решился бросить на Эша и малейший взгляд. Мне не было стыдно или обидно. Я отвык от него. Эш стал для меня совершенно посторонним человеком. Вряд ли мой язык смог бы повернуться, чтобы чистосердечно и со спокойной душой назвать его братом. В этом виноваты мы оба, но моя злость вновь росла… *** - И что ты сделал? – смеясь, спросил Эшли у отца, который всем телом повернулся к нему. - Ничего… - тут же ответил мужчина, что мигом смело улыбку с лица парня. – Ничего, что сохранило бы его «хозяйство» целым! – и они вновь громко засмеялись, из-за чего мама попросила отца перестать рассказывать сыновьям всякую чепуху. Они здорово разговорились, в то время как я, подперев голову рукой, ковырялся вилкой в тарелке с салатом. Я не вдавался в подробности их горячих речей, потому что не мог поддержать или хотя бы уловить суть. - Ну что, может отправитесь в гостиную, - проговорила maman. – Вам ещё о многом нужно поболтать, а всё здесь уберу. - О, мам, я всё сам уберу, хорошо? – поднялся Эшли и положил руку на плечо женщины. – С ума сошёл? Ты только с дороги! - Мама, всё было очень вкусно, великолепно… Ты весь день трудилась, так что имеешь полное право пойти на диван и посмотреть с отцом, какую-нибудь комедию, пока приберу со стола и вымою посуду. Тем более, ты знаешь, что переубедить меня всё равно не получится, так что… - мило улыбнулся Эш и поцеловал маму в щёку. - Конечно, знаю… - Тогда предоставь всё это мне, - сказал парень и, чмокнув матушку в макушку, хлопнул отца по плечу. - Ладно мы пойдём? – тихо и нежно спросила мама, глядя на Эшли. - Ага… Не в силах выносить эти семейные-телячьи нежности, я пронёсся мимо парня, поблагодарив матушку за ужин, и краем глаза заметил, что Эшли отклонился и проводил меня недобрым взглядом. Поднимаясь по лестнице, я услышал ожидаемый мамин вопрос: что это с ним? Ответ я не слушал, да и не услышал бы и просто вновь окунулся в атмосферу своей уютной, захламлённой книгами комнаты. Скорее воткнуть наушники в уши, чтобы не слышать звуки окружающего меня мира, сесть за полюбившийся мне стол и начать писать. Писать нужное и ненужное. Решать важное и не важное. Столько всего нужно было сделать! И это был мой маленький мир в котором царила гармония, порядок и спокойствие. Я всегда был уверен в нем и в себе. Здесь я всегда оставался самим собой и дела то, что нравится. Нравилось… Но дню свойственно заканчиваться. Моё уставшее, но довольное тело без сил приземлилось на кровать с белым прохладным бельём. О, боже, как я по ней скучал…