День триббла

В жизни Джеймса Ти Кирка бывали разные пробуждения. Звуковой сигнал будильника, крик Маккоя «эй, ты опять проспал», изысканный утренний минет шикарной блондинки были ему не внове. Но так — с помощью холодной воды из сна, а тем более обморока, его ещё не выводил никто. Оказалось, что пещера не привиделась ему: мрачные стены, освещаемые сполохами костра; небрежно сваленные в кучу на земляном полу их собственные вещи — передатчик, оружие, пустой контейнер и прочее. Толпа аборигенов мрачно пялилась на них. Но главное — Спок был жив! Его мягкие тёмные глаза с облегчением смотрели на капитана, его идеальная прическа была растрепана, желтая краска смылась под воздействием воды; изящные кисти опухли от жестоких оков, точеные сильные плечи были вывихнуты, а на мускулистом животе поперёк шёл большой порез, сочащийся зеленым. Кирка как по голове стукнули! Он сглотнул и бешено забился в цепях, с яростью глядя на вошедших. События всех последних часов мгновенно пронеслилсь у него перед глазами…

***

«Планетка, конечно, так себе…» — думал Кирк, рассматривая трехмерную карту. В два раза меньше Земли. Горные массивы доминировали: шестьдесят процентов, много болот и озер, три пустыни. Океан всего один. Где тут в этих условиях цветок-то искать, непонятно. Стабильная температура от плюс двадцать пять до плюс сорок радовала: что, если бы они прилетели в холодное время года, и цветок, могущий спасти проблемного йомена, был бы недоступен? Но капитан Кирк твёрдо верил в свою удачу, несмотря на то, что полчаса назад коммандер устроил ему скандал в лучшем вулканском стиле: сдержанный, логичный и безэмоциональный. Он был категорически против экспедиции на планету до получения «благословления » сверху; ссылался на соответствующие директивы и ледяным тоном сыпал зловещие предсказания. Пришлось вызвать Леонарда Маккоя собственной персоной, дабы напомнить помощнику про ценность времени и человеческой жизни. Итак, в миссии участвовало пятеро: сам капитан, как глава экспедиции, коммандер (только он мог идентифицировать необходимое растение), Ниота Ухура — как специалист по лингвистике и переговорам, и парочка энсинов с фазерами (приходилось учитывать агрессивность аборигенов). Хикару Сулу к их возвращению должен был подготовить в лабораториях все, для синтезирования лекарства из растения; доктор Маккой неотлучно оставался при больной, недосыпая уже который день. «Миссия практически безнадежна с точки зрения логики», — думал Кирк, рассматривая сквозь стекло приближающуюся к ним зеленую поверхность. Неизвестно, найдут ли они этот цветок, возможно, его суперисцеляющая сила была просто-напросто придумана первооткрывателем. Кирк не понаслышке знал, как первопроходцы любили преувеличивать достоинства новых планет. Мифические сокровища, природа неслыханной красоты и великие знания и тайны новых миров давно стали притчей во языцех среди звездолетчиков. В таких случаях Кирк всецело полагался на коммандера Спока, отправлявшего безупречные по стилю и содержанию отчёты, содержавшие только факты. Многое открытое и найденное, чтобы стать сокровищем, требовало долгих исследований и непредвзятого отношения. Неизвестно, поможет ли растение Вежбовски, болезнь которой вступила в решающую фазу. Но капитан Кирк очень давно и очень хорошо усвоил для себя: любой человек с его корабля — это он сам. И все, что он делал для своих, он делал для себя, для своего спокойного сна и чистой совести. Решено было высадиться в большой, вытянутой, как капля, зеленой долине предгорья. Над ними справа возвышалась медового цвета гора. — Спок! Где мы видели большое поселение аборигенов? — спросил Кирк молчаливого помощника. — К юго — востоку, там, за горой. Вам нужны точные координаты, капитан? — Нет, пока не надо… Будем стараться избегать контакта, насколько это возможно. — И что им в долинах не живется, на горы позалазили, — проворчал один из энсинов, подозрительно рассматривая местность. — Так, рассматриваем всю флору, ищем цветок любого оттенка синего, голубого и фиолетового! Челнок замаскировали, как могли, лианами и ветками, и поправляя оружие, небольшая группа двинулась на поиски. Спок, как обычно, предупредительный, помогал Ухуре, подавая ей руку, помогая перепрыгивать ямы или вскарабкиваться по камням, хотя, по мнению Кирка, это было совершенно излишне. Пару раз они осторожно, с предварительными проверками, шли по подвесным мостам, сплетенным из гибких золотистых лиан, сотворенных, по — видимому руками аборигенов. Правду говорят, что каждая планета хороша по — своему. У этой также были свои прелести: горы подсвечивало утреннее ласковое солнце, делая их золотыми; много видов плюща, изящными завитушками украшающего окрестные скалы; воздух, бодряще напоенный ароматами цветов… Медного и алого цвета шестиногие ящерки с синими глазками повсюду следовали за звездолетчиками, о чем-то забавно лопоча. Шёл второй час поисков. Цветы: невзрачные, крупные и мелкие, алые, зелёные и оранжевые в крапинку попадались часто. Синих не было вовсе. Солнце пригревало во-всю. — Время идёт, а цветка все нет. Что будем делать, коммандер? — пухлые губы Кирка были сжаты в тонкую линию. Умное спокойное лицо Спока не изменилось, но нечто неуловимое подсказало капитану, что он ждал этого вопроса. — Логично предположить, капитан, что данное растение, если оно обладает подобными свойствами, на дороге, как говорят на Земле, не валяется. Иными словами, аборигены тщательно охраняют его. И искать его следует в поселении, а не за его чертой. — То есть, просто и быстро не получится, — хмыкнул Кирк.- Ну что ж, поищем ближе к населению. Они рысью пересекли открытую местность на подступах к поселению аборигенов. Прячась за выступами скал, осмотрели его. Город. Он располагался высоко в горах вокруг чудесного озёра с бирюзово-малахитовой водой. По-видимому, оно образовалось в потухшем вулкане миллионы лет назад. Живописные белые каменные домики с жёлтыми крышами плотно, как чешуйки, лепились по берегам, окруженные узорами желтых вьющихся растений. Огороды и всякие технические службы шли уступами по скалам на головокружительной высоте. Строго посредине композиции располагались три ключевых здания, — огромная багровая пирамида-зиккурат на большой площади, справа — сияющий на солнце особенно нарядный большой дом эллиптической формы, и слева — окруженный высоким забором из огромных валунов, с великолепными охраняемыми воротами — сад, судя по изобилию зелени. Аборигены, сновавшие повсюду, оказались вполне себе… человекообразными. Настолько, что отличало их от невидимых пока звездолетчиков лишь одежда и рост. Мужчины все были чуть ниже Кирка и Спока, с правильными чертами лица, по тёплому времени года — в набедренные повязках из красной и желтой кожи, с разукрашенными алой краской лицами, с украшениями на шее и кистях. Женщины — хрупкие, длинноволосые, все в украшениях и длинных юбках, гуляли топлесс. Оптика позволяла Кирку весьма близко рассматривать их приятные фигурки. Единственное, что отличало пришельцев и аборигенов — жёлтый оттенок кожи последних. Джим довольно хмыкнул и знаком предложил всем продвинуться ближе. — Что-то мне подсказывает, что искомый цветочек воон там, в охраняемом саду. — Капитан, я настаиваю на переговорах с жителями планеты, — насупился помощник, знакомый с методами начальника. — И Вы правда уверены, коммандер, что жители города, где странной смертью погиб Штейн, отдадут нам своё главное сокровище вот так, за здорово живёшь?.. Они сварливо переговаривались до тех пор, пока не услышали шум. На тропинке, полого идущей сверху, на них надвигалось решение проблемы — два высоких аборигена в чёрных набедренных повязках, украшенных вышитыми черепами, в ошейниках, украшенных костяными иглами, все с ног до головы обвешанные ножами, и с копьями в руках. Выражение лица было почти незаметно, из- за покрывающих всю поверхность спиральных узоров. По головным уборам из перьев было видно, что они — не последние лица в диком сообществе. Вполне себе мирно беседуя, они надвигались на незванных пришельцев. Кирк выбросил вперёд руку: — Я сам! А вы — фазеры на оглушение, на всякий случай. Он решительно выдохнул, снял шлем, пригладил волосы и изобразил на лице дружелюбную улыбку. И шагнул на тропинку за десять шагов до аборигенов. Кирк не готовил никакой речи, полагаясь лишь на собственное обаяние и красноречие. Но в данном случае он бы и не успел что-то сказать. Увидев незнакомца в необычном наряде, они выкрикнули что-то гортанное, и, прежде чем свалиться под воздействием фазеров, успели пустить в Кирка — один копье, другой — костяную иглу, по всей видимости, с ядом. От копья Кирк увернулся, а игла застряла в рукаве, не коснувшись кожи. Яростно матерясь, он стоял над мускулистыми воинами, поверженными на землю. Совместными усилиями их перетащили с тропинки и теперь осматривали. На бедрах бойцов располагались два кожаных мешочка, в одном были испещреные узорами кругляши зелёного металла с квадратной дырочкой с краю — наверное, деньги. В другом соответственно алая маслянистая и жёлтая краска. Капитан растер её меж пальцами и ухмыльнулся. Пять минут — и у Кирка выработался интересный план. Ещё через полчаса по тропинке, только уже в противоположном направлении топали два бравых воина, блондин и брюнет, — один впереди, другой сзади. Первый в ледяном негодовании, второй в радостном превдкушении приключения. Головные уборы и краска на лице и теле мешали идентифицировать личность. Кирк ступал по тропинке, стараясь не пялиться, ну очень не пялиться на офигенную полуобнаженную фигуру помощника, шедшего впереди. Мускулистое тело его, смазанное желтой краской, напоминало потрясающую ожившую скульптуру. Кирк думал о том, что отдал бы все на свете за право прикоснуться к этой прекрасной руке… к этой мускулистой упругой заднице, едва прикрытой чёрной кожей. Ну одним пальцем. Или двумя. Или… Он только теперь понял свою болезненную одержимость Споком, такую сильную, что инстинкты, забыв о миссии, велели загнать добычу в угол и яростно поиметь её… Или быть жёстко оттраханным самому. Даже скверный характер помощника не был препятствием для страсти, а скорее добавлял перчинку, что ли… Кирк сглотнул и глянул вниз- кожаная чёрная «шторка» на его бёдрах приподнялась… член стоял как каменный! Он украдкой глянул на помощника и больно ущипнул себя. Тот шел максимально сдержанный, с прямой спиной, такой же чопорный, словно в смокинге, и делал вид, что капитана не существует. «Где-то я слышал, что вулканцы умеют контролировать эрекцию… интересно, это правда?» — подумал Джим. — «Надо у Боунза спросить. В виде шутки. Вот бы научиться так! Или нет. Как тогда понять, нравишься ты партнеру?.. Однако, глядя на моего помощника, не скажешь, что он вообще слышал такое слово — секс. О, нет, он наверное трахается как работает — божественно, до седьмого пота… В любом случае переставай пялиться на него как на пирожное! Спок, Спок, ты становишься моей болезнью. И мы вдвоём здесь, в этом чертовом городе, среди опасностей, одни… » Спок обернулся, мазнул внимательным взглядом и Кирк поспешно прервал поток романтических мыслей. — Что? — Вы слишком громко думаете, капитан. Город показался им вблизи еще красивее, особенно поражала своими размерами пирамида. Они благополучно добрались до сада, окружённого охраной. Ворота, сделанные из огромных превосходно отполированных камней со страшными нечеловеческими рожами, были чуть ниже их головы, пришлось наклониться. По пути им часто встречались аборигены, идущие по свои делам. Завидев переодетых Кирка и Спока, те замирали на месте и низко кланялись, прикрывая лица ладонями. На всякий случай осторожные Кирк и Спок никак не реагировали, надменно продвигаясь вперёд. И вот он, вожделенный сад! Охрана — дюжие молодцы в красных набедренных повязках — как один, упали на одно колено, и «ели» начальство взглядом. Кирк надеялся, что спиральные узоры на его лице, нанесенные Ухурой, максимально идентичны узорам у дикарей. Важно пройдя сквозь строй охраны, они вступили в вожделеный сад. Растения располагались в нем террасами, некоторые выползали из небольших прудиков, другие необычно парили в пространстве, подвешенные за полупрозрачные корни. Некоторые плети плотоядно шевелились, другие издавали квакающие, стонущие, брякающие звуки… наверное, это привлекало местных бабочек… или крокодилов… ну, кто у них там за пыльцу ответственный. На развилке Кирк свернул влево, Спок вправо. — Где же этот чертов струбару, голубой цветок жизни? — бормотал про себя Кирк. Отодвинул цветущую завесу приторно и масляно пахнущих цветов, похожих на сдвоенные тюльпаны, он, наконец, увидел растение голубого цвета! Даже два! На берегу небольшого озерца, какие здесь были в избытке, Кирк заприметил жёлтые плоские листья, как у кувшинки. На каждом из них было ляпнуто чем-то похожим на резину или жвачку маленький столбик голубого цвета. Кирк поспешно достал контейнер, нож оглушенного аборигена, и осторожно срезал и переложил к себе шесть экземпляров, стараясь не касаться их руками — мало ли что. Тихо свистнул, зная, что Спок с его отменным слухом, конечно, его услышит. Тот появился — бесшумно и мгновенно за плечом капитана. — Ну что, я молодец? — похвастался Кирк. — Отрицательно, капитан, — растение необходимо извлечь полностью, возможно, корни особо целебны. Кирк в ответ закатил глаза. Совместными усилиями они осторожно извлекли три растения. Пока Спок упаковывал их в контейнеры на поясе, Кирк понесся к второму виду голубого цветка: время работало не на них. Этот выглядел еще более странно. Маленькая полянка была усыпана мини-аквариумами — прозрачными сферами, в которых что-то разноцветное пузырилось, лопалось и переливалось. — Этот или тот? — спросил капитан помощника. — Нет информации. Берём оба. Осторожно, капитан! Но Спок с предостережениями опоздал. Кирк ненароком наступил на один из шариков… сверкающая жидкость облила его с ног до головы. Спок кинулся к нему, на ходу нашаривая на боку аптечку: возможно, внутри была кислота. Но ничего не произошло. — Да в порядке я, Спок, все нормально, — сказал Кирк, вытираясь ладонью и мимоходом отметив повышенно зелёный оттенок лица коммандера. — Вам плохо, коммандер? — Нет, — ледяным тоном сказал Спок, осматривая капитана. Тому как с гуся вода — лишь на коже в тех местах, где попала жидкость, отмечалось странное мерцающее сияние, как голограмма. Успешно и осторожно получив образцы и этого растения вместе с мочковатым темно — синим корнем (Спок не подпускал к ним капитана, действовал сам), они пошли к выходу. Благополучно миновав охрану, автоматически продемонстрировавшую одно преклоненное колено, Кирк и Спок торжественной походкой медленно направились к своим, в ложбину большой горы. От взглядов проходящих мимо аборигенов чесалась спина. — Вот и мы! Ухура, вызывай «Энтерпрайз», челнок заберем с корабля! — радостно сказал Кирк. И опешил: на него смотрели страшные размалеванные морды пяти местных воинов; затравленно глядящая Ухура… Один передатчик был сломан; оба энсина лежали на земле без сознания. И тут, вблизи, Кирк наконец заметил отличия с жителями планеты Штейна: стоящие вертикально, как у кошки, чёрные зрачки! «Интересно, Спок заметил это, наверное, раньше. Но ничего мне не сказал». Воин ударил капитана по лицу, разом выводя из размышлений. От ярости, что с таким трудом добытые растения и все старания пропадут зря, Кирк набросился на врага, тычущего в него копьем; перед глазами у него мерцали яркие искры. Он ранил одного, ударил по голове другого: ему не впервой было биться любым оружием; подскочил к третьему… и уголком глаза заметил направленный на него фазер в руках аборигена… где-то пронзительно закричала Ухура. Не в силах остановиться на бегу, понимая, что фазер может быть включён на поражение, Джим уже представил удар, летящий в его тело… но спина помощника заслонила его от смерти. Кирк упал на него, уже лежащего, теплого, не зная, жив Спок или нет. Обхватил руками. Помощник был или мёртв или без сознания. Через минуту Джима вздернули, ударили в глаз, зафиксировав руки. Он зло сплюнул кровь и судорожно выдохнул: Спок застонал… Спок застонал! Во Вселенной Кирка опять зажглось солнце и закрутились планеты. Чтобы привести в чувство вулканца, дикари копьём небрежно прочертили по его животу… Кирк бешено дернулся, а воины залопотали что — то на своём языке, разглядывая зелёную кровь. Такого диалекта Кирк не знал. — Они… они боятся его, — хрипло каркнула Ухура. Она сидела на траве, руки были связаны сзади гибкими липкими лианами. На её тёмном лице пролегали серые дорожки слез. Она шепотом сказала: «Меня они, вероятно, не тронули из-за моего цвета кожи. Раздумывают, не боги ли мы». Дикари взялись за Кирка: что-то обсуждали, показывая на его тело. Только бы не отняли контейнеры! Но их по-видимому интересовала жидкость цветка, по-прежнему сиявшая на его теле. Ухура откашлялась и не отрывая широко раскрытых глаз от слабо шевелящегося Спока, сказала: — Сложно понять. Но сегодня нас, кажется не убьют. Они ждут прихода какой — то Сун-ту… то ли жрицы, то ли королевы. Дикари и впрямь на разные лады повторяли слова, скандировали: «Сун- ту»… больше Джим ничего не разобрал в их болботании. Как ни странно, скоро аборигены успокоились. Привели в чувство лежащих, незванным пришельцам даже возвратили вещи (фазеры отобрали) и стройной живописной группой (один абориген впереди, затем Спок, оба энсина, второй абориген, Кирк, Ухура и три аборигенами с фазерами) не быстро отправились обратно в город. Кирк держал в руках передатчик и лихорадочно размышлял. Всех сразу на «Энтерпрайз», конечно, не транспортируешь, значит, надо правильно расставлять приоритеты. — Притворись, что тебе плохо, — сквозь зубы шепнул он Ухуре. Та, кинув на него нечитаемый темный взгляд, через пять минут стала проявлять все признаки солнечного удара. И не мудрено: маленькое белое солнце планеты Штейна находилось в зените. Кстати пришелся и ручей, протекавший под белыми искристыми растениями неподалёку. Испросив знаками позволения, Кирк попытался помочь девушке. Старший из аборигенов протестующие рыкнув, кивнул на рыжего энсина. Тот сбегал к ручью и принёс воды, побрызгал на Ниоту. Воины внимательно следили за его действиями, наверное, предполагая колдовство. — Молодец! Теперь возьми у меня передатчик, ещё раз сбегай в ручью и вызови Скотти… Если сигнал будет четким, вы оба возьмете под руки Ухуру и он вас перекинет! Не возражай, делай что я говорю, — злиться с бесстрастным лицом было трудно, Кирк все- таки не Спок. Когда энсин вновь убежал к ручью с передатчиком, Кирк изображая на лице обеспокоенность, взял контейнеры из рук Спока, подошёл к Ухуре. — Слушать меня внимательно и не перебивать! Сейчас я медленно положу их тебе на живот… Кирк положил контейнеры и стал на коленях воздевать руки к небу, чувствуя на себе умный взгляд помощника. — Парни возьмут тебя под руки, а Скотти транспортирует… — Позвольте мне остаться, — чувственные потрескавшиеся губы умоляюще скривились. Кирк внимательно посмотрел на неё и заорал шепотом: — Офицер! Приказываю Вам приступить к спасению ценного экземпляра растения! — Но Спок… он… Кирк подмигнул ей: — Мы выживем. Мы же чертовы боги. Мы достали цветок. А вы нас потом вытащите. Чем же ты так расстроена? Тёмный взгляд, такой же тёмный, как у Спока, но по содержанию иной, жег его. И это было не волнение. Нечто, похожее на ненависть. Энсины подошли и подняли девушку, не отрывавшую взгляд от Кирка. — Тем, что ты ему дороже! — выкрикнула она. — Что?! — Кирк повернулся. Она и энсины с контейнерами исчезли в вихре транпортации.