Гарри Поттер и его наследие

- Рэми, это правда ты? - Да, Джей. Доказать? Помнишь, как-то на трансфигурации на пятом курсе Сириус превратил перо в бабочку, она долетела до Лили, уселась на ее волосах, а ты превратил ее в орхидею? Все девчонки ей завидовали. «И я тоже». - Рэм… не верю… А это место и правда…? Или я в Мунго, и это все – галлюцинации? - Да, мы в Инферно. Расскажи, что ты последнее помнишь? Молодой синеглазый человек задумчиво взлохматил мокрые волосы, чуть поплескался в Источнике, поудобнее устраиваясь в чаше, и неуверенно начал: - Помню Хогвартс, свадьбу с Лили, - он счастливо улыбнулся, - работу в аврорате. Последнее задание – вылазку к пожирателям… Пророчество. Страх в ее зеленых глазах… Решимость защищать наше дитя до конца… Тяжелые роды. Просто огромный магический потенциал ребенка… Гарри. Мы были так счастливы… Сын стал для меня всем. Любил его больше всех на свете. Даже больше, чем жену. Чувствовал с ним такое родство. Каждую его эмоцию. Я, не раздумывая, отдал за него жизнь. Когда этот маньяк все-таки нашел нас. Убил Лили… Гонялся за мной. Я укрывал Гарри. Была только одна мысль – уберечь ребенка. Много зеленого света. Авада Кедавра, от которой нет защиты… Бьет в меня. Не раз… и не два. Больно… Но Гарри важнее. Но этот монстр все же попал в него. Прямо в лоб. И… дальше не помню ничего… Только плач сына и облегчение при мысли, что он, скорее всего, остался жив. Потом – падение в пустоту, кружение… какие-то хрустальные сферы, звон… темное небо. Чужое… какие-то всполохи… И… туман. Бесконечная тропа. Тоска, одиночество. И красноватое свечение вокруг меня. Несколько раз какие-то существа нападали на меня, но это странное свечение каждый раз защищало. Я брел и брел по этой тропе. Сколько времени? Не знаю… Может, неделю… может, две. Не больше. Хотя… Не знаю. Боялся только одного – что мой сын умер. Что я не смог… Не знаю, как объяснить… что я обязан… нет, не так… что я живу… жил… только чтобы защитить его. Как бы в долг. С определенной целью. И… не справился. Джеймс немного помолчал, потирая переносицу, а потом как-то совсем по-мальчишески ухмыльнулся чуть грустно и продолжил: - Потом в один «прекрасный» момент красноватое свечение-защита пропало. Я провалился очередной раз куда-то. И оказался на пустынном острове. В холоде и темноте. Жажда, голод, холод, которые не ощущались до этого абсолютно, навалились на меня все и сразу. Я жевал чахлую листву деревьев, ковырял камни, пытаясь добраться до воды. А потом откуда-то налетела черная стая каких-то зубастых существ. Я отмахивался от них, но они кружили и кружили надо мной. Пока я не обессилел, сдавшись. Это… было ужасно, Рэм. Они терзали мое тело, как стервятники – падаль. Меня тошнило, кружилась голова. Хотелось одного – умереть поскорее. Потом я потерял сознание и очнулся здесь. Синеглазый открыто улыбнулся и заявил: - Твоя очередь! Расскажи мне все-все. Особенно о… - он замер с открытым ртом на середине фразы, потом, клацнув зубами, захлопнул рот и озадаченно пробормотал: - Странно… я больше ничего не чувствую к сын… к Гарри. Как будто его никогда у меня не было… Вроде я избавился от тяжелой обязанности и свободен… Джеймс недоуменно прислушивался к себе, потом как-то странно мотнул головой и снова улыбнулся. - Рассказывай! - Гарри тогда выжил, ты и Лили – нет. Ему удалось каким-то загадочным образом отразить Аваду в Волдеморта и развоплотить его на… двенадцать лет. После чего монстр вернулся. Война идет до сих пор… тлеет, как угли… - Ты хочешь сказать… ЧТО ПРОШЛО БОЛЬШЕ ДВЕНАДЦАТИ ЛЕТ?! - Шестнадцать, Джей. - Еб… офигеть. Для меня, по ощущениям – пара недель. Месяц – максимум! И… тебе уже… - Тридцать семь. - Вот интересно взглянуть на старого тебя. И Сири, - мечтательно протянул юноша и плеснул на собеседника водой. - Сириус… умер. Два года назад. Упал в Арку Смерти, - твердо сказал Вьер, - Люпин, мой человек, очень переживал. - В Арку? Как? – только и смог тихо, ошарашено переспросить Поттер. - Защищал Гарри. Это долгая история. Несколько долгих минут Джеймс напряженно молчал, потом хрипло спросил: - Кто… еще? - Так сразу и не скажу… Про Лонгботтомов знаешь? - Да… Уизли? - Все живы. У них семеро детей, - вымученно улыбнулся Вьер. Не о том он хотел поговорить. - Дамблдор? Хагрид? - Живы. По-прежнему в Хогвартсе. Джей задумался, а потом потеряно проговорил: - У меня никого там нет. Лили погибла, как и Сириус… У Гарри наверняка своя жизнь. Толпы девчонок, - грустно усмехнулся он, - как у меня в свое время. Любящая приемная семья. Ликанин перебил его: - Гарри рос у Петунии, так что его семью трудно назвать любящей. К тому же он так еще и не исполнил пророчество, и Дамблдор… - Чтооо?! Директор считает, что мой сын должен убить эту тварь? С какой такой стати? Не для того я отдал за него жизнь! Это… это… - от возмущения у Джеймса перехватило дух. - Вот и Гарри по достижении совершеннолетия тоже так посчитал. Денег у него достаточно. Он покинул страну и не отвечает на письма. Никому так не удалось до него достучаться. - Так директору и надо, - ухмыльнулся Джей, у него вообще как-то слишком быстро менялось настроение, - продолжай. Расскажи мне про Нюньчика – за каким лядом он здесь? Чего я тут? Что вообще происходит? Вьер перевел дух. Что ответить? - Ты сможешь уже встать? Джеймс неловко поднялся на ноги. - Вроде бы да, - неуверенно проговорил он. - Амион, - позвал Вьер. - Я здесь, ликанин. О, гость Господина может стоять. Что же. Выбирайтесь, я доставлю вас в Синюю башню. Там уже все готово, - улыбнулась служанка, и ее белые зубки сверкнули в полумраке. - Идем, Джей, времени мало. Мне скоро уходить. Огненный всполох – и вот они уже стоят посреди спальни, оформленной в бело-голубых тонах. Большая кровать с пологом. Кругом синий мрамор – пол, стены, потолок. Из окна- вид на кипящую лавовую реку. - Это точно Инферно, - заметил Джей, вытираясь большим полотенцем, - Мерлин мой, я не верю. Рем… Расскажи мне все, что успеешь. Вьер помог ему улечься на кровать и устроился рядом, на пушистом ковре у кровати. - Начну, пожалуй, с Северуса, - собравшись с мыслями, проговорил ликанин. – После того, как стало известно о пророчестве, он стал шпионом Дамблдора в ставке Лорда. Не знаю, почему – не спрашивай. Дамблдор помог ему выкрутиться во время суда над Пожирателями и взял преподавать Зелья в Хогвартс. Снейп учил Гарри. Ну, не без того, чтоб третировать его, конечно. За наши с тобой грехи. Но и несколько раз спас ему жизнь… Этим летом Снейп неожиданно стал меняться – отрастил волосы, завел молодого любовника… Говорят, они познакомились в Италии. Мальчик этот так его покорил, что они поженились, перебрались в Хогвартс, а я… как с ума сошел. Я балдел от запаха Северуса, от его магии… а он уже принадлежал своему малышу. Я получил должность преподавателя ЗОТИ в Хогвартсе… Перед полнолунием я пришел к Северусу за лекарством. На его молодого мужа накануне напали, и зельевар был слегка не в духе… А на меня уже начала действовать луна… Я… попытался… обнять… он был такой весь… не знаю… чувственный… И тут этот «ребенок», муж Снейпа, показал свое истинное лицо. Отстегав меня огненным Кнутом, Хар-Эрри пообещал меня убить, если приближусь к его сокровищу ближе, чем на три шага. А у меня как планка упала. Пусть, думаю, убьет – сил никаких нет так жить. Темной тварью… среди всех таких белых и пушистых. Северус тогда еле его удержал, Эрри своего. Потом Хар встретил меня в запретном лесу. Мы поговорили. Я был в шоке. Он пообещал мне тебя. Я сразу ему поверил. Герцог Инферно не нарушает своего слова. Он прошел тропами Междумирья, чтобы найти и спасти тебя. За что я ему безмерно благодарен… И вот, - горько усмехнулся Вьер, - мы здесь. В его замке. Очень советую тебе относиться к Северусу с уважением. Демон помешан на нем. Стоит обожаемому Аэ, как он его называет, нахмурить брови, и Хар тебя разорвет. И никто не сможет его остановить, даже сам Северус. Джеймс недовольно поморщился, но совет к сведению принял. Потом с чувством проговорил: - Спасибо, Рэми! Ты настоящий друг! Я очень благодарен тебе… - внезапно его лицо чуть омрачилось, синие глаза прикрылись, и он как-то задумчиво продолжил, - погоди, Рэм… А почему я? Не Сириус, ни кто-то еще, более… близкий тебе? И почему… ты так странно ведешь себя со мной, как будто… Оборотень взял руку Джея в свои и, преданно глядя в глаза, прошептал: - Ты помнишь, что я говорил тебе накануне свадьбы, Джей? Ты помнишь ту ночь? Мальчишник? - П-помню, но смутно как-то… - ошарашено прошептал в ответ Джеймс, глядя на свою руку, зажатую между ладоней оборотня с недоумением, но не спеша ее отнимать. - Я сказал тебе, что люблю тебя с семнадцати лет… что ты – все для меня, помнишь? Что я хочу счастья тебе… - Я думал… это… по пьяни… да и забыл вскоре… пока ты сейчас не напомнил, - ошарашено проговорил Джей, отбирая у выглядящего очень несчастным Вьера свою руку и отодвигаясь по кровати чуть дальше, - прости… я… о, Мерлин! Да я с мужиком-то всего один раз был. Да и то смутно помню. Волосы у него какие-то необычные были и глаза… как у Лили… Рэм! – воскликнул Джей, видя, что ликанин уткнулся лицом в подушку, на которой он только что лежал и что плечи его мелко подрагивают, - не надо, Реми! Ты – мой друг. Я что хочешь для тебя сделаю. Что тебе нужно? Мерлин, Люпи, ты как девчонка! Не реви… Реми… друг… пожалуйста. Вьер! Ликанин что-то сбивчиво бормотал в подушку, его худые плечи вздрагивали, руки вцепились в волосы. Да, Джеймс был гриффиндорцем. И хорошим, преданным другом. Но… - Я знаю, - приглушенно, в подушку, говорил тем временем Вьер, - что не стою тебя. Что ты любишь жену… но… Джей… Мерлин мой, Джей… - Рем, перестань. Да прекрати ты! Я… не знаю. Слышишь? Я не знаю, что сказать… Ничего не имею против тех, кто за обе команды играет. Но про себя я в этом ключе не думал, слышишь? Не думал, и все тут! Да и с тем, с зеленоглазым… имени его не помню… все как-то случайно вышло. Да ну хватит тебе Рэм. Хватит. Ты скажи. Скажи, чего хочешь от меня? На мне долг жизни тебе и этому, Нюниуса мужу. Снейп вон трахается с таким громилой и не жалуется. Всегда подозревал, что он к Лили дышит неровно, а он вон перед брутальными мужиками ноги раздвигает. Да так хорошо, видно, что за него демонюка этот порвать готов. За сальноволосого своего. Ты тоже… поиметь меня хочешь? Вьер поднял покрасневшее лицо от подушки и недоуменно посмотрел на Джея. - Поиметь… - тихо повторил он, - Джей… ты не понял ничего, да? Мне… пора, пожалуй. Выздоравливай. В следующее полнолуние приду к тебе. Принести что-то? – он поспешно поднялся и попятился к двери. Ему вдруг стало крайне неловко за свою наготу, за то, что близость партнера вызвала мучительное желание, сводящее с ума. - Римус… погоди. Я обидел тебя, да? Да подожди ты, вернись. Мой язык дурацкий. Говорю, а после – думаю. Присядь, - поспешно проговорил Поттер, подвигаясь на кровати. Но ликанин так и замер посреди комнаты, неловко переминаясь с ноги на ногу, прикрывая руками пах. Его янтарные глаза жадно вглядывались в самое дорогое на свете лицо и… не находили в нем ничего… кроме приязни и желания помочь… другу. Да, некоторые вещи не меняются – Джеймс Поттер всегда умел дружить. - Не надо, Джей… мне не нужна жалость… меня так часто жалеют… люди. Немногие друзья… мне нужно то, что, видимо, ты никогда не сможешь мне дать. Прости меня. Ты не думай, я все понимаю. Моя природа такова, что мне невозможно быть с кем-то еще. Ликане отдают сердце один раз. Мое принадлежит тебе. Вот уже двадцать лет. И я не собираюсь просить его обратно. Или вымаливать крохи твоей… приязни, которые ты будешь мне дарить из жалости. Не надо, Джей, не унижай меня еще больше. Я не требовал жертв от тебя, не потребую и дальше. Я сделал все, что мог – полюбил, спас, признался. Остальное – выше моих сил. Джеймс, ошарашено разглядывал собеседника. Это был не Люпин. Тот бы никогда не решился на такой откровенный разговор. Рэм всегда довольствовался тем, что ему давали. Никогда не перечил. Единственный раз признался. Перед свадьбой. Потому, что был пьян. Пьян и смешон… В своей потрепанной одежде. С вечным загнанным выражением в янтарных глазах. Как глупо. Юноша, стоящий перед Джеем не был тем Люпином, которого знал Поттер. Как он там сказал? «Я его волк. Зови меня Вьер». - Кто ты? – хрипло спросил Джей, не будучи уверен, что хочет получить ответ. Но Гриффиндор – это диагноз. - Я – Вьер, ликанин. Волк человека, которого ты называешь Римусом Люпином и считаешь своим другом. Мы… едины и, в то же время – два разных существа. Я получаю свободу в полнолуние. А в остальное время – вою глубоко внутри своего человека, пытаясь привлечь его внимание… Докричаться. А он… травит меня антиликантропным. И практически не слышит. Но в одном мы точно единогласны – в любви к тебе. - Ты – не он? Не Рэм? - Нет. И да. Я знаю все, что и он. И чувства все его – как на ладони. Но… характеры у нас разные. Я – не Альфа, но я – волк. Джей какое-то время сосредоточено размышлял о чем-то, а потом вдруг произнес: - Иди сюда, волчара. Не стой на каменном полу. У ликан бывает воспаление легких? Вьер недоуменно смотрит на слегка улыбающегося Джея. - В такой жаре? Воспаление легких в аду… какая глупость, - наконец произносит он и делает шаг к кровати. - Залезай, - командует Джей, - зря мы семь лет в одной комнате жили? Расскажи еще что-нибудь. Про отношение к тебе не спрашивай – я не знаю… не знаю тебя… Вьер. Но то, что я вижу, - он окинул взглядом стройное, чуть даже худощавое тело, - вполне ничего. Рэм всегда был скромнягой. А ты вот… Не торопи меня, ладно? Ликанин расслабился. Его партнер не сказал «нет», он сказал «дай мне немного времени», тяжеленная каменная плита, давившая на сердце, чуть полегчала. И Вьер ответил: - Я буду ждать. Ты просто знай, ладно? Я – твой. - Ладно, Вьер. Расскажи лучше про Хогвартс… и про войну… про все-все. И волк увлеченно, глядя в любимые синие глаза, рассказывал обо всем – о своем преподавании, о Гарри и его побеге, о Нимфодоре, не дающей прохода. О Сириусе. Обо всем. В душе Вьера затеплилась слабая надежда. Он не давал себе слишком уж надеяться на что-то, но упрямое сердце, отданное Джею, хотело верить, что однажды из этих пронзительных сапфировых глаз уйдет вежливый интерес и они наполнятся совсем другими чувствами. Любовью и нежностью. Ради этого он готов был снова пройти тропой в Междумирье, снова искать. Терпеть побои от Кнута. Просить Хара. Все, что угодно – ради него, Джея. ………. Нарисовав уже десятый по счету апельсин, Хар сделал рукой сложный пасс, и в воздухе засветились какие-то непрерывно вращающиеся по непонятным, но упорядоченным траекториям точки. - Что это, - с любопытством спросил Северус, глядя на красные искорки. - Хронометр. Пытаюсь узнать, сколько прошло времени в верхнем мире. В Инферно время течет по-другому – быстрее, когда ты счастлив, и медленнее - когда страдаешь. Мы здесь уже восемь часов по моему внутреннему ощущению. А наверху прошло только три. Скоро возвращаться. - Хар, когда ты придешь еще? – требовательно спросил Аэ. – Ты же знаешь, какая здесь скукота. И у меня уже несколько тысяч лет не было секса! Мне нужен мой любовник! - На Самайн, сокровище мое. Мы с Северусом не сможем пропустить большой прием у Первого Герцога, ты же знаешь. Тогда и нарисую тебе Хара. Потерпи, ладно? Аэ на портрете только вздохнул и капризно оттопырил нижнюю губку. - Вы же пойдете сейчас в Источник? Я буду смотреть! Должен же я видеть, какую форму примет твой Нгар. - Какую это еще форму? – подозрительно глядя на мужа, осведомился Северус. – И почему я как всегда узнаю обо всем последним? - А у Хара склероз, Северус – не первая тысяча лет ему уже, все-таки. Вот и запамятовал, что обязан ввести тебя в Дом, как Нгар, а не протащить черным ходом, как раба, - ехидно прокомментировал Аэ. - Сев, я… - Забыл, так и скажи, - посоветовали с картины. Северус лишь выжидающе изогнул бровь. - Не хотел, чтобы так… Думал – придем на Самайн, сделаю все как нужно, без спешки, - оправдывался Эр, обнимая мужа, - но Аэтэрос прав. Ты – часть меня. И тоже хозяин в этом Доме. Будь у нас хоть пара дней… - Да хватит уже болтать, Хар-Эрри, Шестой Герцог! Времени больше не становится. А обряд надо провести, как только Нгар переступит порог Дома своего демона в первый раз. Кого я учу, святой Нептун! – возмутился Аэ. – Кревгранн! Через секунду перед портретом появился сгорбленный… гном. Очень старый, судя по всему. - Звали, мастер Аэ? - Ага. Наш разлюбезный Хозяин не ввел Нгар Северуса в свой Дом. Поэтому чтобы через десять стандартных секунд у Источника все было готово! Понял? - Да, мастер. - Живо! Гном поклонился и исчез. - И что бы делали слуги без моего маленького тирана? – усмехнулся Эр, продолжая обнимать Северуса и целовать его в темноволосую макушку. - Сели бы тебе на твою рогатую голо… кстати! Где мои любимые рога? - Чего это ты тут раскомандовался? – возмутился Северус, стараясь не поддаваться слабости и не замурлыкать под ласкающей его спину огромной ладонью. - Это МОИ любимые рога где, Хар? - Ну, все. С вами двумя мне не справиться, - рассмеялся демон, - сдаюсь. Рога были… большими. Совсем как на мифриловом шлеме демона, который Северус видел на Тропе. Покрытые сложной вязью рун, они чуть светились в темноте. - Ого, - отозвался Аэ, - что-то новенькое. Рун-то многовато. Из-за статуса Северуса, наверное. Ну, давай, Хар, мне не терпится посмотреть на себя в качестве Нгар… Демон вздохнул, и, усадив не успевшего возмутиться мужа себе на сгиб локтя, исчез в портале под веселый свист Аэ. Ему предстояло совершить Обряд Принятия в Дом. Чтобы никто ни на земле, ни под ней ни за что не усомнился – это существо принадлежит только ему.