Falling in love (Падение)

В английском языке выражение «влюбиться» включает в себя глагол «падать», и если переводить буквально, то получится «упасть в любовь». Марк не может подобрать более точного слова, ведь то, что он чувствует, это ни что иное, как падение. Марку сложно с людьми, и дело не в том, что он слишком стеснительный, или ему неловко, дело как раз в обратном – ему приходится заставлять себя чувствовать что-то к людям, чаще всего ему просто все равно. Конечно, ему нравится внимание, нравится чувствовать чужое расположение, но это не что-то, что он активно ищет, как, например, Джексон или Бэмбэм. Внимание к себе его забавляет, придает ему сил в какой-то степени, но часто ему кажется, что ему бы хватило внимания лишь нескольких человек, которые по-настоящему ему дороги. Ему сложно с людьми поначалу, но если он привязывается к ним, ему бывает сложно остановиться. Он понимает это, но ничего поделать с собой не может, и, поэтому, когда они с Джуниором лежат у того в комнате, смотря на его лэптопе «Интерстеллар», Марку ничего не стоит невзначай положить тому голову на плечо. Чжинён не говорит ничего, только устраивается удобнее, подталкивает Марка, чтобы и тот немножко подвинулся – они почти лежат друг у друга в объятиях в результате. Заглянувший через полчаса Югём тянет неизменное «Фууу», и падает к себе на кровать, уже уткнувшись в телефон. «Марк и Джуниор опять обжимаются»,- жалуется он Бэмбэму, который возвращается из душа. Бэмбэм фыркает и бросает в того смятой футболкой, которую держал в руках, они недолго кидают ее друг в друга, и скоро начинают обсуждать новый клип CL-нуны, вышедший за день до этого. Марк сонно вслушивается в их возбужденные голоса, чувствуя тепло Джуниора и его охватывает странное умиротворение. Его клонит в сон, он давно уже не следит за фильмом, прислушиваясь к дыханию рядом, ощущая, как поднимается и опадает грудь друга под щекой. Глаза слипаются и он, устав бороться со сном, закрывает глаза. Завтра у них два шоу – выступление с несколькими песнями на ТВ и интервью на радио, но сегодня они только тренировались и теперь у них было время выспаться. Ёнджэ и ДжейБи укатили встретиться с родителями, Джексон отправился по магазинам, и Марк был благодарен за столь редкую и от того еще более благословенную тишину. Все-таки Бэмбэм и Югём создают гораздо меньше шума без катализатора-Джексона. - Ты что, спишь?- спрашивает Джуниор. Марк неопределенно мычит, чувствуя невыносимую лень и спокойствие. – Иди к себе в комнату,- мягко говорит младший парень, но попыток спихнуть Марка не предпринимает. Можно лежать и дальше,- решает Марк и не сдвигается с места. Джуниор вздыхает в духе «за что мне все это», но больше ничего не говорит. Марк засыпает, думая, что «падать» - это очень громкое слово, сильное, несущее в себе негативную коннотацию. Марк много падает – невозможно быть летающим мембером Got7 и никогда не падать, но каждый раз он представляет себя большим котом, который уж точно приземлится на все четыре лапы. Иногда получается не совсем, но чаще – вполне себе ничего. Но падать на пол студии или сцены – это одно дело, а падать во что-то непонятное, странное, незнакомое - совсем другое. В этом случае Марк чувствует себя не котом, а скорее глупым человеком, который воображает себе невесть что. Он просыпается поздно ночью, чувствуя руки Джуниора вокруг себя, его ногу, просунутую Марку между колен. Джуниор всегда спит так, никакой деликатности – раскидать ноги-руки во все стороны, перекрутить одеяло и скинуть подушку. «Спасибо, что слюну на меня не пустил»,- думает Марк, чувствуя дыхание на своей щеке, и продолжает спать. Через две недели, когда Джуниор целует его в первый раз – не в щеку, не на камеру, Марк почти не удивлен. В конце концов, это он, Марк, был постоянным инициатором физического контакта прежде – объятия, мимолетные игривые поцелуи в щеку, сжатие ладони, разве не было справедливым, что по-настоящему Джуниор поцеловал его первым? Поэтому он обхватывает того за шею и затягивает глубже за угол, еще не хватало кому-то увидеть их. Марк чувствует, как губы Джуниора пытаются расплыться в улыбке, но Марк целует его глубже и скоро тот уже не хочет смеяться. Марк знает, что Джуниора бесит, когда он «притворяется милашкой» перед другими людьми, особенно так откровенно. Марк умеет в совершенстве строить невинный вид, пользоваться собственной внешностью, чтобы понравиться, но его так редко волнует чужое мнение, что он пользуется этим только во время шоу и когда ему не хочется ничего говорить, но как-то нужно «вносить свой вклад». Они не на шоу сейчас, но у Марка есть другая мотивация – Джуниор в другом конце комнаты, который медленно закипает. Марк улыбается и строит глазки хёну из Биг Бэнг, он очень старается понравиться, потому что, во-первых, менеджер чуть ли не с ножом у горла приказал им заставить Биг Бэнгов полюбить себя, а во-вторых, Джуниор ревнует его с силой тысячи солнц, судя по острой улыбке, направленной куда-то в сторону Тэяна. Топ хлопает Марка по плечу и доброжелательно смеется, Марк улыбается и, извинившись, отходит через пару минут, когда к ним подходит нуна из продюсерского отдела YG, чье имя Марк помнит с трудом и боится ошибиться. Он выходит из комнаты, где царит оживление и громкие разговоры, в прохладу коридора студии, вспоминает, где должен быть туалет. Кажется, он видел его где-то в конце коридора. Он быстро идет туда и услышав, как хлопает дверь позади, ускоряет шаг. В туалет он забегает и почти сразу за ним врывается Джуниор. Марк смеется и облокачивается спиной о стену кабинки, смотрит на покрасневшего от злости друга, и ему хочется щелкнуть того по носу, настолько забавный у него вид. Джуниор почти рычит от негодования и как-то очень быстро оказывается рядом, прижимая его к стене, сжимая пальцы у горла. - Что это ты делаешь?- вскидывает брови Марк и улыбается. Джуниор целует его грубо, зло, и Марк чувствует возбуждение приходящее острой волной внизу живота. Они целуются слишком жестко, и то, как сжимает его за горло Джуниор, прикусывает губу, граничит с насилием, но Марку нравится, как нравится все в Чжинёне, нравится всё с ним. Его пугает то, с какой легкостью он готов позволить тому что угодно. - Тебе нравится издеваться,- разозлено говорит, наконец, Джуниор, то ли спрашивая, то ли утверждая. Его губы ярко малиновые, а лицо горит уже далеко не от злости. Марк нежно целует этот рот, который снится ему, который он невольно то и дело ищет взглядом, боясь, что камеры заметят, боясь менеджмента, боясь всего на свете. Но иногда он так хочет быть смелым, отчаянным, злым, беспечным. Безнадёжные, грубые поцелуи в кабинках туалетов, в подсобках студий, в пустых стенах ночных репетиционных залов, в спасительной темноте комнаты, где за тонкой стенкой спят согруппники. Иногда ему кажется, что он вот-вот оторвется от земли из-за этого чувства, но чаще, что вылетит в окно навстречу асфальту. Джуниор целует его еще раз, легко, будто прикосновение бабочки, и отпускает. - Не зли меня,- он улыбается и указательным пальцем тычет Марку в лицо, тот отбивает его руку ладонью и смеется: - Да не пытаюсь я тебя злить. Просто хен очень крутой! Чжинён строит гримасу недовольства, но улыбка все еще прячется в его лице. Часто Марк задается вопросом, что не так с ним, что не так с Джуниором. Он смотрит на Джексона, который так любит касаться людей, своих друзей в частности, смотрит на Чжебома, который обнимает Ёнджэ и поправляет тому волосы, на Бэмбэма, который спокойно может залезть кому-нибудь из группы на колени, и не понимает почему у них с Чжинёном все пришло вот к этому, когда у остальных нет даже и мысли. Где они перешли границу? Было ли это в них с самого начала, с самого рождения, или это что-то, родившееся в тот момент, когда они впервые коснулись друг друга, увидели друг друга? До этого Марк никогда не думал о мужчинах, как и Джуниор, но может они просто не успели за два десятка лет жизни? Мысль о поцелуях с кем-то другим вызывает у него дрожь отвращения, но может быть, это просто говорит влюбленность? Марк пытается не анализировать слишком много, поэтому он переплетает свои пальцы с чужими украдкой между песнями, скрывшись за сценическим оборудованием, и лицо Джуниора сияет, словно солнце, словно софиты, словно весь свет этого мира, устремленный в его, Марка, глаза. Как же так, думает он растерянно, следуя за командой на сцену, как вышло, что в одном человеке ты видишь так много света, когда в других тебе часто так сложно найти хотя бы искру? Однажды Чжинён приносит Марку идиотскую игрушку в виде розового слона и говорит тоненьким голосом, скорчив умилительную рожицу: - Я твой самый большой фанат, хён, давай обнимемся? Марк не может даже бросить игрушкой в Джуниора, так внезапно ему бьет под дых осознание – вот и все, вот так люди и падают, словно перезревшие яблоки, наполненные до краев соком и солнцем. - Идиот,- говорит Марк вместо этого, и смеется вместе с остальными, бросая слона к себе на кровать. У Чжинёна вовсе не легкий характер – как и у всех них, впрочем. Они перестают быть детьми и их покидает детская легкость, изменчивость, мягкость, способность пойти на все, лишь бы понравиться, лишь бы остаться в этой интересной жизни, к которой они так стремились. Марк представляет их всех через десять, пятнадцать лет и понимает, что выхода нет. Джуниор, наверное, станет еще хуже, угрюмо думает он, свернувшись на своей кровати лицом к стене, накрывшись одеялом с головой. Будет еще более упрямым, самовлюбленным, жестким. Марк должен быть сумасшедшим, чтобы выбрать это все. Ему нужна была бы красивая, покладистая девушка, мягкая, смешливая, добрая. Может, в какой-то степени обычная. Не айдол, не роковая красавица, а просто хорошая девушка, которая бы заботилась о нем. С которой у них могло бы быть будущее. Которая не отталкивала бы его так жестоко, чтобы потом зажать в коридоре их общежития, будто одержимая. Которая не зашивала бы ему рот грубостью в ответ на слова, которые у молчаливого Марка вырвались будто сами по себе, в самом деле – словно птица с языка слетела. Несносная птица вырвалась из клетки ребер глупого, глупого Марка, забрав с собой его слепое, безумное сердце. Джексон сопит на соседней кровати, что-то бормочет во сне, переворачивается и опять затихает. Когда тихо скрипит дверь, Марк притворяется, что тоже спит, но Джуниор все равно проскальзывает в комнату, в его кровать, обхватывает поверх тонкого одеяла руками и ногами, как большая дурная мартышка. - Прости меня,- шепчет он туда, где должно быть ухо Марка под тканью, но тот только вздрагивает и молчит. - Я тоже люблю тебя,- говорит Джуниор тихо-тихо, и Марк слышит только потому, что затаил дыхание. «Люблю» на корейском звучит так просто, так мелодично. Марк приземляется мягко, словно кот, на все четыре лапы.