Клетка для души

Глава 81. Эпиграф к главе написан eingluyck1! *** Семь лет воздержания, ярости, гнева… И смехом призывным прорваться из плена, Чтоб снова утратить свободу и ясность, Теряться в лобзаньях, в объятиях страстных… Кричать, изнывая в желанье и неге, Остаться в плену и забыть о побеге! *** Материк Камия. Страна Тариния. Замок Витана. Харальду снился сон... Он был один в холодном, гулком и темном подвале... Он знал, что должен выйти оттуда, но каждый шаг давался с трудом, острые камни резали босые ступни, пронизывая все тело болью. И все же он шел, потому что где-то там, далеко наверху, его звал и ждал Витан. Рогатый был очень настойчив, да Харальд и сам стремился к нему. Демон был единственным, кто дарил тепло и покой, а Харальду так хотелось согреться... Ему так хотелось прижаться к горячему сильному телу, он так замерз, так смертельно замерз... Ему так хотелось выбраться, хотелось, чтобы все это закончилось, и он знал, что только одно существо на всем этом свете способно ему помочь: только рогатый даст ему это чувство защищенности, чувство свободы и плена одновременно, плена, из которого он не захочет освободиться. Только это вспыльчивое и такое упрямое существо поделится с ним своей силой, укроет его от бед и успокоит его страхи. Надо лишь добраться, и тогда все будет хорошо. И Харальд шел вперед, несмотря на боль, несмотря на усталость, которая требовала лечь прямо тут и отдохнуть; несмотря на холод, который все сильнее сковывал движения. Он поднимался по лестнице наверх, окрашивая ступени своей кровью, цепляясь за острые выступы стен руками, рисуя на них кровавые узоры... Он из последних сил рванулся вперед и, наконец, вышел туда, где в конце бесконечно большого серого холла виднелись распахнутые двери в солнечный мир, пахнущий разомлевшими на солнце цветами. Там, в дверном проеме стоял Витан. Харальд радостно шагнул вперед, но волна холода, добравшись до сердца, потянула его назад... Он упирался, хватаясь руками за все, что попадалось, и тогда, видя его потуги, пол просто превратился в болото, и Харальд рухнул вниз, в липкую страшную холодную жижу чёрной трясины... Тут не было ориентиров, времени и хоть капли света. Только темнота. Темнота, холод и одиночество... Харальд медленно погружался в эту темноту, и она принимала его в себя, дарила забвение и отбирала тепло. Забвение? Нет! Он не хотел этого! Он не хотел забывать Витана! Все что угодно, но почему-то только не это... Демона хотелось помнить и согреваться этими воспоминаниями... Он помнил последнее, что увидел. Витан на фоне светлого прямоугольника двери протягивал к нему руки. Такой теплый... такой... Родной? Когда это рогатый изверг стал для него родным? И ведь стал же, паразит... И Харальд рванулся вверх, туда, где ждал его демон. Но трясина, ласково опускающая его вниз, вдруг выпустила тысячи когтей и вцепилась, терзая его тело. Боль прошила каждую клеточку, проскреблась по каждому нерву. Харальд затих. «Забудь», - ласково пела трясина, снова утягивая его вниз. Нет! Витана внизу не было! И снова упрямый хельдинг рванулся вверх. Когти вцепились в живое еще тело, сдирая кожу, разрывая мышцы... Но, захлебываясь криком, он рвался туда, где слышал такой же отчаянный крик Витана... Увидеть... еще хоть разочек... хоть на миг... Харальд и сам себе никогда бы не признался, зачем ему это... Рваться навстречу деспоту, срывая мышцы с костей; рваться, чтобы увидеть еще раз и умереть... Смешно. Но увидеть хотелось больше всего на свете. Больше боли, которую он никогда не мог терпеть, а сейчас просто наплевал на нее; больше жизни, которую он уже потерял, и сердце в предсмертной агонии выстукивало, словно сумасшедшее, только одно: Увидеть... Увидеть... Увидеть... Красные горячие ленты спускались в вечную черноту холодного болота. Это Витан! Харальд ухватился за ленты, чувствуя поддержку, словно кто-то родной подставил плечо. Витан! Он ждет его, Харальд ему нужен! Он не был нужен никому, только рогатому... И только для него через боль, через страдания хельдинг рвался из трясины - рвался на голос, на рыдания, горячим дождем согревавшие замерзшее сердце... И вот он снова в темном холле. Еще шаг и... Солнечный день принял его в свои объятия. День, напоенный негой и зноем, полный света, тепла и голосов птиц; день, подаренный ему одним нелюдимым, вспыльчивым, резким... и таким дорогим его сердцу врагом. Харальд открыл глаза. Он снова был в лаборатории, снова лежал на диване, а рядом, сидя на полу и собственнически обхватив его за бедра, спал Витан, уткнувшись лицом в опущенную руку Харальда. Хельдинг другой рукой осторожно провел по твердому золотистому рогу, упиравшемуся ему в бедро, осязание дарило острое чувство наслаждения... и он зарылся пальцами в теплый шелк серебряных волос... Витан во сне что-то тихо сказал... Ладонь опалило прикосновение горячих губ, словно ставящих на ней тавро принадлежности. Харальд тихо засмеялся от удовольствия. Он не понимал, что происходило сейчас с его телом, чувствовал только невероятный восторг от той силы, которая играла в мышцах, от того давно забытого ощущения беспричинного счастья. Он огляделся... Серый хмурый вылинявший мир вокруг вдруг стал цветным! Яркие краски заставляли спросонья щурить глаза, но он все равно открыл их и замер от восторга... Цветной! Словно с мира стерли пыль и паутину... И звуки... Харальд прислушался... Стоило только сосредоточиться, и он сквозь стены слышал пение птиц на дворе! Все восприятие, расширившись, выходило далеко за маленький мирок, закрытый стенами его тюрьмы! А запах... Харальд втянул носом чуть пряный зовущий запах... Что это? Он принюхивался, вдыхая все глубже... Внизу живота потяжелело... Да что же... Нет, не что, а кто! Он вдруг понял... Витан! Зверь... самец... Но как же сладко... Значит, говорите, тавро принадлежности... Харальд хрипло, призывно рассмеялся... Тавро... Да! Сделай это... Витан, услышав этот зовущий смех, проснулся вдруг и сразу, словно и не спал. Он поднял голову и с удивлением уставился на хельдинга. На молодого хельдинга... Черты лица оставались прежними, вот только исчезли горькие морщины возле рта, глубокая складка между бровей стала едва заметной... Северянин смотрел на него ясными, разумными глазами и маняще улыбался... - Что с тобой случилось? - спросил Харальд, протягивая руку, убрал прядь волос Витана, упавшую на его лицо и заложил ее за ухо. – Ты выглядишь таким утомленным... – пальцы в обратном движении нежно прошлись по щеке демона. Витан неуверенно улыбнулся, пристально вглядываясь в синеву глаз хельдинга. - Как ты себя чувствуешь? – чуть хрипло спросил чиэрри. - Я? – удивился Харальд. – Я – прекрасно. А вот ты... – в этот момент Харальд, заметив ожоги на руках демона, вздрогнул. – Постой! Но ведь надо перевязать... надо мазь... надо врача... – запаниковал он и уже собирался вскочить с дивана, но был вовремя остановлен обнимавшей его рукой. - Стой, торопыга... – рассмеялся Витан. – Что, правда, ничего не болит? - Правда... – Харальд задумался на секунду: а ведь и действительно ничего не болело... - Тогда не дергайся и полежи еще, - сказал Витан, обнимая его уже двумя руками. Харальд ощущал близость чиэрри, словно нервы были оголены. Огонь этих прикосновений передался замерзшему телу хельдинга и, распространяясь, захватил все его тело, словно степной пожар... - Витаннн... – простонал Харальд, медленно опускаясь спиной на диван, и в то же время приподнимая бедра, чтобы не разорвать контакт с обнимающей его рукой. – Витаннн... – выдохнул он, приподнимая бёдра всё выше и выше, потираясь ими о руку, прижимающую его к дивану. Семь лет... Семь лет эльфийская порча гасила все чувства, кроме всепожирающей ненависти и ярости. Семь лет Проклятие выпивало его душу, требуя крови... Семь лет пустоты, одиночества и холода... Семь потерянных лет... И вот когда он уже не ждал больше ничего... Харальд руками схватился за рога сидевшего рядом чиэрри и, притянув к себе его голову, неуверенно поцеловал... Он ожидал всего: ожидал, что его оттолкнут, рассмеются, обругают... Но то, что Витан ответит так, словно умирал без его поцелуя, Харальд даже и помыслить не мог. Витан также сначала неуверенно пробовал его на вкус... словно и он ждал, что его отвергнут, но Харальд только ближе притянул к себе демона, только жалобнее простонал и, разомкнув губы, пустил его в свой рот. Хельдинг давно отпустил рога; судорожно схватившись руками за плечи, он тянул Витана на себя, изнывая без его тяжести. Желание навалилось на него так неожиданно, так требовательно, заставляя тело выгибаться и дрожать... Оно разгоралось все жарче, сметая все запреты... Харальд опустил одну руку и принялся ласкать себя, обхватив уже вставший член... Да, так было лучше, но все же... Он все крепче сжимал себя, все яростнее тер ладонью, но это не приносило ему облегчения. - Шшш... не торопись... Витан сжал его руки, вскинув их вверх, к изголовью, и придерживал там одной свободной рукой. - Ааа... – простонал Харальд. – Дай... Дай мне... – желание давило, и хотелось рычать от разочарования... – Дай... – стонал он, уже ничего не соображая, и только выгибался, выворачиваясь так, чтобы тереться о бедро Витана. - Уродище... – сладко пропел чиэрри ему на ухо... - Ааа... – стонал Харальд, не находя разрядки. – Пожалуйста... ну, пожалуйста... – уже почти рыдал он и только клацнул зубами, когда сильные руки перевернули его и опустили на пол, упирая грудью в диван, раздвигая согнутые колени, открывая его для чужого взора... Но Харальда это не волновало: он, словно животное, терся ноющим членом о диван до тех пор, пока не получил полновесный шлепок по заднице. - Не смей! Ты принадлежишь мне, и только я даю тебе удовольствие! Только от меня ты получишь то, что так отчаянно хочешь! Запомни это! И не смей самовольничать! - Тогда дай! – требовательно заорал Харальд и... получил укус в плечо. - Дам... Обязательно дам... Имей терпение, – прозвучал хриплый, чуть надтреснутый голос у самого уха, и Витан всем телом прижался к хельдингу, накрывая его собой. – Я весь твой... – шептал он. - А ты мой... Моя сладость и моя страсть... Моё искушение и моя слабость... Ты весь мой, весь... Витан гладил его, запустив руки под живот... Харальд приподнялся на локтях, подставляя под ладони ноющий пах, раскачивался под его руками, выгибался в спине и тихо скулил от удовольствия. - Возьми... возьми меня... – словно в бреду повторял он. – Сейчас... тут... И Витан взял. Он вертел его тело, как хотел: брал его на четвереньках, покусывая плечи, лопатки и шею, оставляя по всему телу следы жарких поцелуев, упирался ладонями в поясницу и, немыслимо прогибая его, брал, нежно дразня. Он брал его и лицом к лицу, опрокидывая на спину, страстно лаская рукой его член и... не давая кончить... Он сажал его на себя, придерживая за талию, высоко подкидывая бедра и со всего маха насаживая покорное тело... Он брал! Брал и брал... Харальд потерял счет времени - тому, сколько это все длилось. Он мог лишь чувствовать... Но как только подступала разрядка, Витан сжимал основание члена, не давая ему кончить,... Харальд кричал, умолял, брыкался, но ничего поделать не мог - сладкая пытка продолжалась снова и снова. И только когда Витан заметил тень зарождающегося страдания в синих глазах, только тогда он позволил Харальду излиться, отпуская на волю и себя... Сладкие судороги выгибали его тело снова и снова, и Харальд, не выдержав, закричал... Давно... слишком давно он не испытывал ничего подобного, и теперь тело еле справлялось с навалившимися эмоциями. Слезы... счастливые... Впервые за семь лет они текли и текли... - Эй, величество... Ты как? – обеспокоенный Витан заглядывал в подернутые истомой глаза. - Гад ты... – еле ворочая языком, прохрипел Харальд, - отнеси меня в постель, укрой, обними... И не уходи никуда... – уже увереннее добавил он. - Уродище... - Витан искренне, счастливо рассмеялся, подхватывая безвольное тело на руки и прижимаясь щекой к белокурой голове, легко пристроившейся на его плече...