***
Время стажёрства незаметно подошло к концу, и мне доверили долгожданную должность бармена. Я жутко волновалась, торопилась, пару раз разлила пиво, и неправильно смешала коктейли. Посетителей, как назло, было слишком много, и лишь ближе к утру я смогла вздохнуть спокойно. Помню, что стояла спиной к залу, переставляя бутылки на полке, когда услышала, что кто-то сел за стойку. — Кристин, мне как обычно! — донёсся до меня знакомый голос, и я медленно обернулась, заранее зная, кого увижу. — Ага, — кивнула я опешившему Тэмину, доставая мартини. — Ты новенькая? — хмыкнул он, подпирая подбородок ладонью. — Да, — выдохнула я, протягивая бокал с напитком. — И уже знаешь, что я обычно пью? — довольно улыбнулся парень и протянул мне ладонь. — Меня зовут Тэмин! А тебя? — Соул, — тихо ответила я, пожав его руку. С того дня мы начали общаться. Вначале просто здоровались и прощались, потом стали обсуждать погоду, интересоваться делами друг друга и даже сплетничать. После каждого танца Тэмин подходил к стойке, выпивал стакан минералки, успевая пожаловаться мне на неадекватных клиентов, рассказать очередной анекдот и в завершение сделать комплимент. А затем вставал, мгновенно менял маску, превращаясь в холодного самодовольного «сеульского принца», и шёл на встречу с очередным клиентом. За те три месяца, что мы были знакомы, я так и не смогла понять, какой Тэмин был настоящим — тот, кто болтал со мной, улыбаясь и весело хохоча; или тот, кто разбивал с ледяной усмешкой человеческие сердца — в тёмной комнате, за закрытой дверью. Безжалостно. Без остановки. Без сожаления. Тэмина готовы были рвать на куски, поэтому рядом с ним всегда кружилась пара охранников, оберегая от свихнувшихся клиентов. Здесь были и сумасшедшие девицы, бросающиеся ему на шею и вопящие на весь клуб о том, что жить без него не могут. И их парни, желающие набить морду красавчику, что свёл их избранницу с ума. И солидные мужчины гейской наружности, предлагающие баснословные деньги за одну ночь. Тэмин не делал различий между мужчинами и женщинами, танцевал и для тех, и для других, но одно всегда оставалось неизменным — только танец и ничего больше. Ни поцелуев, ни секса — это было его табу. Я тоже его любила. И тоже сошла с ума. Только я была не буйной, а тихой и неприметной. Лелеяла свою любовь глубоко в сердце, восхищаясь каждым взглядом Тэмина, его жестами и улыбкой. Всё в нём было совершенно и прекрасно. Человек не может быть идеальным, а он был. Никто не знает, сколько сил уходило на то, чтобы не молчать тупо в его присутствии, а поддерживать разговор и смеяться над шутками. Я вознесла его, я любила его, я боялась его…***
В тот день клиентов было мало и нас отпустили пораньше. Я уже хотела вызвать такси, как Тэмин неожиданно предложил пойти к нему, а не тащиться посреди ночи под проливным дождём на другой конец города. — Приставать не буду, если сама не начнёшь, — фыркнул он, видя испуг на моём лице. — Я не боюсь, — усмехнулась я, а в это мгновение моё сердце разогналось до такой скорости, что в любую секунду грозило вырваться из груди и распластаться раненой пташкой на мокром асфальте. Забравшись под один зонт, мы быстро добежали до его дома, находящегося в паре кварталов от клуба. Повесив мою одежду сушиться, Тэмин предложил свою футболку, достающую мне практически до колен. Мы сидели на кухне, пили чай и слушали, как дождь барабанит по карнизу. Он сидел напротив, что-то говорил, а я думала над тем, что безумно его люблю и ничего не могу с собой сделать. Всё люблю — и нежный голос, и тонкие пальцы, и ключицы, и хрупкие запястья, и тёмные глаза… Вот так бы сидела целую вечность и любовалась, покрывая поцелуями каждый сантиметр его кожи. — Соул, ты чего? — спросил он недоумённо. Я пожала плечами и всхлипнула, опуская взгляд. Тогда он пересел ко мне поближе и взял за руки, заставляя посмотреть на него. — Прекрати реветь! — нахмурился он. — Я не ревууууу, — попыталась возразить я, и тут же разрыдалась, уткнувшись в его плечо. Он гладил меня по волосам, тяжело вздыхал и явно не знал, что следует сказать в данной ситуации. — Если не прекратишь, буду целовать! — наконец, нашёлся он, хитро улыбаясь. Я что-то невнятно пробормотала, явно не восприняв его слова всерьёз, а он просто прижался тёплыми ладонями к моим щекам, и легко коснулся распухших губ. — Хорошая девочка, — похвалил он меня, когда я перестала плакать, и начала удивлённо на него таращиться. И ещё один поцелуй в награду. И руки невольно обвились вокруг его шеи… Смутно помню, что было дальше. На меня попеременно накатывали волны боли, стыда и наслаждения. Сквозь звон в ушах я слышала его обеспокоенный голос и чувствовала заботливые прикосновения. — Ты уверена, что хочешь этого? — шепнул он, пристально глядя в мои глаза. — Да, — также тихо ответила я, и уже через секунду впилась ногтями в его спину, оставляя глубокие кровоточащие царапины. Я проснулась в пять утра и первым делом осмотрела незнакомые стены, на которых, первые лучи солнца, начали рисовать нежные тени. Тэмин сопел, повернувшись ко мне спиной, а я смотрела в потолок и еле слышно дышала. — Вознеси меня. Полюби меня. И забудь меня, — повторяла я, словно молитву. — Вознеси меня. Полюби меня. И… Резко поднявшись, я быстро натянула на себя разбросанную на полу одежду, и бесшумно покинула его квартиру.***
Ни он, ни я не обмолвились ни словом о случившемся. Я всё так же работала барменом, он по-прежнему приходил ко мне в перерывах между танцами, и болтал о разных забавных глупостях. Тэмина всё так же домогались клиенты, я по-прежнему путала коктейли. Он всё так же оставался «сеульским принцем», а я по-прежнему безумно его любила. Спустя неделю мы снова были близки. Ведь оба знали, чем закончится его невинное предложение выпить кофе после тяжёлой трудовой ночи. Он знал, что я соглашусь. А я никак не могла понять, зачем ему это надо. Рано утром я вновь сбежала. — Он ничего ко мне не чувствует. Он не любит меня, — твердила я, с остервенением протирая стаканы, пока Тэмин танцевал в приват-комнате. А потом он приходил, потягивал мартини, и я понимала, что бессильна перед его чарами. Мы встречались раз в неделю — неизменно в его квартире. Поводы были разные — порой, даже комичные. Чего стоило одно предложение Тэмина помочь приготовить ему суп в четыре часа утра. И каждый раз был как первый, и я всегда уходила до его пробуждения. Помню, как один раз к нам подошёл директор клуба, и критично осмотрел исцарапанные лопатки Тэмина, выглядывающие из-под майки. — Кто это так поработал над самым дорогим телом клуба? Ты же никому не разрешаешь к себе прикасаться! — хмыкнул мужчина, выгнув бровь. — Есть счастливчики, — усмехнулся парень, многозначительно на меня взглянув. Тэмин уволился неожиданно. Просто написал заявление и ушёл, никому ничего не сказав. Я выдержала одну неделю и тоже ушла, потому что без него вся моя жизнь потеряла смысл. Пол месяца я провела в своей съёмной квартирке на окраине Сеула, рыдая в подушку и вопя от дикой боли. Он был первым во всём — первой настоящей любовью, первым мужчиной, первым мучением. Я не хотела без него жить и одновременно понимала, что жить придётся. Ведь я знала точно, что стоило остаться один раз до утра, и он сказал бы свою прощальную фразу, превратившую в прах не только мои чувства, но и меня саму.***
Прошло два месяца с моего ухода из «Потерянного рая». Сейчас я работаю продавцом в цветочном магазине, поэтому приходится мило улыбаться и делать вид, что впервые вижу покупателей, которые не раз зависали в том клубе по одиночке, в тайне друг от друга. Боль не отступила до сих пор и продолжала с остервенением грызть меня изнутри. Сегодняшняя темнота казалась особенно зловещей и пугающей, может именно поэтому я и сидела битый час перед «Потерянным раем», прокручивая в голове дорогие, но с неприятной оскоминой воспоминания. Наивно ждала, что мимо пройдёт он, заметит меня, улыбнётся и подойдёт поздороваться. Вот только его не было. Поднявшись со скамейки, я медленно побрела в сторону остановки, но на повороте задумалась, и решила дойти до дома Тэмина, чтобы хотя бы издалека посмотреть на окна его квартиры. Во дворе было пустынно и тихо, поэтому я спокойно встала под его балконом и задрала голову — за стёклами было темно. Разочарованно вздохнув, я продолжила стоять на месте, чувствуя, как прохладный ветер ласкает мою кожу. — Соул, — кто-то тихо позвал меня и я осторожно обернулась, боясь спугнуть видение. Но нет, позади меня стоял Тэмин и счастливо улыбался. — Скучала? — просто спросил он, склонив голову на бок. — Скучала, — шепнула я, не веря своим глазам. Он взял меня за руку и повёл на третий этаж, к знакомой до боли двери. В скважине скрипнул ключ, щёлкнул выключатель, и вот я уже стою посреди его прихожей, осматриваясь, и с радостью отмечая, что ничего не изменилось с момента нашей последней встречи. Даже пахло, по-прежнему, апельсинами и мятой. — Слышал, ты уволилась? Где сейчас работаешь? — спросил он, ставя чайник на плиту. — В цветочном магазине. Раньше путала коктейли, теперь цветы, — фыркнула я, оседлав табуретку. — Да уж, с твоими способностями надо сидеть дома и варить кашу. И то не факт, что никого не отравишь, — рассмеялся Тэмин, по привычке садясь напротив. — Сам-то где сейчас? — смутилась я от его прямого взгляда. — Устроился в строительную фирму, не зря же столько лет в универе провёл, — пожал плечами парень и полез в холодильник. — Соул, достань чашки! Я безошибочно открыла нужный шкафчик и достала две кружки — жёлтую и зелёную. Тэмин купил их после того, как я обмолвилась, в одну из наших встреч, что люблю зелёный цвет. Помню, он сказал тогда, что хочет быть приветливым хозяином и ему нравится, когда его гости остаются довольны. Может это и странно, но сидя сейчас, на его уютной кухне, я чувствовала себя, как дома. Мы пили мятный чай, жевали печенье и изредка бросали друг на друга внимательные взгляды. Мы оба знали, что нужно сказать что-то важное, но никто не решался заговорить первым. — Почему ты не сказал, что увольняешься? — наконец, осмелилась я задать давно мучивший вопрос. — Я подумал, что тебе всё равно, — развёл руками Тэмин, откинувшись на спинку стула. — Понятно, — кивнула я, проглотив ком в горле. — Ничего тебе непонятно, — фыркнул парень, резко поднявшись и подойдя ко мне. — Пошли! — Куда? — опешила я, но меня уже бесцеремонно перекинули через плечо и потащили в сторону спальни. — Тэмин, что ты делаешь! — То же, что и всегда, — улыбнулся он, опрокидывая меня на простыни, и прекрасно зная, что мне не хватит ни сил, ни желания дать отпор.***
Очередное утро. За окном щебечут птицы, солнце робко облизывает стены и смущённо прячется за занавесками. Тэмин спит, повернувшись ко мне спиной, а я пялюсь в потолок и проклинаю себя за бесхарактерность и слабость. Я не могу противостоять ему. Вознесла на верхнюю ступеньку своей души и люблю до помутнения рассудка. Не могу без него… И не могу остаться. Откидываю одеяло и пытаюсь встать, но не успевают мои ступни коснуться пола, как я слышу шорох простыней, и в следующую секунду руки Тэмина крепко обвиваются вокруг моей талии. — Ты куда? — сонно шепчет он, положив подбородок на моё плечо. Я молчу, судорожно хватая ртом воздух. Это не входит в мои планы! Я не знаю, что сказать. — Не уходи, — просит Тэмин, чмокая меня в ухо. — Я не для того всю ночь тружусь, чтобы по утрам меня встречала пустая подушка! Может, завтрак приготовишь? — А что ты хочешь? — осторожно спрашиваю я, кусая губы. — Мм… Яичницу в форме сердечка, — хихикнул он, поцеловав меня в плечо. — Тебе не кажется, что нашим отношениям пора перейти на новый уровень? — Тэмин… — выдыхаю я, но мне не дают договорить. Мягко развернув меня к себе лицом, Тэмин нежно коснулся моих щёк и чмокнул в кончик носа. Я невольно улыбнулась, глядя на его растрёпанные ото сна волосы, ещё слипшиеся ресницы и следы от подушки на щеке — такой милый и родной. — Знаешь, Соул, я давно хотел сказать тебе… — задумчиво произнёс Тэмин, поглаживая кончиками пальцев мою шею. — Я совсем не хочу, чтобы ты меня забывала.