When Angels Fly Away

Асфальт под ногами обагряется кровью, людские крики доносятся как сквозь толстый слой ваты, а ногу запоздало обжигает болью. Куроо плохо понимает, что происходит - только чувствует, как кто-то хватает его под руки и тащит в неизвестность. Кажется, он слышит голос Ямамото и то, как матерится на каком-то незнакомом языке Лев. Точно, русский... А что матерится - понятно по интонациям. Что вообще, кроме ругательств и криков ужаса, может срываться с губ в такой ситуации? Тетсуро понемногу приходит в себя. Отпихивает Ямамото, слабо вскрикивает, когда Яку падает. Лев не дает ему встретиться с землей и пытается пережать раненную руку. Подвал многоквартирного дома удачно скрывает их от свистящих в воздухе пуль. Ямамото, бережно поддерживаемый Кенмой, хрипло и судорожно пытается вдохнуть, но вздрагивает в судороге всем телом и обмякает. Куроо видит это. Куроо даже не кричит. Куроо просто впивается пальцами в рану на собственном бедре, стискивает зубы и упорно бредет дальше. Кенма не выдерживает и разжимает руки. Лев и Яку падают вместе. Хайба весь в крови, и Куроо не понимает, как его еще ноги держали до этого момента. На самом деле всё очень просто. Ему есть, что защищать. Ребята держатся за руки так крепко, как будто больше никогда не сдвинутся с этого места. Куроо всё понимает. Куроо идет дальше. Дальше, дальше, дальше. Он хочет жить. Кенма падает тоже, и Тетсуро садится рядом. Гладит окровавленной ладонью по светлым волосам и незаметно вытирает отчего-то горькие слезы. Козуме дышит надсадно и хрипло, еле слышно дышит, и Куроо знает, что он умрет здесь. Вопрос в том, как долго он будет мучиться. Куроо смыкает руки на его шее и плачет навзрыд, когда друг детства с непониманием и страхом смотрит на него. Взгляд застывает и стекленеет, навсегда запечатывая в себе выражение ужаса. Теперь Куроо один. Где-то невдалеке, наверное, у самого входа в подвал, кто-то перезаряжает автомат. Куроо слышит шаги. Куроо достает телефон. Он поругался вчера с Бокуто, сильно, до истерики и сбитых костяшек. Он же не может уйти, оставив все так? Выученный наизусть номер, длинные гудки, а вскоре - обиженное уханье в динамике. Тетсуро прижимает запястье к губам, сдерживает всхлип, натягивает на лицо горькую улыбку. - Я не смогу придти домой сегодня ночью,- совсем тихо, чтобы успеть попрощаться, чтобы извиниться. - Но я вернусь, всё в порядке. Бокуто что-то спрашивает, но Куроо не разбирает слов. Просто слушает его голос и молится, чтобы некто с автоматом шел медленнее. Дай еще хоть несколько секунд. - Еще ни с кем мне не было так офигенно, как с тобой. - Да что такое, Куроо? К чему всё это?! - филин нервничает, а Тетсуро понимает, что у него больше нет времени. Его смерть вот-вот появится из-за угла. - Знаешь, что грустнее всего на свете? Бокуто уже не просто допытывается, он орет, и Куроо знает, что по новостям обязательно передадут о теракте в центре города. Знает, что Котаро раздолбает к чертям всё в их общей квартире и сорвет голос, а потом Акааши придется присматривать за ним, чтобы не выкинул чего необдуманного. Прости, Акааши, этот филин наверняка доставит тебе кучу неудобств. Не забудь купить надувную лодку. Куроо знает, что Бокуто будет плакать. - Грустнее всего на свете, когда ангелы улетают прочь. Тетсуро зарывается пальцами в перепачканные кровью светлые волосы Кенмы и жалеет, что Яку, Лев и Ямамото сейчас не рядом. Едва слышно шепчет "прости", а потом сбрасывает вызов, прямо глядя своей смерти в глаза. Не вернется. Соврал. Знал, что Бокуто всё равно будет ждать. Неделю за неделей, месяц за месяцем. Бокуто всегда держит марку, но этой ночью он не сможет быть сильным.