Возвращение королевы Сьюзен.

Звонкий стук каблуков в пустом школьном коридоре кажется просто оглушительным. Кабинет директора на втором этаже. Элегантная темноволосая женщина в дорогом тёмно-синем костюме проходит в приёмную, строго поджав карминные губы. Мальчишка лет десяти заёрзал на жёстком стуле, нахмурился, пытаясь скрыть неловкость. На левой щеке красовался огромный белый пластырь, ссадины на костяшках пальцев смазаны йодом. — Здравствуй, Чарли, — женщина осуждающе взглянула на парнишку, отчего тот засопел и демонстративно скрестил руки на груди. — Миссис Джефферс, — в дверях кабинета появилась директор школы, миссис Коллинз, аккуратная дама среднего возраста, и пригласила посетительницу войти. — Здравствуйте, — миссис Джефферс мысленно подготовилась к неприятному разговору. — Я рада, что вы смогли прийти лично, — радость директора была весьма сомнительной. Всё это не более, чем вежливый оборот речи – спасительные формальности в мире жесткой конкуренции. — В последнее время Чарли ведёт себя хуже, чем обычно, — миссис Коллинз недовольно отметила про себя дорогой и ухоженный вид посетительницы. – Устроил драку с одноклассником, третий раз за эту неделю… — Что ж, благодарю, директор, мы обсудим это дома, — миссис Джефферс явно не намеревалась задерживаться здесь надолго. — Это не всё. Собственно, сегодняшняя потасовка произошла из-за вашей дочери… — Что вы хотите этим сказать? – на лице посетительницы отразились удивление и недоверие. — Мэри постоянно рассказывает какие-то небылицы. О волшебной стране, утверждая, что та существует на самом деле. Естественно, дети начинают подтрунивать над ней. И вот сегодня Чарли… — Если моя дочь подвергается травле со стороны сверстников, странно, что вы считаете это естественным, — серые глаза опасно сузились, и посетительница вдруг стала похожа на близкую к ярости тигрицу. Директор забеспокоилась, понимая, что сказала лишнее. — Я неправильно выразилась, — быстро поправилась она, уже почти ненавидя эту мамочку в дорогой одежде. Тоже мне, королева выискалась! Эти британцы ведут себя так, словно до сих пор считают эти земли своей колонией, а всех американцев – подданными. Так дело не пойдёт! Приободрив себя этой мыслью, директор расправила плечи и бросила, как обвинение. — Не странно, что дети ведут себя подобным образом. Они чувствуют нехватку родительского внимания и тепла, поэтому пытаются получить его любым доступным способом. Мэри, погружаясь в свои выдумки, а Чарльз – провоцируя драки. Примите меры, иначе в будущем всё это рискует перерасти в гораздо большие неприятности. Несколько мгновений продолжалась молчаливая борьба взглядов, после чего миссис Джефферс молвила бесстрастным голосом: — Мы примем во внимание всё сказанное вами, директор. Спасибо за вашу заботу о моих детях. «Вот стерва», — подумала миссис Коллинз, глядя на закрывшуюся за посетительницей дверь. Устало потёрла виски и принялась за проверку документов, требующих её подписи. *** Всю дорогу до дома дети отмалчивались, умостившись на заднем сидении автомобиля. Чарли, упрямо поджав губы, неотрывно смотрел в окно на проползающие мимо дома с холёными газонами и клумбами. Мэри сжалась в комочек, теребя ухо плюшевой собаки, изредка бросая быстрые чуть испуганные взгляды то на брата, то на мать. Она чувствовала свою вину за происходящее сейчас. Если бы она меньше рассказывала о Нарнии в школе, над ней не стали бы смеяться, Чарли не пришлось бы заступаться за неё, не было бы этих драк с противным Фрэнком, и маму не вызвали бы к директору… Но разве она могла молчать, обретя доказательства того, что где-то существует страна, населённая говорящими животными и другими сказочными существами? И пускай эти доказательства – всего лишь чьи-то старые записи, но сердце подсказывало девочке, что всё написанное – правда. И про Кэр-Паравель с его четырьмя тронами, и про Битву, и, самое главное, про Великого Льва Аслана. Он уж точно был настоящим. Лишь читая о нём, Мэри чувствовала непередаваемую светлую радость, как будто заново знакомилась с самым лучшим другом… А ещё, одна из королев оказалась маминой тёзкой, да и по описанию была очень на неё похожа. Иногда, наблюдая за матерью, Мэри улавливала в её движениях и речи истинно королевское величие. Вот только эпитет Великодушная подходил далеко не всегда. Скорее, Строгая или Требовательная, или Не-Терпящая-Возражений… Девочка хихикнула, представив, как глупо бы звучал этот титул, провозглашаемый на одном из весёлых пиров в Кэр-Паравеле. Сьюзен готовила ужин, отложив серьёзный разговор на потом. Вообще-то, такое промедление было не в её стиле, но услышанное в кабинете директора пробудило в ней смутные подозрения, проверять которые она побаивалась. Мэри придумала для себя волшебный мир – такое бывает с детьми, в этом нет ничего странного. Но в глубине души Сьюзен знала, что это – не обычные детские фантазии. «Но как такое могло произойти?» — недоумевала она. Мэри не могла узнать о Нарнии – мире, выдуманном давным-давно её покойной сестрой… Женщина зашипела от боли – острый нож соскользнул, зацепив указательный палец. Наскоро заклеив порез, Сьюзен прислонилась к стене. Её братья и сестра продолжали играть в Нарнию до самой своей смерти, даже будучи взрослыми людьми. Завлекли младшего кузена и его одноклассницу, выдумывали новые приключения и искренне сожалели, что Сьюзен больше не принимала участие в их забавах. Постепенно непрекращающиеся разговоры о Нарнии даже стали раздражать её. А потом их не стало. В одно мгновение Сьюзен лишилась всей семьи. Тогда она по-настоящему возненавидела Нарнию – именно из-за неё они сели на тот злополучный поезд… Со временем ненависть утихла, воспоминания, боль и тоска померкли в суматохе дней. Замужество, дети, карьера, переезд в Америку, где муж получил неплохую должность в посольстве, а она – работу телеведущей. Затянуло, закружило, жизнь потекла своим чередом. Агнесса – служанка – продолжила готовить ужин вместо Сьюзен, которая внезапно решила не откладывать более разговор с детьми – сомнения оказались слишком мучительными. Если Нарния пытается отнять у неё ещё и детей, она, по крайней мере, должна знать об этом. — И что за истории ты придумываешь, Мэри? – произнесла нарочито беззаботным голосом, хотя внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия. Мэри проигнорировала хмурый взгляд брата, советующий помалкивать во избежание очередных неприятностей. — Я ничего не выдумываю, — уверенно ответила девочка. В это мгновение она до боли напоминала Люси в детстве. — Тогда как это понимать? – голос Сьюзен предательски дрогнул, а чуть позже она и вовсе потеряла дар речи, когда дочка молча протянула ей толстую тетрадь в потёртой обложке, оклеенной тёмно-красной тканью. На первом листе написано тщательно приукрашенным почерком: «Наши дни в Нарнии». Торжественно. — Мы нашли это на чердаке в доме в Англии, — немного извиняющимся тоном пояснила Мэри. – Мам, ты прочитай и скажи: разве такое можно выдумать?! – вмешался Чарли. Сьюзен рассеяно покачала головой, рассматривая четкие округлые буквы, выведенные рукой её младшей сестры много лет назад. «Заря Нового Мира». «История рождения Нарнии записана со слов профессора Керка и тёти Полли…». Дальше Сьюзен не смогла прочесть ни строчки: четкие линии поплыли перед её глазами, в горле образовался комок, мешая дышать. Женщина пролистала тетрадь, дойдя до следующей главы. «Конец Столетней Зимы». И слёзы непроизвольно потекли из глаз, скапывая на воротник блузки. — Мама? – голоса детей звучат немного испуганно. – Мамочка, ты не расстраивайся… — лепечут, обнимая, гладя по волосам, такие теплые и живые… — Я не расстраиваюсь, — ответила Сьюзен, обнимая их в ответ и не сдерживая рыданий. – Всё хорошо, всё хорошо, мои милые. Сьюзен ощущала, как слёзы вымывают всю затаённую на дне сердца обиду и злость – яд, что отравлял радость каждого дня, не позволял свободно дышать и жить по-настоящему – с искренней любовью. Сьюзен Великодушная, королева Нарнии, когда-то сбившаяся с пути, вновь обрела свою путеводную звезду.