Прошу любить и жаловать.

Рассказывая, Том прошипел на парселтанге что-то непонятное. Пришлось подёргать его за рукав и напомнить: - Я всё же только начала изучать язык змей, отдельные слова знаю. Остальное мне непонятно. Переведи! - Ох, - спохватился он. - Верно, больше не буду. Сразу переводить стану. - Я услышал, что мне предлагают открыть глаза. И мои глаза открылись сами собой. Действительно, вокруг меня обвивались тугие змеиные кольца, но страшных змеиных глаз я перед собой не видел. Внезапно тот же голос раздался чуть сзади, из-за моего правого плеча. - Теперь безопасно, Я прикрою глаза. Я резко повернул голову и чуть не упал. Практически вплотную к моему лицу увидел огромную змеиную морду! Нет, не змеиную. Ни у одной из змей я не наблюдал подобного ассортимента зубов. Чётко выделялись чуть загнутые клыки сверху и снизу. И стоял целый забор более мелких. Но при этом они оставались огромными - больше, чем мои пальцы. Для сравнения Том повертел рукой у меня перед носом. - И она явно улыбалась! Пасть была чуть приоткрыта, но отвратительного запаха - не было. Хоть это радует. - Да, - задумчиво проговорила голова, - мой взгляд тебе не опасен, ибо глаза прикрыты плёнкой. Но ты ещё и змееуст, тебе и так не повредило бы. А любой другой из людей, даже увидев мой взгляд под защитой, впал бы в оцепенение. Пока не нашли бы лекарство. Огромный василиск – и настроен так спокойно! Я был поражён до глубины души. А Короля Змей, по-моему, это только веселило. Мы долго беседовали, вопросы так и сыпались из меня. Я спрашивал и о Слизерине, и о тех моих предках, которые бывали в Тайной Комнате. Мне было сказано, что в последние годы Шаиль – такое имя было дано крошечному василиску самим Салазаром за нежную, просто бархатистую шкурку. Теперь-то она немного огрубела, не скрою. Но она нисколько не похожа на жёсткую шкуру, которую обычно называют драконьей кожей. А ведь эту драконью кожу считают самым прочным материалом. И самым лучшим материалом для создания защитных артефактов. Что уж тут говорить о шкуре василиска? Её характеристики превышают в пять, а то и в семь раз все те защитные параметры, которыми столь славится драконья кожа, но при этом она невероятно мягка и упруга. Да, я держал в руках шкуры, сброшенные Шаиль. Довелось работать и с доспехами из драконьей кожи. Могу сравнить. Так вот – Шаиль всё чаще погружается в сон, потому что здесь не бывает никого, в ком присутствовала бы кровь Самого Первого Хозяина. За разговорами я совершенно забыл о времени, так и заснул прямо здесь, положив голову на кольцо, как на подушку. Хорошо, что это был день последнего экзамена, поэтому преподаватели сквозь пальцы смотрели на некоторые «вольности» студентов в этот день. Такие, как отсутствие в спальне ночью, но на завтрак надо было идти непременно. Шаиль захотелось обязательно проводить меня. Но подняться со мной на платформе к тому входу, откуда я проник в Тайную комнату? Невозможно. Огромное тело просто бы не уместилось на платформе. Были несколько ходов, выходящих на территорию за пределами защиты Хогвартса – в Запретном Лесу, в Чёрном Озере – Шаиль любит время от времени разнообразить своё питание рыбкой, и ещё один – но тут мне было сказано, что мне пока рано о нём знать. Так что нам оставался только один путь – он вёл прямо в сердце Хогвартса. Когда-то давно в восемнадцатом веке было предложено установить сложную систему сантехники в замок Хогвартс. Корвинус Гонт – мой дальний предок - тогда как раз учился в Хогвартсе и открывал Тайную Комнату. Но не использовал её – он наслаждался одним осознанием, что у него такая власть над жизнью других людей! А вот данный проект угрожал секретности входа в Тайную комнату, который на то время еще был в своем первоначальном виде. То есть - вход в Комнату представлял собой ряд магических туннелей, скрытых люком. А этот люк был расположен на месте, где сейчас находится женский туалет второго этажа (если не считать цокольного, в котором расположен Большой Зал). Позже, будучи ответственным за установку системы сантехники, Корвинус скрыл вход с помощью комплекса раковин, благодаря чему вход в Тайную комнату окончательно потерялся и волшебники уверились, что Комната была чистой выдумкой. И только мне удалось найти этот вход. Потому что я искал с помощью парселтанга, что у других сделать не получалось. Узнав, куда выходит этот путь, я удивился – если я спустился из подземелий, и спускаться мне пришлось довольно долго, пусть и на лифте. Тогда тот ход - он же ещё длиннее?! Мне было предложено воспользоваться помощью Шаиль. На огромной голове имелись своеобразные выступы, напоминавшие корону. Я вполне мог держаться за них. Добравшись до люка, открыл его и стал прощаться с Шаиль, как вдруг у меня за спиной раздался громкий вопль. Я вздрогнул, но не успел обернуться, как всё было кончено. Том в печали прикрыл лицо рукой. - Та девочка, Миртл Уоррен, так неожиданно попавшаяся нам на дороге, оцепенела. Я бросился к ней, думая, что её можно оживить. Но она умерла. - Как же так?! – кричал я на Шаиль. – Ведь твой взгляд не мог убить её?!!! Оказалось, что у Миртл было слабое сердце, я провёл спешно диагностику ещё не остывшего тела. Оно и не выдержало потрясения и оцепенения. Не помню, как уговаривал Шаиль скрыться, не помню, как закрывал проход. Вероятно, что я покинул Тайную Комнату, воспользовавшись опять таинственным лифтом. Не помню. Очнулся уже сидя в Большом Зале, вместе со всеми учениками. Нам тогда сообщили о таинственной гибели маглорождённой ученицы. Мысленно я застонал – ещё и это! Начались шепотки о таинственном Ужасе Салазара Слизерина, которого он оставил в Хогвартсе, чтобы сохранить Школу от засилья маглорождённых. Я же хотел остаться в Школе на лето, чтобы иметь возможность изучить все секреты тайной Комнаты, потому и обратился тринадцатого июня – перед отправкой учеников из Хогвартса - к директору Диппету с просьбой. Правда, - Том заметно смутился, - я выставил совсем другую причину. То, что я не хочу возвращаться снова и снова в приют. Но это я уже много раз говорил, когда обращался с этой просьбой. И каждый раз она оставалась без ответа. А в этот раз мне ещё сказали, что Школу вообще могут закрыть, если не будет найден тот, из-за кого умерла Миртл. Том отвёл глаза. - Да, я поступил некрасиво, знаю. Я дождался момента, когда Рубеус Хагрид – полувеликан с третьего курса – потащит мимо меня коробку со своим питомцем. И привлёк внимание профессоров, подняв тревогу. Тому чудовищу удалось сбежать. – Тома передёрнуло. – Бррр! Огромный паук, размером с пони. Он скрылся в Запретном Лесу. Дело представили так, будто девушка погибла из-за несчастного случая. А меня наградили красивой золотой доской с гравировкой и велели впредь держать язык за зубами. Хагрида арестовали, судили. Постановили выгнать из Школы. Ему сломали волшебную палочку. Но ему было некуда идти, профессор Дамблдор предложил ему место помощника лесничего. Он и был счастлив. Его любимые звери! А я должен был вернуться в Лондон. Я был лучшим учеником Школы! Я был старостой факультета! И мне не разрешили провести лето в Хогвартсе. А этот… Хагрид… теперь мог с полным правом жить там в хижине. На территории старого замка. Да, я был очень зол. Поэтому с вокзала Кинг-Кросс я направился не в приют, как обычно. А воспользовался портключом, который должен был доставить меня к дому семьи Гонт. Том снова закрыл лицо обеими руками. Голос его звучал хрипло. Он рассказывал, как он с трудом добрался до полуразвалившейся хижины. Уже стемнело, он еле набрёл на тропинку, ведущую к домику. Как на его стук никто не отозвался, хоть он и чувствовал, что внутри кто-то есть. Как он вошёл и увидел своего дядю Морфина. Даже теперь Тома передёрнуло от омерзения. - Эта нищета - грязнее места я еще никогда не видел – куда там приютской жизни! Она могла бы показаться раем – после такого-то! Потолок покрывала плотная паутина, на полу - глубоко въевшаяся сажа; на столе вперемешку с кучей немытых мисок и плошек валялись заплесневелые и гниющие объедки. Единственный свет давала оплывшая свеча, да фонарь, который я смог трансфигурировать из камешка. - Морфин попытался напасть на меня, крича что-то о проклятом магле, - Том невесело усмехнулся, - это потом я понял, что он принял меня за отца - Тома Риддла, который вернулся к родителям, когда я ещё не появился на свет! – Его красивое лицо исказила жуткая гримаса, но он быстро взял себя в руки. – Дядюшка с удовольствием описывал мне все те муки, которые он предназначил для моего отца, потом перешёл с оскорблениями на мою мать. Орал, что она воровка, украла наследство Салазара – медальон! Потом обозвал её потаскушкой, раз меня принесла в подоле. Тут-то я и не выдержал – ударил его Воздушным Кулаком. Так, что он отлетел к стене и сполз по ней, ошалело мотая головой. POV Тома Риддла. По его заросшему лицу расплылась довольная усмешка. - Силён, племяш, - уважительно произнёс он. – Таким и отец бы гордился. - Марволо? А где он? - Да умер, не дождался моего возвращения из Азкабана. Ему тогда полгода только дали за нападение на министерского чиновника, а мне - все три года впаяли. Вот он и вернулся, а дома-то никого, - он гаденько захихикал. – Меропа-то сбежала с соседом-красавчиком. Втюрилась в него по уши. А он бросил её, вернулся. Теперь вот живёт в большом доме при дороге – ты мог видеть этот красивый дом, когда сворачивал на тропинку в нашу рощу. - Тут он сплюнул на пол и гаденько усмехнулся. – Ты сильно на него похож. Не смогут отвертеться. Он неожиданно крепко схватил меня за руку и аппарировал со мной. Мы оказались у входа в дом. Такой разительный контраст! Та убогая хижина и этот добротный дом. - А ведь ты мог расти здесь, - заметил Морфин, изучая моё лицо при слабом свете моего фонаря. – В довольстве, которое дают деньги, много денег. Он отвернулся и бухнул пару раз огромным кулаком в дверь. Несколько минут спустя дверь отворили. На пороге стоял.. я. Немного постаревший, но всё ещё стройный и подтянутый. Он не сразу понял, кто перед ним. Долго всматривался в меня при свете свечи, которую принёс с собой. В те военные годы тщательно заботились о маскировке, особенно там, в нескольких милях от берега. Постоянно ожидали возможного вражеского десанта. Потом он молча отступил в сторону, давая нам дорогу, и закрыл за нами дверь. Мы проследовали за ним в гостиную, где перед камином сидели двое. Мужчина – тоже похожий на меня. То есть это я походил на них. И хрупкая женщина – совершенно седая. Когда она разглядела моё лицо, тихо заплакала, приговаривая: - Том, сыночек! Как же так?!! Я хотел подойти к ней, утешить, но не мог сдвинуться с места. И тут из-за моей спины вылетел зелёный луч. Трижды. Он поразил каждого из моих родственников и те скончались на месте. А Морфин с удовлетворением спрятал свою палочку в рукав. - Вот и пригодились уроки старика Марволо, - с удовлетворением произнёс он. Снова схватил меня за руку и переместил обратно в хижину. Я в изнеможении опустился на единственный табурет, уже не обращая внимания на грязь, которая покрывала его. А Морфин в диком возбуждении расхаживал по комнате, размахивал полупустой бутылкой, которую он ухитрился отыскать среди кучи пустых, валявшихся грудой в углу комнатушки. И всё говорил-говорил о своих планах. - Вот уляжется заварушка со смертью этих маглов. Тут-то ты и появишься. Предъявишь права на наследство. Не сразу, но всё тебе отойдёт. Тут-то мы и заживём, племяш. Ты же не оставишь старого дядюшку Морфина, который всё за тебя сделал. Ты мне должен за тот медальон, который сестрица увела! А ведь он - самого Салазара наследство. Конец POV Тома Риддла - И он всё вертел перед моим носом пальцем с последним наследством – вот этим перстнем. - Том кивнул на кольцо с чёрным камнем, что так и лежало на столе. – Когда же он свалился под стол, окончательно напившись, я тихо снял кольцо с его пальца – как виру за убитых родственников, вышел из хижины и активировал портключ обратно в Лондон.