Упс! Или про сорняки и романтику

Сакура устало вздохнула. И на кой черт она вызвалась помогать Ино с уборкой сорняков на территории школы? Это было тяжело с левой рукой, но сложности девчонку не страшили. Да, это было медленно, но что делать? Она и так Ино обязана по гроб, потому как подруга ей и голову мыла, и домашку писала под диктовку. Ведь освобождения Харуно так и не получила. Что было каким-то идиотизмом. Лишь освободили от экзаменов в старшую школу. Однако в них Харуно не видела смысла, так как обучение все равно было платным. Денег у их семьи... в общем, не могли они себе позволить такое. Но даже получение хороших результатов тут делало ее потенциальной привилегированной школьницей. Обидно, конечно, но она отличница. Справится. Зевая и попутно размазывая землю по лицу, школьница усердно продолжала бороться с сорняками на клумбах. С минуту на минуту должна была буквально прискакать Ино с термосом горячего чая, омлетом и теплой курткой. Все-таки начало марта, особенно вечера, в этом году не жаловали. Но хоть одно было хорошо. Учиха явно приказал своему адскому легиону отвязаться от девчонки, и теперь жизнь Сакуры, кажется, налаживалась. Хотя, стоит сказать, что внимание к ее скромной персоне проявлялось на тактичном расстоянии. За школьницей просто приглядывали. Это не мешало. Телефон Учихи уже разрядился, и Сакура таскала тот с собой, чтобы отдать по возможности подарок Мадаре. Ну, не могла она его принять. Ну, никак. Но Учиха старательно не попадался ей на глаза. Что, в принципе, было тоже не плохо. Ну, еще надо было как-то отдать ему пиджак. Ох, тот был уже постиран и выглажен, но все равно таил в себе этот волшебный аромат парня. И как бы Сакура себя ни презирала, но под вечер она любила внюхиваться в его запах. Нет, дело было не в старшекласснике, а в его аромате. Запах парфюмерного опиума плюс восточная сладость. На самого парня девчонка не смела заглядываться. Он же Харуно ребенком воспринимает, наверное, от того и добр к ней. А еще чувство благодарности и вины. Ей Мадара в таком отношении даже нравился. Сакуру бы приступ чего-то хватил, если бы головорез стал ее рассматривать по-мужски. А она, глупая, сбежала от своего защитника. Хотя, это по его вине все произошло. Да кто поверит, что этот верзила будет опускаться перед какой-то девчонкой на колени, чтобы проверить, не сильно ли она расшибла ноги. Сорняки продолжали вырываться, но теперь с остервенением. А работы еще так много. А зуб на зуб не попадает. — Что ты делаешь и почему сидишь на холодном? Харуно от неожиданности аж подскочила, но тут же упала опять коленями в землю. Все же с левой рукой особо не удержишь свое тело. Сакура обернулась. Ну да, ей не послышалось. Над ней нависал Мадара, загораживающий садящееся солнце. Был парень одет во все черное, поэтому показался девчонке реальной демонической сущностью — лучи садящегося дневного светила как будто давали мерцание силуэту высокого парня. Да и эти черные волосы, топорщащиеся в разные стороны, хоть и собраны в хвост. На макушке реально как будто два рога. У! Сатана!!! — То же самое могу спросить у тебя, — постаралась она спросить спокойно. Его присутствие смущало. — Встреча у меня тут, — смотря куда-то за школьницу, ответил старшеклассник. — А я сорняки вырываю. Учиха недоверчиво покосился. — Тебе что, делать больше нечего? — Ну, моя подруга не может это сделать сама, так как она почти во всем мне помогает из-за руки, — девчонка готова была закопаться со стыда. Туда, на место сорняков, и присыпаться землей. Ей совсем не хотелось вспоминать события того дня. — Ты пытаешься вызвать у меня чувство вины? — резко. О, такой тон впервые у них. У них?! — Нет, что ты. Мне так стыдно, я не хочу тебя обременять. Ты мне ничего не должен. Вот, подожди, — она полезла левой рукой в сумку и достала коробку с телефоном. — Я не могу такое принять. Извини, пожалуйста, ты мне ничего не должен. Кстати, твой пиджак я выстирала и отгладила, я принесу. — Ну, точно, женушка, — хмыкнул Учиха. — Но телефон лучше оставь. Мне было бы приятно как-нибудь тебя спасти, — опять смеется. А у Сакуры почему-то все внутри хочет ему ответить. — Мадара-кун... — начала она, пусть тут же и запнулась. — Это признание тогда... — Да я знаю, что оно Саске предназначалось. Но суть не в этом. Мне таких писем отроду не дарили. И давно ты в Саске втюрена? У Харуно вдруг холодный пот по спине прошиб. Оказывается, она забыла, что влюблена в Саске! — С младших классов. Была влюблена, — тут же она поправилась, и ей почему-то было важно сказать об этом Мадаре. — Может, и хорошо, что мне письмо досталось. Я его искренне оценил. Даже поняв, что оно не для меня. Порядочность играет очень важную роль в жизни. Кстати, именно поэтому я тебе столько внимания и уделяю. — Не надо, — она опустила взгляд в землю, но тут же улыбнулась. — Спасибо, Мадара-кун. Учиха как-то дико на нее покосился, нахмурился, но вот один шаг его длинных ног, и парень плюхается на зад, усаживаясь с Сакурой. Слишком близко. Волнительно. Их руки разделяет сантиметров пять. У школьницы дыхание перекрывает, и вот уже левая рука барахлит. Опять румянец все лицо покрыл. И хочется улыбаться, как последней дурочке. — Что, холодно? — спрашивает Мадара серьезно, но ответить девчонке не дает. Накидывает на ее плечи свою тяжелую кожаную куртку. Харуно невольно вздрагивает, и опять этот запах опиума. Сакура старается вдыхать его медленно и воровато. Нравится. Приятно. Тепло. — Ты благодаришь меня так часто, что мне становится не по себе, — хмыкает опять Учиха. И вдруг начинает выдергивать сорняки. — Но ведь есть за что. Да и учитывая твою репутацию... — невольно запинается девчонка. — Нельзя быть такой открытой. Сакура? — он впервые называет ее по имени. Харуно недоуменно косится на старшеклассника — тот, высунув язык, как ребенок, усердно и сосредоточенно вырывает зловредные растения. — Только со мной. Знаешь, ко мне мало кто хорошо относится так, как ты. Ну вот, опять он ее смущает! — Я не специально! — выдыхает Сакура и виновато косится на парня. Ей не хочется казаться подлизой. — Ты искренне, поэтому и благодарю, — серьезно сказано, даже как-то болезненно. Харуно кивает и смотрит прямо перед собой. Кажется, что весь ее организм застыл. Огромная ладонь парня ложится на девичью макушку и по-хозяйски треплет по волосам. Очень доверительный жест, по-братски. — Ага! Учиха! Сразись со мной! — вдруг раздается задорный грубый мужской голос, прерывая некое таинство двух людей. Сакура невольно смотрит вперед: перед ней какой-то высокий жлоб. Длинные черные волосы, оскал как у психа. Кулаки выставляет вперед, махая теми. — Хаширама, а ты все не угомонишься! — это сказано Мадарой устало, он даже зевает. И тут до Харуно доходит. Сейчас будет драка. Вот же влипла! — Я не успокоюсь, пока мы не сразимся! Я один из лучших уличных бойцов, и я вызываю тебя! — Ага, прям, как Пикачу, — раскатисто смеется Учиха, и его оппонент недоуменно моргает. Хаширама весь светился только что ажиотажем, но после реплики Мадары как-то опустились у него плечи, да и весь вид стал понурым. — Шутки шутишь? — незнакомец не хочет ретироваться. — Слушай, кулаками махать каждый может. Давай поможем девчонке: кто больше клумб за час вычистит — тот и победит, — лукаво улыбается Учиха и подмигивает ошарашенной девчонке. — Клумбы, говоришь, хм, — задумывается парень, но тут же отвечает: — Идет. Все равно соревнование. Мне бы тебя хоть в чем-то победить. Сакура лишь раскрывает рот от недоумения: двое головорезов начинают со скоростью света, на время, очищать клумбы. Харуно им мысленно машет у виска. И средний палец тоже показывает, куда уж без него. Верзилы с остервенением выдергивают растения. Приходит Ино и ошарашенно смотрит на двух головорезов. — А эти что тут забыли? И почему они делают нашу работу? — блондинка дико таращится на все это. — Если бы я только знала, — тяжело вздыхает Сакура. Когда со всем покончено, а на улице темень, парни довольны собой. Это получилось далеко за час положенного времени. Чумазые, Мадара и Хаширамой все равно удовлетворены. Победил Учиха. — А ты действительно крут не только в драках. Боец должен быть крутым во всем, — умозаключает Хаширама. Он достойно проиграл, испытывает удовольствие. — Кушать хотите? — школьницы так и не ели, ждали Мадару с Хаширамой. — Нет! — почти в один голос, но животы парней буквально рычат от голода. Ино хмыкает и открывает большую коробку с омлетом. Достает термос. — Тут на всех хватит, — говорит блондинка. — А вот кружки две только. Не против, если Сакура с Мадарой попьют из одной, а мы с тобой, Хаширама? Гробовая тишина буквально виснет над ними. Парни-то понимают, что ситуация щекотливая, но это от двух невинных девчонок. Маленькие они, не понимают, что это довольно-таки интимный жест. — Хорошо, — кивает Учиха. И лишь только потому, что у Сакуры нет злого умысла. Да она сидит вся красная, это даже видно в потемках. Школьники ужинают, а Мадара даже обедает. Вкусно до невозможности. Когда с трапезой покончено, девочки кивают парням, благодаря и прощаясь. Расходятся в разные стороны. Харуно идет и мыслями довольно уплывает. Ну, надо же, Мадара им помог! — Стой! Ты что, одна пойдешь? Харуно оборачивается недоуменно. Учиха ее буравит недовольным взглядом. — Ой, твоя куртка! — вспоминает девушка и тут же пытается снять эту тяжелую одежду. Однако Мадара быстро сокращает расстояние и опускает свои сильные ручища на плечики Сакуры. Та недоуменно вздрагивает. Уставилась взглядом непонимающим, блестящим изумрудным переливом. Такая маленькая, а глаза уже будоражат. Учиха сглатывает, кадык дергается. Но в глазах школьницы эта невинность. И все недоумение тут же смывает в тартарары. Не будь она младше. Не будь он тем, кем является. К черту. Они в молчании идут к ее дому. Учиха на пару шагов позади. Просто доставляет девчонку в целости и сохранности. Пусть это его каприз. И Сакура сама не понимает, зачем так делает. Оборачивается, когда они уже пришли, когда она уже вставляет ключ в двери. Встает на мыски, легонько касается губами его подбородка. Детский жест, доверительный. Учиха лишь треплет ее по макушке. Вот же парадокс. Ей можно что-то такое, а ему нельзя. А Сакура юркает в маленькое пространство открытых дверей. Она готова сгореть на месте, но дружелюбное поглаживание по голове не дало. Вот только не быть иначе. И девушка сомневается, что не пожалеет об этом. И почему-то колко внутри.