Кукольные домики

Она жила в мире, полном кукольных домиков. Это, конечно, не произносилось вслух. Достаточно намека, что ты видишь мир и людей в нем в качестве игрушек, чтобы вернуться в Зону Пятьдесят-Чего-То-Там самым коротким путем. Сейчас генерал Воякер ею доволен, но она понимала, что он и глазом не моргнет, если поступит приказ вновь запереть ее в камере. Река Сена неспешно несла свои воды мимо нее, пока она бежала вдоль берега. Она преодолевала огромные расстояния с каждым шагом, перелезала через мосты, если не могла перепрыгнуть. Она могла бы бежать еще быстрее, но на ее пути были люди... уставшие парижане, которые не знали или не обращали внимания на гигантскую улитку, продвигающуюся в сторону города. Они еще не могли ее видеть, да и угроза звучала слишком необычно, чтобы оказаться реальной. Но при виде пятидесятифутовой женщины, несущейся вдоль реки и время от времени выделывающей замысловатые па, чтобы не ранить людей под ногами, им приходилось пересматривать свое понятие реальности. Крики, как правило, не начинались, пока она не отходила достаточно далеко и не проходил первый шок. Конечно же, она не рассматривала людей в качестве игрушек. Не дай Бог когда-нибудь начать так думать! Но ей нужно было помнить, какими маленькими, нежными... драгоценными они были. Когда ей было восемь, у нее был кукольный домик. Небольшой, ярко-розовый, где она разыгрывала свое предполагаемое будущее. Муж, жена и двое детей. То был дешевый домик, не такой занятный, как у ее богатой подруги Клариссы... но он принадлежал ей, как и живущая в нем семья, как и ее будущая настоящая семья в настоящем доме, похожем на кукольный, только побольше. Однажды она случайно наступила на жену. Набор тоже был дешевым, веса ее восьмилетнего тела хватило, чтобы жена раскололась на три части. Она была безутешна, пока папа не вернулся домой и аккуратно склеил все части обратно. Сьюзен прекрасно понимала, что если подобное произойдет сейчас, то ничего уже не склеить. Ее будет ждать тюремный срок... Заслуженный срок. Она огляделась и заметила то, что искала. Вслед за небольшим буксиром, вверх по течению плыла баржа. Она притормозила, и крики за спиной нагнали ее, когда французы заранее заметили ее приближение. "Mon Dieu! Monstre! Qu'est-ce que c'est?" - неслось отовсюду. Спустившись в воду, она осторожно пробиралась в сторону баржи, стараясь поднимать как можно меньше волн. Глубина на этом участке была чуть меньше тридцати футов, и вода плескалась на уровне ее талии. Члены экипажа буксира кричали и сигналили ей; она дружелюбно улыбнулась в ответ. Ростом в пять этажей или нет, она все еще была очень красива - и, будем до конца честными, у нее была грудь размером с маленькие автомобили, плюс она все еще носила обтягивающий костюм Галактазара. А мужчины остаются мужчинами. Неважно. Когда она добралась до баржи, они вернули свои глаза и языки обратно в головы. Снова зазвучали крики, когда она мягко оттолкнула буксир, расчищая путь к барже... и драгоценному грузу соли. Воякер не упомянул, что Эскаргантюа выделяет какую-то кислоту. Можно подумать, что солдат оценил бы интеллект. Эта тварь была безнадежно глупа и полна решимости доползти до самой Эйфелевой башни, оставляя за собой след частично растворенных развалин. Даже Боб был не застрахован от кислоты, и первое знакомство с болью в его простой, веселой жизни его шокировало. Доктор Таракан - замечательный, умный Доктор Таракан - первым нашел правильный способ борьбы с гигантской улиткой: солью. Французская армия оказалась очень полезной, рассказав про поставку дорожной соли на следующую зиму. К сожалению, радиосвязь с баржей была, видимо, повреждена или отключена... как и мобильная, из-за разрушенных Эскаргантюа антенн и перегрузки оставшихся. Это было относительно недалеко, и Сьюзен логично решила отправиться туда самостоятельно. Никто больше, кроме Насекомозавра, не смог бы отбуксировать баржу... но он был слишком велик для узких берегов Сены. Звено управлял гигантской бабочкой, а Доктор Таракан с помощью Боба строил из грузовика катапульту. - Excuse me! Pardonnez moi! - выкрикивала она. Тон воплей экипажа изменился: меньше паники, больше раздражения. Она порадовалась, что это была Франция - меньше шансов быть расстрелянной местным населением. Если они не понимали, что происходит, она была не в состоянии им объяснить... на гибридном французском, изученном ею в рамках подготовки к медовому месяцу, который годился только для вопросов о ближайшем женском туалете или бистро. Их переводчиком был Доктор Таракан, так как, что неудивительно, он прекрасно владел французским и, наверное, еще десятком других языков. Она надеялась, что после поражения Эскаргантюа у них останется немного времени. Летнее солнце уже стояло высоко над горизонтом и грело ее калифорнийскую кровь. Они могли бы посетить какой-нибудь из известных французских пляжей! Звену бы идея понравилась. У нее не было купальника, но они что-нибудь придумали бы. Звену, конечно, понравилось бы. Правда, посещение Лувра отменяется... она слишком велика. И подъем на Эйфелеву башню тоже - слишком тяжелая. Ее это расстраивало, когда она размышляла об этом слишком долго. Но это были всего лишь некоторое пункты в длинном списке вещей, которых она лишилась. Она больше не поспит в своей старой кровати. Никогда не почувствует объятий любимого мужчины. Никогда не станет женой... матерью. Оно того стоило. Она знала это уже тогда, когда приняла решение вернуть себе способности. Она нашла свою силу, и это не имело ничего общего с ее мышцами или квантонием. Маленькая робкая Сьюзан Мерфи, которая позволяла другим принимать решения, была вытеснена Гигантикой. Она никак не могла оставить друзей - ее друзей! - там. Как она могла снова стать нормальной, если бы пожертвовала для этого своей человечностью? Бывают разные виды монстров. Она выбрала, каким она будет. Улыбаясь, она добралась до кормы баржи. Буксир делал жизнь проще - она опасалась, что придется тянуть что-то с вращающимся винтом. Ее кожа стала намного прочнее (хотя по-прежнему мягкая и шелковистая, удовлетворенно отметила она), чем в первые несколько часов после трансформации.. она даже не разбила костяшки, пока пробивала заслоны на корабле Галактазара. Но мериться силами с корабельным винтом просто глупо, неважно, насколько они велики. - Послушайте, мне очень жаль! - ответила она экипажу. - Je desole. Но нам нужна соль! Свяжитесь с армией, они все объяснят! - они, казалось, поняли, что она была американкой, вероятно, ее выдал калифорнийский акцент. Крики "géant Américain" достигли ее ушей. Она закатила глаза, задаваясь вопросом, что для них страшнее.. похищение груза великаншей или похищение груза американкой? Она развернулась и потянула баржу за собой вверх по реке. Встречный ветер швырял платиновые пряди ей в лицо. Она фыркала, сдувая их.. может, самое время задуматься о стрижке? Тянуть баржу оказалось на удивление легко. На нее загрузили почти пять сотен тонн соли, и Сьюзен понятия не имела, сколько весит сама баржа. Смогла бы она ее поднять? Наверное. Она хотела попробовать, но передумала. Она не была инженером, но понимала, что хрупкая лодка попросту развалится, и все пятьсот тонн соли окажутся в Сене, после чего все станут на нее злиться. Но мысль, что она могла бы, и все еще чуждая уверенность, что она может, вызывали у нее улыбку. Из-за этой уверенности она стала думать о вещах, о которых никогда прежде не задумывалась или отметала, как невозможные или непрактичные. Вся ее жизнь стала непрактичной.. если не сказать больше? И "невозможное" теперь включало в себя намного меньше, чем до ее превращения в пятидесятифутового гиганта и сотрудничества с говорящим желе и человеком-амфибией. Может, ей стоит попробовать вернуться в колледж? Брошенная учеба, конечно, всегда ее смущала, как и родителей, хотя они никогда не были так жестоки, чтобы зацикливаться на этом. Просто это не казалось сколько-нибудь важным на фоне Дерека, который свою учебу закончил и не хотел "упускать свой шанс". Но теперь нет дурака-Дерека.. осталась одна-единственная Сьюзен, великанша Гигантика, которая хоть и не могла сравниться с Доктором Тараканом, но не хотела играть роли безмозглой груды мышц. Крик прервал поток ее мыслей. Не обычный крик в ее присутствии, он был выше, мягче, вызывая что-то примитивное и защитное в ее мозгу. Она обернулась и ахнула. Маленькая девочка подошла слишком близко к краю, стремясь получше рассмотреть диковинное зрелище, и упала в воду в опасной близости от баржи, теперь почти зажатая между ней и набережной. Она барахталась, поднимая брызги, ее одежда намокла и теперь тянула вниз. Женщину, видимо, ее мать, удерживали двое мужчин, чтобы она не бросилась следом. Еще двое торопливо избавлялись от курток и обуви, намереваясь сделать то же самое. - О нет! - Сьюзен двигалась быстрее любого из них. Она оттащила баржу в сторону, не давая приблизиться к девочке. Затем она протянула руку и выловила ее, вода полилась сквозь пальцы. Ребенок в ладонях Сьюзен задыхался и кашлял, выплевывая воду, но не похоже, что она сильно наглоталась. Ее джинсы намокли, как и маленький синий свитер, который она надела, чтобы защититься от утренней прохлады, и она потеряла одну из туфель. Но, наконец, она перестала отплевываться, заметила, где оказалась, и опустилась на колени. Маленькие руки - Сьюзен предположила, что ей не больше двенадцати, - раздвинули мокрые коричневые пряди, и она пораженно уставилась. - Ты в порядке? - тихо спросила Сьюзен. - Est-ce que ça va? Девочка довольно долго лишь моргала, заставляя Сьюзен волноваться, что она исковеркала вопрос. Затем медленно, дрожа, кивнула. Великанша ответила нежной, успокаивающей улыбкой. Затем она осторожно положила ребенка на берег, где ее ждала мать, все больше и больше волнуясь. Спустя несколько секунд девочка была похоронена в пальто, руках и поцелуях, утешениях и упреках на быстром французском. Все это время она смотрела на Сьюзан. Сьюзен снова взялась за баржу, вдруг осознав, что за ней следит множество людей - с обоих берегов, из окон окружающих зданий. Они не кричали, но она не знала, было бы это лучше настороженных взглядов. Она почувствовала, как румянец жжет щеки, и демонстративно занялась транспортировкой баржи. Ей пришлось поднырнуть под мост, и спустя несколько шагов что-то заставило ее обернуться. Остановилась машина, и мать пыталась усадить в нее девочку. Но та сопротивлялась и на секунду встретилась глазами со Сьюзен. В них не было страха. Только дружелюбие, и, Сьюзен могла поклясться, немного обожания. Маленькая девочка робко помахала ей, Сьюзен махнула в ответ..и была удивлена, когда толпы мужчин и женщин, наблюдавших за ней с пролета моста, ответили тем же. А потом девочка исчезла. Сьюзен повернулась к реке, что-то светлое зажглось в ее сердце. Она ощущала себя сильнее, чем когда-либо, новая энергия двигала ее ноги, образуя позади волны, хотя она была осторожна и не давала им захлестнуть берега. Дома проплывали мимо нее. Кукольные домики, маленькие, драгоценные. Незаменимые. В некоторых домиках жили маленькие девочки. У некоторых из этих девочек были собственные кукольные домики. И, возможно, задумалась она, после сегодняшнего дня какая-нибудь из этих девочек перестанет мечтать о жизни в кукольном домике.. и вместо этого пожелает стать гигантом за его пределами.