***
Сегодня, однако, ее улыбка отсутствовала. И нет, он говорил не о смайле в записке, а об ее настоящей улыбке. Что-то испортило все ее настроение, и девушка лишь плюхнулась на свою парту, нахмурившись. И никакой привычной светлой улыбки. Это было действительно странное утро, все вокруг казалось грустным и серым, но она точно была самой опечаленной. Скорее всего, все это было связано с произошедшим вчера. Не только он и ЛедиБаг знали, что что-то пошло не так, когда она использовала свое Чудесное Исцеление. Далеко не все исцелилось. Многие разрушения так и остались нетронутыми, и все были обеспокоены этим. ЛедиБаг была в ужасе. Внутри нее началась паника. Последнее, что он видел, это она, вырвавшаяся из его рук и убегающая прочь со слезами на глазах. Аля, как обычно, все записала для своей прямой трансляции в блог, так что практически все видели это. Он знал, что Аля чувствует себя не очень хорошо из-за этого, ее печаль полностью отразилась на ее лице. Всех волновало произошедшее. А некоторых, как, например, его самого, больше волновала сама ЛедиБаг. Она тут же поймала целое ведро помоев в свой адрес, а ЛедиБлог превратился в какое-то своеобразное место битвы с ней, пока, наконец, Аля не запретила в нем обсуждения. Но, по крайней мере, все, собравшиеся здесь, были на стороне ЛедиБаг. Ну, за исключением… — Я не могу поверить, что она действительно сделала это! — в который раз за сегодня гаркнула Хлоя, — Я думала, она должна быть хороша во всем. Она должна спасти этот город, а не разрушить его. Агрх, моему отцу придется потратить столько денег, чтобы загладить ущерб, и все это происходит, потому что кое-кто не умеет выполнять свою работу нужным образом! Адриан скрипнул зубами от злости и до боли сжал кулаки, заставив свои костяшки побелеть. Как она смеет?! Он уже несколько раз подряд из силы затыкал себя, но его терпение уже заканчивалось. Как она смеет говорить о вине его леди, когда в первую очередь была виновата она сама?! — Знаешь, для того, кто претендует на место самого большого ее поклонника, ты чересчур ужасно относишься к ней, Хлоя, — коротко сказал он. — Хэй, я… — Нет, — перебил ее он, встав на ноги, — Я не дам тебе спорить по этому поводу. Я видел, как ты относишься к ней. Я слышал, что ты говоришь ей. И знаешь что? Ты можешь одеваться, как она, и бегать вокруг с видом, что ты спасаешь Париж, сколько ты хочешь. Но ты никогда не станешь хоть наполовину похожей на нее, что уж говорить о самом большом ее фанате. Она замечательная, она добрая, она заботится о всем Париже. Она заботится о людях, пытающихся помочь другим людям, о людях, попавших под удар, о пострадавших. А вот ты не заботишься ни о ком. Только о себе. Ты недостойна называть себя ее поклонницей, ведь ты даже не можешь отстоять ее ценности, что уж говорить о поддержке. Ты недостойна называть себя ее поклонницей, жалуясь на то, что она выполняет свою работу неправильно. Особенно когда причиной, из-за которой так много людей превратилось в Акумы, являешься ты сама. Я действительно не виню ее за то, что она перешла на короткую позицию с тобой, когда и ты была захвачена Акумой. Я имею ввиду, я согласен, хоть единственный раз в жизни, может быть, ты и была права, и, возможно, ей следовало бы послушать тебя. Но, увы, у нее не было на то никаких причин. ЛедиБаг работает так усердно, чтобы защитить этот город, и… — Кот Нуар, — тихим голосом сказал кто-то за ним. Он напрягся, испугавшись, что его бурная речь помогла кому-то узнать его. Он обернулся и увидел Маринетт, смотрящую на него, прищурившись. — ЛедиБаг и Кот Нуар, — повторила она чуть тверже, — Они оба спасают Париж. Они же команда. Партнеры. Люди должны прекратить вечно опускать его, ведь он настолько же важен, как и сама ЛедиБаг. Он такой же прекрасный и добрый, как и она, а, может, даже больше. Ладно?! Адриан в удивлении слегка приоткрыл рот, чувствуя, как нечто теплое распространяется по всей его груди. — Ты… Ты правда так думаешь? — спросил он. — Конечно, — сказала она. Ее голос все еще был немного раздраженным, как будто она была обижена тем, что он забыл упомянуть о Коте, так отважно защищая честь ЛедиБаг. Он широко улыбнулся. — Ты удивительная. Ты знаешь это? — сказал он ей. Девушка тут же покраснела, и он уже было хотел спросить, все ли в порядке, когда Хлоя вновь фыркнула. — Пфф! Плевать. Они оба невероятно бесполезные, когда дело доходит до настоящих проблем. На блондинку тут же уставилось две пары раздраженных глаз, и, на этот раз, она, наконец, заткнулась.***
Была уже практически полночь, когда Кот Нуар выпрыгнул из люка на крыше, ведущего в комнату Маринетт. Ее там не было, но это не имело никакого значения. Ведь поэтому это будет еще большим сюрпризом для нее. Но ему бы все-таки хотелось увидеть ее лицо еще раз. Наверное, она была чем-то занята в гостиной… И, зная ее, она, вероятно, уже заснула там. Небольшая улыбка проскользнула у него на лице при этой мысли. Улыбка играла на его лице, когда он прыгал по крышам Парижа. Но она превратилась в настоящую ухмылку, когда он заметил знакомую красную пятнистую фигуру, приближающуюся к нему по крыше отеля. Она остановилась, когда заметила его, и помахала рукой, а затем направилась к нему. — Кот Нуар! А ты поздно, — сказала она. Она выглядела растерянной, но все же он почувствовал, что она чему-то рада. Он с облегчением вздохнул, вспомнив то состояние, в котором она сбежала от него накануне. — Как и ты, моя леди, — усмехнулся он, — И что же ты делаешь этим прекрасным вечером? Он удивленно взглянул на нее, заметив легкий румянец, появившийся на ее щеках, который словно дополнял ее маску. — Кое-кто из моего класса постоянно жаловался на ЛедиБаг из-за произошедшего вчера. Я действительно хотела защитить себя, но… я просто не смогла. И то, что она говорила… Отчасти она была права. Ну или, по крайней мере, я так думала в тот момент, — она отвернулась от него. Как же сильно ему хотелось в этот момент протянуть руку и обнять ее. Легкая улыбка появилась у нее на лице, и ее щеки вновь покрылись румянцем. — А потом Адри… А потом один парень встал на мою защиту. Он сказал так много хороших слов обо мне, и я на самом деле поверила ему. Я имею ввиду, я обычно получаю так много похвал от разных людей, что… Я перестаю что-либо чувствовать в ответ на них. Мол, они не знают меня настоящую. Все, что они знают, это то, что я ЛедиБаг. Они принимают это как должное. Но когда он говорил все это… Я на самом деле верила ему, — она улыбнулась, смотря куда-то на землю, прикусив губу. Что-то перевернулось в желудке Кота, ведь он понял, что этот парень был кем-то большим для нее, чем просто знакомым. — Так что я решила оставить маленький подарочек ему в его доме. Не обращая внимания на нервозность, которая переполняла его с тех самых пор, как он почувствовал, что ЛедиБаг любит кого-то другого, Кот усмехнулся: — Какое совпадение, — сказал он, — Я только что тоже подкинул подарок кое-кому. — Неужели? — переспросила она кокетливо, — И к кому же тебя влечет сегодня, котенок? — Ну, ходят слухи, что наша дорогая Маринетт заступилась за меня сегодня. В отличие от тебя, я не настолько часто получаю всякие благодарности и хвальбы. Меня обычно лишь винят за все разрушения, считают, что я лишь мешаю, или же вообще забывают о моем существовании. Большинство людей. Я знаю, что у меня есть и фанатки. Но Маринетт не из их числа. Она всегда спокойная и уравновешенная в моем присутствии. И дерзкая, — он усмехнулся, — Я слышал, что сегодня она сказала несколько действительно замечательных слов в мою честь. Обиделась на какого-то парня за то, что тот забыл упомянуть меня в своей речи в защиту ЛедиБаг. Так что я прикупил для нее кое-что. Ее не было дома, что, с какой-то стороны, хреново. Хотел бы я видеть ее лицо, когда она откроет коробку… Но да ладно, может быть, она наденет это в школу завтра. — Ты ходишь с ней в одну школу? — ахнула ЛедиБаг, широко распахнув глаза. Кот поморщился, осознав свою ошибку. — Ну да. Прости, ты, скорее всего, не хотела бы знать этого. Она снова прикусила губу, но выражение ее лица сменилось на любопытство. Она перевела полный задумчивости взгляд на него. — Знаешь, я немного беспокоюсь за нее. Люк над ее кроватью не был заперт. Любой, кто сможет забраться на ее крышу, сможет попасть и внутрь. Я вроде хочу сказать ей, чтобы она запирала его, если она хочет оставаться в безопасности, но не думаю, что смогу сделать это, не показавшись при этом пугающим и жутким. ЛедиБаг рассмеялась. — Ты прав, это прозвучало бы жутко, особенно если учесть, что она не знает, что ты Кот Нуар. И кстати, я думаю, что она не будет особо рада узнать, что ты был в ее комнате в любом случае. — Сомневаюсь, — воскликнул он, — Я едва ли зашел. Я просто постучал и, когда она не ответила, лишь оставил подарок на ее кровати. Чтобы она знала, я даже не входил. Я бы, наверное, даже не хотел бы этого делать, но в ее комнате так пахнет печеньем. Я очень люблю печенье. ЛедиБаг лишь покачала головой. Было видно, что ее настроение значительно улучшилось. — К тому же, это было совсем не так, как когда я был в ее комнате раньше. — Когда?! — как-то чересчур разгневанно удивилась она. Кот почесал затылок. — Хорошо, возможно, я немного солгал, когда сказал, что я не знал Маринетт. На самом деле она мне друг. Она приглашала меня как-то раз, так что я уже был в ее комнате раньше. — Ох… — Так что да, то, что она сказала обо мне, значит для меня очень многое из-за этого. Она заботится об обеих сторонах меня, даже если она сама этого и не знает. И она просто такая милая и замечательная, и удивительная. И я люблю вызывать у нее улыбку, так что… — Кот, тебе нравится Маринетт? — наконец спросила она после затянувшейся паузы. Ее брови сдвинулись, и ее выражение лица перестало быть читаемым. Кот сглотнул. Это было так очевидно? — Ну да. Она же мой друг. ЛедиБаг скептически взглянула на него, взметнув вверх одну бровь. Она спрашивала не об этом, и он знал это. — Ладно. Я соврал, — сказал он снова. Он внезапно почувствовал себя очень неудобно, поэтому решил отвести взгляд от девушки, — В последнее время она, возможно, стала нечто большим для меня, чем простой подругой. — Ты… Она покачала головой. — Слушай, это сбивает с толку, и я не хочу об этом говорить. Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Она выглядит очаровательно, когда рада. Так что да, мой подарок — лишь небольшой повод поблагодарить ее и показать ей, как много она для меня значит. Точнее… Это. Как много это значило для меня, — он закрыл свое лицо руками, — Лучше мне пойти домой, — простонал он, — Я не должен был даже говорить об этом с тобой. ЛедиБаг хихикнула, а затем осторожно убрала одну руку от его лица, чтобы дать себе возможность поцеловать его в щеку. Он глубоко вздохнул, а его щеки заалели от прикосновения. — Спокойной ночи, котенок, — сказала она, улыбаясь. — Да, потому что это помогло, — пробормотал он себе под нос. Но, должно быть, она все же услышала это, ведь девушка снова хихикнула. Он раздраженно встряхнул головой. — Спокойной ночи, моя леди. Кот смотрел ей вслед, когда та повернулась и умчалась прочь, используя свой йо-йо для резкого скачка между двумя домами. Он продолжал смотреть, пока она полностью не скрылась из глаз, и лишь потом отвернулся и отправился домой. Кот еще раз встряхнул головой, чтобы очистить ее от мыслей. Ему не хотелось говорить с ЛедиБаг о подобном. Особенно о своей влюбленности в Маринетт. Она была последним человеком, с кем вообще стоило говорить об этом. Почему он просто не прокричал ей что-то вроде: «Я люблю тебя, но явно недостаточно, раз так запросто влюбился в другую девушку. В девушку, которая, я совершенно уверен, твоя подруга!» Агрх, это было настоящей ерундой. Тем не менее, мысль о Маринетт, открывающей его подарок, вызывала головокружительную улыбку. Он уже мог практически видеть восхищение у нее на лице. Он был уверен, что она догадается, что подарок от него. Маленькая черная коробка, обернутая зеленой лентой, с запиской, в которой он выразил свою благодарность. Он подписал ее нарисованной кошачьей лапкой и даже попытался намалевать что-то вроде подмигивающего кота. Он не был хорош в рисовании, но конечный результат ему понравился. (Хоть он и никогда не признает, что потерпел несколько отвратительных попыток рисования лица, прежде чем у него оно вышло довольно сносно). Он очень надеялся, что ей понравится его подарок. Он никогда не видел, чтобы она носила кулон, поэтому он решил подарить ей один. Просто тонкая серебряная цепочка и подвеска. Он никогда не видел, чтобы она носила что-нибудь с тематикой ЛедиБаг или Кота Нуара, но знал, что она действительно любит их, не смотря на то, что девушка очень редко говорила об этом. Так что он выбрал подвеску, на которой был изображен черный кот, сидящий на полумесяце, рядом с маленькой драгоценной божьей коровкой. Кулон был утонченным и очень красивым. Он действительно надеялся, что она полюбит его. Он не мог дождаться того момента, когда он увидит ее с этим кулоном.***
Когда Адриан наконец оказался у себя в комнате, первым делом он вернулся в свое настоящее обличие, а затем сразу же упал лицом на кровать. — Ты все испортил, вроде как, — фыркнул Плагг. — Ты же знаешь, что я забываю, как можно думать, когда она рядом, Плагг, — простонал он, — Не удивительно, что я был настоящим идиотом и сболтнул лишней фигни. — Ну, если на чистоту, тебе все же было необходимо поговорить с кем-нибудь на эту тему, ведь по какой-то непонятной причине ты считаешь мой совет «ужасно бесполезным», как ты сам выразился. — Да, но почему я заговорил именно с ней, когда вокруг столько людей? — Расслабься, — сказал Плагг, смягчившись, — Ты снова делаешь из мухи слона. Ты разве не видел ее лицо, когда ты сказал, что тебе нравится Маринетт? Адриан застонал: — Видел! Агрх, я все испортил. Он расслышал досадливый вздох Плагга, а затем недоуменный возглас. — Что? — спросил он. — На твоей кровати кое-что есть. — Что? Где? — он слегка подвинулся, чтобы найти это, и когда его рука нащупала бумагу, он вцепился в нее и обнаружил, что это была хлипкая коробочка, помещающаяся целиком в его руках, — Плагг, можешь включить свет? Плагг мелькнул мимо него, и через мгновение он уже зажмурился, ослепленный из-за резко включенной лампы. Когда зрение вернулось к нему, он увидел у себя в руках ярко упакованный подарок. Оберточная бумага была красной в черную крапинку, которая была нарисована на ней вручную, а сама коробка была увенчана черным бантом… ЛедиБаг. Он несколько раз удивленно моргнул, вспомнив, что она ему сказала совсем недавно. Парень в классе защитил ее… Сегодня он накричал на Хлою за грубое отношение к ней… ЛедиБаг была в это время в кабинете? Он поспешил сдернуть обертку и увидел коробку из кондитерской Тома и Сабины. Она была прозрачная сверху, так что он тут же подметил, что она была наполнена его любимыми карамельками. Но также там была записка, которую он не заметил, ведь та упала на кровать. Он отложил сладости и с нетерпением взял ее. «Мой дорогой Адриан, Я слышала, как ты защитил меня от Хлои сегодня утром, и я просто хочу поблагодарить тебя. Ты даже представить не можешь, что это значит для меня. Особенно из твоих уст. Я честно улыбалась после этого весь день, а ведь он был очень длинным, учитывая мое состояние после произошедшего. Так что спасибо тебе. Ты так восхитителен. P.S. Я слышала, эти карамельки твои любимые. Надеюсь, они тебе понравятся. С любовью, ЛедиБаг». А рядом с подписью красовались такие знакомые каракули… Улыбка застыла на его лице, а его глаза внезапно стали невероятно большими. Это была не просто подпись ЛедиБаг. Рядом с ней она нарисовала смайлик… Невероятно знакомый смайлик — с длинными глазами, широкой улыбкой и торчащим язычком. Ее улыбка. — …Нет, — сказал он в недоумении низким голосом. Это… Этого просто не могло быть… Он никогда не был удачливым! Это…, а ведь это имело какой-то смысл. Начиная ее внешностью и заканчивая даже голосом… Теперь все постепенно складывалось в одну картину, когда он подумал об этом. Но он никогда не был чертовым счастливчиком! Он подбежал к своему столу и открыл ящик, где хранил каждую записку от Маринетт. Он поднял одну из них над головой, сравнивая смайлик с тем, что был в записке от ЛедиБаг. Одинаковые. Он схватил еще один, и еще, и еще. Одинаковые. Все они были идентичными. Очаровательный смайлик Маринетт был в точности такой же, как тот, что Ледибаг быстро нарисовала в своей записке. Он сомневался, что она вообще поняла, что она натворила тем самым. Видимо, она уже просто напросто привыкла подписывать свои письма к нему именно так. Но у него не было никаких сомнений по этому поводу. Это был ее смайлик! — Боже мой, — закричал он, — Боже мой, боже мой, боже мой! — его голос становился все более возбужденным с каждым возгласом, и вскоре он уже просто начал носиться вокруг как угорелый. Плагг наблюдал за ним до самого истощения, когда Адриан просто свалился с ног от усталости, упершись лицом на его маленькую лапку. Волнение парня улетучилось так же внезапно, как и появилось. Он замер, почувствовав страх, — О боже мой. Маринетт — это и есть ЛедиБаг. И я только что сказал ЛедиБаг, что я влюблен в Маринетт. О нет! Что я натворил?! Плагг хмыкнул. — Ты такой идиот, — сказал он ласково. — Да, я действительно идиот, — вздохнул он, снова шлепнувшись лицом на кровать, — Агрх, я же теперь больше никогда не смогу уснуть!***
Адриан был прав. Он практически не спал всю ночь. Он вспоминал каждую мелочь, которую знал о Маринетт и ЛедиБаг, мысленно превращая их в единое целое. Еще огромную долю времени он провел, анализируя различные ее слова из последней записки, такие как: «Мой дорогой Адриан, » или «Особенно из твоих уст». И, конечно же, больше всего: «С любовью, ЛедиБаг». С любовью. Он был истощен… Может быть, поэтому он чувствовал себя таким глупым сейчас. Он стоял рядом с партой Маринетт, с ручкой в руках и листочком бумаги наготове. В классе было еще слишком мало людей, так что он не особо волновался, что кто-то мог бы его увидеть. В любом случае, маловероятно, что он кого-то заинтересует. Он узнал, кто же такая ЛедиБаг, из записки… Так что было бы справедливо, если бы она узнала о нем тем же путем. По крайней мере, так решил его лишенный сна мозг. Ухмыльнувшись, он начал свое письмо. «Моя дорогая ЛедиБаг, БОЛЬШОЕ спасибо за карамельки. Они были пр-р-р-рекрасны (прямо как ты)! P.S. Я когда-нибудь говорил тебе, как сильно я люблю твою улыбку? С любовью, Адриан». Рядом со своим именем он нарисовал узнаваемого подмигивающего кота. Сложив записку, он подписал ее имя, чтобы она точно заметила ее, и сел на свое место. Он сидел и ждал ее на удивление терпеливо, наблюдая за тем, как класс медленно наполнялся людьми и утренней болтовней. Когда Аля вошла в кабинет и заметила записку на месте ее подруги, она наградила ее полным любопытства взглядом. Он точно знал, что она умирает в ожидании подруги, желая поскорее узнать, что же написано там. Маринетт вошла, когда уже практически весь класс был на месте. (Он никогда не переставал удивляться тому, насколько поздно она приходила, хотя жила всего лишь через дорогу). Она была где-то далеко в своих мыслях, о чем говорил ошеломленный взгляд на ее лице. Что-то блеснуло на ее шее, и парень просиял, когда понял, что это была та самая подвеска, которую он подарил ей. Она надела ее! Прямо как он и хотел! — Эй, Маринетт, — окликнул он ее. Она вздрогнула, услышав его голос. — О-о, привет, Адриан, — ответила она. Она настороженно взглянула на него. Парню было невыносимо интересно, что же творится у нее в голове. Его сердце екнуло, когда он подумал о возможности того, что она размышляет о вчерашней исповеди Кота. Он хотел спросить ее об этом, но, учитывая то, что он только что сделал, он попытался остыть и сохранить спокойное выражение лица. — Не хочешь карамельку? — спросил он, протягивая ей одну. — Спасибо, — ответила она, заикаясь, но все же взяла конфету, узнав в ней одну из тех, что она оставила ему ночью. Конечно же, она и не подозревала, что Адриан знал, что они были от нее. Она положила карамельку в рот и прошла мимо него к своему месту. Он ухмыльнулся. Похоже, то, что он сказал вчера, сильно повлияло на нее… И он собирался сделать это снова. Адриан приложил огромные усилия, чтобы не обернуться назад и посмотреть на нее, но он все же услышал ее удивленный возглас, когда та увидела записку. Парень услышал шуршание бумаги, что означало, что записка была открыта. Он ждал, пока она дочитает ее, а его дыхание застряло где-то глубоко в груди, ведь молчание затянулось. — П-подожди…, — наконец услышал он ее бормотание. Вновь воцарилось продолжительное молчание, и он буквально чувствовал, как ее взгляд прожигает его затылок. А потом… — Боже мой! Его губы расплылись в торжествующей ухмылке. Он поймал ее.