Не выходи из комнаты...

Ночь выдалась невероятно трудной. После нашей беседы на балконе Пашка с Женькой засели за проект. Я лежал на разложенном диване и наблюдал, так как в химии был не силён. Мне показалось, что у Санина бесконечный заряд энергии, а может он просто перепил энергетиков. Когда мы с Синицыным уже начали зевать и еле держали глаза открытыми, он расхаживал туда-сюда по комнате и бегал чуть ли не по потолку, как ни в чём не бывало. В результате Женька забрался ко мне на диван, и мы вместе лежали и смотрели на то, как суетится Пашка. У нас не было сил даже отвечать, да ему это и не требовалось, он замечательно говорил сам с собой. Изредка парень пытался что-то донести до Жени, пихая ему учебники или распечатки, но друг лишь лениво отодвигал их в сторону, кивая. Чувствуя, что больше не могу бороться со сном, я лёг на Женину руку, которую он заботливо предложил мне вместо подушки. Стоило мне поудобней улечься на его плече, как я тут же вырубился. Проснулся я от жуткого пищащего звука — это был будильник на телефоне Синицына. Но мобильный почти сразу затих. Оказалось, что ночью мне дали подушку, и всё это время я спал в одной постели с Женькой. Раньше мне не казалось это чем-то особенным, но сейчас я почувствовал себя немного неловко, глядя на друга, что спал без футболки, широко раскинув руки. Я хотел было пойти в туалет, но чуть не наступил на Пашку. Ему тоже дали подушку. Он спал в окружении учебников, листочков, ручек и цветных маркеров, а неподалёку лежал ноутбук. Тут снова раздался звук будильника, я даже вздрогнул. — Фааак, — лениво прохрипел Женька, потягиваясь. Кое-как привстав, он дотянулся рукой до стола и посмотрел на телефон. — Ребят, пора вставать, — он широко зевнул. — Доброе утро, — тихо произнёс я, глядя на заспанного друга. И почему это так смущает меня? — Ты уже встал? Ок, надо собираться… Где Пашка? — ероша волосы, Синицын вопросительно посмотрел на меня. — Тут я, — из-за другого края дивана помахали рукой. Пару минут мы тормозили, приходя в себя. Женька все тёр глаза и бил себя по щекам, чтобы взбодриться. А Паша просто лежал, закрыв лицо ладонями. Через пару секунд он резко поднялся. Я отпрянул. Его чёлка, что вчера была заколота наверх, как будто залаченная, стояла дыбом, а на лбу был синий след от ручки. — Что, всё так страшно? — заметив, как я пялюсь, спросил Пашка. — Эх, так и знал, что заколка не поможет, надо было в шапке спать, — он махнул рукой и, встав, вышел из комнаты, почесывая плечо. Мы с Женькой остались одни. Он сидел ко мне спиной, той самой шикарной спиной, на которую я залипал, в итоге схлопотав мячом по носу. Я сглотнул, разглядывая выступающий позвоночник, лопатки и небольшую родинку с левой стороны. Чёрт, как же это всё странно. Я отвернулся, поджав губы и спрятав руки в рукавах толстовки, в которой я вчера так и уснул. Если бы нас видел кто-то со стороны, решили бы, что у нас этой ночью был «первый раз». О чём я только думаю? Это всё влияние Кости и Андрея. — Эй вы, сладкая парочка, так и будете сидеть? Мы ж опоздаем, — в комнату заглянул Пашка, держа в руках бутерброд с маслом, и произнёс как раз те слова, которые я меньше всего хотел услышать, даже в шутку. Я хотел огрызнуться, но Женька меня опередил. — Кто бы говорил. На вас с Денчиком посмотришь, так глаз не оторвать, — усмехнулся друг, выходя из комнаты. Собирались мы недолго, не считая, конечно, Паши, который всё носился со своей чёлкой. Сегодня был последний день в школе, и нам всем было необходимо там появиться. Жене и Пашке сдать доклад, а мне забрать дневник, который я отдал ещё в прошлый раз вместе с домашкой и справками. Женя дал мне свои старые джинсы, в которых он ходил два года назад, чтобы я выглядел поприличней, после чего друг подбросил меня на велике почти до самой школы. Попрощавшись, парни поехали к себе, а я побрёл в свою сторону. Денёк выдался прохладным для конца мая, в одной футболке было некомфортно, но я не обращал на это внимания. Я шёл, задумавшись, и ещё не отойдя после утренних мыслей, как вдруг за спиной послышался шум скейта. Я не придал этому значения, пока меня не тронули за плечо. — Привет, я думал ещё неделю тебя не увижу. Как нога? — и снова этот голос, который просто невозможно забыть. — Привет, Кость. Нормально, — выдохнув, произнёс я, в голове промелькнула фраза Паши: «Зачем ты от него бегаешь?» — Почему ты не пытаешься сбежать? А то я даже скейт захватил, тебя догонять, — парень усмехнулся. — Ты же думал, что не встретишь меня? — я ехидно прищурился. — Ну, я решил рискнуть, последний день школы как-никак, — Костя пожал плечами и взял скейт в руку, держа за ребро. — А чего тогда ты в школу не идёшь? Тут Костя рассмеялся. Я непонимающе улыбнулся, глядя на него. Чего я такого спросил? — Я что, настолько на школьника похож? — сквозь смех проговорил парень. — Как ты думаешь, сколько мне лет? — В-восемнадцать? — осторожно спросил я, дав как можно больше для учащегося в школе. — Мне скоро двадцатник стукнет, — мягко улыбнувшись, Костя развёл руками. — Неожиданно… Мы почти дошли до школы. Остановившись возле калитки, я повернулся к парню. — Слушай, если ты так осмелел, что и не убегаешь, может, номер свой дашь? — Костян чуть изогнул бровь. Почему бы и нет? Пожав плечами, я продиктовал свой мобильный. Парень тут же проверил, не обманул ли я его, и проходит ли вызов. Конечно же, я не соврал. Попрощавшись, я зашёл на территорию школы. — Ууу, кто это у нас тут? Наш голубой принц, — голос Аси был слышен аж с того конца коридора. И что она только забыла здесь во время первого урока? — Нашёл себе нового поклонника и решил вернуться? А как же Женечка? Или вы там втроем зажигаете? — послышались тихие смешки, которые явно принадлежали двум её подругам. Я обернулся, пыша злостью. Да, знаю, девочек не бьют, но вот ей мне хотелось съездить разок, и я еле держал себя в руках. — Что тебе от меня нужно? Какого хера ты ко мне прицепилась? И чего тебя так моя личная жизнь волнует? — я скрестил руки на груди, глядя на девушку, что откровенно насмехалась надо мной, перекатывая во рту чупа-чупс. — Ой-ой-ой, какие мы злые… А вы геи все такие агрессивные? — она притворно-обиженно надула губки. — Послушай, хватит уже разводить весь этот цирк. Я не понимаю, за что ты так со мной поступаешь? Разве я сделал тебе что-то плохое? Или ты все ещё не можешь успокоиться, что мне тогда, в седьмом классе, не слабо было замазку лизнуть? — я уже не знал, что ещё могло её задеть. — Сделал ли ты что-то плохое? Мне? Да ты мне всю жизнь испоганил, — её лицо жутко побагровело от злости. — Эй, Ася, тише, — Марина чуть тронула её за плечо, призывая успокоиться. — Полегче с такими заявлениями, я вообще с тобой раза два общался, а уже всю жизнь испоганил. Да как вообще такое может быть? — её обвинение вывело меня из себя, и я неосознанно повысил голос. Тут соседняя дверь скрипнула и приоткрылась. Аси и её подруг и след простыл. А я остался стоять на месте. Из кабинета выглянула учительница истории, нахмурив брови, она оглядела меня. — Ты чего тут разорался? Не видишь, уроки идут? Или думаешь, последний день, и можно творить, что хочешь? А ну иди отсюда, — она махнула куда-то в сторону и скрылась за дверью. Я выдохнул и, окрестив про себя Асю «просто больной», пошел к классному руководителю за дневником. Учительница русского и литературы была рада меня видеть, поинтересовалась моим здоровьем, передала дневник, грамоту за участие в олимпиаде по математике и, как она сама выразилась, со спокойной душой отправила на каникулы. Выйдя из школы, я заглянул в дневник. Ничего особенного я там не увидел, как я и предполагал, у меня было четыре тройки: по литературе, химии, английскому и биологии, остальные предметы — пять, четыре. Я остановился, задумавшись, куда же мне идти дальше? Возвращаться домой, пока не приехали Данька и мама, я, честно сказать, боялся. Как бы сильно мне не хотелось попасть в свою комнату, встреча с Андреем вызывала у меня страх и головокружение. Просто бесцельно шататься по улице было скучно, да и к тому же я ужасно не любил бродить один. Достав телефон, я позвонил маме. Оказалось, что они уже выехали и дома будут часа через два, а то и меньше. Осталось лишь придумать, как провести их вне дома. Я пошёл на площадку, что была недалеко от школы и совсем рядом с домом. Там почти никого не было, лишь какая-то бабушка с розовой коляской читала книгу, укачивая, судя по всему, внучку. Хотя кто их знает? Я сел в небольшой обшарпанной беседке. Она была сделана из металлических прутьев, с которых краска сыпалась горстями. Сидеть здесь было не очень приятно, так как тут пахло куревом, валялись бычки и смятые банки из-под пива, но это подобие домика лучше, чем ничего. На какое-то время я нашёл чем себя занять, пролистывая дневник. Но когда я в четырнадцатый раз начал перечитывать грамоту, телефон в кармане завибрировал. «Ты уже освободился? Если да, не хочешь прогуляться, ты же больше не боишься меня? », — гласило сообщение от Кости. Он что, берёт меня на слабо? Я усмехнулся и согласился встретиться. Конечно, я не собирался выходить из своего убежища, так что позвал парня сюда. Удивительно, но добирался он недолго. — Ещё раз привет, — Костя нырнул в беседку. — Ну и местечко ты выбрал. Куришь? — Привет, нет. Я же, вроде как, волейболист. — Будешь возражать, если я…? — парень покрутил в руках электронку. Я отрицательно замотал головой. — Что-то все вокруг начали курить, — я подпёр руками подбородок, глядя в сторону. И зачем я только его позвал? А вдруг он и есть тот, кто должен прийти на место Жени? Какая глупость, Синицын же ещё не ушёл. Или это просто я не могу его отпустить? — Ну, я скорее бросаю, в прошлом году на электронки перешёл, а сейчас вот и это пытаюсь бросить, — Костя выпустил пар в сторону и улыбнулся мне. — Можно взглянуть? — не дожидаясь ответа, он раскрыл мой дневник. — Эй, не стоит, — я попытался его отобрать, но парень сел на перила беседки, чтобы я не дотянулся, сидя на специальном выступе-лавочке. — Вау, неплохо, но неужели тебе так не нравится биология и химия? — Костян вернул мне дневник. — Не то чтобы… Просто это сложно очень. — Ты серьёзно? Чего там сложного? С химией ещё да, соглашусь, но биология-то чего? — Может, ты давно в школе не был? Знаешь как сейчас трудно стало, — я закивал головой, подтверждая собственные слова. — Два года не так уж много, но я на хирурга учусь, так что поверь, знаю, что школьная биология не очень-то и сложная, — Костя пожал плечами, убрав электронку. — Не хотел бы я к тебе на приём попасть, — я добродушно усмехнулся. — Ну и правильно, не стоит вообще к какому-либо хирургу попадать, — парень махнул рукой. Сейчас он стал мне всё больше напоминать ту самую Катю, с которой я познакомился в соцсети. Он также общался, те же фразы и выражения. А когда он смеялся, у него на правой щеке образовывалась ямочка, прямо как у Кати на фотках. — А кто был на твоих фотках в интернете? — вопрос был совсем не в кассу, поэтому Костя не сразу понял, о чём я. — Это… это моя бывшая, — парень отвёл взгляд, видно было, что ему не особо приятно об этом говорить. То ли из-за девушки, то ли из-за вины передо мной. — Ясно. Своим вопросом я испортил дружескую атмосферу, и между нами повисла напряжённая тишина. Я задумчиво ковырнул мыском кед скрюченный окурок. — Кроме своего пола я ни о чём тебе больше не врал. Кое-чего, конечно, не рассказывал, но больше не врал, — прервал молчание парень. — Ты прости за всю эту неразбериху, но как ещё я мог с тобой познакомиться? — Костян виновато посмотрел на меня. — Например, просто подойти на улице, нет? — А ты часто выходишь один? Сколько я тебя видел, ты постоянно то с Женей, то с ещё каким-то парнем, я про того, что вечно в синем костюме… — уточнил будущий хирург. — В общем, я очень сомневался, что ты захочешь со мной говорить. Он был прав. Я не любил выходить на улицу один, да и вообще выходить куда-либо из комнаты. Я просто ума не приложу, как с моей осторожностью и тягой к затворничеству я сумел нажить столько… — О, это машина моей мамы, — я даже мысль додумать не успел. — Пока, — схватив дневник и грамоту, я побежал к подъезду. Мама с Данькой вышли из машины. Брат тащил в переноске Шекспира, у мамы в руках было две сумки, по видимому, гостинцы от бабушки и вещи. Я тут же забыл о Косте. Поприветствовав семью, я взял у матери сумки и мы пошли домой. Мама, доставая ключи, все хвалила, какой я молодец, что спустился их встречать, но корила, что совсем не подумал и захлопнул дверь. — А где Андрей? — встревоженно спросила она, оглядывая квартиру. — Я не… — тут я осёкся и прикусил язык, — он куда-то поехал, не сказал куда, — я нырнул в комнату, подальше от расспросов. Слава богу, его здесь не было. Я бы не выдержал глядеть ему в глаза, да и вообще находиться рядом с ним теперь было опасно для моей жизни. Переодевшись, я хотел сесть за комп, но увидел на столе записку. «Сашка, я знаю, что никто, кроме тебя, не прочтёт это. Я хочу извиниться за то, что сделал, и за то, что целовал тебя, пока ты спал. Прости, я не мог сдержать своих чувств к тебе. Сейчас я поступаю как последний трус, сбегая от вашей семьи, но поверь, я не убегаю от тебя. Если вдруг ты ещё захочешь встретиться со мной, если мои чувства не страшат тебя, то вот мой новый номер…» — дальше шла череда цифр, которые меня совсем не интересовали. Я был счастлив, что этот тип наконец-то покинул нашу жизнь. И я радовался, ровно до того момента, пока не услышал дребезжание разбитого стекла и нарастающие всхлипы. Мама не разделяла моего счастья.