The Boy and The Pirate

*** - Эй, бро, куда идёшь? - Карла нагоняет длинноволосый мужчина и, ухватившись за плечо друга, ловко взбивает пыль на дороге при торможении. - Рик оставляет женщину и мужчину из камер, а вот парня посчитал бесполезным для нас. Он попросил меня предупредить его, проще говоря, свалил на меня всю грязную работу, сам же не сможет, пожалеет. - Парень останавливается, разворачивается к собеседнику и выкладывает четко и холодно. Сразу после этого допускает едва уловимую ухмылку на непроницаемом лице, смягчается и говорит с капелькой язвительности: - И если бы ты, Иисус, изволил явиться на совет, ты бы тоже об этом знал. - Ой, не цепляйся, у меня было очень важное дело. - Иисус отводит глаза и тянется поправить шапку, наверное, формулируя речь о том самом "важном деле". - Да, очень. - Карл окончательно сдается эмоциям, ярко улыбается и даже допускает смешок. - Я даже знаю, как зовут твоё очень важное дело, - он кивает в сторону примятой травы на газоне, где первые несколько часов после возвращения всегда стоит байк Дэрила. - Вы не могли потрахаться после? - Нет, мы собирались потрахаться до, но твой отец крайне любознательный тип, мариновал их половину ночи: "где, что, как?", так что мое опоздание его вина, а не моя. - Мужчина опускает руки и немного подается вперед, чтобы его слышал только друг. - В любом случае, хоть это и формальность, мнение вас, говнюков, совету важно, поэтому вечером будет еще один, нормальный совет. Только рискни не притащить туда свой привлекательный для Дэрила зад, я сам зашлю его далеко и надолго. - Карл вновь становится невозмутим и, выговорившись, разворачивается, чтобы уйти. - Да подожди ты! - Иисус с первым же шагом подстраивается в ритм. - Ты ведь не сдашь меня Рику? - Мне плевать, хотя, я уверен, Рик догадывается, и ему тоже плевать. - Парень на ходу выдает усмешку и отводит левый кулак в сторону, по-дружески легко ударяя поддых. - Выдыхай. - Спасибо, бро. - Мужчина хитро улыбается. На самом деле, Карл еще никогда не подставлял его и не станет этого делать, хоть и придерживается принципа не врать отцу. Иисус, в свою очередь, всегда готов задобрить друга небольшими презентами, вроде бутылки виски или упаковки еще не просроченных презервативов, благо у него для исполнения есть Дэрил. - Кстати, Рик поступил крайне неразумно, отправляя тебя к тому парню, если речь о парне из третьей камеры. - Выдержав небольшую паузу и просто наслаждаясь прогулкой в приятном обществе друга, Иисус вдруг вспоминает кое-что в тему своих мыслей: - Дэрил еще неделю назад, когда только привез его, говорил мне, что он зайка и очень в твоем вкусе. - Так вот, о чем вы с Дэрилом шепчетесь во время безудержной страсти. - Карл опять останавливается и поворачивает голову в сторону мужчины, чтобы оценить, как тот задет и, встав на месте, прикусив нижнюю губу, думает над острым ответом. - Иди в задницу, Карл, - Иисус оставляет в покое свою губу и звучит дерзко. - Весьма удачное пожелание после того, как ты сказал, что он в моем вкусе. - Карл смеется, а затем прищуривается, опускает руку к кобуре с пистолетом и, не дожидаясь ответа, делает шаг вперед. Он почти пришел. Мужчина больше не следует за ним, в ответ на колкость друга он только шумно вдыхает и выдыхает воздух и думает пойти поесть. *** Карл проходит по темному коридору и останавливается у третьей камеры. То, что сейчас называется третьей камерой, однажды было чьим-то подвалом. Парень осторожно открывает замок и практически бесшумно входит внутрь. Помещение примерно пять на пять метров после улицы кажется слегка душным. Длинное прямоугольное окно под самым потолком делает помещение менее освещенным, чем хотелось бы, хотя при дневном свете и так нормально. Комната видится более просторной за счет минимализма, который в ней царит: два стула, между ними небольшой стол, а у стены напротив входа стоит кушетка, мягкая, но с подранной обивкой. Именно на ней и лежит нужный Карлу в данный момент парень и, по всей видимости, спит. - Поднимайся! - Глубокий голос Карла оказывается громким звуком в тишине и заставляет спящего вынырнуть из легкой дремы. Тот открывает ясные глаза, словно и не спал вовсе, и вслушивается в звучание грубого бархата. Этого голоса он еще здесь не слышал. К нему вновь пожаловал новый человек? Пленник ловко группируется и одним рывком садится на своей кушетке. Теперь заметно, что его руки связаны, потому что имел неосторожность ляпнуть лишнего или выбраться раньше времени - так у них тут принято. - Привет. - Беззаботно бросает он парню у дверей и несколько раз моргает. - У меня к тебе пара слов. - Карл никуда не торопится, потому позволяет себе поиграть на нервах этого парня: он интригует и неспешно идет к стулу, вспоминая, как же того зовут, ведь отец говорил. Говорил же. Ответа не следует, парень на кушетке только внимательным взглядом следит за каждым движением гостя. Тот подходит к столу, отодвигает стул и аккуратно опускается на него. В его молчании так много давления и власти, что не подчиниться этому негласному приказу невозможно. Карл слышит шорох слева и внутренне улыбается себе: этот мальчик понимает правила и слушается. Карлу нравятся послушные мальчики. Он видит, как перед ним появляется стройная фигура и мягко опускается вниз, на другой стул. Напротив появляются темно-серые, из-за освещения, глаза, они красиво отливают мерцанием серебра, и Карлу в голову бьет одна только мысль о том, что... Рон. Его зовут Рон. Рон видит яркий голубой зрачок. Всего один. Второй глаз скрыт черной повязкой и, вероятнее всего, как думается парню, вовсе отсутствует. Пронзительность и глубину, насыщенность и яркость, красоту единственного глаза этого персонажа не способны скрыть ни широкие поля шерифской шляпы, ни полумрак помещения. Прямо настоящий пират. Рон отмечает, что взгляд этого парня направлен в одну точку - на глаза напротив, но тело не станет врать, а оно ощущает, как жадно, умело подмечая детали, его без стыда сканируют. Карл действительно сосредоточен на своем наблюдении. Кажется, Иисус был прав: такие мальчики в самом деле в его вкусе. У этого Рона выразительные глаза, вьющиеся волосы, как у принцев в самых добрых сказках, светлая кожа без лишних теней загара, будто он все это время жил в цивилизации и ухаживал за ней, яркие и влажные губы, аккуратный подбородок. Плавные изгибы гладкой шеи, с выделяющимся бугорком кадыка, переходят в очертания острых плеч. Он слишком красивый, слишком нежный, слишком невинный, слишком наивный. Он крайне хорош, в голову Карла сразу суетливо лезут мысли, связанные с желанием обладать, подавить, заставить смотреть с восхищением или ломать чью-то ненависть к себе. Рон пытается не напрягаться: он помнит, что ему не следует показывать своего волнения. Но чужой взгляд сковывает, его дерзость и проникновенность, будто в самые сокровенные уголки души и тела сразу, туда, куда не пробраться даже самым умелым искусителям. Он словно богом избранный. Если судить по внешности, то такой парень, как Карл, никогда бы не произвел впечатления на Рона: ни его темные, волнистые пряди волос, ни веснушки на самом обычном лице, ни чуть полные губы нельзя назвать красивыми. Однако этот взгляд, энергетика сильнейшего, а еще красивая шея и острые ключицы зачаровывают. Точно избранный. Противостояние глаз затягивается, один взгляд холодный и расчетливый, другой - любопытный и легкий. Пауза мучительно тянется: Карл медлит, а Рон никогда не решится заговорить с ним первым. - Наш совет решил, что ты не нужен общине. Сегодня вечером ты отправишься за ворота. - Разборчивая и неторопливая речь Карла начинает звучать так внезапно, что Рон против воли вздрагивает. - То есть мое мнение уже неинтересно? - Рон старается выглядеть легкомысленно, свободно делает взмах связанными руками и указывает ими в сторону выхода. - Медицина у нас организована, с воспитанием детей проблем нет, в строительстве ты, очевидно, не помощник, а с охотой за припасами вовсе глупая идея, учитывая, что ты здесь неделю провалялся. Ты бесполезен для нас. Или у тебя еще есть аргументы? - Карл чуть склоняет голову набок, и его шея при разговоре красиво играет жилками под покровом кожи. Всю неделю, пребывая в этом месте, парень думал о том, как сложилась его жизнь, после потери семьи, после долгой бессмысленной борьбы за свою жизнь именно он попадает в это место. Из всех возможных людей именно он. Иногда ему казалось, что это и есть его шанс на жизнь и будущее в таком же светлом месте, каким был его дом; иногда ему казалось, что было бы лучше умереть сразу, было бы лучше, если его выставят за ворота, и он умрет теперь. Нет, он не считает это место плохим, все люди, которых он видел здесь, вполне адекватны и были по-своему добры к нему. Ему просто страшно, что он не сможет, не уживется, не примет этого всего. Рон осознает, что должен сейчас активно думать головой, хотя это вдруг становится так непросто, да и неважно совсем. Этот парень напротив, его взгляд, его наполненные продуманностью и четкостью движения. И тогда какой смысл думать о чем-то, если его уже изгнали и скоро его здесь уже не будет. Есть только один аргумент, даже не ради спасения, а ради себя. - Секс. - С самым невинным выражением лица выдает Рон, получается игриво. - Секс? - Карл впервые меняется в лице, прищуривается, и это выглядит так чарующе, словно хищник перед броском. - Секс. - Уже спокойнее повторяется мальчик. - Рискованно, но и запретить я тебе не могу. - Легкая ухмылка трогает полные губы парня, он одним из своих совершенных движений звонко отодвигает стул подальше от стола, а затем красноречиво скользит спиной по спинке стула, подаваясь бедрами вперед. - Действуй. - Что? Сейчас? - Рон опять хлопает пушистыми ресницами, и Карлу становится несколько жаль, если он все же испугается. - Послушай, Рон, у тебя мало времени, чтобы убедить меня: не успеешь - через несколько часов будешь за стеной. Не находишь, что сейчас не тот момент, чтобы мечтать о шелковых простынях? - Карл даже не меняет положения, лениво переводит взгляд за спину собеседника, будто происходящее для него ничего не значит. - Я понял. - Вызывающая поза и безразличный взгляд в сочетании с глубоким властным голосом парня посылают по телу первую будоражащую дрожь. Да какое значение при этом может иметь, насколько он веская персона в этом месте, спасет ли этот секс его или нет, если он сам по себе избранный, невероятный, такой, каких Рон еще никогда не видел, с какими еще никогда не бывал. К черту все, если он знает его имя, если он так его произносит. Рон осторожно встает с места и обходит стол. Его шаги медленные, чтобы Карл мог его видеть, чтобы мог отследить каждое движение. Парень бесшумно опускается на колени, устраиваясь между разведенных ног, протягивает связанные руки к чужому паху и впервые ощущает, что этот пират не фантазия, касаясь грубой джинсовой ткани. - Развяжешь руки? - Он смотрит снизу вверх в ледяное свечение зрачка и пытается быть мягким. - Эй, Рон, - тот самый бросок хищника, когда ладонь смело чуть сжимает затылок, а теплое дыхание шепчет над самым ухом, - этот секс для меня, и быть ему по моим правилам. - Он так же молниеносно отстраняется. - Без рук! От разнообразия чувств кружится голова, и по телу Рона растекается еще порция сладкой дрожи, скапливаясь внизу живота. Парень водит кончиком языка по ярким губам, опускает руки к полу и подается вперед, чтобы ухватить зубами язычок молнии и потянуть его вниз. Карл удовлетворенно смотрит на исполнительного мальчика и тянется к ремню на джинсах, чтобы великодушно наградить за послушание. Тонкие, длинные пальцы перед самыми глазами Рона расправляются с пряжкой, пуговицей и приспускают немного джинсы вместе с боксерами. Спустя мгновение в этих же пальцах появляется едва тронутый возбуждением член, парень на коленях восхищается подобным самоконтролем. Рон внимательно всматривается в соприкосновения кожи красивых пальцев с плотью. Карл пару раз толкается в свою руку и замирает, пока не видит, что яркие губы максимально приблизились к головке. Он ведет рукой, и головка плавно скользит по мягким, влажным губам; Рон не смеет делать по-своему и просто подставляется под ласку. Карл чуть давит на нижнюю губу, и Рон, проявляя самостоятельность, целует головку. Парень неспешно дрочит себе, любуясь видом светловолосого парня между своих ног, его манящим взглядом и теплыми губами. Рон чувствует легкий солоноватый вкус и целует еще, а затем еще и еще, придвигаясь ближе и лаская губами всю длину, задевая пальцы. Плоть Карла наливается кровью и становится упругой, он убирает руку, а Рон подключает к ласкам язык, мягко скользит им по чувствительному органу, нежно прикасается к мошонке, чередуя влажный язык с губами, дарящими горячее дыхание. - Все, хватит этих соплей, возьми его в рот. - Голос сохраняет свое удивительное звучание, но дыхание парня чуть сбивается, и ему становится жарко. Рон слушается. Он отстраняется на несколько мгновений, а после обхватывает губами головку и посасывает ее, двигается чуть дальше, медленно погружая член в свой рот. На самом деле, парень имеет достаточно смутные представления о технике минета. Сам он делал его лишь однажды, пару раз делали ему, но тогда он мало думал о деталях, было не до того. Но этот избранный не интересовался его навыками, а значит, и так, наверное, сойдет. Возбуждение Карла приходит к своему пику. Он издает тихий рык от того, как в теплоте рта по его члену, не находя себе места, извивается язык. Парень прикрывает свой единственный глаз и запускает руку в светлые волосы другого парня. Властным движением он заставляет чужую голову двигаться навстречу, ощущает, как преодолевает сопротивление мышц горла, и открывает свой зоркий глаз обратно, чтобы насладиться подрагивающими от неприятных ощущений ресницами. Рон старается расслабиться, и не с первой попытки, но все же получается. Плоть проходит глубоко в горло, и это уже не доставляет так много дискомфорта. Его лицо так близко приближается к лобку, что кончик носа касается жестких темных волосков. Рон чувствует не только вкус Карла, он чувствует, что Карл пахнет мужчиной. Не ужасным, противным мужиком, а настоящим мужчиной, который думает о себе и о своих партнерах, который хочет оставлять о себе только потрясающие воспоминания. Он ухаживает за интимной зоной: чистая кожа, отсутствие лишних волос, соблюдение гигиены. Вот несколько часов назад он был в душе. Рон с каждым толчком отчетливо различает это и понимает, что отдаваться такому мужчине безумно приятно, от этого хочется благодарно мычать, что он и делает. Карл замечает приятную вибрацию и на очередном толчке останавливается, ощущая, как головка упирается в нежную стенку горла. Рон не может даже свободно вдохнуть и невольно исполняет очередное желание - повторение мычания. Карл остается доволен и продолжает управлять движениями парня, теперь он подключает вторую руку и увеличивает частоту толчков. Рон начинает теряться в реальности. Теперь понятно, почему Карл не интересовался его опытом, он его просто не волнует. Такой парень, как Карл, получит то, чего хочет, вне зависимости от того, что и кто там умеет. Бешеный ритм мешается с невозможностью дышать: у Рона не выходит контролировать свое горло и дыхание одновременно. Карл подается бедрами вперед, делая свои толчки еще более резкими. Это продолжается долго, до тех пор, пока густая сперма не заполняет узкое пространство глотки. Рон теряется, не зная, что делать, он рискует просто захлебнуться: мышцы отказываются работать, а парень не отпускает от себя, пока его захватывает нирвана оргазма и следующий за ним период ступора. Рон будто на секунду отключается, когда его резко отталкивают на пол. Он падает и, переворачиваясь на живот, заходится в кашле. Потертые губы болят, истерзанное горло ноет. Ему бы очень не хотелось сейчас все выблевать на пол, это было бы неуважительно к этому потрясному парню, и ему самому было совсем не противно. Он откашливается и пытается прийти в себя. Карл успевает привести себя в некоторый порядок: убирает опавший член в боксеры, возвращает на место белье и джинсы, застегнув при этом лишь пуговицу. Парень поднимается со стула. - Вставай! - Приказной тон, заставляющий тело приятно дрожать от новой волны возбуждения, и легкое шуршание клинка, выходящего из ножен. Рон с трудом поднимается, видит перед собой коварную ухмылку и кинжал в руке. - Посмотрим, - парень приближается почти вплотную, его тонкие пальцы касаются плотного клубка в области паха. И рука, теперь с прохладной рукояткой ножа на затылке, и горячее дыхание в самое ухо, - вау, а тебе понравилось. Да, черт возьми, ему понравилось. Ему, до собственного ужаса, понравилось все, от запаха мужчины до беспомощного состояния удушья. Было феерично, как никогда раньше. - Тогда продолжим, - веревка взмахом совершенно острого лезвия падает к ногам Рона десятком коротких огрызков. - Раздевайся! Под взглядом единственного, но от этого не менее внимательного к нему глаза Рон снимает с себя одежду, которую ему, кстати, выдали здесь. На пол летит футболка, штаны, белье, в сторону отодвигается обувь. После исполнения приказа Карл еще некоторое время придирчиво рассматривает юное, стройное, возбужденное тело. Парень неторопливо делает несколько обходов вокруг, а затем подходит со спины. Его осторожный поцелуй в загривок заставляет Рона проскулить, мягко простонать заставляют идеальные пальцы на члене. Карл плотно прижимается к обнаженному телу, ведет горячей ладонью по гладкому стволу от головки до основания и толкается бедрами в привлекательные ягодицы. Рон оглушает комнату стоном, Карлу это нравится, и он рычит над самым ухом парня. Действия свои он повторяет еще несколько раз. Карл больно сжимает чужое плечо и рывком разворачивает мальчика к себе лицом. К горлу Рона сразу же плашмя прижимается лезвие кинжала. Он ловит взгляд глаза в глаза и давит на нежную кожу холодным металлом. Парень отступает на шаг назад, Карл отражает это движение. Рон понимает логику и вновь шагает назад, Карл следует за ним. Это продолжается до момента, когда в обнаженные ягодицы врезается столешница. - Запусти руку в мой правый карман. - Губы Карла так близко, что думать о смысле слов Рону кажется нереальным. Парень медлит, и давление на горло становится сильнее. Пальцы плохо слушаются Рона, попасть в узкий карман джинс получается не с первого раза. Рон уже различает, что проблема не в ноже, его не пугает такая смерть или смерть от руки этого парня, хотя он и не станет делать этого, точно не сейчас. Просто Рон до паники его хочет, эта мысль так ясно разворачивается в голове, когда, шаря по карману, он вдруг думает о том, что член этого парня где-то совсем рядом и его можно невольно задеть кончиками пальцев. Мальчик вынимает из кармана маленький тюбик и презерватив. - Приготовь себя для меня, - лезвие от горла пропадает, а сам парень отступает на шаг. Обнаженный Рон внимает приказу, невинно хлопая ресницами, облизывает губы и отворачивается лицом к столу. Пока светловолосый парень выдавливает на пальцы крем, Карл тихо материализуется с другой стороны стола, оценивает вид и убирает нож в ножны. Рон упирается одной рукой в стол, прогибается в спине, отходя на шаг, и заводит вторую руку себе за спину. Рон испытывает не самые радужные ощущения: секса не было давно, растягивать самого себя не очень удобно, особенно, если за тобой так увлеченно наблюдают. На мгновение он даже переключается на мысль о том, как бы выглядело и ощущалось, трахай его сейчас своими просто созданными для секса пальцами этот соблазнительный пират. Но скоро все вылетает из головы, с новыми жадными взглядами на хищный прищур этого волшебного наблюдателя, с новыми ласками от собственных пальцев в заднице. Так и должно быть. - Хочешь посмотреть на меня? - В своем стиле интересуется Карл, и он давно знает ответ. Рубашка аккуратно скользит с плеч, открывая взгляду стройные, но очень сильные руки с пластичными, подвижными мышцами, играющими под кожей. С головы исчезает шляпа, и Рон думает, что может задохнуться от такой красоты. Футболка оставляет тело, непередаваемо шикарное тело, усыпанное живыми мышцами. Такое тело не тренировки и не позерство, такое тело - образ жизни. Он стройный, сильный, красивый, мать его, он идеальный. Шляпа возвращается на место - не избранный богом, сам бог. От наблюдения Рон готов пустить слюни и кончить прямо сейчас. Хочется закрыть глаза и улететь от блаженства, но парень не позволит себе упустить и секунды созерцания этого человека-бога. Он, словно заведенный, раздвигает резкими толчками двух пальцев шелковые стенки. Он совсем не думает, что чем больше в нем безумия и откровенного обожания к Карлу, тем больше сам Карл хочет его. - Хватит! - Рон забывается, а когда реагирует на голос, Карл так до сладкой боли возбуждения приятно зовет его: - Иди ко мне. Карл уже подготовился, лежит и ждет его, опираясь острыми локтями в мягкую обивку кушетки. Парень по пути разрывает зубами квадрат презерватива, ему не хочется терять ни секунды. Он склоняется над шатеном и дрожащими пальцами раскатывает по его члену резинку. Рон сам направляет чужое возбуждение в тесное кольцо мышц. Карл входит глубоко, одним толчком бедер, от чего парень удовлетворенно и благодарно стонет. - Да, моя умница, - Карл пошло хвалит его, и, вообще-то, за такое обращение Рон мог бы дать в морду, но не ему. Кажется, ему разрешено все. Вместо злости парень поддается навстречу Карлу, вдруг потянувшемуся за поцелуем. Они с дикой жадностью сталкиваются языками, прижимаются губами, что даже размеренные толчки не мешают. Все условности будто пропадают, им на пару сносит крышу. Рон с очередным толчком опускается на член до основания и сводит мышцы так сильно, что тело пытается выдавить из себя партнера. - Блядь. Да, блядь. - Карл разрывает поцелуй и прогибается в спине, запрокидывая голову назад. Рон ослабляет хватку, а через несколько толчков сжимает Карла вновь. - Сука, сука, сука. - Карл грубо вскрикивает и бьет по чужой ягодице. - Это охуенно, но я, блядь, сейчас прикончу тебя. На стол! Быстро! Рон видит в ярком зрачке гнев, но решается урвать еще один горячий поцелуй и только после позволяет парню выскользнуть из своего тела, разочарованно выдыхая. Мальчик отходит к столу, каждое мгновение ожидания кажется вечным и причиняет нарывающую боль внизу живота. Карл оказывается совсем близко, его океан внутри явно штормит, заметно по мерцанию глаза, и этим он становится еще прекрасней. Он манит к себе еще больше, Рон согласен, готов, подписывается, только скорее уже. - Повернись! - Парень видит трепет мальчика, упивается им. Исполненный приказ он награждает грубым толчком в спину, от такой силы и пелены возбуждения Рон едва успевает среагировать, чтобы не влететь в стол лицом. Парень ощущает, как по упругим ягодицам водят твердым от возбуждения членом. Это дразнит, и Рону приходится буквально, сжав зубы, сдерживать себя, чтобы не зайтись мольбами о том, насколько он желает его. Он позволяет себе только неразборчиво скулить, подаваться ягодицами навстречу ласке и призывно чуть раздвигать ноги. Карл не утруждает себя скоростью, он проникается атмосферой секса, сладостной боли и подчинения. Пальцы парня, поглаживая, разводят ягодицы, и с блаженным шипением он толкается в привлекательное тело. Он входит так глубоко, что мошонка ударяется о промежность партнера; он шумно выдыхает и на таком же вдохе выходит почти до конца, чтобы повториться. Рону мало, ему хочется еще, он уже готов на все, только бы ему дали больше. Эти чувства ущемленного самолюбия и садистского кайфа от того, что над тобой властвуют, тобой пользуются в свое удовольствие, борются, разрывают изнутри и сливаются с возбуждением. - Тебе нравится? - Карл тянет мальчика за мягкие волосы и сам чуть подается вперед, чтобы опять до горячего, интимного шепота. - Да. - Слово срывается с губ вместе с выдохом, так больно, так приятно. - Нет, скажи, нравится тебе или нет. - Парень замирает, одной рукой сжимая чужие волосы, а второй обвивает тонкую талию и неожиданно мягко гладит низ живота. - Нравится. - Под лаской Рон плотнее жмется к телу сзади и шепчет подрагивающим голосом. Карл тянет небольшую паузу и, отпустив волосы Рона, срывается на ускоренный темп, что выбивает из парня под ним мягкое мычание и заставляет вновь склониться над столом. Для мальчика остается неуловимым то, как Карл хмурится и неразличимо суетится, но зато он ощущает результат, когда при очередном толчке по телу разливается ток удовольствия, и он не может сдержать вскрик. Никогда раньше он не испытывал чего-то хоть капельку подобного, а у Карла просто получилось найти в нем клубочек чувств и задеть его. - Пожалуйста, - сильнее прогибаясь в спине и сжимая мышцы, чтобы удержать источник удовольствия, просит Рон. Карл теперь уже не сбивается ни с ритма, ни с направления, сдерживая себя до последнего, испытывая собственное терпение. Лишь чувствуя приближение оргазма, он срывается на безумные и частые толчки, от которых Рону сложно удержаться на ногах. Карл кончает с рычанием и больно хватается за чужие бедра, прижимая их к своим. Чувства Рона обострились настолько, что для него ощутимо, как у него внутри сперма толчками заполняет презерватив. Сейчас парень находится под действием возбуждения, и ему думается, что он бы не воспротивился, если бы этот парень кончил в его тело. Было бы приятно после такого искрометного марафона получить часть этого мужчины себе. На несколько секунд Карл выпадает в нирвану. Рон в это время готов изодрать ногтями столешницу под собой. Рон подчиняется, когда Карл тянет его волосы на себя, заставляя шире расставить ноги и выпрямиться. От тела парня за спиной исходит жар, его горячее дыхание над ухом, теплые ладони, скользящие по телу и придвигающие плотнее к себе, когда уже некуда, принуждают живо реагировать. У Рона дрожат колени, и он запрокидывает голову ему на плечо, поскольку идеальные пальцы, которые Рону уже никогда не забыть, нежно скользят по стволу от головки до основания. - А теперь я хочу тебя слышать. - Карл шепчет, задевает губами кожу за ухом, ласкает свободной рукой тело от впадинок ключиц, играет кончиками пальцев с соском и делает пробное движение. Рон принимает желание и больше не сдерживает порывистых, звонких стонов. В награду его член сжимают крепче и совершают тугие толчки. Рону хватает нескольких движений сильной руки, чтобы задышать чаще, увидеть перед глазами темноту, задрожать от удовольствия и излиться в дарящую восторг ладонь. На последних стонах Рон срывает голос, а затем затихает в объятьях Карла. - Воспитанные мальчики убирают за собой, - под магией властного голоса, Рон заставляет себя открыть глаза и вернуться в реальность. Он ясно видит перед собой тонкие, длинные пальцы, немногим ранее залитые спермой. Еще совсем недавно Рон посчитал бы это извращением, но не в этот раз. В этот раз, наоборот, парень с энтузиазмом припадает губами к белесым разводам. Он вылизывает каждый палец, временами посасывая, позволяя ловким фалангам играть со своим языком. Мальчик жадно и благодарно отзывается на новую порцию удовольствия. Он упивается им до тех пор, пока Карл не убирает руку, отстраняясь и выскальзывая из чужого тела. - Приведи себя в порядок, за тобой скоро придут. - Карл опытным набором действий снимает презерватив, связывая его в узел, подтягивает штаны, убирает член и, как итог, щелкает пряжкой. Сделав широкий шаг и потянувшись, парень забирает со стола свои вещи. Рон разворачивается и оказывается лицом к лицу с ним, с избранным пиратом. Пронзительный взгляд зрачка вновь сковывает. - Ты оказался непозволительно хитрым, Рон, - он приближается, теперь он так близко, теперь он становится опасен, но Рон больше думает о том, как было волшебно, когда эти губы целовали его, и хочет коснуться черной повязки. - Пока. Карл не убегает, даже не спешит, парень без глаза, в шерифской шляпе уходит не менее красиво, чем пришел. Конечно же, он давно догадался, что этот секс был, в первую очередь, совсем не аргументом. Это был просто секс, можно смело признать, просто хороший секс. Карл стал догадываться, что играет в игру, когда этот мальчик возбудился от его грубости; получил подтверждение, когда мальчик не смог игнорировать свое обожание по отношению к нему; поверил, когда мальчик подчинялся ему, не теряя своего достоинства; убедился, когда мальчик заходился в сладких стонах под ним. За обман он бы мог убить его без заминки в то же мгновение, никто бы и не вспомнил о нем, но не стал этого делать, потому что Рон слишком хорошо принимал его правила в этой игре. *** - И у нас с утра остался вопрос о вновь прибывших. - Когда пара стихийно возникших в течение дня вопросов разрешилась, Рик возвращается к пункту, ради которого совет и созывался. - Я думаю, что давать слово каждому не имеет смысла, если только чье-то мнение не изменилось, пусть выскажутся те, кто отсутствовал. В этот момент Иисус стремительно теряет интерес к происходящему, он подумывает сделать вид, что очень увлечен своими пальцами, и вообще не считает, что то, о чем говорит сейчас Рик, имеет к нему хоть какое-то отношение. Он уже ведет взглядом, чтобы воплотить свой план в реальность, когда замечает едва заметную хитрую ухмылку Карла. За большим столом парень сидит практически напротив, их разделяет приблизительно пара метров. Вид друга нервирует Иисуса: Карл всегда откидывается на спинку стула и, протянув руку, основанием ладони упирается в столешницу, при этом вторая рука неизменно остается под столом; он и так выглядит, как чертов главарь мафии, помыкающий здесь каждым, еще и эти его ухмылочки. Выразительные глаза двух мужчин встречаются, на эмоциях Иисус незаметным жестом показывает другу средний палец. В ответ на это Карл прищуривается, и в этом прицельном взгляде можно прочесть что-то вроде монолога "десять способов сломать Иисусу фак". Иисус заинтересованно приподнимает брови, а затем коварно обламывает друга с очередной остротой и все же отводит взгляд. - Дэрил? Иисус? - Рик, не замечая инициативы ни с одной из сторон, начинает обращаться конкретно. - Я хочу высказаться. - Холодный тон Карла спасает Дэрила от необходимости формулировать свои мысли и выдавать длинные предложения, и Иисуса, человека, не желающего в принципе вершить судьбы самых обычных людей в подобном контексте. - Да, Карл. - Старший Граймс переключает все свое внимание на сына. - Я считаю, что Рон должен остаться. - Парень прямо смотрит на отца, а на его лице не отражается ни одной эмоции. - Зачем нам это? - Мужчина, очевидно, не согласен, но не в его правилах настаивать на своем, и он начинает докапываться до истины. - А того, что я этого хочу, не достаточно? - А вот правилам Карла это не противоречит, и он не желает вступать в пустые разговоры. - По нашим правилам, Карл, у каждого человека, который остается здесь, должна быть функция... - Рик раздражен поведением сына, но, как и обычно, старается не показывать этого, оставаясь рассудительным и спокойным. - Он нужен мне - это его функция. Я собираюсь забрать Рона себе, и я не считаю себя обязанным объяснять зачем. - Парень перебивает и окончательно привлекает к себе внимание всех окружающих, хотя ему на это плевать. - Ты пытаешься оставить в нашем доме человека, который будет рядом с нами жить, будет есть, пить, пользоваться нашим трудом и нашими благами. Ты уверен, что мы не должны знать? - Рик не согласен, а еще он не может в очередной раз, пасть жертвой юношеской выходки, иначе однажды его образ лидера превратится в ничто. И почему ему не хватает никаких сил управлять собственным сыном? - В нашем доме! Это и мой дом тоже, и ты лучше других знаешь, что я никому не позволю здесь жить и есть бесплатно. Он достаточно способный парень, я вижу это, ему хватит ума отработать свое место. - Карла злит необходимость давить на Рика: в его сверкающем взгляде заметна легкая пелена ярости, кажется, если мужчина продолжит упрямиться, ему просто разнесут голову метким выстрелом. - Рон. Останется. В Александрии. И на этом все заканчивается. Все расходятся по своим делам, а Иисус, умело сливаясь с общей суетой, выжидает в стороне. Карл остается сидеть на своем месте, он о чем-то думает и плавными движениями разминает затекшую шею. - Видимо, принцесса из темницы оказалась очень старательной и действительно в твоем вкусе. - Мужчина возникает за спиной Карла, когда тот остается в помещении один, он наклоняется над плечом друга и говорит потише, на всякий случай. - Иди нахер, Иисус, - теперь в голосе парня слышатся нотки искреннего смеха. - И не смей цепляться к нему с этими своими штучками. - Идем, по дороге расскажешь, - Иисус хлопает Карла по плечу и выпрямляется. *** Рон вздрагивает и переполняется предвкушением новой встречи, когда во время очередного скользкого взгляда вдалеке появляется силуэт человека, которого невозможно спутать с кем-то еще: широкие поля шляпы, столь размеренные, но уверенные движения, манера всегда держать руку ближе к оружию безошибочно указывают ему на Карла. Карл отлично знает, что задерживается, что в его отсутствие все может пойти так, как решит отец, но он не спешит, спокойно вышагивает рядом с Иисусом, болтая о всякой чепухе и не только. Рон улавливает в нем что-то совсем другое, чего нельзя было заметить несколькими часами ранее. Парень расслабленно двигается, при разговоре использует жесты рук, откровенно улыбается другому мужчине, который идет рядом. Будто две разные половины идеально складываются в один образ, таким он становится еще притягательней. Два парня практически проходят мимо, они останавливаются поодаль от происходящего, перекидываются еще парой фраз, и только затем, словно о чем-то вспомнив, парень в черной повязке разворачивается и идет к Рону. Мужчина, говоривший с ним, смотрит сначала по сторонам и нагоняет его в пару шагов, подстраиваясь под ритм ходьбы. Около Рона они оказываются одновременно. - О, так вот ты какой, наш новый житель Александрии. - Стоит Иисусу остановиться, Рон сразу же ощущает на себе пристальный, оценивающий взгляд и слышит не совсем то, чего ожидал. Карл мгновенно становится знакомо холодным, делает еще шаг вперед, чтобы вытеснить друга из этого разговора, и устанавливает зрительный контакт: - Ты остаёшься, Рон. - Слушай, Карл, может, поделишься? Мне тоже есть, что предложить ему за хороший минет, а? - Иисус не придает значения попытке друга быть крутым парнем, он бесцеремонно виснет на его плече, устроив на нем локоть. - Ты бро или не бро? - Захлопни ебало, - у Карла уходит секунда, чтобы чуть повернуть голову, встретиться с мужчиной взглядом и обратиться к нему с яростью в своем единственном зрачке, а после сразу же вернуться к невозмутимости и Рону. - Добро пожаловать в Александрию. - Тебе понравится у нас, ты только продолжай в том же духе, он добрый, когда много, часто, с удовольствием. - Друг полностью игнорирует краткое пожелание, сделанное обыденным тоном, словно случайно, между делом. - Я когда-нибудь заставлю Дэрила затрахать тебя до смерти. - Парень не выдерживает, нервно ведет плечом и этим жестом сбрасывает чужую руку, отворачиваясь от Рона. - Да? - Брови Иисуса игриво приподнимаются. Теперь он весь обращается к повернувшемуся к нему Карлу, артистично прихлопывая в ладоши. - Пожалуйста. Карл глубоко вдыхает, чтобы не сорваться раньше времени, и возвращается к ошарашенному всем происходящим парню: - Рон, тебя сейчас отведут в мой дом, дождись меня там. - Получив несмелый утвердительный кивок, он не отводит прямого взгляда, а Иисуса ловко хватает под локоть. Он уходит, утягивая мужчину за собой. - А ты - на пару слов.