Гарри Поттер и его наследие

- Аэтти, когда это все закончится? – Абигор лениво перевернулся на спину и закурил. Красноволосая голова ифрита тут же устроилась на его покрытом шрамами плече. - Ты хочешь прекратить наши встречи? – с деланным недоумением спросил он, прокашлявшись, все-таки орать от наслаждения на протяжении двух стандартных часов – это слишком даже для его огнеупорной глотки. - Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне, Аэ, и тебе об этом известно. Джинн тяжело вздохнул, обвел взглядом разгромленную спальню и тоже призвал сигариллу. Ухмыльнувшись, выхватил из воздуха Кнут Его Первой светлости, свернутый широкими кольцами, и прикурил от него. Еще одно движение сильной руки, и Кнут снова исчезает. - Символ моей власти дан мне не для того, чтобы ты от него прикуривал, - спокойно отреагировал на это Абигор. - Ты сам когда-то научил меня его призывать, Гор. Нечего теперь жаловаться. - Ответь на вопрос. - Разве я не с тобой? – красная бровь поползла вверх, а почти прозрачные глаза удивленно открылись. - Ты знаешь, о чем я. - Нет, не знаю, Гор. Сейчас все так, как было до моей смерти. У каждого из нас своя жизнь и встречаемся мы только для того, чтобы потрахаться. - Аэтти, послушай… - Нет, это ты послушай, Абигор! – ифрит вдруг сорвался с места и стал натягивать шальвары, не выпуская изо рта сигариллу. – Ты хоть раз послушай МЕНЯ, надменная ты сволочь! - Аэ… - Нет! Я был твоей шлюхой и не отказываю тебе сейчас. Секс чертовски хорош, а удовлетворить мою ненасытность под силу только тебе. Что тебе еще надо? Крови для ритуала Единения? Мою душу? Магию? Какого Люцифера ты добиваешься?! Абигор поднялся, его прекрасные живые волосы рассыпались по широким плечам, спине и взволнованно зашевелились. Кроме этого нервного движения фиолетовых прядей, ничто не выдавало настроения Герцога. Он наколдовал себе фиолетовые пижамные штаны и, легко перескакивая через обломки мебели, остановился у окна, любуясь Огненным Озером. - Мне не нужна шлюха. Мне нужно то, чем я владею по праву – мой Нгар, - спокойно ответил он. - Ты. - Поздновато ты вспомнил, что неплохо бы сделать меня честным ифритом, - прошипел Аэтддин. – У тебя для этого было триста лет. Три гребанных столетия, в течение которых ты был для меня богом, смыслом жизни, целым, бл*дь, миром. Теперь поздно. Я отдал тебе все – невинность, тело, магию, душу, жизнь, сына. Свободу, наконец! Что, ЧТО ТЕБЕ ЕЩЕ ОТ МЕНЯ НАДО?! - Успокойся, Аэтти, - не поворачиваясь к собеседнику, холодно оборвал Абигор. – У меня тогда были причины оставить все, как есть. Теперь же все по-другому. - Конечно по-другому!!! – снова заорал ифрит, окончательно теряя самообладание. – Теперь я не твоя собственность! Я ничей! Я сам по себе! - У нас сын, - так же спокойно возразил Абигор, наконец, оборачиваясь. - Это у тебя сын. А я ему никто, принявший наследие раб. - Не говори ерунды! – неожиданно рявкнул Герцог. Ифрит от неожиданности попятился, но быстро пришел в себя: - Не смей на меня орать, - тихо, с угрозой прошипел он. - Не смей нести чушь, - так же тихо отозвался Абигор, и Аэтти понял, что пришло время ТОГО САМОГО РАЗГОВОРА, который он сознательно откладывал, но который все равно должен был состояться. Забравшись с ногами на кровать, он похлопал рядом с собой. - Иди сюда, Аби, нам нужно поговорить. «Аби» фыркнул и улегся на самый край, снова закуривая. - Я не готов к тому, чтобы снова сесть у твоих ног, Гор, - тихо сказал Аэтддин. – Просто не могу. - Я не требую этого. Статус Нгар… - Да знаю я, - устало махнул рукой Аэтти. – На Северуса насмотрелся. - Северус – не демон, а я не Эрри, - чуть холодновато отозвался Абигор. - За что ты взъелся на Аэтэроса, Аби? – поинтересовался Аэтддин. - Эрри любит его. Им хорошо вместе. - Как заведомо более слабый, этот смертный не только тянет из Хаэрри магию, что не страшно – Шестой силен, как никто другой, он не дает моему сыну того, что он заслуживает. - Если ты о детях… - Конечно, нет, - скривил красивые губы Герцог. – Он не удовлетворяет его, Аэтти. Стихия Эра – огонь, он так же страстен и ненасытен, как ты, - Его Светлость обвел рукой то, что осталось от роскошной обстановки спальни. – Что может дать ему человек? Как смертный может унять ту силу, то пламя, что горит в нем? Страсть выжигает нашего сына изнутри, Эр мучает и себя, и Северуса. - Магия не ошибается, - уверенно возразил ифрит. – А что смертный может дать? То, в чем Эрри нуждается больше всего – любовь, заботу и возможность быть для супруга всесильным богом, готовым лечь к его ногам. То, чего никогда не будет между нами – доверие и слепую веру в то, что партнер не предаст, что бы ни случилось. Северус для Эрри всегда прав. Твой сын готов бороться со всем миром, Князем, да хоть с самим Творцом ради того, чтобы быть вместе с супругом. Он победил смерть, Аби. И кто ты такой, чтобы судить о том, подходят ли они друг другу? - Аэтти, - непривычно-тихо позвал Абигор. – Я тоже готов ради тебя на все. - Не лги, Аби. Не надо, - ифрит поспешно отвернулся, чтобы скрыть страдание, отразившееся на лице. Герцог поднялся, обошел постель и опустился на колени, взяв ладони джинна в свои. - Скажи, что мне сделать, я сделаю. - Поздно, - глухо ответил ифрит, но рук не отнял. – Я бы душу продал за эти слова, прозвучи они тогда, почти три тысячи лет назад. А теперь… спасибо, но что-то сломалось во мне там, в Пещере Чудес. От моей безумной любви только и осталось, что страстное желание делить с тобой постель. - Ты же знаешь, что я не мог тогда предложить тебе… - Ну да, - грустно хмыкнул Аэтддин, - кто ты, и кто я. Абигор удивленно поднял брови: - То есть? - Ты не заключил со мной брак, потому что не счел меня достойным, - отвел глаза красноволосый. – И я тебя понимаю. Ифрит-полукровка, готовый умереть по щелчку твоих пальцев. Слабый, как новорожденный щенок. - Аэтти, ты что? – от волнения и возмущения глубокий, красивый голос Герцога охрип и сорвался. – Я не поэтому… - Да ладно, - не поверил ифрит, высвобождая руки, - хоть сейчас не ври. - Ты думаешь, что меня бы остановили такие мелочи? – пораженно выдохнул Абигор. – Хорошего же ты обо мне мнения! - Я чего-то не знаю? – насторожился джинн, пытливо глядя в зеленые глаза. - Откуда мне знать, что ты там вбил себе в голову? – рассердился Абигор. Сердился он очень сдержанно: тонкие фиолетовые брови сошлись на переносице, а красиво очерченные губы поджались. И все. - Так озвучь мне истинные причины твоего пренебрежения мной, - потребовал ифрит. - Ты что, забыл, что уже состоял в браке? – удивился Герцог. - И что? Брак не был закреплен! – снова начал выходить из себя Аэтддин. - Это не имеет значения, ты принадлежал другому. Твой… супруг, - он скривился, - отказался отдавать тебя мне, хотя я предлагал ему за это половину своей магии. - Ты ЧТО?! – от неожиданности громко крикнул Аэтти. – МАГИЮ?! Да ты рехнулся! Какой Герцог без магии?! - Мне было все равно, - спокойно ответил Абигор. – От жезла пришлось бы отказаться, но ты был мне нужнее. Люцифер, когда узнал, впал в ярость, но это, как и с Эрри, ничего ему не дало, кроме морального удовлетворения от порки Кнутом единственного сына и от дикого скандала, который он закатил тогда. От магического выброса нашего Князя рухнули три башни его Замка. Я думал, что он меня убьет, но не вышло. Тесс не позволила ему. - Я… не знал, - прошептал Аэтти. - Конечно, не знал – откуда? - Аби… - Дай уж до конца покаяться, - криво улыбнулся Абигор. – Я вырезал весь твой клан. - Что? - Да. Всех. В живых остались только твоя мать и сестры. Я – их покровитель по праву победителя, и ты тоже был бы моим, если бы я успел закончить до твоего побега. Я смог бы заключить с тобой брак, еще тогда. Ни одного старшего родственника-мужчины не осталось, чтобы отобрать тебя у меня. - Я не принадлежу теперь к роду Сауда, не сын я отцу своему. Только и осталось, что имя, - он немного помолчал и вдруг спросил: - Кто теперь верховный ифрит? - Думаю, это решать не мне. Я покровитель рода, а уж кого избрал ваш совет – понятия не имею. По праву рождения ты вполне мог претендовать на этот титул. - Не хочу, - фыркнул Аэтддин. – Целыми днями сидеть в диване* и разбирать, кто кого оскорбил, кто у кого что украл – благодарю покорно. Да и не может младший супруг быть верховным ифритом. Услышав последние слова, Абигор пристально вгляделся ему в лицо, не в силах поверить, что не ослышался. - Аэтти? - Да куда я от тебя денусь, - чуть грустно ухмыльнулся джинн. – Не я ли говорил, что Магия не ошибается? - Мне не нужны твои… вынужденные обязательства. Я их не приму, - холодно ответил Абигор. – Тебе ли не знать, что мне нужно все или ничего. - Сдохнешь ведь без Нгар, - устало улыбнулся Аэтддин и коснулся ладонью живых волос Герцога. - К тому, что я сдохну, я морально готов уже более трех тысяч лет, - Абигор собрал всю свою выдержку, чтобы не потянуться за ласкающей ладонью. – Так что мои планы особо не поменяются. - Аби, почему с тобой всегда так сложно? – обреченно вздохнул Аэтти. – Почему нельзя просто оставить все, как есть? - Хотя бы потому, что Магия не скрепит союз, если один из партнеров не уверен в своих чувствах. - Дай мне немного времени, Гор, - попросил Аэтддин, убирая руку от теплых фиолетовых прядей, которые безумно любил. И тогда, и теперь. - Сколько? - Не дави авторитетом, - задорно улыбнулся ифрит, меняя гнев на милость. – Лучше приведи мне… веские доводы, - жарко выдохнул он, - вытягиваясь на ложе и призывно раздвигая колени, обтянутые тонким зеленым шелком. – Чем убедительнее, тем лучше. Абигор надменно изогнул брови и удалил заклинанием одежду с них обоих. - Надеюсь, что смогу убедить столь… взыскательного ценителя… в своем скромном мастерстве, - последовал холодный ответ, но роскошные длинные волосы Герцога свились в тугие жгуты, выдавая нетерпение. - Тоже на это надеюсь, - мурлыкнул ифрит, переворачиваясь на живот и призывно раздвигая ягодицы, - ну же, Аби… пока я не сжег тут все. - Как будто тут еще что-то осталось, - с сарказмом заметил Его Светлость, и Замок привычно вздрогнул от выпущенной им магии. Доводы оказались действительно веские, и в Хогвартс Аэтти попал только под утро. *** - Сев, мы опоздаем! – суббота выдалась суматошной, и Северус поспешил скрыться в лаборатории. Чтобы не слышать, как Аэтти порывается удрать в Инферно, Драко дуется от того, что отец с матерью не слишком рады присутствию сына на намечающемся рауте, Блейз отказывается идти туда с Энесараимом, потому что еще ничего не решил по поводу них двоих, а Азам крутится перед зеркалом, предвкушая встречу с Люциусом. И все это происходит одновременно и почему-то в его покоях, которые он, правда, перестал считать своей крепостью сразу, как только в них пришлось пустить одного страстного и деятельного демона. И ифрита. Двух ифритов, вернее. А еще вампира и подростков, которые никак не могут совладать с гормонами. - Сев! – повторил Эрри уже настойчивее. – Ты же знаешь, что я не умею завязывать галстук! - Эрри… ну Эр! - пытался обратить на себя его внимание Аэтддин. - Да вали ты уже в свое Инферно! – рявкнул Эр ему. – Абигору привет, смотри не перестарайся там, а то он у меня старенький уже, - сменил гнев на милость Советник, видя, как смутился джинн. – Давай, давай, пошел. Сев! – просительно поскребся в дверь лаборатории самый сильный после Люцифера демон. – Открой, пожалуйста, я уже всех разогнал. Исчезни, - это снова Аэтддину. - Хаэрри, о, луна очей моих, чья красота и мудрость… - Азам, хватай Драко с Блейзом и вали в Блэк-холл, пока я никого не убил. Прочь с глаз! – не оборачиваясь, распорядился Эр. – Сееев… Никого уже нет. Я же могу и сам к тебе прийти, но не хочу врываться. Наконец, дверь в убежище отворилась, и на пороге появился Северус. - Не ной, Эрри, - спокойно ответил он, ловко повязывая «бабочку». – Я полностью готов. Эр с удовольствием оглядел его черную мантию из тяжелого шелка, слегка расшитую по рукавам и вороту темно-зелеными нитками, темно-серый костюм-тройку и черную же рубашку. Вместо галстука изящную шею прикрывал шейный платок в тон вышивке. - Когда ты успел? - В отличие от тебя, я еще помню, что для некоторых вещей существуют домовики, - чуть язвительно отозвался Северус, расправляя мантию. – Идем, пока все немногочисленные гости Нарциссы не поубивали друг друга. Оправив строгий смокинг, сидящий на его мощных плечах, как влитой, Эр заплел оранжевые волосы в две длинные косы и обнял Северуса, перемещаясь в небольшой лондонский дом, в котором жила Нарцисса после развода. Малая гостиная была обставлена просто и со вкусом: резная мебель, шелковые обои, легкие занавески, прикрытые тяжелыми портьерами. Вся комната была выдержана в бело-голубой гамме, оттеняя светлые волосы и топазовые глаза хозяйки. При появлении Советника, дамы («Куда же без Розалинды?» - усмехнулся про себя Эрри) поднялись с элегантного диванчика и присели в глубоком реверансе. - Мессир, - мелодично поприветствовала его Нарцисса, - это большая честь для меня. - Прекрати, Нарси. Астарт… вопрос снят, - тут же перебил сам себя Шестой Герцог, заметив намечающуюся вспышку портала. Быстро взмахнув рукой, он разрешил завершение перемещения и вскоре на пушистом белом ковре стояли Его Третья Светлость с Наследником. - Советник, Ваша Милость, - едва заметно склонил голову Астарт, приветствуя Эрри и Северуса. - Здравствуйте, Ваша Третья Светлость, - чуть улыбнулся тот. – Добро пожаловать. Леди Нарцисса Блэк, леди Розалинда Забини, - представил заново дам Эр, как и полагалось по этикету. - Наследник Малфой, наследник Забини, - он указал на юношей, молча разглядывающих пришельцев во все глаза, и те поклонились. - Лорд Малфой и Адиль-Азам задерживаются. - Моя леди, - прогудел Астарт, целуя ручку порозовевшей Нарциссе, - леди Забини. Молодые люди. - Его Третья Светлость, Герцог Инферно Астарт. Его сын – Андрес. - АНДРЕС, - тихо, но с угрозой окликнул сына Голубой Герцог, пытаясь тому напомнить о манерах – дамам следовало поцеловать руку, а Советнику поклониться. Но тонкий и гибкий демон как будто не слышал ничего: его синие глаза налились потусторонним светом, ноздри раздулись и он тихо, но отчетливо зарычал. - Андрес? – уже с беспокойством окликнул сына Астарт. – Что? Что происходит? Так и знал, что тебя нельзя брать с собо… О, черт! Молодой демон стремительно терял человеческое обличье: из светлых длинных волос появились антрацитово-черные блестящие рога, глаза затопила чернота, а за спиной открылись черные кожистые крылья, разорвав в клочья черный смокинг и ослепительно-белую рубашку. Три тонких хвоста с костяными острыми наконечниками рассекли воздух, а сам демон принюхался. Северус с интересом наблюдал за превращением, он знал, что Эрри не допустит никаких неожиданностей. Так как Андрес был очень молод, трансформация была медленной и, видимо, болезненной. Отец этого чуда обреченно прикрыл глаза широкой ладонью и опустился на диван около застывшей Нарси. - Присаживайтесь, моя леди, пока все равно ничего нельзя сделать. - Что происходит? – шепотом спросила та, чуть успокаиваясь. - Мой сын еще очень молод, едва достиг магического совершеннолетия, а потому совсем не умеет себя контролировать. Но его контролирую я, не беспокойтесь. Андрес тем временем хищно оскалился и прыгнул в тот угол, где затаился помертвевший от испуга Драко. Блейза из-под самого носа спятившего Высшего выхватил выскользнувший из тени Эннесараим. Малфой-младший как-то странно вздохнул и… от души врезал агрессору по носу. От удивления демон сел на задницу, превращаясь обратно, и шокировано посмотрел на воющего от боли в руке Драко. - Так тебе и надо, - с удовольствием прокомментировал удивление сына Астарт. – Ухаживать надо, если нравится, а не набрасываться. Марш домой, я сам извинюсь за твое неподобающее поведение. Тридцать плетей. Свободен. Демон кинул на Драко последний жадный взгляд, но тот ответил ему фирменным малфоевским презрением, гордо вздернув подбородок и пренебрежительно скривив губы. О боли в пострадавшей конечности он ненадолго забыл. Уже исчезая в портале, так и не вымолвивший ни слова Андрес успел бросить к ногам Драко белую розу. - Прошу извинить моего сына, молодой человек, - хмыкнул Астарт, одним прикосновением излечивая его руку. – Андрес диковат и еще очень молод, что, конечно, не извиняет его вопиющего поведения. Он будет наказан. Что, я думаю, не мешает вам принять от него розу. Это ни к чему вас не обяжет, хотя цветы в Инферно – большая редкость. Драко, чуть смутившись, принял поднятый Герцогом цветок, глядя на Его Светлость снизу вверх. Астарт был крупнее Эрри и возвышался над хрупким Малфоем, как черно-белая колонна. - Спасибо, сэр. Простите, что сломал вашему наследнику нос. Его Светлость расхохотался, а Нарцисса пораженно охнула. - Не думаю, юноша, что вы смогли хоть сколько-нибудь повредить моему непутевому сыну. На нем все заживает, как на драконе. И зовите меня Асти, отважный отрок. - А вы меня – Драко, сэр, - вздернул подбородок Малфой, явно давая понять, что оказывает Герцогу честь. Тот снова рассмеялся. - Договорились… Драко. Вам необыкновенно подходит это имя. Эр с облегчением выдохнул – ситуация была неприятной, и он обрадовался, что Астарт перевел ее в шутку и не счел простоватое обращение «сэр» оскорбительным. - Асти, - подал он голос. – Не томи. Выкладывай, что за срочность. Не мог дождаться, пока я спущусь? - Я приглашал тебя, мой друг, в прошлую субботу. Ты не почтил меня своим присутствием, а я слишком… дорожу вниманием прекрасной леди Нарциссы, чтобы оставлять ее надолго без своего назойливого общества. Нарцисса зарделась, Розалинда улыбалась, оценивающе осматривая потенциального жениха подруги, и вспоминала графа, главу вампирского клана, которому раздавала авансы на Балу в честь Нгар. Все расселись, эльфы подали кофе, Эннесараим, которого хозяйка одарила приглашением присутствовать, устроился около обожаемого Блейза, гордый собой Драко – около матери, Астарт, занимающий слишком много места, занял один двухместный диван, а Эр принялся обнимать Северуса, как и обычно, впрочем. Едва беседа вошла в более-менее мирное русло, как в свете еще одной огненной вспышки появился недовольный чем-то Люциус в сопровождении сияющего, как солнце, Азама. - Добрый вечер, - сказал он своим низким, чувственным голосом, обводя присутствующих холодным взглядом серых глаз. Азам молча поклонился Эрри и Астарту. - Добрый, лорд Малфой, - усмехнулся Эрри и представил гостя. Услышав длинный титул присутствовавшего гиганта, Люциус ответил на его довольно крепкое рукопожатие и остановил взгляд на Блейзе, едва заметно улыбнувшись ему. Юноша вспыхнул и облизал губы. Это не укрылось от Азама, который стремительно терял самообладание. Эннесараим тут же напрягся: - Стой, где стоишь, Адиль, иначе пожалеешь, что родился на свет. И держи своего роскошного павлина подальше от моего Истока. Из-за "павлина" Люциус, похоже, разозлился: его губы сжались в тонкую полоску, а пальцы так вцепились в трость, что побелели костяшки. - Да это ты держи своего похотливого красавчика крепче, - тут же завелся ифрит, и волосы его вспыхнули черным пламенем. - Вон, ОБА, - тихо, но с леденящей душу яростью прошипел Эрри, и вдруг рявкнул: - НЕМЕДЛЕННО! Вампир с ифритом исчезли, а Эр со стоном откинулся на спинку дивана: - Да что за день сегодня такой? Приношу свои извинения, Люциус, Блейз, дамы. Старший Малфой сдержанно кивнул… уселся рядом с пунцовым Блейзом, вальяжно закинув ногу на ногу и, уложив холеную руку на спинку дивана за его спиной, с вызовом оглядел присутствующих. Хаэрри еле удержался от обреченного стона. Хорошо, что Марволо обещал прибыть только после ужина, а то вечер явно перестал быть томным. * - диван [перс.] - 1) совещательный орган в султанской турции, состоявший из высших сановников; 2) в некоторых современных странах мусульманского востока - правительственные учреждения по административным и судебным делам;