Эгоистка

      Он сказал, что в этой галактике не осталось ничего, кроме отчаяния. И Никаэла могла бы не задумываясь согласиться. Ей ли не утверждать то же самое, ей, что пять лет жила в одних кошмарах. Проклиная день за днём свою слепую верность Республике, ради которой уже столько времени не хотела проливать кровь. Ненавидя себя за невозможность сбросить долг, что повесила на её плечи вся эта загнанная страхом галактика. Майор уже пять лет не может ответить, за что она сражается.       Майор… Нет больше майора. В архивах Республики теперь осталась только «погибшая при исполнении полковник Никаэла Джорган». Маленький блочок информации, о котором через несколько лет никто и не вспомнит. Её похоронили и забыли все, кроме надёжной команды, её зеленоглазого прошлого, неожиданного союзника и… Кроме того, кто разочаровался в Республике, так же, как и она. Того, кто всего какие-то сутки назад говорил ей об отчаянии. Гневно и с совершенной обидой. Когда она впервые очутилась в этих болотах, это же гадкое огорчение преследовало и её.       Думая обо всём этом и о галактике, висящей высоко над их головами, Ник больше не могла согласиться с Ариком насчёт отчаяния. После разморозки из карбонита, она каждый день видела улыбку Триды, чувствовала её поддержку и бессмертный оптимизм. Ник прекрасно знала, что по этому поводу думает Валкориан в её голове, и не собиралась озвучивать его мысли вслух. Ведь она так часто забывает о нём. Особенно в то время, когда вечерами выходит к платформам на Одессене, когда садится, свесив ноги в пропасть, затянутую непроглядным туманом. И не моргая смотрит вдаль, очерчивая взглядом каждую сопку, каждое покачивающееся дерево на горизонте. В такое время к горлу всегда подкатывает солёный ком несправедливости, накопившейся глубоко внутри её упёртой натуры, а руки сотрясает мелкая дрожь. Он готов вырваться наружу и кричать вместе с ней на пустую планету, проклинать всё на свете и не надеется на то, что завтра что-то изменится. Но когда рядом неожиданно садится Трида, берёт Ник за руку, описывает, на что похоже скопление звёзд на тёмном безоблачном небе, тогда постепенно он затухает и замолкает. Чемпионка начинает напевать глупую песню, а закалённая в боях республиканская десантница хмурится, упрямится. Вскоре она всё же сдаётся, подхватывая новый куплет вместе с мандалорской охотницей. Они могут петь обо всём на свете и чувствовать затылком обескураженные взгляды тех, кто в такой поздний час оказался вместе с ними на холодной платформе. И им будет всё равно, когда до ушей донесётся недоумённый шёпот или когда кто-нибудь из зевак прислонится к стене, чтобы послушать ещё одну строчку о нерушимой дружбе, а может быть о чём-то попроще. Это уже как Трида захочет.       Никаэла тихонько усмехается и из глубины сознания возвращается обратно на болота Закуула. Прямиком в лагерь, устроенный среди тёмных лесов её мужем и новым отрядом Хэвок. Скрепя сердце Ник согласилась на предложение Арика по обучению гражданских военной науке. Она знала, что это правильно, но ещё она понимала, что теперь майору Джоргану придётся проводить всё своё время именно здесь. Не на Одессене. Не с ней.       Это были глупые неправильные мысли, которые Никаэла поспешила отбросить, ведь теперь они снова вместе, хоть и не на одном корабле. Она просто совершила невозможное. Не без помощи, конечно, но смогла найти Арика. Вернула в строй большую часть своего отряда. Майор… уже полковник всё ещё не знала, что случилось с Эларой, да и бывший капитан Никаэлы так ни слова о Дорн и не сказал. Она решила узнать у него об этом при первой же возможности.       Сейчас же команда ожидала прибытия транспорта с припасами для лагеря. Ник сама вызвалась проинспектировать привезённое с Одессена, а после вместе со всеми отправиться обратно на базу Альянса. Корабль должен был прибыть через несколько часов, и Арик, так некстати, в это время пропадал где-то в болотах. Ник полностью ему доверяла и не вдавалась в подробности того, что он там мог забыть, но, тем не менее, волновалась.       — Коммандер, — со спины послышался голос Терона.       Слишком много титулов, слишком много прозвищ. Коммандер, Полковник, Главный Военный Советник… Чужеземка. Нет, к этому Ник никогда в своей жизни не привыкнет.       — Что-то не так, Терон?       — Наоборот, всё очень даже так, — отшутился Шан, — Майор передал данные по разведке прилегающей к лагерю территории. Дроидов перебрасывают ближе к городу, такими темпами на болотах останутся лишь небольшие отряды.       — Наши новые союзники смогут какое-то время оставаться в безопасности, — за агента закончила Никаэла, — Но расслабляться тоже нельзя, перед отлётом мы должны быть уверены в полной готовности каждого находящегося здесь. Мне не нужны опоздавшие, Аркан может бросить всех своих дроидов обратно в любой момент.       — Кстати, о готовности и опоздавших, — агент указал на высокий каменистый пригорок, прилегающий к лагерю, на котором виднелась чья-то фигура, — Трида уже долго оттуда не спускается. Тебе бы пойти и проверить, что у неё на уме.       Ник оглянулась к указанному холму. Десантница нахмурилась, бегая взглядом по возвышенности и тёмным очертаниям фигуры Триды. А в том, что это была именно охотница, Никаэла не сомневалась, слишком уж хорошо она её знает.       — Сколько ещё будет длиться разведка Арика? — коммандер снова обратилась к Шану.       — Майор и его отряд уже на пути обратно. Не беспокойся, когда Джорган вернётся в лагерь, мы с Ланой проследим, чтобы он больше не слинял на очередную разведку, — Терон тихонько усмехнулся.       Ник улыбнулась ему в ответ и сказала, что разберётся с Тридой. Агент коротко кивнул и удалился. Ник же накрыло нездоровое беспокойство. Сейчас было не время для мечтаний или умиротворённых посиделок с пересчитыванием звёзд и облаков на небе. Или же Ник снова окунулась в свою военную серьёзность? Трида не была её солдатом. Об этом десантница не должна забывать.       Подъём на крутой пригорок отнял у Ник достаточно много сил, а также был причиной появления нескольких новых царапин на чёрно-белой броне, основанием высказать парочку нелицеприятных фольклорных выражений и вытекающим из всего этого удивлённым любопытным глазам из лагеря. Никаэла надеялась, что никто, из находящихся внизу, её рассмотреть не сумел, хотя, кто ещё, кроме безбашенной Чужеземки полезет на крутой склон без видимой причины? Ник про себя усмехнулась, ответив сама на этот вопрос: её ненормальная лучшая подруга и её муж профессиональный снайпер.       Оказавшись на вершине, первым делом Ник отдышалась и глянула вниз, чтобы оценить весь проделанный собой путь. Со стороны послышался приглушённый смешок. Спиной к десантнице, на самом краю, сидела Трида, держа руки у себя на коленях. Она тихонько качала ногами, от чего на каме её зелёной брони появлялись небольшие складки, и слышался приглушённый стук каблуков по мокрому камню холма. Охотница не выглядела встревоженной, злой или недовольной. Она была спокойной. Такой же спокойной и умиротворённой, как и в те моменты, когда они вместе пели все эти дурные песни. Ещё она была тихой, смотрящей куда-то вдаль на бесконечное пространство этого проклятого тысячу раз болота. Триду не заботила трясина вокруг. Она не боялась испачкать свой яркий зелёный бескар’гам, сделанный её же руками по всем мандалорским традициям, не заботилась о состоянии перевязанных и перемотанных чем-то сапог, напичканных до краёв всем, чем только охотник за головами может напичкать свою обувь. И уж тем более Ник знала, что Триде сейчас абсолютно всё равно на масштабные вещи вроде Аркана или той же галактики. И Никаэла, глядя на всю эту картину, не понимала, что должна сделать. Но выбор у девушки был невелик. Ник осторожно подошла к краю и села рядом с Тридой, обняв колени руками. Охотница прикрыла глаза, когда холодный ветер прошёлся по её лицу, спутывая каштановые волосы.       — Знаешь, мышка, — тихо начала она, чуть приоткрыв зелёные глаза, — Твой муж настоящий ди’кут.       — Что? — изумилась Ник, вскинув бровь в вопросе.       — Ди’кут, — издевательски протянула Трида, тепло улыбаясь, - Да, это очень странное слово. Не то, что «идиот», сразу всё ясно становится, правда?       Десантница тихо хихикнула в ответ.       — Вот бы все жёны так радовались, когда их мужей называли идиотами, — бодро продолжила Трида, покачивая головой, — Не обращай внимания, я знала, что рано или поздно Арик обозначит свою позицию по поводу моих шуток.       — Он обидел тебя?       Трида громко расхохоталась.       — Ох, Ник, нет, конечно, нет. За его серьёзностью весело наблюдать, но мне всё равно кажется, что рано или поздно Джорган проведёт для меня курс молодого бойца с марш-броском по топи и сотней отжиманий за каждую шутку, отпущенную в его адрес, — на миг охотница замолчала, и улыбка на её лице слегка потухла. — М-да, упёртый катарский ди’кут… Ты пришла, чтобы отправить меня в лагерь? Дожидаться транспорт?       Никаэла опешила, видя, как на лице подруги улыбка потухла совсем, заметив рассеянный взгляд ярких зелёных глаз, задержавшийся на ней. Трида выглядела иначе. Её меняли маленькие морщинки на лбу, когда она вдруг немного хмурилась. Её выдавала чуть смуглая кожа, которая среди всех этих болот казалась ужасно бледной, что даже чёрная татуировка на лице нехарактерно выделялась. Ник слишком сильно было знакомо это состояние. Она никогда не боролась с подобным в одиночку. Республиканка покачала головой и положила её на согнутые колени. Будто бы вернулась обратно на Келинор*, обратно на двенадцать лет назад.       — Ты бы видела своё лицо, Трида, — спокойно начала Ник, кротко улыбнувшись, — Перенимаешь мои дурные привычки?       — У тебя только привычки перенять и можно, — на лице Чемпионки дрогнула ответная улыбка.       Охотница вздохнула и снова перевела взгляд к болоту, словно собираясь с собственными мыслями.       — Арик не хотел, чтобы ты знала, — снова заговорила она, чуть скосив взгляд в сторону подруги.       — О чём ты?       — Мы владели информацией о том, что ты была в плену у Аркана. Я, Лана, Терон, — слова давались Триде свободно, она снова выглядела такой же лёгкой и необременённой, — Но мы никому не говорили об этом, прервали почти все свои контакты. Буквально исчезли ото всех, — она посмотрела на Ник, — Арик считает, что его обманули, что за пять лет я должна была связаться с ним и наблюдать за всем безрассудством, что он мог натворить, чтобы вытащить тебя из Закуула.       Никаэла понимала, что Трида хочет сказать. Когда охотница достала Ник из карбонита, то обнимала её. Каждый день говорила, что не оставит одну, поможет найти всех, кого она потеряла. Вернёт ей мужа и будет бороться вместе с ней за отобранную жизнь. Ник никогда не спрашивала напрямую, но и без того знала, что Трида пожертвовала всем ради неё… ради своей свободы, как и делала всегда. Никаэле было тяжело это осознавать. Сердце разрывалось, когда она вспоминала тех, кто был с Тридой всё это время. Вспоминая, как охотница подставилась под удар ради Ториана при первой встрече с Никаэлой на Белсависе, после долгого семилетнего расставания. И как у Ник рука не поднялась нажать на курок. Она помнит эту смешную девчушку Мако, что с лёгкостью ломала шифровки личных терминалов на «БТ-7 Удар Грома». И как вокруг прыгал маленький джавва по имени Близз, хватаясь за табельный бластер на поясе. Контрабандиста деваронца Голта, отпускающего странного вида намёки, когда Ник высказывала ему своё «фе» по поводу ворованных челноков. И огромного наёмника Скаджа, которого, кажется, Трида не особо жаловала, но защищала вместе с остальными, не задумываясь ни на секунду. Когда Никаэлу вытащили из карбонита, она ни слова не услышала ни об одном из них…       — Я прекрасно понимаю его недовольство, — продолжала Трида, — Я бы тоже не на шутку разозлилась, если бы от меня пять лет таили, жива ты или нет, — она усмехнулась, — Но у меня была веская причина скрывать эту информацию от всех.       — Какая же?       — Ну же, Ник! У тебя отлично варит котелок, не говори, что ты не догадалась, — Трида дружески потрепала подругу по седой шевелюре и с улыбкой произнесла, — Чтобы видеть на твоих щеках слёзы радости, а не горя от ужасной потери.       И тогда Ник сломалась. Двенадцать лет назад для Триды она была единственной, была буквально всем на свете. Ей хочется встать на колени и просить у неё прощения за это, открыть ей глаза. Никаэла больше не единственная. И ей кажется, что охотница, наконец-то, это поняла и сама. Как она была слепа, как глуха, но теперь её очередь возводить лучшую подругу к лику святых. Делать её своей свободой.       Ник потянула охотницу на себя, крепко обнимая её.       — Мы найдём его, Трида. Я тебе обещаю. Мы найдём его.       Никаэла почувствовала, как сильные руки Триды смыкаются за её спиной.       — Я всегда считала себя эгоисткой, Ник…

***

      Арик хмуро раскладывал по сумкам пакетики сухого пайка, время от времени поглядывая на тёмный высокий пригорок, где его взгляд то и дело цеплялся за две девичьи фигуры, видневшиеся на самом краю, после чего его лицо становилось ещё более хмурым. Ник сильно задерживалась, поэтому майор боролся с непреодолимым желанием подняться на холм самому и узнать причину, почему Никаэле не удаётся привести с собой Триду. Арик уже привык рассчитывать только на худшее, на этот раз он надеялся, что ошибается.       Катар поднял один из пакетиков, который, похоже, слишком сильно сжал при перекладывании и повредил упаковку, тихо выругавшись, солдат отложил его в сторону. Ник никогда не любила пресный республиканский паёк, и об этом знал только он. Она всегда ела его с полнейшим отвращением, но не произносила при этом ни слова. Она была примерным солдатом, ей было положено хранить секреты. Но только не от него. Он знал, что она терпеть не может все эти пайки, но также он знал, что она была без ума от альдееранского шоколада и фиолетового цвета. Когда все эти маленькие командирские секреты стали и его бременем, он больше не хотел видеть её только этим «примерным солдатом», в которого её превратила прогнившая Республика. Которым долгое время был и он.       Пять лет — это слишком долго. Настолько долго, что все опустили руки, едва удалось пережить первый год кромешного ада. Сдались и отчаялись, чуть было не сломали и его. Но что можно сделать, когда тебе присылают приглашение на похороны любимого человека, доказательств смерти которого нет? Тогда и Арик не знал, как следует поступить правильно.       — О чём думаешь?       Рядом внезапно материализовался Терон Шан, из-за чего Джорган нездорово дёрнулся и на время отложил своё увлекательное занятие. Катар с недовольством посмотрел на агента SIS, покачал головой и тихо выдохнул.       — О том, можно ли сейчас в галактике найти альдееранский тёмный шоколад.       Терон с удивлением посмотрел на майора.       — Странные же у вас вкусы, майор Джорган.       — Вы, агенты SIS, всегда приходите просто так потрепать языком или тебе от меня что-то конкретное нужно?       — Именно агенты SIS и конкретное, да, нужно. Я насчёт Джонаса Балкара.       Лицо Арика тут же скривилось от отвращения.       — Странная реакция, мне казалось, что вы, вроде как, приятели.       — Когда этот тип переставал подбивать клинья к моей жене, то, да, мы были теми ещё приятелями, — недовольно ответил катар, поднимаясь на ноги и отряхиваясь от грязи, - Я так понимаю, ты именно через него и вышел на Хэвок?       — Да, — Терон вдруг перешёл на серьёзный тон, — Он один из агентов, через которого я ещё могу получать информацию о положении в Республике. Был…       — Что значит «был»? — Джорган недовольно скрестил руки на груди.       — Мы засветили свои альянсовские каналы, я больше не могу связываться с Балкаром без риска.       — Почему… — Арик тяжело вздохнул и прикрыл лицо ладонью, — Почему у SIS всё вечно через жопу? Тебе повезло, Шан, Балкар является и моими глазами в Республике, каналы шифруют мои парни, обратись к ним, и только попробуй засветить хоть один.       — Понял, понял, — Терон примирительно поднял руки, — И ещё одно.       — Что?       — Транспорт пребывает раньше, чем мы рассчитывали, — Шан показал на холм.       Арик взглядом проследовал за жестом Терона. Всё те же две фигуры. Всё также сидят в обнимку на краю склона. И тогда майор почувствовал, что что-то начало ныть внутри. Пять лет назад он не предал бы этой картине какого-либо значения, кроме лёгкого отвращения и тревоги. Пока Ник бы не начала утверждать обратное. Куда катится эта галактика? Когда начала стираться грань между заклятыми врагами?       — С каких пор мы перестали обращать внимание на многовековую грызню? — куда-то в сторону выдохнул Арик.       — С тех пор, как твоя жена и её лучшая подруга выбросили свои бесполезные медали и отправились за ответами, — тихо закончил Терон.