Клетка для души

Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Надежды луч рождает пониманье, Ведь даже демон оказался не способен От Цели отвратить твое вниманье, И посмеяться над твоей любовью. Такое хрупкое пока что равновесье, Возникшее из ярости и горя, Меж вами, словно поединок чести, Окрепнув – станет единеньем Воли… *** Материк Лирия. Поместье Дома Теневого Пламени. – Так когда я смогу забрать отказ? - Ольгерд выжидающе смотрел на Таури. - Никогда! – мстительно произнес Таури. – Я согласен! - Согласен... – Пепел зло усмехнулся. – А на что ты согласен? Согласен быть нелюбимым? Согласен, что твой супруг всю жизнь будет тосковать не о тебе? Согласен, что тебя всю жизнь будут ненавидеть за несвободу? Демон, тебе так остро хочется завести живую игрушку? Так хочется повелевать человеком? Вы так и делаете в своем Доме? Принуждаете людей жить с вами? Так я не буду! – в глазах Ольгерда вспыхнул злой холодный огонь... – Заставишь меня стать своим супругом и ни минуты спокойно не проживешь! Не дам! Каждый час твоей жизни отравлю! Любой ценой вырвусь! Если надо будет, то и ценою жизни. Да, Хёльду нужна помощь... И отказать Харальду я не могу... Единственная надежда была на тебя... Была... Да, видно, зря... – казалось, что Ольгерд ушел в себя и говорил сейчас сам с собой. Но вот он вскинул голову... – Принудишь меня и пожалеешь, что жизнь у вас долгая, потому что до последней минуты моей жизни она у тебя будет невыносимой! Спиной ко мне не повернешься! В одном городе со мной не заснешь! И ничем от меня не откупишься! Ольгерд в ярости сжал кулаки... Но надо успокоиться, сейчас он ничего не сможет добиться... Надо успокоиться и попробовать еще раз уговорить демона... Слишком неожиданно было его согласие, слишком велика была в душе надежда на лучшее, и слишком резко он на это согласие отреагировал. Ольгерд развернулся и, отойдя к окну, встал, вцепившись руками в подоконник и невидяще уставившись на сад за стеклом. Таури стоял, не шевелясь, в каком-то странном оцепенении. Никогда ему не доводилось испытывать на себе столько ярости... Нет, за себя он, конечно, не испугался... По сравнению с ним человек был слишком слабым и медленным. Таури не сомневался, что тот не сможет победить его, но... С детских лет, живя и воспитываясь в Доме, где никогда никого и ни к чему не принуждали, и самым ценным, что свято чтилось и трепетно оберегалось, были чувства, он уяснил для себя раз и навсегда, что беречь нужно именно их... А сам... Почему он решил, что только у них в Доме могут любить? Почему он решил, что этот холодный невозмутимый красавец не может любить тоже? Почему он решил, что хельдингу это не дано, и он только притворяется? А ведь он любит! Таури понял это сейчас так отчетливо, так ясно. А он... Топтался тут на чужих чувствах. Строил из себя оскорбленную гордость... Стыдно-то как! Таури, не зная, что делать, в замешательстве сунул руки в карманы... Не отдавая себе отчета, выгреб то, что там было, и в недоумении уставился на три золотые монетки на ладони... «Ничем от меня не откупишься...» Почему так сжалось сердце? Словно предал кого-то близкого? Но и прощение просить... у Пепла... А ведь виноват... - Простите меня... – заговорил Таури, - я должен был сразу все рассказать вам... Я согласился на брак только потому, что мне нужно попасть в Хёльд. Хотел поставить условием добрачное путешествие по вашей стране, якобы, познакомиться с землями, где жить буду... А на самом деле я и не собирался с вами узами брака сочетаться... Мне самому такой брак не нужен... Пепел медленно, недоверчиво поворачивал голову в сторону Таури. - Семь лет назад моего брата похитили, семь лет мы ищем его всем Домом, и никакого результата... Я подумал, что мы не нашли его потому, что он находится в Хёльде. Ваша страна закрыта для чужеземцев, даже торговцы очень редко пересекают границу, да и то только хорошо вам знакомые и давно с вами торгующие... Вот я и подумал... А потом я бы сказал, что передумал... Ну, в смысле, о том, что подумал... – вконец смутившись, запутался Таури. – Мне бы только брата найти... А с Артом о помощи Хёльду можно договориться и так, без брака... Да и вам это будет выгодно: король вам другого супруга не навяжет... Ольгерд вздохнул, покачал головой, словно перед ним был неразумный ребенок, и сказал: - В Хёльд поедем через Таринию... - Почему через Таринию? – встрепенулся Таури. - Потому что я так сказал. И раз уж ты решился ехать со мной и делать вид, что согласен на брак, то на все время поездки я буду старшим. Если не согласен – путешествуй один. А не нравится моё предложение - не принимай! - Я согласен! Таури улыбнулся, и Ольгерд замер... Сердце отозвалось глухой тоской на такую знакомую, чужую улыбку... - Что-то я не понял... - сказал Арт, подслушивающий под дверью разговор Таури и Пепла. - Не понял, почему это его возлюбленный - орк! - А ты зайди и спроси, - фыркнула нагайна, застывшая у стрельчатого окна прекрасной золотой статуей. Отдельной жизнью жил, казалось, только кончик её хвоста, выдававший за показным спокойствием нервозность и неуверенность, - так и скажи, что подслушивал и ничего не понял... – издевалась она. - И я не понял... – лицо Ранса растерянно вытянулось, – мой мальчик к нему с любовью, а эта зараза с орком шашни крутит? - Опять ты выводы делаешь на пустом месте? – разозлилась нагайна. – Был бы не нужен ему Сайшес, стал бы он сережку носить? - Ну... – протянул Ранс. – А давайте у него спросим! Чего тянуть-то! - Вести себя надо было нормально! – в раздражении прошипела нагайна, - тогда бы и спросили... А теперь он тебе ничего не скажет! Но если вы оставите нас вдвоем... я, может быть, его и разговорю... - Вот, не нравится мне эта затея... – протянул Ранс, сводя брови... – что-то ты с Пеплом все время наедине остаться хочешь... – Ооо... Какие тебя мысли посещать начали... – разъярилась нагайна и поперла на мужа всем корпусом, оттирая того к стене... – Значит, решил, что я теперь по мальчикам пойду? – произошла частичная трансформация, и длиннющие зубы щелкнули у самого носа Учителя. – Решил, что я ребенка соблазнять буду? – уже весь хвост разъяренной нагайны метался из стороны в сторону. – Решил, что я состарилась, и меня теперь на молоденьких тянет? – Нагайна уже занесла руку, чтобы ударить когтями, как взглядом натолкнулась на радостную улыбку Ранса. – И по какому это поводу ты так радуешься? – прошипела она обескураженно, мгновенно растеряв весь запал. - Наги! Ты снова дерешься! – радостно завопил он. - Семь лет! Семь долбаных лет... тишины и траура... Я думал, я сдох уже... В склепе жил... – Ранс смотрел на свою наги, и глаза его были полны непролитых слез. – Но теперь я верю... Верю, что все будет хорошо... - Ранс медленно поднял руку и кончиками пальцев нежно, чуть касаясь, погладил щёку любимой женщины, разрумянившуюся в пылу семейной разборки. За их спинами резко открылась дверь, и Таури, выйдя из комнаты, радостно сообщил всем собравшимся: - Я принял предложение принца Пепла, и я думаю, что завтра мы уже отправимся в Хёльд... - Твою мать... – не выдержал Ранс... Бьёрн задержался в конюшне, чтобы проверить, как устроили их лошадей. За воротами его ждали хельдинги, а ему все казалось, что он недостаточно внимателен, что что-то не доделал. Он прошелся перед денниками еще раз, когда за приоткрытой дверью в другую часть конюшни услышал веселый смех. Смех прерывался словами, которые Бьёрн не понимал, затем голос снова срывался на смех... Бьёрн подошел и заглянул в приоткрытую дверь. В ближнем деннике совсем юный парнишка обнимал жеребенка, прижимаясь к его черной лоснящейся шее ярко-рыжей головой. Жеребенок фыркал, вырывался, а затем снова налетал на парнишку, бодал того головой, норовя при этом прихватить несильно зубами за рукав курточки. Радостный смех звенел колокольчиком... Бьёрн, давно отвыкший от такого, застыл, засмотревшись и заслушавшись. Судя по всему, парнишка совсем еще юный. Правда, видно было только со спины и по пояс... Но уж больно заразительным был его смех, так и манил... Бьёрн, не выдержав, подошел к стойлу, заглядывая за перегородку... Хвост! У мальчишки был хвост! Так это - демон... Бьерн нахмурился. Одежда дорогая, украшения... Демон... А значит, это и есть тот младший принц, за которого отдают Ольгерда... Парнишка повернул голову. Изящный профиль, прищуренные от удовольствия глаза, улыбающиеся губы, маленькие, почти незаметные рога... и веснушки на носу... Наверное, и по их меркам он еще очень юный... Невдалеке послышались голоса, и Бьерн поспешил скрыться за дверью, но любопытство пересилило, услышанный смех не отпускал, и он приник к щели в двери... Парнишку окликнули, и он, радостно подхватившись, понесся по проходу в сторону идущей к нему навстречу паре. Высокий стройный рыжеволосый человек и еще один молоденький демон. По виду совсем мальчишка: такой же стройный и невысокий, вот только рога у него большие, загнутые назад. Рыжик подскочил к человеку и, повиснув на его шее, звонко поцеловал в щеку, что-то затрещав на своем языке, затем, словно кошка, перебрался на руки второго демона и тоже чмокнул его... - Шлюха... – с какой-то обидой прошептал Бьёрн сквозь зубы и, отвернувшись, отошел от двери, прищурившись и сжав губы в нитку. Хотелось думать, что он переживает за Ольгерда, раз это его суженый, но Бьёрн не привык врать самому себе... Парнишка ему понравился... очень понравился... Вот только Бьёрну претило такое легкомысленное поведение. Он с сожалением обернулся к закрывшейся двери, будто надеясь ещё раз увидеть милую веснушчатую мордашку, а потом, упрямо встряхнув головой, пошел туда, где его уже ожидали остальные хельдинги.