***
— Чтоб мне провалиться! — Дориан ошарашенно-восхищённо глядел на огромное зеркало, скрытое в узенькой пещерке. — Это же… это же… — Спорим, Посверкунчик сейчас бросится обнимать эту штуку? — ткнул Гаррета в бок Варрик. — Десять серебряных, что он её чмокнет хотя бы раз, — в тон ему ответил товарищ. — И ещё двадцатку, что он отпляшет чечётку, — вставил слово Железный Бык. — Зачем мы вообще сюда пришли? — закатила глаза Кассандра. Максвелл, стараясь не показывать раздражения, скрестил руки на груди. Страуд тоже был не в восторге от происходящего, но помалкивал. Он не так долго быо в их компании, чтобы позволить себе едкие комментарии. — Это же настоящий элувиан! — казвлось, тевинтерец вот-вот лопнет от восторга. Вприплясочку — коссит с довольным лицом лицезрел сие действо, мысленно считая, сколько выпивки купит на вырученные с выигрыша деньги, — маг подбежал к зеркалу в резной драгоценной оправе. — Когда Солас узнает, что пропустил, лопнет от зависти! Наконец-то хоть что-то сотрёт с его лица это непробиваемое спокойствие. Помимо него лишь Коул пребывал в хорошем настроении, с какой-то нежностью глядя на светлый силуэт рядом с собой. Этого духа они нашли в одном из закоулков лабиринта скал. Точнее, они услышали тихие стоны и отзвуки молитв, просящих о свете, что разогнал бы тьму вокруг и привёл бы к Создателю. Коул заныл, что друзья должны ему помочь, и Максвелл с неохотой дал своё согласие на эту авантюру. Только потому что надеялся на помощь в поисках сестры. К счастью, в походном рюкзаке Варрика завалялись свечи. Гаррет не упустил возможности пошутить по этому поводу, ведь ему, магу, таскать с собой всяческие осветительные принадлежности было совершенно без надобности, а Коул с выражением искреннего счастья на лице протянул зажжённую свечу запуганному духу. Тот несколько мгновений, показавшихся Инквизитору неимоверно долгими, смотрел на огонёк, а затем принял дар. Почти сразу из воздуха исчезли страх и дрожь, но более ничего не происходило. Дух смотрел — хотя на самом деле они не видели его лица и не знали наверняка, — на свечу, и в их ушах звучали лишь отголоски благодарности. Но когда Максвелл раздражённо дал команду идти дальше, дух поманил их за собой. И вот, привёл к какому-то странному зеркалу, которое Дориан, возможно, действительно вот-вот расцелует. — Ну и какой нам с него прок? — поджав губы, поинтересовался Инквизитор. — Посмотрим-посмотрим, — тевинтерец если и слышал недовольство в голосе лидера, то беспечно сделал вид, что не заметил его. Маг с пылающим любопытством взором разглядывал узоры на оправе, в которых виднелись какие-то странные знаки. — Считается, что во времена рассвета эльфийской культуры элувианы использовались для связи на расстоянии, но эльфы отключили свои расчудесные зеркала, чтобы враги не могли воспользоваться ими. Глядите-ка, если смотреть отсюда, то видно кое-что другое, отличное от нашего отражения. Однако на призыв поглядеть отозвался лишь Железный Бык. Подойдя к тому месту, где стоял Дориан, он внимательно вгляделся в собственное отражение, словно видел его впервые. — Босс. Тут посох твоей сестры виден. Злобу Максвелла как рукой сняло. Сорвавшись с места, он подлетел к зеркалу и увидел, как его собственное немного мутное отражение сменилось видом на огромное озеро. На его пустынном берегу валялись две половинки неизменного оружия Эвелин. Не сбавляя темпа, воин приблизился к самому стеклу и, игнорируя обеспокоенный голос Дориана, хотел опереться на зеркало, желая лучше разглядеть изображение. Вот только вместо холодного стекла он ощутил под ладонями что-то отдалённо похожее на воду и, не удержав равновесия, под испуганный крик Кассандры провалился в элувиан. А в следующую секунду вылетел на этот самый берег озера. Скривившись от боли в колене, Максвелл оглянулся. Позади стояло точно такое же зеркало, как и то, в которое он только что провалился, и в нём виднелось не отражение идеальной водной глади, а испуганные лица товарищей. Махнув рукой, что всё в порядке, Инквизитор поспешил спуститься к берегу. Как Железный Бык и сказал, два обломка посоха Эвелин бесхозно валялись на земле, но пугало её брата не это. От самой кромки воды вдоль берега тянулась даже не цепочка, а огромная полоса вытоптанной земли, усыпанной мелкими осколками красного кристалла. Беспокойство за сестру возросло многократно. — Мы найдём её, — ему на плечо легла тяжёлая ладонь коссита. Как сквозь ват доносились голлса остальных спутников, что-то яро обсуждавших. — Спасибо, — прошептал Максвелл. В Тени без оружия опасно. Но Инквизитор шёл с большой компанией, всегда готовой ено прикрыть. А Эвелин... Дух со свечой не последовал за ними в элувиан, но Инквизитор всё равно прошептал пару благодарных слов. И по довольному лицу Коула было видно, что он остался доволен отношением лидера к его собрату. Начался новый раунд поисков.***
Тепло. Это было первое ощущение, которое Эвелин испытала после того, как пришла в себя. Не проснулась, а именно очнулась от забытья. Мышцы ныли от усталости, но если их не напрягать, то и боли не будет. Не открывая глаз, она нежилась, укутанная во что-то тёплое, и не желала, чтобы сладостный отдых прекращался. Кто-то осторожно поправил меховую накидку на её плече, и магесса всё же приоткрыла глаза. — Каллен? Его лицо освещали танцующие языки огня. Он мягко улыбнулся и нежно провёл ладонью по её лицу. — Спи. Ты и так натерпелась. Вот только теперь сон как рукой сняло. Встрепенувшись, Эвелин ровно села, взволнованно глядя на него. — Каллен… но ты… Как ты тут оказался?! Командор хмыкнул. — Это скорее мой к тебе вопрос. Я помню, как над Адамантом кружил Архидемон, или кто он там, потом была яркая вспышка, а дальше всё как в тумане. Да ты ляг, а то опять без сил свалишься. Протерев глаза, магесса огляделась. Они сидели в тёмной пещере, освещаемой лишь небольшим костром. В камнях удивительным образом отражался и преломлялся свет, создавая немного жуткое ощущение, что стены жили собственной жизнью. Днвушка повела плечами, желая сбрость с себя чувство, что холодный камень проголодался и жаждет испробовать её на вкус, и придвинулась к Каллену поближе. Мужчина, поцеловав её в лоб, подбросил пару веток в костёр, с треском принявший новый материал для топки. — А где храмовники? — Какие храмовники? — тут же напрягся командор. — Красные. Они гнались за мной, а потом… А потом я… пыталась спуститься с оврага… кажется. Но упала... дальше ничего не помню. — Когда я нашёл тебя, ты лежала без сознания. Да, у оврага. Но одна и живая, а не в окружении… храмовников и растерзанная на кусочки. — Странно. Впрочем, для Тени это, пожалуй, нормально. — Для чего? — теперь Каллен был явно в шоке. Он даже перетащил Эвелин к себе на колени, чтобы прямо смотреть ей в глаза. — Для Тени, и не смотри на меня так, — она отвела взгляд, разглядывая отблески огня на камне перед собой. — Похоже, мы в Тени, в физическом облике. Нет, я не знаю, как мы сюда попали, но могу предположить, что дело в метке Макса. Нет, я не знаю, сколько народу сюда попало — кроме тебя я никого больше не встретила. И нет, я не знаю, как нам отсюда выбраться. Наверное, командор переваривал эту информацию целую вечность, потому что магесса успела за это время не только недовольно поёрзать под слишком пристальным взглядом, но и подкинуть пару веток в костёр. Лишь когда она устало опустила голову ему на плечо, Каллен очнулся от, несомненно, тяжких дум и обнял её. — Ты не представляешь, насколько невероятно это всё звучит, но мне давно пора привыкнуть к тому, что рядом с Тревельянами всегда происходит что-то невероятное. Костёр весело трещал, дыхание Каллена успокаивало, а в его накидке ей всегда было тепло и уютно. Словно ничего не было, всё это обычный сон, она сейчас проснётся и всё будет хорошо. Вот только… — Ты больше никого не находил? Она почувствовала, как мужчина отрицательно помотал головой. — Странно всё это, — вздохнула магесса, покрепче зажмуривая глаза. — Хочу домой. В ответ командор лишь покрепче прижал её к себе. Спать хотелось до безумия, но она не могла уснуть. Возможно, всё дело в том, что она уже находится в Тени, куда души всех живых существ отправляются во сне, но легче от этого не становилось. Да и теперь, когда опасность миновала, проснулась тревога за брата и друзей. Где они? Как они? Не ранены ли и не нужна ли им помощь? Из плавного течения мыслей её вырвал горячий поцелуй в шею, от которого по телу прошла волна мурашек. Парализованная, магесса чувствовала лишь прикосновения мужчины, тая в его объятьях. С нечеловеческим усилием она отстранилась от него. — Знала бы ты, как я истерзался, пока ты там на передовой была, как мне хотелось всё бросить и примчаться к тебе, — прошептал он ей в губы. Каллен вновь попытался притянуть девушку к себе, но Эвелин упёрлась руками в его плечи и вгляделась в янтарные глаза. Наконец она холодно произнесла: — Ты не Каллен. Командор поднял брови. — Ты, кажется, сильно ушиблась, когда пада… — Каллен никогда бы не вёл себя так, зная, что где-то его друзья в опасности. Теперь и мужчина внимательно смотрел на неё, словно видел в первый раз. — А разве тебе никогда не хотелось, чтобы я отбросил это? Неужели ты ни разу не желала, чтобы я смотрел только на тебя? — знакомый голос зазвучал иначе, со слабыми отзвуками чего-то чужого, враждебного и одновременно соблазнительного. Эвелин бы солгала, ответив «нет». — Да я вообще много чего хочу, — гордо подняв голову, она смело взглянула в глаза мужчине. — Например, я хочу, чтобы не было ни этой войны магов и храмовников, ни Корифея, ни других бед, то и дело сваливающихся на Тедас. Я хочу оказаться дома, в кругу семьи и друзей, и не думать о том, что в любую минуту может случиться что-то, что в миг разрушит нашу мирную жизнь. Вот только никто не торопится исполнять мои желания. Мужчин усмехнулся — и даже это он сделал по-другому, неправильно, зло. Чёрные своды пещер куда-то поплыли, костёр потух, оставив магессу в кромешной темноте. Ей казалось, она падает в пустоту, у которой нет конца и края. Девушка уже почти успела испугаться, когда её закружило в пёстром вихре цветов. От ярких красок замутило, но она не успела даже толком сообразить, что происходит, как всё закончилось. Эвелин стояла в саду. Ветерок мирно покачивал листву. Роскошный парк, в котором она оказалась, магесса знала наизусть: беседки, клумбы и дорожки — всё такое родное и близкое сердцу, что в груди разлилась ноющая, сладкая боль, а на глаза навернулись слёзы. Как давно она не была здесь? За спиной — Эвелин точно помнила — располагался их уютный и богатый особняк, хотя сейчас куда важнее было то, что находилось перед ней. В самой большой беседке, в которой обычно устраивали праздники с большим количеством гостей, было многолюдно. Мать и отец приветливо махали ей, зовя присоединиться к празднику. Сидящий от них по правую руку Кристофер предлагал Кассандре каждое блюдо, до которого мог дотянуться. Женщина смущённо отказывалась, хотя было видно, что ей приятна эта забота. С другой стороны Максвелл на пару с Жозефиной вёл какую-то бурную дискуссию с их дядей — предположительно, на тему торгового договора и, судя по горящим глазам леди Монтилье, дело было в впрофессиональной чести, требующей добиться успеха в этом деле. Младшие братья с неописуемым восторгом на лице смотрели, как Сэра без использования рук поглощала еду в неимоверных количествах, и по лицу Железного Быка становилось ясно, что это был очередной спор, который эльфийка выиграет. Вивьен, Фиона и Солас спокойно обсуждали что-то со Старшей чародейкой Лидией и её коллегами из оствинского Круга Магов, а рядом Дориан мило перешучивался с подружками Эвелин из Круга. Варрик и Гаррет бойко организовывали ставки среди «Боевых Быков» и своих друзей, чьих лиц Эвелин не могла как следует разглядеть, на результат борьбы на руках между Крэмом и Блэкволлом. В роли зрителей сего действа выступали Андерс, Минева и ещё несколько знакомых магов и храмовников, принятых в ряды Инквизиции. Мия в окружении семьи Каллена, о чём-то расспрашивала Коула и жадно ловила каждое слово полудуха. — Это всё иллюзия, — Эвелин отвернулась от этой наполненной высшей степенью умиротворения картины. В кулаках она сжимала ткань не грязной мантии, а лёгкого голубого платья. Накидка на плечах больше не грела, она стала тяжёлой, придавливающей к земле и сковывающей движения. — Но она может стать реальностью, — вкрадчиво произнёс лже-Каллен. Изменения затронули и его: вместо тяжёлого доспеха на мужчине была лёгкая рубаха и брюки, и этот вид усиливал ощущение, что только здесь можно, наконец, ни о чём не тревожиться. — Тебе просто нужно сказать мне: «Да». — Никогда, — зло прошипела Эвелин. Её трясло — то ли от страха, то ли от ярости, что эта тварь посмела тронуть то, чем она больше всего дорожила. — Почему же? Разве это не твоё самое сокровенное желание? — Ты ничего не знаешь о моих желаниях. Мужчина вздохнул и задумчиво поглядел ей за спину. — Что сложного в том, чтобы просто произнести «да»? Ты ведь всё равно согласишься, но если сразу, то будет не так болезненно. — Я никогда не соглашусь на сделку с демоном. — Ответ неверный. Позади неё раздался взрыв. Беседка была забрызгана кровью. Стол, ломящийся от яств, перевёрнут и унесён в сторону, а сидящие за ним люди и нелюди израненные, стонущие от боли, лежали на земле, тщетно пытаясь подняться. Плач младших братьев оглушил её. — Это. Всё. Иллюзия, — закрыв глаза, дрожащим голосом повторила Эвелин. — Что за глупое упрямство? — Руки мужчины легли ей на плечи, и всё тот же вкрадчивый голос прошептал на ухо: — Ты же видишь, что они ещё живы. Страдают, да. Изранены и контужены, да. Но живы. Однако за каждый твой неверный ответ я буду лишать их жизней: одного за другим. С кого же мне начать? С вон той милой светловолосой эльфийки, захлёбывающейся собственной кровью? Или с твоей матери, которой я, кажется, случайно оторвал руку? Нет, лучше с мальчишек — от их визга у меня уже голова болит. Резким движением сбросив ладони с плеч, магесса отвернулась от ужасного зрелища. — Ты меня своими уловками не проведёшь. Ты демон. Всё это иллюзия. А ты никого не убьёшь. Лже-Каллен снисходительно смотрел на Эвелин, словно знал что-то, что могло сыграть ключевую роль в её решении. — Ты права, — наконец кивнул он. — Я действительно не смогу никого из них убить. Ведь ты уже сама это сделала. — Что за чушь? — Ты сама подписала им всем смертный приговор. Неужели забыла? — он с укоризной поцокал языком. — Так я напомню. Окружающий мир снова куда-то поплыл. Магесса чувствовала, как теряет равновесие, а тело наполняется слабостью, но игнорировала протянутую ладонь. Она не примет от демона никакой помощи. В церковном зале царил покой. Свечи тускло освещали высокие своды, украшенные картинами с деяниями Андрасте. На их фоне две фигуры, стоящие у алтаря, выделялись особенно ярко. Подростки, юноша и девушка. «Проклятый демон.» — Эви, прошу, идём со мной! Ты же так грезила о свободе, так хотела увидеть мир! — Я… Андерс, я... я правда, очень хочу пойти с тобой. Но я не могу. Не так внезапно, не прямо сейчас... — Другого шанса может не выпасть! Ты ведь сама говорила, что эти стены угнетают тебя, что тебе хочется путешествовать по свету! Так идём же! Мы обойдём весь Тедас, только ты и я! — А как же учёба? Я ведь так и не прошла Истязаний... и ты тоже! Мы не можем идти куда-то, пока не станем полноценными магами, а не учениками. — Ты забыла, сколько раз я убегал? И, заметь, ничего страшного не случилось. Ну же, Эви, решайся!.. Девушка потупилась и тихо прошептала: — Прости… Юноша ещё несколько минут стоял… ждал. Но чуда не случилось, и он, не проронив ни слова, стремительно вылетел из храма. От его резкого движения всколыхнулись свечи, на мгновение исказились ровные тени. Оставшись одна, девушка тихонько всхлипнула и, опустившись на колени, зашептала молитву. — Вспомнила? — Забудешь такое, — Эвелин отвела взгляд от себя-прошлой, перемежающей Песнь Света с тихими рыданиями. — Если бы ты только пошла тогда с ним, — лже-Каллен медленно шагал по кругу. — Если бы ты только не оставила его одного, всё было бы иначе. Ты могла не допустить взрыва Церкви в Киркволле, предотвратить этот ужасный конфликт… Но ты этого не сделала. Как эгоистично — знала, как ему будет плохо, но не пошла следом, осталась в собственной «зоне комфорта». Из-за твоего нежелания покинуть привычный мирок ты допустила произошедшее — какой извращённый способ убивать. — Этот конфликт был неизбежен, — отвечала магесса, до боли сжимая кулаки. — Не Андерс, так кто-нибудь другой… — Отговорки. Банальные отговорки. — Демон наслаждался своим триумфом. — Так что да, тот способ с убийством твоих родных, был несколько неверен, ведь ты сама всех уже погубила. Но ничего страшного: у нас много времени, я найду способ заставить тебя согласиться. — Никогда, — стянув меховой плащ с плеч, Эвелин швырнула его в лже-Каллена и, пользуясь мигом замешательства, бросилась к выходу из церкви. К счастью, дверь не была заперта, а за нею ждало зелёное небо, Чёрный Город и цепи высоких скал. Иллюзия лёгкого платья развеялась, боль в оцарапанных руках вернулась, как и чувство внутренней опустошённости тоже. — И куда вы собрались, миледи? — демон до боли сжал её правое плечо, не давая вырваться. — Опять будешь убегать? Так это бесполезно. Тебя никто не спасёт. — Плевать! — левой рукой достав кинжал, она сделала выпад вперёд, но мужчине не составляло никакого труда блокировать этот удар. Звон клинка о камни эхом прокатился меж камней. — Какая непослушная чародейка. Ты же знаешь, что ждёт непослушных чародеек? Удар пришёлся где-то совсем рядом от солнечного сплетения. Поле зрения затмила ослепительно белая вспышка, из лёгких выбило воздух. Согнувшись, она тщетно пыталась вдохнуть. Следующим ударом её отбросило, и магесса безвольным мешком прокатилась по земле. Перевернувшись, Эвелин сплюнула кровь. Демон неспешно подошёл, терпеливо дожидаясь, когда она немного придёт в себя. А убедившись, что его жертва снова в состоянии воспринимать окружающий мир, схватил её за волосы и поднял. — Глупенькая. Все твои попытки бесполезны, здесь тебя никто не спасёт. Смирись уже, будь добра. Это значительно облегчит жизнь нам обоим. — Никогда. — Как же с вами, принципиальными, сложно, — закатил глаза мужчина. — Ты хотя бы понимаешь, что если будешь продолжать упираться, у тебя останется лишь два пути: сдаться… — Никогда. — …или убить меня. — Взгляд Эвелин показывал, что она с радостью выберет второй вариант. — Вот только есть одна такая ма-а-аленькая проблемка: ты не можешь знать наверняка, что это тело ненастоящее. Что, если я вселился в Каллена, и твой настоящий любимый где-то тут, — свободной рукой он стукнул себя в грудь, — сидит и ждёт, когда ты его спасёшь? К такому магесса готова не была, что тут же отразилось на её лице. Довольный реакцией, демон облизнулся. — Отлично, — отбросив девушку на землю, он провёл ладонью по волосам. — Просто замечательно. Давай же сразимся. Я даже дам тебе стимул убить меня. Его глаза полыхнули алым, и тело начало стремительно искажаться. Кожа побелела, по ней побежали серые линии вен. Левое плечо изогнулось, а затем, прорвав одежду, на свет появились кристаллы красного лириума, коими стремительно обрастала рука. С ужасом глядя на метаморфозы, происходящие с ним, Эвелин медленно отползала назад. Она не могла. Не могла сражаться с ним. — Наша непослушная чародейка трусит? Где же твой прекрасный гневный взгляд? Он мне очень нравится, — демон приближался — медленно, наслаждаясь страхом жертвы. — Ну так что, ты убьёшь меня? Спина упёрлась в холодный камень — отступать больше некуда. Где-то на краю сознания маячила надежда, что всё это — один сплошной кошмар, что сейчас, вот прямо в эту самую минуту она проснётся в Скайхолде и убедится, что с её Калленом, настоящим, всё в порядке, что он не заражён красным лириумом и не одержим демоном. Откуда в руке возвышавшегося над ней мужчины взялся меч, магесса не поняла, но холодное лезвие, приставленное к её шее, недвусмысленно намекало, что если она дальше будет колебаться, то умрёт в ужасных муках. Краем глаза Эвелин видела в металле оружия собственно отражение — беспомощная и забитая. Закрыв глаза, она зашептала: — «Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, Ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно…» — Как мило, — фыркнул демон. — Что ж, пой, пой песню своему богу, и ты погибнешь с пониманием, что даже он не спасёт тебя. Мужчина поднял меч. Она знала, что он не будет убивать её — демон заставит страдать. Страдать, пока магесса не сдастся или не умрёт. — «Я не одна. Даже Когда я оступаюсь на тропе С закрытыми глазами, я все еще вижу здесь Свет…» — Ты точно не хочешь вместе со мной вернуться со мной в ту милую беседку в прекрасном саду? Она упрямо мотнула головой.***
— Что за?.. Максвелл поражённо глядел вниз с обрыва. Весь склон был в телах. Трупах красных храмовников. Неведомая сила скосила этих монстров, пригвоздила к земле, лишила возможности двигаться, изломала и бросила. Он знал, что эти храмовники — очень опасные противники, и сила, сотворившая такое с ними, пугала. Действительно пугала. — Не останавливаться… Я смогу, не упаду. Не бояться, я не умру… — Дерьмо, — сплюнул Варрик. Железный Бык и Дориан шипели какие-то свои ругательства. — Надо спуститься и осмотреться, — Кассандра оглядывала тела, выискивая признаки жизни — не хотелось, чтобы кто-то напал на них со спины. Гаррет пожал плечами и махнул посохом — огонь волной поглотил тела. Запах горелой плоти разлился вокруг. — Фу, — Дориан скривил нос и помахал ладонью перед лицом. — Зато теперь мы точно знаем, что они мертвы, — оценил действия Защитника Киркволла Страуд и пнул искорёженный труп с обрыва в самое огненное буйство. — И как мы теперь спустимся? — Инквизитор хмуро оглядывал подножие склона. Сомнений не было — за Эвелин гнались, а потом кто-то или что-то уничтожило её преследователей. И вряд ли этот «кто-то» был другом. — Легко и непринуждённо, — Гаррет вновь махнул посохом. Огонь потух, и по камням пролилась вода, мгновенно замёрзая. Коул, всё ещё бормотавший что-то себе под нос, внезапно встрепенулся и даже улыбнулся. — Горка! Снег, смех, солнце. Яркое, слепит. Холодно, но внутри тепло. Эвелин держит нас за руки, мы катимся по снегу. Он везде — холодом по спине. Визг Сэры... — Всё-всё, — Хоук сжал плечо полудуха, — сворачивай ностальгию. Потом повспоминаешь, когда мы найдём Эвелин. Иди давай первый. Коул, получивший ускорение от Защитника Киркволла, сделал несколько неуверенных шагов к горке, лопоча что-то про санки, и, поскользнувшись, полетел вниз. По привычке он приложил руку к голове, чтобы удержать шляпу, но той и так уже не было. — Понеслась! — возвестил Гаррет, утягивая за собой Кассандру. Женщина попыталась сопротивляться, но это было бесполезно. — Варрик, — позвал гнома Максвелл, глядя на попискивающую в объятьях Хоука Искательницу, — скажи честно: у него совсем инстинкт самосохранения отсутствует? — Если честно, я уже давно сам задаюсь этим вопросом. Гном скатился следующим. Железный Бык скептически оглядел горку и уже хотел было просто спрыгнуть с оврага, когда наткнулся на Дориана, который тяжело вздыхал, переводя взгляд со своего наряда на горку и обратно. Сжалившись над тевинтерцем, коссит подхватил мага — тот забавно взвизгнул, вцепившись в посох, — посадил себе на рога и с победоносным кличем покатился с горки. Специально для него Гаррет удлинил ледяную дорожку, так что пара друзей едва не влетела в скалу напротив. Максвелл потёр переносицу, пытаясь сохранять самообладание: эти товарищи никогда не могли быть серьёзными на все сто. Страуд с нечитаемым выражением лица смотрел на переругивающуюся внизу компанию — Кассандра закипала на глазах и жаждала пролиить чью-нибудь кровь. — Лелиана как-то рассказывала, — Инквизитор говорил скорее для успокоения себя, чем Серого Стража, опускаясь на лёд, — что Героиня Ферелдена путешествовала в ещё более своеобразной компании. Кажется, у настоящих героев всегда необычный тыл. Внизу следов они не нашли. Ни обугленных магией областей, ни следов сражения или погони. Инквизитор, вздохнув, от души пнул камешек, отлетевший куда-то в коридоры, затянутые туманом. Но вместо слабых ударов маленького куска гранита о стены до них донеслось эхо взрыва. — Вперёд! — скомандовал Максвелл. Полудух бормотал, но так тихо, что за топотом их ног они ничего не могли услышать. Инквизитор слегка притормозил, чтобы бежать рядом с парнем и вслушаться в его шёпот. Почти сразу выругался и припустил быстрее всех. — Маги, внимание, там дальше что-то выжигает ваши силы! — Так может нам и не бежать? — спросил Дориан. — Да делай что хочешь! — взорвался Инквизитор. — Тебя тут никто не держит, катись хоть в Чёрный Город! Только под ногами не мешайся. Тевинтерец смолк, но продолжал бежать. Среди тёмных стен алела полоса барьера, и они миновали её без колебаний. Почти тут же на отряд набросились демоны. Пауки — чёрные и яркие, большие и маленькие, ядовитые и пускающие паутину — падали на них с камней. Не помня себя, Инквизитор рубил их. Хитиновые панцири трескались под его ударами, тельца разлетались — воин не заботился о том, добил ли он чудовищ.«Мне не суждено скитаться по неверным дорогам Загробного мира, Ибо там, где Свет Создателя, нет тьмы, И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно…»
Только свист ветра в ушах, только лязг оружия, только кличи спутников, поражающих монстров. Кровь стучала в висках, в горячке боя Инквизитор почти обезумел, летя впереди всех. Он уже не различал пауков — лишь завидев силуэты на своём пути, воин бездумно рубил их, оставляя на добивание тем, кто остался позади, лишь лоскуты. Клинок в руке внезапно стал удивительно родным, словно Максвелл всю жизнь держал его в руках. Лезвие, вытянулось, оружие стало ощутимо тяжелее, но так даже лучше. Так он наверняка всех убьёт.«Я не одна. Даже Когда я оступаюсь на тропе С закрытыми глазами, я все еще вижу здесь Свет…»
Только вперёд, без остановки и без пощады. Инквизитор разрубил надвое очередную тень и увидел тёмную яму обрыва. Дико зарычав, он в несколько прыжков преодолел расстояние и прыгнул вниз. Что-то алое возвышалось над девушкой. Отблеск стали, приставленноц к её горлу, ослепил Максвелла, и он, не раздумывая, бросился на врага. Лязг клинков, и алый меч отброшен в сторону. Новый взмах, и противник вынужден отступить. Стремительные удары посыпались на сияющеобъятого красным врага со знакомым лицом. Любые контр-атаки бесполезны. Ничто не спасёт монстра. Все чувства воина накалились до такого предела, что он мог читать по глазам намерения врага. И атаковать скорее, чем тот мог что-то сделать. Очнулся Максвелл, когда всё уже кончилось. Изуродованный красным лириумом воин стоял на коленях. Грудь проткнута насквозь удивительным клинком, ставшим частью самого Инквизитора. С противным звуком он вынул меч, окрашенный кровью, протёр о штанину. Вокруг стояла неестественная тишина. Максвелл не торопился поднимать глаз, хотя чувствовал на себе взгляды товарищей. Ущелье было устлано телами пауков и каких-то демонов. Спутники, похоже, самоотверженно защищали его тыл. Вот только сами они отчего-то не радовались победе. То, что Инквизитор увидел в их глазах… Они боялись его. Они отводили взгляды, стоило ему посмотреть на них. Они не знали, как себя вести. Словно между ними выросла стена, за которую они страшились заглянуть. Только сейчас он заметил, что его меч объяло пламя. Но оно не обжигало — напротив, дарило тепло и успокоение. Постепенно дыхание выровнялось, а всепоглощающая ярость утихла. С сомнением оглядев ножны, которые могли не пережить огня чудесного оружия, Максвелл так и оставил его в руках и, гордо подняв голову, осмотрел спутников. Первым не выдержал Железный Бык. — Агрх, ну и задал ты ему жару, босс. Только ты в следующий раз предупреждай о... вот этом. Лады? Инквизитор хмыкнул и повернулся к Коулу. Тот содрогнулся и панически огляделся, не зная, что делать. — Я тебя напугал? Полудух закивал так сильно, что будь на нём шляпа, наверняка свалилась бы. — Не бойся, — улыбнулся ему Максвелл. — Я никогда не направлю свой меч на друзей.***
— Хорошо горит. Надо будет ещё оттуда дровишек принести. Стоянка, чую, будет долгой. — Сходим-сходим, дай только клинок от этой мерзкой жижи оттереть. — Моя мантия, мои лучшие сапоги, мой чудесный посох… Костёр уютно трещал, и от его тепла девушке стало спокойнее. Словно что-то колючее, сжимавшее её изнутри, растворилось. С трудом подняв отяжелевшие веки, Эвелин огляделась. Она обнаружила себя на коленях Дориана, который, заметив её пробуждение, заблаговременно положил ладонь ей на плечи. — Лежи, ты ещё не восстановилась. — Другой рукой он поводил перед её глазами. — Сколько пальцев видишь? — Од… — хрипло начала она, прокашлялась и ответила снова: — Один. И если ты его сейчас не уберёшь — откушу. — Ой, боюсь-боюсь. Ребята, руки в ноги и бежим. Она сейчас от нас даже угольков не оставит! — Не шуми, и так голова раскалывается, — пробурчала Эвелин, усаживаясь рядом с товарищем. Золотые языки огня освещали совсем небольшое пространство — их островок света окружала густая мгла, подобная болотной пучине. Лишь Чёрный Город сиял где-то в вышине. Надежда, что всё это лишь кошмар, разбилась на мелкие осколки. У костра их было четверо. Варрик смазывал арбалет какими-то своими особыми маслами и, к удивлению Эвелин, выглядел довольным. Возможно, причиной этого являлся Гаррет, задумчиво соскрябывающий грязь с клинка на конце своего посоха. Дориан, покопавшись в своей сумке, протянул подруге склянку тёмного стекла, из-за чего было невозможно различить содержимое. — Пей, не бойся. Она уже протянула руки к бутылочке, но почти сразу отдёрнула, недоверчиво оглядев собравшихся. Паршивое, липкое чувство, что всё это тоже может оказаться иллюзией, обманом демонов, разлилось внутри. — Мы не демоны, расслабься, — проницательный Гаррет покачал головой. — А того, который мучил тебя, твой братец сейчас шинкует на радость местным падальщикам. — А вы?.. — А что мы? Там же магию выжигает, — развёл руки Хоук. — Ты сама нам это говорила, — усмехнулся Дориан. — Не могла нормально соображать, тряслась как в горячке, но лепетала, что колдовать не получится, что-то про искушения и красных храмовников. Эвелин нахмурилась, приложив ладонь ко лбу — отвратительные моменты мучений, кровавые тени, неестественно искажённое лицо Каллена, боль в груди... — Плохо? — тевинтерец подхватил её за талию, пододвигая ближе к костру. — Жить, — скривилась магесса, ощупывая себя. — Мы не целители, — подал голос Гаррет. — Боль сняли, но залечить… Ничего не ответив, Эвелин нащупала на поясе последние две скляночки, подумала и снова приложила руки к груди. Лёгкий золотистый свет разлился меж пальцами, залечивая травму. Поглощённая колдовством, магесса не заметила приближающиеся сзади шаги. — Чую запах лечебной магии. Если по чесноку, даже я не против, чтобы меня кто-нибудь подлатал. У тех шмакодявок были довольно острые зубки. Вздрогнув, она едва не впрыгнула в костёр, но её схватили за плечо. — Тише, Эви, всё в порядке. Инквизитор устало плюхнулся рядом с сестрой, но магесса сбросила его ладони и отодвинулась. Наткнулась на Дориана и опять поползла в другую сторону, но там вновь наткнулась на брата. Попыталась попятиться, но за спиной обнаружилась гора мышц и мускул в лице Железного Быка, а впереди оставался огонь. — Обступили со всех сторон, — пробурчала Эвелин. Максвелл обеспокоенно посмотрел на сестру. — Эви, что с тобой? Гаррет, Варрик и Дориан одновременно открыли рты, переглянулись и молча отдали право слова тевинтерцу. — Ваше Инквизиторство, не вели казнить, вели слово молвить. — Он одарил мага ледяным взглядом, заставившим последнего перейти сразу к сути. — Похоже, Эвелин запугана настолько, что ей везде видятся демоны. — Вот как… — Максвелл, отложив на безопасное от сестры расстояние меч, начал расстёгивать латные перчатки. Эвелин же присмотрелась к оружию: такого она у брата не видела — сияющая серебристым светом рукоять и пылающее огнём лезвие. Зачарованная игрой пламени, она вздрогнула, когда Максвелл вновь заговорил. — Я понимаю её тревоги. Думаю, если бы кто-то знал способ увериться в том, что все здесь настоящие, мы выдохнули бы с облегчением. Повисшее молчание нарушало лишь потрескивание поленьев. Все собравшиеся опасливо переглядывались, не решаясь что-то сказать. — Помниться, Маргаритка как-то проверяла, одержим ли человек… — медленно произнёс Варрик, осторожно косясь на Кассандру. — Вот только она долгими киркволльскими вечерами развлекалась магией крови… Кто тут у нас практикует малефикарство? Все взгляды устремились на Дориана. — Даже не смотрите на меня! Я уже говорил, что не каждый тевинтерец занимается магией крови. — Кажется, — Максвелл начал стягивать осточертевший доспех, — я впервые жалею о том, какой ты у нас необычный. — Но мы настоящие, — поднял светлую голову Коул. Его глаза блестели, отражая всполохи света. — Тёплые, яркие, сияющие. Чувствуем, как настоящие. Духи не могут так, по-другому, не слышат, не дышат… — Ну всё-всё, хватит бормотать, в сон от тебя клонит, — скривился Гаррет, копаясь в сумке. Выудив оттуда что-то сверкнувшее алым, он бросил это Варрику. Тот, ловко перекинув Бьянку в одну руку, другой поймал предмет. Зашипел и выругался, бросил Кассандре. Женщина, не ожидавшая подобного подвоха, испуганно оттолкнула предмет следующему — Железному Быку. Коссит, зашипев, отбросил предмет тоже. Следующим стал Страуд. Вообще Серый Страж намеревался уклониться, но в последний миг передумал и поймал. Густые брови дрогнули, но он ничего не сказал и он бросил вещь Максвеллу. Тот увернулся, хотя Коул толкал лидера к летящему предмету. — Что это за?.. — Инквизитор поднял упавший на землю амулет за цепочку. — Коснись его, — подсказал Гаррет. С недоверием покосившись на товариша, воин ткнул пальцем красный кристалл, в котором, казалось, колыхалась какая-то жидкость. Зашипел, приложил обожжённый палец к мочке уха. — А теперь кинь им, — кивнул Хоук на оставшихся магов. Эвелин смотрела на кристалл с ещё большим недоверием, зато у Дориана глаза блестели от интереса и весь вид говорил: «ДАЙТЕ ПОСМОТРЕТЬ!!!». Впрочем, магесса не сразу рассталась с кулоном. Совершенно не обратив внимание на обожжённые пальцы, она перехватила цепочку и внимательно осмотрела грани кристалла. Её коллега приблизил лицо к предмету и принюхался. — Магией крови попахивает, — сверкнул он на Гаррета неодобрительным взглядом. Поборов желание приложить горячий амулет ко лбу мага и выяснить, останется ли след от ожога, Эвелин впихнула его в руки другу. Тот ойкнул от неожиданности и попытался перехватить предмет за цепочку, но Гаррет ловко отобрал кристалл. — Поздравляю, дамы и господа, — возвестил он. — Среди нас демонов нет. — И как ты это определил? — задал вполне логичный вопрос Максвелл, косясь на Дориана, который почти пожирал взглядом амулет и его хозяина. Вопросительные взгляды Серого Стража и Искательницы присоединились к нему. — Легко и просто. Вот этот кристалл, — Хоук покачивал за цепочку кулон, — мне подарила одна прелестная Хранительница эльфийского клана. Он реагирует на всё, что связано с магией крови и демонами. По этой причине я не давал его нашему уникальному полудуху, иначе тогда нас всех бы раскинуло магической волной от взрыва, коим Коула бы изничтожило в пепел. Эвелин задумчиво глядела в огонь, нащупывая на шее что-то. — Простите, если обидела вас своим неверием. — Всё в порядке! — заверил её Дориан, приобнимая за плечи. — Мне бы твой оптимизм, — хмыкнул Максвелл, склоняясь над раненой ногой. Эвелин тоже пододвинулась с виноватым выражением лица. — Это… Закончить ей не дали — помешал прилетевший на колени амулет. С удивлением обнаружив, что красный кристалл больше не жжётся, магесса повернулась к Гаррету. — Это просто был приятный бонус. Представление, развлечение — называй как хочешь, — с самодовольной усмешкой произнёс тот. — И да, если хочешь, можешь оставить себе. Эвелин осторожно взяла в руки амулет, словно он был живым. Грани всё ещё источали тепло, но не обжигающее. — Но он ведь ценный и… подарок друга… Маг хохотнул, достал из сумки ещё два таких кулона и побренчал ими в воздухе. — Мерриль хотела мне целую сумяку таких всучить. Как вернусь, она ещё пришлёт. Дориан попытался выхватить один из амулетов, но Гаррет показал ему далеко не самый приличный жест. — Но я тоже хочу! — взвыл тевинтерец. — Обойдёшься. Эвелин не выдержала и захихикала, убрав подарок в карман. Максвелл тоже улыбнулся, чувствуя облегчение. После боя с демоном, он чувствовал себя разбитым и хотелось в срочном порядке лечь спать. От усталости в висках поселилась зудящая боль, а свежие раны неприятно саднили. Его сестра сосредоточенно колдовала над коленом, и ещё никогда её магия не казалась настолько приятной. Тем временем за её спиной разворачивалось буйное веселье, словно присутствующих совершенно не тревожило, что они, на минуточку, застряли в Тени. — Дай посмотреть! Дай-дай-дай! — выл Дориан, размахивая руками вокруг Гаррета. Тот в ответ норовил подпалить его усы. Варрик и Железный Бык уже вовсю делали ставки на результат этой драки. Кассандра с видом «Создатель, за что мне это?» закатила глаза. Подсевший к ней Коул что-то зашептал женщине на ухо, отчего она вспыхнула маком — или это была лишь игра света? — а затем схватила юношу за ухо и гневно зашипела. Один лишь Страуд сохранял угрюмое спокойствие, но Инквизитор видел, что Серый Страж близок к грани. Закончив с ногой, магесса перешла к лечению более мелких ран, и от её чар по телу растеклось приятное чувство, словно Максвелл укутался в тёплое одеяло. Задрав голову, Инквизитор поглядел на царствующий среди тьмы Чёрный Город.«Ты знаешь, тебе их не спасти.»
Зажмурившись, Максвелл тряхнул головой, прогоняя наваждение: ему показалось, что в тенях друзей шевелятся паучьи силуэты. Убрав ладони сестры и не дав закончить колдовство, он произнёс: — Я уже в норме. Их осмотри. Магесса хмыкнула, посмотрев на компанию. — Да на них пахать надо. Ставки возросли до самого крепкого пойла Скайхолда, и даже Кассандра присоединилась, лишь бы отделаться от назойливого полудуха. Коул же с довольным лицом лицезрел царящее веселье. У Страуда задёргался глаз. — Это точно. Теплый свет огня разгонял тарящий в Тени мрак.