Прошу любить и жаловать.

Подарки! Я ждала с нетерпением пятилетней девочки, когда мне разрешат их посмотреть. Когда я только попала в это тело в прошлом году, никакого праздника не было. Из-за моего недуга, да и до пяти лет как-то не принято в магическом мире показывать своих детей посторонним. Не запрещено, нет, но не рекомендуется. Считается, что магия ребёнка должна привыкнуть контактировать с магией родителей. Или одного из родителей, если ребёнок - полукровка. И только потом общаться с другими представителями волшебного мира. К домовикам это не относилось, так как они, проживая за счёт магической наполняющей Дома, сами несли на себе отпечаток хозяйской магии. Поэтому не могли никак "сбить с толку" магию ребёнка. Вот и сидят такие дети дома, не общаясь со своими магическими сверстниками за пределами Семьи. Хорошо, когда Семья большая. И в ней могут найтись дети, близкие по возрасту. А если в Семье только один ребёнок? Что тогда делать ему? Он и играть-то в одиночку толком не научится. В этом я смогла убедиться, осваиваясь в этом теле. Телу-то не были известны те игры, в которые играли Бенни и Энни. И в которые они старательно вовлекали меня. Хорошо, что они помнили, что я тяжело болела, и не слишком рьяно настаивали. А я привыкла потихоньку. И теперь с таким же задором гонялась за Энни по лужайке. Или лазала по деревьям вместе с Бенни. Или вместе бегали наперегонки по лестницам двух крыльев, что были открыты. Хоть Том и обещал прийти попозже – к концу моего праздника, он появился вовремя. Да не один. Он пришёл под ручку с одной молодой дамой, а за ним шли ещё несколько женщин. С детьми чуть постарше меня. Или одного со мной возраста. Заинтересовавшись, в первую очередь, детьми и внимательно разглядывая именно их, я чуть не упустила момент, когда Том представил отцу свою спутницу: - Самый молодой анимаг из зарегистрированных в этом столетии - Минерва МакГонагалл. – Я во все глаза уставилась на смутившуюся девушку – ей явно было не намного больше двадцати одного, а Том продолжал рекламировать мисс МакГонагалл. - На пятом и седьмом курсах она получила высшие баллы по СОВ и ЖАБА, была не только старостой курса, но и старостой факультета, а также выиграла в номинации «Самый многообещающий новичок» в «Трансфигурации сегодня». А сейчас она работает в Министерстве Магии, в Секторе по борьбе с неправомерным использованием магии. И на хорошем счету у начальства – во всяком случае начальник этого Сектора - Элфинстоун Урхарт - в разговоре со мной отзывался о работе мисс МакГонагалл только в самых тёплых словах. Та уже и не знала, куда деваться от таких похвал. Но тут крёстный вытащил меня из-за спины отца и стал представлять уже меня пришедшим с ним дамам. - А вот и моя крестница – Долорес Джейн Амбридж, дочь присутствующего здесь Орфорда Амбриджа и Эллен Кракнелл, которая сейчас занимается младшим ребёнком. Честно говоря, при этих его словах на лицах некоторых дам проступило явное презрение к моему полукровному происхождению. Но Том сделал вид, что ничего не заметил и продолжал разливаться соловьём: - Старший брат миссис Амбридж унаследовал через свою матушку титул тринадцатого маркиза Сент-Эдмонд, - пара дам задумалась, - а теперь после его смерти титул должен перейти к сыну Эллен Кракнелл. Джеймс Амбридж имеет все предпосылки стать четырнадцатым маркизом. Тут уже все сменили выражение лиц на заинтересованные и довольно любезные по отношению ко мне. Ещё бы! Титул маркиза и в магическом мире – это титул. А тут перед ними – сестра будущего маркиза. И кто знает, что там будет лет через десять-пятнадцать? Тут даже и большим менталистом не надо быть, чтобы понять, что крёстный только что упрочил и свои, и мои позиции. Я только успевала кивать головой да запоминать имена пришедших детей. Здесь были Дарла и Лорен Яксли, Норманн Пьюси и Генрих Нотт, Морриган Мальсибер и Беллатрикс Блэк. На последнем имени я сделала стойку и впилась глазами в девочку, смутившуюся от моего такого пристального внимания. Да, непослушные чёрные волосы уложены в аккуратную причёску, но уже пара локонов выбилась из неё и свисают, обрамляя тонко очерченное лицо. Тёмные глаза – а почему не синие? – осторожно осматривают всё вокруг. Красивая, вздохнула я, критично относясь к своему внешнему виду. Краем уха слушая, как миссис Блэк – Вальпурга, не Друэлла, которая привела Беллатрикс, рассказывала, что Друэлла никак не может оправиться после рождения третьей дочери. И на сына ей теперь рассчитывать не приходится. Она произнесла это с таким мрачным торжеством, что я поспешила подхватить её племянницу и увлечь её и других детей в наш маленький садик, где были устроены и качели, и место для игры в дартс. И прочие радости для детей. Вволю набегавшись и напрыгавшись, мы в изнеможении сидели за специальным детским столом, пили морс из «взрослых» бокалов, отщипывали виноградины от тяжёлых гроздей. И вели неспешные беседы, подражая взрослым. Не получалось пока? Ничего, вырастем! А потом открывали подарки! И радовались новомодной магической игрушке – театр марионеток, который можно было обновлять, докупая новые фигурки для более сложных представлений. Или делать самим, когда мы достаточно подрастём. Так сказала мисс МакГонагалл. В доказательство своих слов она тут же преобразовала один из пустых бокалов в новую фигурку, необходимую по сюжету, но которой не было в основном составе действующих лиц. - Правда, - заметила она невзначай, - такая трансфигурация недолговечна – всего на несколько часов. На один спектакль достаточно. А для более долговечных изменений требуется закрепление рунами или артефактами. - Минерва, - рассмеялся у неё за спиной Том, - они же ещё слишком малы, чтобы понять все основы трансфигурации, которые ты пытаешься им преподнести. Вот вырастут – ещё и нас с тобой за пояс заткнут. - Непременно, - ответила слегка порозовевшая Минерва. Но всему приходит конец – гости засобирались домой, крёстный шепнул, что только проводит, и мы продолжим беседу. И тут же исчез вместе с мисс МакГонагалл. Вернулся и впрямь мигом, был настроен очень серьёзно. Мы снова устроились в кабинете-библиотеке. Я продолжила рассказ о том, что «видела». Том слушал с видимым спокойствием и даже равнодушием, но время от времени скрипевшие подлокотники свидетельствовали, насколько показным было это спокойствие. Первый раз он прервал меня, когда Хагрид назвал Гарри имя того злого волшебника, который был виноват в гибели его родителей. - Странно, - скрипнул он зубами, - я на самом деле придумал эту анаграмму из всех букв своего имени, но отнюдь не требовал от моих друзей, чтобы они меня так называли. Зачем мне носить не принадлежащий мне титул? Это опасно. - Да, - кивнула я, - а ещё говорили, что ты набросил заклинание на это имя. И любой, кто его произносил, мог подвергнуться атаке твоих Пожирателей Смерти. - Что за чушь?!! – Простонал крёстный, - какие Пожиратели? Ещё и Смерть приплели в название – никогда бы не стал связываться с таким могущественным существом, - он передёрнул плечами. - Да, в Хогвартсе мы основали Братство. – Он немного смутился. – С излишним пафосом назвали его в честь Вальпургии Блэк – там вообще было много Блэков в том Ордене. Ордене Вальпургиевых рыцарей. Он даже вышел на мгновение из образа невозмутимого слушателя и забегал по комнате, вцепившись в волосы руками. Потом снова плюхнулся в кресло. - Продолжай, пожалуйста, - он снова нацепил на себя равнодушный вид. Я и продолжила – кратенько пересказала первый курс обучения Гарри в Хогвартсе. Тролль и цербер вызвали у него неконтролируемый скрежет зубов, но он сдержался. И даже затылок Квиррелла не вызвал у него сильной реакции. А вот темный дух, который вырвался из тела сгоревшего профессора, его заинтересовал. - Подожди минутку, дай подумать, - он откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. – Это что же получается – тот Волдеморт не умер, а только покинул тело? А само тело куда девалось? Его нашли в том доме родителей Гарри? А волшебная палочка? Куда она девалась? На каждый его вопрос я мотала отрицательно головой, пока не решила, что она вот-вот отвалится. - Я лучше тебе про второй курс расскажу. Там Гарри с василиском и твоим дневником встретился. Том даже в лице переменился. - С василиском? Так он жив? - Понятия не имею, - пожала я плечами. – Я видела, как он там за Гарри гонялся – значит, был жив. Пока Гарри его не победил. - Жаль его, - Том отвернулся. – Но я же думал, что он погиб ещё тогда, в сорок третьем!!! - С чего бы это? – удивилась я. - Но ведь я бросил его там одного. - А до этого он как-то без тебя обходился. Сколько там прошло лет после Основателей? - Без малого тысяча, - опешил от моего напора крёстный. - Так вот – василиск как-то пережил эту тысячу лет. В спячку впадал или в магический сон – не важно. Возможно, что он и теперь спит. И ждёт Наследника Слизерина. Том задумался. Так и просидел, внимательно слушая мой рассказ о втором курсе. Без подробностей в виде Локхарта или переживаний Поттера. Заинтересовался только его мантией-невидимкой, вчера как-то не обратил внимание. - Мантия-невидимка. Та самая? Из Даров Смерти братьям Певерелл? Возможно-возможно. И он бросил взгляд на свою руку, где красовался золотой перстень довольно грубой работы. С чёрным камнем в нём. Камень пересекали какие-то линии. Я тоже посмотрела на кольцо, но промолчала. Позже он и сам всё услышит. Не буду забегать вперёд. Третий курс был выслушан довольно спокойно. Немного похмыкал на изучении Патронуса. А вот оборотень в роли профессора опять вызвал неконтролируемое бешенство. - Я всегда считал, что им нельзя верить! Предадут и не задумаются! - Э-э-э, это ты о ком? - О Фенрире, разумеется и его стае. Ведь по слухам тот же Фенрир поставил себе цель – покусать как можно больше детей волшебников, чтобы потом составить из них ядро своей армии и уничтожить всех, кто ему мешает. Но это именно, что слухи. - Он остановился и посмотрел на меня совершенно спокойно. – Я учился вместе с Фенриром, пока он ещё не стал вожаком оборотней, приняв наследство после своего отца.