Порочная связь

      После своей недолгой смерти, Скотт ощутил в себе значительные изменения. В нем наконец-то проснулся настоящий Альфа: сильный, решительный и властный. Теперь победа для него означала не столько спасение друзей, сколько способ показать, что он здесь главный, что эта территория под его защитой. Вот только он был неопытен, ему элементарно не хватало знаний, чтобы применить это на практике. Ему нужен был наставник. Питер, возможно, мог бы ему помочь, если бы окончательно не свихнулся в «Доме Эйкена». Дерек был неизвестно где, без возможности с ним связаться, да и если быть честными, вряд ли бы он смог обучить Скотта тому, чего не смог добиться сам. Но был еще один Альфа, самый сильный, самый властный. Тот, кого так отчаянно пытается найти Тео, и тот, кого Скотт никогда не терял.       Девкалион.       Об этом не знал никто, все хранилось в строжайшем секрете, иначе Скотта бы просто не поняли, но между ним и Демоном-волком была связь. Странная, запретная. А какой она еще могла быть между взрослым мужчиной и подростком? Но прекратить это не представлялось возможным. Это началось давно, еще в первое появление в городе стаи Девкалиона. Впервые увидев этого мужчину, еще не зная, кто он на самом деле, Скотт почувствовал какое-то волнение, но тогда списал все на переживание. Зато впервые ощутив силу Альфы целой стаи альф, он затрепетал и осознал, что никогда не причинит серьезный вред этому человеку. И не потому, что не может, а потому, что не хочет. А когда он согласился уйти вместе с Девкалионом, все полагали, что это для их защиты, но на самом деле Скотт хотел приблизиться к нему, узнать его, а самое главное, ощутить его силу в себе.       И как оказалось, это не односторонняя заинтересованность. Едва услышав слухи об этом мальчишке, Девкалион уже хотел его к себе в стаю. А впервые встретив, почувствовал в нем нечто волнующее, притягательное. Станет этот мальчишка Альфой или нет, он все равно сделает его своим, полностью и без остатка. Однако же он понимал, что сделать это практически невозможно и поэтому уговорами, лестью, обещаниями и даже угрозами манил его к себе. А заметив, что Скотт и без этого увлечен им, он его соблазнил. За спиной Девкалиона сотни грехов, но одно он знал точно, когда он попадет в ад, то сильнее всего гореть будет именно за этот. Он не просто подчинил мальчишку себе, он забрал его невинность. И пусть тот уже познал радости секса, но в целом оставался невинен. Это-то Девкалион и присвоил, заменив порочностью, которая большую часть времени спала в парне и просыпалась лишь в их редких встречах.       Конечно же, получив свою силу Альфы, Скотт первым делом отпустил Девкалиона, так было нужно, этого все от него ждали. Но позже тем же днем, они встретились вновь. Это было прощание: страстное, грубое, это была борьба двух Альф практически равных по силе, но Скотт уступил, позволив себе в последней раз отдаться захлестывающей его силе и возбуждению. И стоит ли говорить, что в какой-то момент ему этого стало не хватать. С самого момента его знакомства с этим мужчиной, ему приходилось притворяться, играть отведенную ему роль и он, не задумываясь, ее исполнял, причем настолько хорошо, что сам ей верил. Но сейчас внутри него была какая-то пустота, которую не смогли заполнить ни дружба, ни новая влюбленность, ни новые враги... Скотт совсем недолго колебался, набирая нигде не записанный, но заученный наизусть номер телефона. И скоро уже мчался навстречу влечению, пропадая из дома больше чем на сутки, чтобы вновь и вновь погружаться в пучины страсти и похоти. И пусть это звучит, как в дешевых дамских романах, но именно так он себя и чувствовал. Он чувствовал себя целым.       Получив тот звонок, Девкалион был удивлен, но удивлен приятно, поэтому незамедлительно оставил все свои дела, лишив себя парочки новых грехов, ради того, чтобы усугубить один старый. Ради него стоило проехать сотни километров, даже если это всего на одну ночь. Чтобы вновь ощутить это молодое упругое тело в своих объятиях, увидеть, как оно извивается под ним в экстазе, услышать шепот своего имени и просьбы двигаться сильней, быстрей или, наоборот, как можно медленней, болезненно растягивая удовольствие. Почувствовать сильные руки на своей спине, а то и острые коготки. Они оба оборотни, а значит, причин сдерживаться у них не было и в моменты особой близости, они не раз сносили все на своем пути. Но порой Девкалион ощущал такую щемящую нежность к парню, что не мог позволить себе быть с ним грубым. И Скотт это принимал. В такие моменты это больше походило на занятие любовью.       После этого они продолжали жить, как и жили, но раз в месяц или в два, они срывались и исчезали у всех из вида примерно на сутки.       И потому сейчас, едва придя в себя от ранений, Скотт первым делом набрал знакомый номер и спустя несколько часов он уже мчался на своем байке прочь из города, в дешевый придорожный мотель, который служил их обычным местом встречи и где, как правило, не смотрели на лица и не спрашивали имена. Девкалион уже его ждал.       Едва Скотт переступил порог номера, как Девкалион сразу же почувствовал произошедшие в нем изменения. Это был больше не наивный подросток, находящий утешение в объятиях старого извращенца, теперь это властный юноша, самостоятельно берущий то, что ему нужно или хочется. Мужчине пришлось поднапрячься, чтобы удержать место лидера хотя бы в стенах этой комнаты, потому что теперь мало кто смог бы усомниться в истинном хозяине этого города. Схватив парня, он тут же накрыл его губы своими, мгновенно подавляя его волю. Целовать Скотта он любил больше всего, казалось, поцелуй по-прежнему хранил частичку его невинности. И не смотря на то, что Скотт как Альфа изменился, поцелуй остался прежним. Но в этот раз что-то было все равно не так – Скотт был ранен, Девкалион слишком поздно это почувствовал, но остановиться уже был не в силах. Никакой бешеной страсти, лишь предельная нежность и забота. Он даже настаивал ограничиться одними ласками, но Скотт ему не позволил, он подмял мужчину под себя и все что позволил, это помочь ему двигаться. Одной рукой он обхватил парня за бедро, а другой ласкал его возбужденный член в такт его же движениям. От напряжения рана Скотта открылась, и в момент кульминации капли густой черной крови смешались с белесыми следами семени. Порочней контраста придумать было невозможно.       Так у них было принято: сначала секс, потом разговоры. Их встречи были настолько редкими, что стоило им увидеть друг друга, как разговоры улетучивались сами собой. В этот раз Скотт все планировал иначе, он ехал в это место только с одной целью – просить о помощи. Но еще возле двери его решение потерпело крах, а стоило зайти в номер, как его чувства одержали верх над разумом. Их отношения не были любовью, но и одним сексом не ограничивались. Это было нечто иное, чему еще не придумано названия. Девкалион был для него и другом, и наставником, и любовником. Он был тем, к кому, раз за разом, хотелось возвращаться. Поэтому лишь поздно ночью Скотт, наконец, рассказал то, почему просил о встрече: о происходящем в городе, о себе, о Тео и его поисках. Девкалион обещал помочь. Ради него он согласен поддаться глупому мальчишке-химере. Ради Скотта он в очередной раз вернется в отвергнувший его город. Ради него же притворится слабым, вновь притворится злодеем. Только ради него будет рисковать своей жизнью. Скотт знал, что у этого есть своя цена, но он готов был ее заплатить.       Девкалион нисколько не сомневался в победе Скотта и его стаи. Однако его немного расстроило, что из-за глупого ранения, которое затянулось уже спустя пару минут, он не смог до конца быть рядом. Он лишь убедился, что Скотт в порядке и, оставив радующихся победе подростков, вернулся в тот же дешевый мотельчик, намереваясь утром навсегда покинуть Бейкон Хиллс. И никак не мог ожидать, что спустя всего пару часов в его постели вновь окажется Скотт МакКолл. Ему хотелось верить, что парень здесь не только из-за их сделки, но и потому, что сам этого хочет. Это довольно сентиментальные размышления для взрослого мужчины, вот только наедине со Скоттом, он всегда ощущал себя гораздо моложе и неопытнее. Когда Девкалион соглашался помочь, то назвал свою цену – уехать с ним навсегда, чего он хотел еще в их первую встречу. И он был рад увидеть, что Скотт держит свое слово, но он все еще ребенок, у которого и так уже отобрали детство и невинность, так пусть хотя бы вволю наслаждается свободой. Когда-нибудь он непременно придет за своей оплатой, а пока его вполне устроят тайные звонки и редкие, оттого более жаркие встречи.