Море в душе

У Карлоса давным давно ветер гуляет в голове, Карлос всегда беспечен, он от скуки и глупости пытается пугать собственного брата рассказами о страшных тварях, живущих в гальтарских лабиринтах. Но все попытки безбожно провалены, Росио — давно не пять лет, он знает, что никаких тварей нет, а в самом факте темноты нет ничего страшного. Пустой, густой, как туман, мрак — вечный, изначальный — да, в детстве было легко верить в то, что именно там живут ужасные создания. Сейчас — ничуть, поэтому шутки брата не приносят никакого удовольствия, лишь раздражения. Карлос смеётся, сминая листы с виршами, ничуть не жалея: всё равно они бездарны чуть более, чем полностью. Сминает в плотный комок, а потом поджигает на неверном свечном пламени, которое очень быстро охватывает доказательство его позора. Безобразные рифмы, неуклюжий ритм — глупая попытка излить душу на серовато-жёлтую бумагу. Перо скользило, скрипело, цепляло и разрывало гладь, перо ломалось прямо в руках, стоило его лишь немного сильнее сжать, но увы — стихоплётные потуги не были оценены по достоинству. Как жаль. У Карлоса в душе живёт море — безграничное, бездонное, бесконечно-синее, пахнущее солью и чуть-чуть — водорослями, которые волны, перекатываясь вынесли на пустой берег. Карлос в гордом одиночестве бродит по своему пляжу души, загребая ногами прогретый солнцем песок, вскрывает кинжалом морисской стали раковины моллюсков в надежде отыскать сокрытые жемчужины. Но увы — Судьба к нему благосклонна, а жемчуг, по легендам, приносит несчастье и рушит иллюзии. У Карлоса душа нараспашку, огромное море, сокрытое, словно сокровище. Карлос падает на песок, как в огромное поле пшеницы, разделяющее всё напополам. Он улыбается, небо высокое, вогнутое, звенящее тишиной и восторгом. Где-то далеко цветут гранаты. Они брызгают алыми, хрупкими лепестками, которые едва колышатся на ветру. Карлос полной грудью вдыхает солоноватый воздух и закрывает глаза. Под веками вспыхивают огни — солнечные лучи слишком ярки и беспощадны — вспыхивают, пульсируют, плавно перетекают один в другие меняют свой цвет, из желтоватых становясь грязно-оранжевыми, и Карлос готов обнять весь мир — от самых жестоких и тёмных глубин до призрачно прекрасных бухт, затерянных в зелени и праздности. Море прекрасно синее, оно готово принять всех, обласкать своими нежными руками-волнами, оно — начало и конец, всеобъемлющее, всевышнее существо, которое снисходительно улыбается и наблюдает за своими любимцами, даруя им блаженное спокойствие. У самого синего Карлос невообразимо счастлив, но какая досада, что он — безоглядно влюблён.