Не остановиться

I can see the flickers Over me the lanterns raised Lift me up Lift me over it Show me what you're hiding Take me out into the sea Lift me up (I hear the singing light) Lift me over it And with my opened mouth I join the singing light Son Lux - Flickers 24. С каким-то опьяняющим восторгом Мэтт втопил до предела педаль газа и, не тормозя, вошел в резкий поворот. Мимо с бешеной скоростью пролетали размытые очертания почему-то полупустых в это время улиц: по всем ощущениям был тихий теплый вечер. Его взгляд не успевал зацепиться за что-то конкретное, лишь один раз на доли секунды выхватил из окружающего пространства белый двухэтажный частный дом, смахивающий на тот, в котором когда-то жил Майл с родителями. Парню показалось, что он даже смог различить баскетбольную площадку, расположенную на асфальтированном подъезде к гаражу. Впрочем, здесь не было ничего необычного. Подобный фасад и обустройство представляют собой типичную картину для пригорода. Внутри все ликовало, привычно подпрыгивало и сжималось от перепада скоростей, и Дживас подумал, что так он мог бы провести вечность, но внезапно ему безумно захотелось домой, в их квартиру. Как только у него промелькнула эта мысль, он обнаружил, что уже едет по своей улице и, оказавшись перед многоэтажным жилым комплексом, остановился. Выйдя из машины, парень посмотрел вперед, туда, куда устремлялась прямая дорога. Эта улица была одной из самых протяженных в их районе, а отсюда вообще казалось, что она может привести к краю мира. Огромный красновато-оранжевый диск закатного солнца словно лежал в конце проспекта, напоминая перезрелый апельсин. Какое-то волнение и сладостное предвкушение охватило Мэтта, когда он отпирал дверь их квартиры. Как же ему было невероятно, просто непередаваемо хорошо. Все давно наладилось, и теперь казалось, что так было всегда. Квартира встретила его неярким, но теплым янтарным светом, лившимся снаружи через не занавешенные окна. - Мелло, ты готовишь? Охренеть можно! – Воскликнул приятно удивленный Мэтт, войдя на кухню. Блондин стоял у барной стойки к нему спиной и выкладывал на противень, стоявший по правую руку от него, тонко нарезанные куски нежного на вид мяса. На Мелло была светлая, немного нехарактерная для него свободная футболка и облегающие черные шорты, которые Мэтт не видел со времен приюта. В правой руке у Михаэля был нож, которым он и отрезал, довольно умело, надо сказать, аккуратные небольшие пластины. - Да, милый. – Мелло слегка повернул голову, и его губы растянулись в мягкой улыбке. – Тебя это удивляет? - «Милый»? Это что, новый подъеб такой? – Рассмеялся Дживас, подыгрывая блондину, и заглянул в холодильник, чтобы достать банку газировки. Пить хотелось необычайно. – Ты бы фартучек надел, хозяюшка, а то весь извозишься. – Добавил он, заметив, что с кухонной стойки на пол медленно капает кровь. Мясо, судя по всему, было совсем свежим. - Я все уберу, не беспокойся об этом. – Снова улыбнулся Михаэль, кладя на противень новый кусок. - Ты что, уже успел закинуться? Может, тебе стоит делать это почаще, ты всегда такой благостный по пьяни. – Усмехнулся Мэтт, продолжая прикалываться и получая от этого колоссальное удовольствие. Брюнет замолчал и, стараясь ступать как можно тише, подошел к Мелло со спины. Михаэль и правда становится удивительно ласковым, когда выпьет. Дживас зарылся носом в светлые волосы и, глубоко вдохнув, кинул взгляд на стойку перед ним. У него в голове уже созрела целая куча комментариев, способных мгновенно вывести Михаэля из себя, но слова так и застряли у него в горле. Не до конца веря своим глазам, Мэтт отшатнулся и споткнулся о собственные ноги, чудом не упав. Прислонившись к высокой столешнице, Мелло безмятежно, словно не придав особого значения тому, как отреагировал друг, без колебаний продолжал приготовление ужина. Левая рука блондина полурасслабленно лежала на стойке тыльной стороной вверх и была разворочена от запястья до локтя. Изредка кривясь от боли, но в целом сохраняя отстраненно-блаженное выражение лица, Михаэль отгибал ошметки кожи и вырезал куски из собственной плоти, и в эти моменты его изуродованная рука едва заметно дергалась. Мэтт очнулся через пару мгновений, осознав, что все это время он пытался что-то сказать, однако из его пересохшей глотки не вырвалось ничего, кроме неразборчивых хрипов. Он испытал настолько оглушительный шок, что ему показалось, будто он выпал из реальности, и на эти пару мгновений его не стало. Дживас заглотнул ртом воздуха и чуть не подавился им. Мэтт почти со злостью обхватил правую руку Мелло за запястье и, вырвав из его пальцев окровавленный нож, швырнул его в раковину. - Ты… Мелло! Блядь! Ты совсем, что ли, рехнулся?! Это… Что это вообще?! – Дживас сильнее сжал его здоровую руку и тряхнул его. – Что творится у тебя в голове?! Мэтт ощутил, как подступает всепоглощающий гнев из-за того, что Мелло так покалечил себя. Вглядываясь в лицо Михаэля, на котором застыло искреннее недоумение, Дживас с все большим ужасом догадывался, что у того и правда в конце концов поехала крыша. - Я что-то делаю не так, Майл? – С несвойственной ему интонацией спросил блондин и заметно расстроился. Мелло попытался прижаться к нему сильнее, но Мэтт грубовато отстранил его, заглядывая в его глаза и надеясь найти там проблески здравомыслия. Вся ситуация просто не укладывалась у Дживаса в голове. Отпустив Михаэля, парень оттеснил его подальше от раковины и полки, где у них хранились колюще-режущие предметы, и поискал глазами полотенце. - Дай сюда руку, мы едем в больницу. – Напряженным, карябающим горло голосом сказал Мэтт, попутно соображая, что врачи делают в подобных ситуациях, и как они вообще смогут ему помочь. У него в голове сейчас было так много мыслей, что он не знал, за какую хвататься, и все они разбегались. Пока они доедут до пункта неотложной помощи, Мелло истечет кровью, поэтому надо было туго перевязать рану. Мэтт обернулся, ожидая, что Михаэль будет прямо позади него, но парень уже сидел за столом и, морщась, рассматривал изрезанную плоть. Дживас разглядел в его ране участок кости, не прикрытый мясом, и почувствовал подступающую тошноту. И без того худая рука Мелло теперь казалась не толще рукоятки бейсбольной биты. - Но мне нечего тебе больше дать, Майл. – Это прозвучало как-то отчаянно и слишком безумно. Не выдержав, Мэтт подлетел и дал блондину пощечину, не понимая, кого он сейчас ненавидит больше: себя или Мелло. - Замолчи, Мелло, ради всего святого! Ты хоть слышишь, что ты городишь?! – Дживас приподнял его лицо и заставил посмотреть на себя. – Прекрати уже это, умоляю! Брюнет чувствовал, как у него мелко подрагивают руки, когда он осторожно, насколько это можно было в его потрясенном состоянии, попытался обмотать ткань вокруг пострадавшей конечности, и совершенно не ожидал, что Михаэль отдернет руку и резко встанет со стула. Пол вокруг стойки и стола уже был закапан кровью. - Майл, прошу, давай у- - -, у---дем, пожалуйста! – Мэтт вслушивался и не мог разобрать, что говорит Мелло. В голове стоял шум, и он видел, как шевелятся губы блондина, прося его о чем-то, но он не различал слов. - Что? Я не понимаю, Мелло, что ты хочешь? - Нам надо уехать, уехать, Майл! Давай уедем, сейчас! – Исступленно твердил Михаэль как заведенный. Его слова будто шли из неисправного приемника, прорываясь сквозь помехи. - Конечно, мы уедем! Мы едем в больницу! – Нахмурился Дживас и сделал шаг к парню, чтобы отвести его, наконец, к машине. - Нет, ты не понял! Отсюда, мы должны уехать отсюда! Нам надо убраться отсюда, прямо сейчас! Пожалуйста, милый! – Уже молил Мелло и упал перед ним на колени. Это было так жалко, дико и инородно, не похоже на Михаэля, что на секунду Мэтт остановился, растерявшись. Это становилось все бредовее и бредовее. Дживас оглядел кухню, словно надеясь найти ответ, его взгляд беспорядочно метался от одного предмета к другому. Какое сегодня было число? – Спросил он сам себя. Что он делал сегодня утром? Вчера? Позавчера? Мэтт попытался, но не смог вспомнить даже, чем он занимался полчаса назад. Последнее, что он помнил – это то, как он ехал на машине. Мэтт уставился на часы, которые показывали какую-то белиберду – 85:91. Он зажмурился, а когда снова посмотрел на часы, на дисплее вообще отображались лишь бессмысленные символы. Его взгляд переместился на окно. Сперва Дживас засомневался, но тут не было никаких сомнений: с высоты третьего этажа он смотрел на кованые ворота. Это вид из окна их комнаты в приюте. На улице было светло, но пасмурно от плотно обложивших небо облаков и падавшего крупными хлопьями снега. Судя по всему, снаружи был день. Это лишь сон, сон! – Подумал Мэтт, чуть не закричав это вслух от обрушившегося на него облегчения. Выматывающий, противоестественный кошмар, но ничего этого нет, все это ему снится! И как он раньше не заметил, что на кухне стоит старый, белый холодильник, хотя они уже месяц как поменяли его на хромированный! Надо как можно скорее проснуться, больше он этот бред не вынесет. Все это время Мелло смиренно простоял на коленях в той же позе, прижимая покалеченную руку к груди, пачкая светлую футболку темно-красным. Он неотрывно следил за Мэттом и когда понял, что брюнет не внемлет его словам, придвинулся ближе и снова стал повторять одно и то же. - Майл, ты слушаешь? Поехали, прошу тебя! Надо уехать как можно дальше! И никогда сюда не вернемся, Майл! – Надрывался парень. Мэтт почувствовал, как начинает раскалываться голова, тупая боль стучала в висках и скоро обещала стать невыносимой. Во рту стоял горько-кислый привкус, и состояние было такое, словно его вот-вот стошнит. - Ну же! Я уже должен был проснуться. – Пробормотал Дживас, напрягаясь всем телом и стараясь заставить свой разум выбросить его из сновидения в реальность. Теперь за окном была застывшая непроницаемая темень и ничего больше. За исключением прерывистого дыхания Мелло, было оглушительно тихо. Они словно застряли в вакууме. Не в силах больше выносить этот дурдом, Мэтт схватил из раковины окровавленный нож и, недолго думая, всадил его себе куда-то в районе предплечья, которое тут же полоснула режущая, пронзающая боль. Дживас с усилием вырвался из удерживавшего его полуночного бреда и уставился в потолок, тяжело дыша. Он был в их спальне. Все еще была ночь, и в комнате было темно. Слава Богу, он наконец-то проснулся. Это была, пожалуй, самая жуткая, нелепая несусветица, которую только можно себе вообразить. И откуда только подсознание берет такие больные идеи, интересно знать? Все это время его кто-то трясет за плечо. Переводя дыхание, Мэтт сфокусировал взгляд и облегченно улыбнулся, когда разглядел перед собой Мелло. Блондин склонился над ним и что-то упорно говорил, пытаясь разбудить. - Детка, да я проснулся уже, спасибо, что разбудил. Ты бы знал, какая ебнутая херня мне приснилась. – Дживас прижал к себе ладонь Михаэля, но блондин раздраженно скинул его руку. - Почему ты меня не слушаешь, Майл? Нам надо у--ать. – Сказал Мелло и стянул с него одеяло. – Уехать, понимаешь? Насовсем, прямо сейчас. Мэтт напрягся. Кажется, он уже когда-то побывал в подобной ситуации. Некоторые слова Мелло не долетали до него, словно Михаэль находился где-то далеко, и ветер сносит прочь часть звуков, разрывая их на части. Это похоже… Неужели? Только не это, Господи, пожалуйста. - Почему ты ушел, так и не дослушав меня на кухне, Майл? Это важно! – Продолжал Мелло, обеспокоенно оглядываясь. – Уедем, Майл, прошу, не забудь, если… Тупая головная боль, присутствовавшая словно где-то на задворках сознания, теперь дала о себе знать в полную силу, и нескончаемый поток несвязной чуши, который вываливал на Мэтта блондин, только усугублял состояние. Собравшись с духом, Дживас скользнул взглядом ниже и подскочил. Левая рука Мелло была замотана в кухонное полотенце, на котором уже проступили огромные темные пятна. С кухни до Дживаса донесся удивительно вкусный запах жареного мяса, и он невольно сглотнул, предчувствуя разыгрывающийся аппетит… Мэтт резко распахнул глаза, рывком проснувшись от собственного бессвязного, встревоженного бормотания. Похоже, он так и заснул в зале «для мозгового штурма» у них в автомастерской. Прямо так, сидя за столом и положив голову на согнутую в локте руку, которая сильно затекла, и теперь по ней прокатывались колющие болезненные ощущения. Дживас сел ровнее и стал разминать конечность, сгоняя с себя сонливость. Безумно хотелось пить. Согласно новостному каналу, транслировавшемуся в беззвучном режиме на огромной плазменной панели прямо перед ним, сейчас было 15:25, а в Великобританию с плановым визитом прибыл новоизбранный президент Соединенных Штатов, стратегический партнер и лояльный союзник. Торжественная встреча передавалась в прямом эфире. Вернув подвижность своей руке, Мэтт потянулся, откинувшись на спинку кресла, и, потерев виски, взъерошил и без того ужасно лохматые волосы. Сколько же он проспал? Часа полтора, не меньше. Пожалуй, давно пора идти домой, где он не был пару суток, а то его уже буквально на ходу клонит куда-нибудь приткнуться и задрыхнуть. На столе, практически под самым его носом, лежала раскрытая полупустая – или наполовину наполненная – пачка чипсов со вкусом барбекю, и у парня призывно заурчало в животе. Видимо, во сне он вовсю вдыхал этот искусственный аромат, который подогревал желание употребить нечто съестное и калорийное, предпочтительно размером с здорового гарцующего пони. Все было отлично, если бы не неприятное, гложущее чувство, которое Дживас не мог пока себе объяснить. Похоже, ему снилось что-то нехорошее, потому как у него взмокла спина и голова, а также до сих пор учащенно билось сердце. На самом деле, он почти не помнил, что он видел. Там точно был Мелло, и с ним случилось что-то очень плохое. Кажется, они вдвоем были в их спальне, и блондин о чем-то ему то ли говорил, то ли даже умолял, но вот что это было, от Мэтта ускользало. Запомнилась только его отчаянная интонация и… нездоровый вид. Если быть предельно честным, Дживас не особо-то и хотел восстанавливать события сна, настолько беспокойным и тяжелым он был. Навязчивое, доставучее, неизвестного происхождения чутье отчего-то твердило, что необходимо удостовериться, что он не спит. Наверное, на то были свои причины. Известный психофизиолог, специализирующийся на сновидениях, советует, в частности, попробовать прочитать одну и ту же надпись дважды, проверить время, детально вспомнить сегодняшний и предыдущий дни или попробовать дышать, зажав при этом рот и нос. Для проверки было достаточно и одного способа, но Дживас, поддавшись легкой паранойе, для чистоты эксперимента проделал все методы, какие только что вспомнил. Попавшая ему на глаза надпись на коробке из-под диска не менялась; все, что он делал на неделе, он прекрасно помнил и так; время осталось прежним и адекватным – 15:28, уже 15:29; а дышать при зажатых носе и рте совершенно не выходило, что было логично. Это самая настоящая реальность, а не созданная в его подсознании альтернатива. - Что с рожей, Андерсон? – Буквально влетел в помещение вечно бодрый Купер, расплывшись в широченной улыбке. – У тебя такой вид, словно Дядюшка Морфей послал тебе сегодня не зефирных единорогов, а порнографический триллер. Интересно, это будет считаться наказанием или поощрением? Хотя, я бы глянул. Пит уже пустился в рассуждения, так и не дождавшись ответа Мэтта. Его веселая, располагающая интонация и шутки не помогли отделаться от остатков глупого, суеверного чувства, и Дживас вытащил из кармана телефон. Когда Мелло не ответил на пятый по счету входящий вызов, Мэтт, ничего не объясняя, сорвался с места и ломанулся к выходу, на ходу пытаясь нащупать свободной рукой сигареты. Он уже отстранил от уха телефон, собираясь сбросить звонок, как услышал недовольное: - Ну чего тебе, Мэтт? - Мелло? Черт подери! Что так долго?! – Выдохнул Дживас и, резко затормозив, прислонился к стене у разноцветной двери, ведущей в офисную часть автосервиса. - Я был занят. И все еще занят, кстати. У тебя что-то стряслось? – Серьезно отозвался Мелло, который звучал каким-то запыхавшимся. - Чем это ты там занят, интересно? – Мигом переключился Мэтт, нахмурившись. - Делом. У тебя все в порядке? Если да, то увидимся позже. – Нетерпеливо выдал Михаэль, который явно параллельно с разговором по телефону вел машину. Из трубки доносилась болтовня по радио и шум проезжей части. – Блин, народ совсем не смотрит, куда прет. – Добавил он отвлеченно. - Ладно, до вечера. – Попрощался Дживас, не ощутив должного успокоения. ------------------------------------------ Сегодня утром Мелло разбудил настойчивый стук в дверь. С недавних пор, в тех случаях, когда Михаэль оставался в квартире один на один с самим собой, он иногда принимал перед сном снотворное, без помощи которого ему порой не удавалось даже сомкнуть глаз. Успокаивающее оправдание Мелло нашел себе легко – этой дрянью он не злоупотреблял и прибегал к медикаментам лишь в исключительных случаях. Факт учащения этих самых «особых» случаев он списывал на загруженность работой и предпочитал отложить в «архив» памяти подальше, чтобы подумать об этом как-нибудь потом. После таблеток пробуждение давалось парню с трудом, поэтому прежде, чем пойти и узнать, кого там принесло, Мелло пару минут прилагал немалые усилия, чтобы продрать глаза. - Кто? – Негромким голосом отозвался блондин перед тем, как посмотреть в глазок. В общем коридоре, засунув руки в карманы широких баскетбольных шорт, стоял невеселый Донован, который нетерпеливо пинал носком кроссовка косяк двери. - Эй, Мелло! Привет! Это Мэтт. – На одном выдохе ответил коп. В его интонации отчетливо сквозили срочность и неотложность. Михаэль распахнул дверь, пропуская соседа в квартиру, и устало опустился на диван, стараясь сидеть ровно. Осознав, что эта задача для него сейчас более, чем трудновыполнима, он откинулся на спинку, чтобы было не так заметно, как его шатает, и вопросительно посмотрел на Донована. - Похоже, мы наступили на хвост ядовитой змее. – Без предисловий начал полицейский. – Помнишь то расследование про делишки Росса? Мелло казалось, что от долгого, искусственно вызванного сна в голове у него образовалось что-то увесистое и некомфортно горячее, похожее на намокшую, сбитую в ком вязкую вату, но то, о чем говорил ему Донован, было по-настоящему серьезным, и Михаэль заставил себя вникать в суть. На Дуайта Гордона (более широко известного как Род Росс) и его людей они вышли пару месяцев назад в результате расследования бытового, ничем не примечательного случая. Тогда Донован просил Мелло помочь девчонке-подростку, опекуна которой он заподозрил в жестоком обращении. Оказалось, что домашнее насилие – это далеко не единственное, чем Скайер (так звали подозреваемого) обеспечил себе приличный срок за решеткой. Разматывая клубок дел, в которых мужик был замешан, Михаэль выяснил, что Скайер состоит в довольно крупной преступной организации. Деятельность группировки не ограничивалась незаконным оборотом оружия и наркотических средств. Похоже, организация поставила перед собой цель охватить как можно больше сфер влияния: они проникли в легальный бизнес, заручившись прикрытием для отмывания денег, были замечены в торговле человеческими органами. Уже того, что было известно, было достаточно для заключения участников бандформирования под стражу, однако сейчас было важно не спугнуть их и заполучить веские доказательства всех правонарушений. Следствие велось в состоянии строгой секретности, в противном случае многие факторы, прямые и косвенные, могли быть успешно скрыты или уничтожены. Очевидно, у группировки были серьезные связи «сверху» – многие цепочки было практически невозможно проследить. Скайер был задержан, но пока официально обвинялся только в бытовом насилии. Однако этот факт уже был доказан, а в данный момент он был важен следствию как член криминальной организации. Чем дальше Мелло залезал в это дело, тем больше оно его интересовало, и ему удалось установить предположительно всех членов формирования, в том числе босса мафии – Рода Росса. Эти материалы он и передал Доновану, что ощутимо помогло следствию. Сам сосед, не будучи детективом, касался расследования лишь косвенно, но в департаменте у него был хороший друг – коллега, который этим занимался. В последствии к расследованию даже подключилось ФБР. Дальнейшей судьбой девушки, подопечной Скайера, занялись органы опеки, и, по словам Донована, у нее еще не все было хорошо – до этого было далеко – но уже терпимо и на пути к улучшению. - Конечно, помню. – Собравшись с мыслями, ответил Мелло, когда коп уселся напротив. – Что там с ним? - У нас произошла утечка. Скорее всего, кто-то из наших. – Донован развел руками и тяжело вздохнул. – Сегодня ночью часть информации оказалась в сети в свободном доступе, все уже подчистили, конечно, но то, что под них копали, парням Росса уже известно, я даже не сомневаюсь. Теперь, когда они в курсе и настороже, у нас нет преимущества. – Полицейский ненадолго замолчал, обдумывая следующие слова. Его поза выдавала напряженность. – Но это даже не самое главное, что я хочу - … - А какая конкретно - ... – Одновременно с ним начал говорить Михаэль, и Донован решил дослушать его вопрос, жестом показывая, чтобы блондин продолжал. – Что за информация появилась в Интернете? - Слили самое главное – досье на членов, причем не только фамилии, но и фото. Но меня волнует не это. – Парень внимательно посмотрел на Мелло. – С тобой все в порядке, кстати? Очень устало выглядишь. Не спал? - Спал, просто лег поздно. Не выспался. – Михаэль сел ровнее. – Ничего смертельного. Донован подался к нему, и на мгновение могло показаться, что он хочет коснуться Мелло или пересесть к нему ближе, но потом морпех словно опомнился и продолжил: - Меня больше всего беспокоит то, что они каким-то образом смогут обнаружить твою причастность к расследованию. Вообще, это маловероятно, твое имя нигде не указано, и по бумагам ты не фигурируешь даже как анонимный осведомитель, но все же… Вероятность есть, хоть и ничтожная. – Коп остановил свой взгляд на лице Михаэля, не отдавая себе отчет в том, что следит, как блондин, подперев подбородок, задумчиво постукивает тонким указательным пальцем по кончику носа. – В общем, тебе надо залечь на дно недели на три, лучше на месяц. Не светиться нигде, не контактировать с информаторами или клиентами – ничего. - Понятно. Придется так и сделать. – Мелло переместил палец ниже, неосознанно касаясь губ. Приняв решение, он оторвал руку от лица и обратил все свое внимание на соседа. – Хотя мне кажется, это излишние предосторожности. Я так только время зря потеряю. Есть ли в этом смысл? Вы за месяц собираетесь завершить расследование и всех пересажать? Нереально. Не сегодня – завтра их в стране уже не будет. - Суд штата уже готовит разрешение на арест, их объявят в международный розыск. Если что – подключится Интерпол. – Объяснил парень, еще сильнее понизив голос. - Короче, не забивай голову. О том, что я в этом деле копался, знаешь только ты, вот и все. – Мелло взял со стеклянного столика резинку и, откинув со лба челку, собрал свои недлинные волосы в небрежный хвост. – Кофе будешь? Донован неожиданно даже для себя пересел почти вплотную к блондину. В следующее мгновение он бы прижал Михаэля к себе, уткнувшись носом в изгиб его шеи, но к счастью, вовремя пришел в себя, изумившись собственному острому желанию, прокатившемуся по нему жаркой волной. Вместо этого коп опустил руку, которой собирался схватить прифигевшего Мелло, ему на плечо и, по-дружески сдавив, отпустил, перед этим ощутив, как его пальцев невесомо коснулась прядь волос, выбившаяся из хвоста блондина. Михаэль откровенно опешил от такой перемены настроения Донована и его порывистых движений. Похоже, обстановка в полицейском участке и правда была напряженной, сейчас коп был сам не свой. Если говорить начистоту, Мелло был довольно-таки раздражен из-за того, что по вине каких-то некомпетентных растяп из группы расследования ему придется приостановить свои собственные дела. Его работа приносила ему удовольствие и чувство самоудовлетворения, занимала его голову, не позволяя зацикливаться на мыслях о болезни. Он боялся окончательно сойти с ума, надеялся как можно сильнее оттянуть то, что ему казалось неизбежным. Михаэлю так сильно хотелось успеть пожить еще и сделать побольше из того, что он когда-то планировал. Мелло уже решил, что когда он почувствует, что ощущение реальности ускользает от него окончательно, он самостоятельно положит этому конец. Такой выход казался ему несравнимо лучше и предпочтительнее, чем если бы его куда-нибудь упекли… Это было страшнее смерти. Мэтт… Дживас понял бы его, должен понять. Новость о том, что ему надо на время отложить работу, вызвала в нем жгучее возмущение, размах которого блондин, тем не менее, не стал демонстрировать соседу. А теперь Михаэль увидел, как сильно эта ситуация измотала полицейского, которому и так было несладко, и решил перестать хоть ненадолго мыслить столь эгоцентрично. Донован проследил, как выражение лица «Маккормика» сменилось с собранно-делового на более теплое. Значит ли это, что Мелло был бы совсем не прочь оказаться в его руках? Что, если блондин уже послал ему кучу намеков о том, что он открыт для его предложений? Ведь если подумать, Донован мог припомнить несколько разговоров, где парень почти что флиртовал с ним или произносил довольно двусмысленные фразы. Чего только стоит их давнишний разговор про доминирование. Может, это особые сигналы, с помощью которых общаются сексуальные меньшинства. А несколько минут назад Мелло, дразня, трогал свои припухшие после сна губы. Из своего богатого опыта морпех мог с уверенностью сопоставить такое поведение с поведением своих девчонок, когда они хотели показать, что доступны. Пауза затянулась, и сейчас «Маккормик» смотрел на него с недоумением и скорее даже встревожено. Донован не мог разобрать: то ли Мелло обиделся, что сержант ничего не предпринимает по отношению к нему, то ли его волнует ситуация с мафией? "Ну так чего там насчет кофе?", - уже хотел сказать Михаэль, однако сосед опередил его и первым прервал молчание. - Мелло, прошу, только никуда не встревай. Дома сиди. – Отчего-то смущаясь, начал Донован, подбирая искренние слова. – Я реально за тебя беспокоюсь. И ведь получается, что это я тебя втянул во все это дерьмо. Я бы посоветовал даже не высовываться на улицу, но это невозможно… Да и ты не послушаешь. - Донован, прекрати себя накручивать. Все будет нормально. – Поспешил вставить Михаэль, которому стало неловко от всего этого. Несмотря на все заверения, Мелло весь день чувствовал себя немного подавленным и был нехарактерно рассеян. После того, как коп ушел, Михаэль отключил свой рабочий телефон и заблокировал почту и сайт. Оказавшись в звенящей тишине, парень понял, что долго он в четырех стенах не просидит. Даже когда парень работал, он частенько брал свой лэптоп, уходил в какое-нибудь мало популярное кафе и выбирал там самое уединенное место. Немного подумав, Мелло так и сделал. Он наведался в заведение неподалеку, в котором еще ни разу не был, и, заказав кофе и стандартный бизнес-ланч, от нечего делать стал рассматривать немногочисленных посетителей. Молодая женщина у окна, явно кого-то ожидающая; мужик средних лет с небольшим ноутбуком и переполненной пепельницей, похож на писателя, явно сидит здесь не первый час и возможно ваяет роман; страстная парочка, думают, что никому не видно, как парень засунул руку в джинсы своей девчонки; две старшеклассницы… Шел четвертый час пополудни будничного дня, и такое количество посетителей было нормой, но многовато для желающих посидеть в одиночестве. Михаэль присмотрелся и в дальнем противоположном углу разглядел Дейва, кажется, это был именно он. Этот парень время от времени сливал ему конфиденциальную информацию, и хоть Дейв совершенно не был связан с расследованием по организации Рода Росса, Мелло постарался сделаться незаметным, а как только ему принесли его заказ, заплатил, не притрагиваясь к нему, и плавно вышел на улицу. Только когда парень сел в свою машину, на которой сюда приехал, он нервозно выдохнул, недовольный тем, что перебарщивает, но все же решил послушаться Донована, направившись домой. Сзади ему отрывисто просигналил какой-то неуравновешенный, и Мелло сжав зубы, посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы полюбоваться на идиота в тачке, ехавшего за ним. Там сидел задрипанный тип, пытавшийся его обогнать при том, что в обе стороны было выделено по одной полосе, а навстречу шел плотный поток машин. - Добей себя, а то это как-то неловко. – Пробормотал, обращаясь к типу, Михаэль и перевел взгляд на дорогу. «Странно, вроде я вчера все убрал с заднего сидения», - отвлеченно подумал он, когда у него промелькнула мысль о том, что он что-то увидел в зеркале краем глаза. - Гнилой выблядок. – Прохрипело ему прямо в правое ухо, и Мелло резко ударил по тормозам, отчего его тело выбросило вперед. Ремень безопасности ощутимо врезался в грудь, и лишь затем Мелло по инерции откинуло обратно на сидение. Пространство пронзила целая канонада протяжных или коротких сигналов, которые издавали чуть не поцеловавшиеся машины, до этого ехавшие позади. Некоторые водители не поскупились на полные злобы выкрики, содержавшие их емкое мнение по поводу произошедшего. Михаэль посмотрел назад и обнаружил, что заднее сидение его автомобиля абсолютно пустое. Разжав пальцы, вцепившиеся в руль, Мелло откинул упавшие на лицо волосы и с силой потер левую сторону груди, где колотило сердце, и каждый удар сопровождался колющей болью. Глубоко дышать было тоже тяжело, поэтому приходилось делать частые мелкие вдохи. Тусовка сзади набирала свои драматические обороты, и некоторые вышли из своих машин, чтобы узнать, что случилось. Уже знакомый задрипанный тип подошел непосредственно к Михаэлю и постучал в стекло. - Сука, мы ехать будем или как?! – Проорал он и стукнул кулаком по крыше. Однако удар тип не рассчитал, и теперь, матерясь, ощупывал ушибленную руку. Будучи не в настроении вступать сейчас с кем-либо в дискуссию, тем более с обходительными участниками дорожного движения, Мелло, игнорируя стоны-ругательства подошедшего к нему парня, завел заглохнувшую машину и тронулся с места. - Хрен знает что, а не день. – Сказал он сам себе. Такими темпами он подохнет раньше, чем планировал, да и не посредством «секретных материалов и истины, которая была то где-то рядом, то где-то там» (как Михаэль про себя окрестил свои глюки), а банально от сердечного приступа. Ему не хватало воздуха, а глубоко вздохнуть было до сих пор настолько остро больно, что судорога проходила по всему телу. Чтобы немного отвлечься, блондин ткнул пальцем в приборную панель, врубая радио. В этот момент зазвонил сотовый, и Мелло, пошарив рукой по переднему сидению рядом с собой, понял, что девайс укатился на пол. Уверившись, что судьба бросает ему вызов, блондин отсоединил ремень безопасности и, продолжая вести машину, достал телефон. Дживас. - Ну чего тебе, Мэтт? – Тяжело дыша, ответил Михаэль. - Мелло? Черт подери! Что так долго?! – Раздался жесткий рассерженный голос друга. Разговор, в принципе, был бессодержательным, но Мелло все равно в тайне был рад услышать его хрипловатый голос. Договорившись встретиться вечером, блондин повесил трубку и с недоумением обнаружил, что Дживас звонил несколько раз. Телефон все это время был с ним, но Михаэль не слышал звонка и не чувствовал вибрацию. Парень даже заглядывал в сотовый в кафе, но там ничего не было. - Фиг разберешь, что такое. – Продолжил он обличительный диалог с самим собой. – Все указывает мне на то, что надо отсидеться дома. Мелло припарковал тачку на подземной парковке и двинулся к лифтам. Оглядываясь по сторонам, как носитель клинического случая мании преследования, Михаэль нажал на кнопку вызова лифта и стал нервно барабанить пальцами по крышке лэптопа. - Пшшш. – Предзнаменующе прозвучало где-то совсем близко. - Ну хорош уже на сегодня. – Выдохнул блондин, еще несколько раз потыкав в кнопку вызова. Или уже наступил последний день? Так быстро? Ему так хотелось пожить еще немного! Как отреагирует Мэтт, если его так резко не станет? Он не успел его подготовить. Двери подъехавшего лифта распахнулись, и Мелло собрался шагнуть вперед, когда в его ногу с истошным шипением вцепились. --------------------------------------- - Оно остается. – Едва взглянув на возмущенно взметнувшиеся брови Дживаса, отрезал Мелло. – Ой, Мэтт, ну не трать ты силы, меня не переубедишь. Вернувшись домой в весьма приподнятом настроении, Дживас застал Михаэля сидящим на полу в гостиной. Но настораживало не это. Перед блондином, как у себя дома, расположился, Мэтт мог поклясться, самый жуткий кот, что он когда-либо видел. А повидал он достаточно. Ужасно худое драное животное неопределенной расцветки невозмутимо вылизывало, нет, даже заглатывало, молоко из небольшой глубокой тарелки и делало это настолько не эстетично, что Мэтт брезгливо поморщился, наблюдая, как капли молока выплескиваются на пол. Неправильный какой-то кот получается. Быдловатый. Что еще сильнее поразило Дживаса, так это то, что к этому всему спокойно относится Михаэль, просто-таки ненавидящий подобное вторжение в сформированный им порядок вещей. С почти блаженным выражением на лице Мелло осторожно водил рукой по торчащему клочками меху кота, мыслями пребывая где-то не здесь. Блондин, пожалуй, и сам бы не смог вразумительно объяснить, почему он это сделал. Зачем он притащил это недоразумение в дом? Недружелюбное исчадие совсем не было похоже на того кота, который был у Михаэля в детстве, однако когда сегодня оно с устрашающим ревом вцепилось Мелло в ногу на подземной парковке, парень почему-то вспомнил, как когда-то много лет назад упрашивал мать оставить подобранное неизвестно где животное. - А что ты скажешь на то, что оно блохастое? И это еще самый оптимистичный прогноз. – Опасливо косясь на облезлую грязно-бело-рыжую животину, поинтересовался брюнет и прошел в гостиную, стараясь держаться от места наибольшего поражения на максимально возможном расстоянии. – У тебя же, вроде, аллергия. Вынеси это вон, Мелло, по-хорошему прошу. - Отклоняется. – Нахмурился Михаэль и стал интенсивнее гладить кота, который, недовольный тем, что его отвлекают, агрессивно зашипел и оцарапал бы блондина, если бы парень вовремя не отдернул руку. - Тьфу, ну и морда. – Скривился Мэтт, присаживаясь на корточки и слегка наклоняясь, чтобы получше рассмотреть животное. Жуткий кот, словно поняв, что говорят о нем, на мгновение приподнял голову и, облизываясь, злобно взглянул на Дживаса, после чего продолжил жрать. - Да-да, я тоже от тебя не в восторге, злобный комок шерсти. – Прищурив глаза, ответил ему Мэтт, пропустив мимо ушей небольшой монолог Мелло, где было что-то про него и про каких-то дебилов. – Сейчас поем и отнесу его к нам в автосервис, может, кто возьмет. Михаэль застыл и тяжело выдохнул, неосознанно сжав кулак. Как же его взбесило то, как Дживас это сказал. «Отнесу его в автосервис…». Таким спокойным и нетерпящим возражения тоном, словно все уже решено. Словно его слово является здесь последним и безоговорочным, единственно верным. Мэтт частенько так поступает, считает, что лучше всех разбирается в этой гребаной жизни! И реально выходит из себя, если Мелло ведет себя не так, как ему угодно. Мэтт сразу уловил перемены в атмосфере. Его отличное чутье спрогнозировало надвигающийся поток негодования блондина, что, в свою очередь, повлечет не менее бурную ответную реакцию уже самого Дживаса. Затем последует кратковременное, зато задушевное выяснение с пристрастием, кто, когда и в чем был виноват и что сделал не так. Дживас резво поднялся и, все так же обходя кота, в секунду оттащил парня поближе к дивану, прокатив его задницей по гладкому полу. Уцепившись за ножку стола, чтобы прекратить перемещение, Михаэль вскинул голову, прожигая друга яростным взглядом. - Охренел что ли, черт тебя дери?! – Повысил голос блондин. – И только попробуй куда-нибудь его деть. Решил он, блядь. - Мне что, уже и места нету в собственном доме?! – Драматично воскликнул Мэтт, наклонившись к начинающему не на шутку злиться блондину, надеясь разрядить обстановку. – Верни, где взял, Мелло, я серьезно. – Немного жестче продолжил парень, смотря на Михаэля сверху вниз. - Мэтт, отвали, а? – Процедил блондин и, оттолкнув Дживаса, уселся на диван. – И можешь засунуть свое «я знаю, как лучше» куда подальше. Бегло просканировав пространство, Мелло схватил первую попавшуюся ему под руку книгу, которой на деле оказался низкопробный бульварный журнальчик, и, закинув ногу на ногу, с тщательно изображаемой заинтересованностью уткнулся в случайную статью про какую-то ересь. - Черт! Вот тупая дрянь! – Громко выругался Мэтт и, резко развернувшись, скрылся на кухне от греха подальше. Он сам готов был взорваться. Его попытки перевести ситуацию в шутку не увенчались успехом, и виноват в этом совсем не он, так что его совесть чиста, как у младенца. Мелло всецело виноват в том, что он проигнорировал его предложение перемирия. – Упрямая сучка! Специально меня выводишь! Доволен теперь, тварь?! Из гостиной было отлично слышно, как в другой комнате Дживас со злостью хлопает дверцами шкафа и, не рассчитывая силу, громыхает посудой, казалось, стекло вот-вот расколется. - Сам отсоси, урод. – Выплюнул Мелло на один из грязных комментариев со стороны друга, в порыве скомкав перелистываемую страницу и практически полностью выдрав ее из журнала. Мэтт, к счастью, пожелал сделать вид, что не расслышал, однако молчание длилось недолго. - Клянусь, Мелло, иногда мне хочется тебя прибить на хуй. Прикончить голыми руками! – Не смог сдержать вырывающийся из него поток угроз и жестоких мерзких слов Дживас и оскалил зубы. Тарелка, которую он бездумно швырнул в микроволновку, треснула. Мэтт едва держался, чтобы не пойти и не разбить Мелло губы в кровь за его блядские выходки, и его трясло от напряжения и усилий, которые он вкладывал, чтобы не сорваться. Им в пол уже привычно застучал своим костылем старик Хэджхоппер, требуя прекратить возмущение порядка. Судя по звуку, дед находился сейчас как раз под тем местом, где сидел блондин. Михаэль наклонился и хлопнул ладонью по ламинату. Еще минут пять таких криков, и Хэджхоппер припрется разбираться с ними лично. Мелло перевел взгляд на кота, которого все происходящее, похоже, ничуть не смущало. Блондин нашарил пульт от телевизора и врубил музыкальный канал на полную громкость, лишь бы не разбирать, что там порой хочет Мэтт. Хотя виноват-то, по сути, совсем не Дживас, чувствуя укол совести, подумал Мелло. Ведь Михаэль даже не собирался оставлять кота у них в квартире. Зачем он это начал? --- - Я к кому обращаюсь, сучонок? Твоя мать, похоже, забыла упомянуть, что ты тормозной, вечно зависаешь где-то! – Орал Стэн, остановившись прямо перед Михаэлем и загораживая включенный в его комнате телевизор, в который до этого бездумно пялился ребенок, пребывая в каком-то ступоре. В школе он действительно стал отстраненным и замкнутым, по большей части держась одиночкой. - Не смей про мать! – Тут же вскинулся мальчишка, молниеносно переходя из безэмоционального в нервозно взвинченное состояние. Анны уже год как не было, но упоминание о ней, особенно в таком ключе и тем более от Содерберга до сих пор было невыносимо болезненным. - А ну заткнись! Какого хрена мне звонят из твоей долбанной школы и говорят, что ты стал невнимательным на уроках?! Что это, я тебя спрашиваю?! – Лицо мужчины перекосило от гнева. Но его взгляд… Взгляд Стэна, отличавший его от остальных, оставался неизменным – холодный, жесткий, не ведающий растерянности. Когда Михаэль впервые увидел Содерберга – в тот день мать привела его к ним в дом и представила как своего будущего мужа – Мелло почему-то сразу сравнил его с глубоководной рыбой, про которых он недавно читал в новенькой энциклопедии Британника и картинки которых он не мог рассматривать, не содрогаясь. Стэн не был уродом, а то, с какой нахрапистой развязностью он имел обыкновение себя держать, могло даже кому-то показаться привлекательным. Он создавал впечатление того, кто может контролировать любую ситуацию. Движения Содерберга были несуетливыми – ни на одно из них он не расходовал больше сил, чем того требовалось. Тем не менее, в лице Стэна детскому восприятию виделась неуловимая схожесть с глубоководным видом морских обитателей – это было скорее на уровне ощущений. У «новогоиспеченного члена семьи» был крепкий затылок и тяжелая нижняя челюсть. Встретившись с его взглядом в тот день, Михаэлю захотелось разорвать зрительный контакт: на дне темных глаз Стэна таилась какая-то злая искра, непоколебимость и властность. Михаэлю отчего-то хорошо запомнилось, что при первом знакомстве на широкоплечем мужчине было довольно популярное в девяностых годах кожаное пальто почти до земли, и это тоже добавилось к сложившемуся у ребенка образу. Стэн появился в их небольшом городе за полтора года до встречи с Анной. Никто не знал, откуда он, чем занимался до этого. Сначала местные жители отнеслись к нему настороженно – Содерберг был чужой и непонятный, про него ходили слухи разного толка, особенно учитывая то, что у него водились большие деньги. На деле же в вину ему было нечего поставить. Вскоре ему удалось расположить к себе немалую часть местного народа. Стэн спонсировал волнующее событие – строительство футбольного стадиона, ставшего гордостью и достопримечательностью сонного городка. Однако еще какое-то время наряду с разговорами о его положительном образе проскальзывали и сплетни о том, что в семье у него не заладилось, соседи часто слышали ссоры и, было дело, даже вызывали копов. Но и это быстро сошло на нет – в ответ на мнение, выставлявшее Стэна в невыгодном свете, выдвигались более убедительные для большинства аргументы. Со стороны сердобольным женщинам казалось, что Содерберг обеспечивал сказочную жизнь жене и неродному сыну, до этого живших очень стесненно, это было похоже на сюжет сто раз замыленной оперы. Мужики добавляли что-то про то, что бабам всегда сложно угодить, а уж пасынок Стэну так вообще достался неуправляемый и избалованный. Кто-то вспоминал, как Стэн совершил воистину героический поступок – заметил из окна машины обмякшего за рулем соседней тачки старика, откачал его и вызвал скорую. А споры в любой семье присутствуют. Содерберг представал благодетелем. Перед ним многие робели, его уважительно побаивались. - Теперь в твоей школе хотят, чтобы я пришел, блядь, побеседовать с вашим психологом! Не похоже на праздное любопытство, как считаешь?! – Продолжил орать отчим. - Я плевал! Плевал, слышишь, Стэн? – Кривовато усмехнувшись, сказал Михаэль, со злорадным удовольствием растягивая слова. - Маленькая тварь! – Отчим схватил его за горло и с силой толкнул, прижав к спинке кресла. – Ты что удумал? – Как следует тряхнув ребенка, Стэн разжал пальцы. – Может, ты слишком много треплешься о том, насчет чего тебе следует держать свой грязный рот на замке?! Михаэль, если я узнаю…! Значит так, завтра идешь к вашей училке Как-ее-там-мне-насрать и говоришь, что у тебя дома все в порядке. Образцовая идиллия. А с понедельника я перевожу тебя на домашнее обучение. - Нет! Ты… Ты не можешь! Я не хочу, я буду учиться в школе, не здесь! Только не здесь, Стэн! – Вскакивая с кресла, он бросился к мужчине и повис у него на руке. Хоть у Михаэля и не было особо близких друзей в школе, там ему нравилось, гораздо больше, чем «дома». – Стэн, не делай этого, ты не можешь! Я… я буду вести себя там по-другому, я не знаю, что на меня нашло, Стэн, пожалуйста! - Отцепись, я все решил. – Небрежно отбросил мальчишку Стэн, и тот, не удержавшись, свалился на пол. - Стэн! – Михаэль схватил мужчину за рубашку. - Заткнись уже! Надоел. – Содерберг стряхнул его и стал искать в карманах ключ, чтобы запереть непослушного ребенка в комнате. - Как же я тебя ненавижу! Ненавижу всей душой! – Михаэль подхватил со своего рабочего стола монитор компьютера и швырнул его в стену. От экрана, хрустнув, отлетела задняя панель. Стэн, застыв, пронаблюдал истерику ребенка, а затем, озверев, приподнял его за шиворот и ударил кулаком. - Неблагодарный выблядок! Совсем ничего не ценишь! – Отчим отпустил ворот его кофты, и когда Михаэль растянулся у него под ногами, сильно пнул его. – У тебя есть все, сучонок! Все самое лучшее! Это была правда. Стэн покупал все самое дорогое. То, что записано на его имя, должно было говорить о его привилегированном статусе. Это было принципом Содерберга относительно всего, что принадлежало ему. А оставшегося после смерти Анны ребенка на его попечении он считал именно таковым. Сам Стэн до безумия любил жену, хотя трудно сказать, можно ли подобное называть любовью, возможно, таковым это чувство представлялось Содербергу. Смерть Анны он переживал тяжело, испытывал горькие, выматывающие мучения оттого, что Михаэль так похож на нее. Хотя, это же приносило Содербергу и моменты утешения напополам с наслаждением. Когда мужчину посещали редкие минуты раскаяния, он покупал мальчишке какую-нибудь недешевую, ненужную ему вещь. Михаэль был самым материально обеспеченным в классе, а говорило это о многом: учился он в престижной частной школе. Некоторые ребята, особенно из семей скромного достатка, довольно сильно завидовали ему. Однако ему было ровным счетом на это положить. Раньше, когда они с матерью экономили буквально на всем, Михаэль мог только мечтать о таких вещах, размышляя, как бы он был счастлив, если бы у него было хоть что-то из того, что у него было теперь. Похоже, он получил то, о чем так долго посылал мысленные просьбы в информационное поле, однако он не знал, что взамен у него возьмут кое-что другое. Он был так мелочен и жалок в своих поверхностных мечтах. Михаэль как-то раз попытался сбежать из квартиры Стэна (он не говорил «из дома»). Он добежал до автобусной остановки, с тревожным нетерпением дождался рейсовый автобус, оплатил проезд и доехал до железнодорожной станции. Там Михаэль, запрокинув голову, прочитал на табло, куда отправляются ближайшие по времени пригородные поезда. Он даже купил дорогой билет и, вымотавшись тяжелым выбором направления, опустился на скамейку на платформе. Там к нему подошли два полных полицейских и, не получив от ребенка вразумительного ответа, где его родители, отвели в участок. «Это же приемыш мистера Содерберга», - удивленно сказал один из них, установив личность Михаэля. – «Не бойся, мелкий, сейчас отправим тебя домой». Мелло тогда сказал, что он больше туда никогда не вернется, и чуть не умолял отпустить его или отдать куда угодно, хоть в приют. «Он… меня бьет», - решился выдать свой последний аргумент Михаэль. Что с ним еще делает Стэн, он бы никогда в жизни не сказал. «Совсем разбаловали сопляка», - рассердился один из копов. – «Мистер Содерберг – уважаемый человек. Неблагодарный мальчишка, отец тебя шлепнул по заднице пару раз, а ты из дома сбежал». «Точно. Вижу, было за что, по тебе видно, что ты паршивая овца», - согласился с ним другой. - «Любой пацан или девчонка были бы охрененно счастливы жить так, как ты. Вот терпеть не могу таких зажравшихся детей». От полицейских прозвучало еще много подобных фраз, пока они заполняли протокол, звонили Стэну и обсуждали произошедшее. А потом они посадили Михаэля на заднее сидение полицейской машины и всю дорогу, не переставая, шутили на тему какого-то семейного праздника одного из копов. Уже у дома отчима стражи порядка вытащили Михаэля из тачки и вручили благообразному родителю – Содербергу. «Ну что, пацан, круто было прокатиться в повозке с мигалками?», - дружелюбно улыбнулся ему кто-то из копов, и полицейские, почтительно распрощавшись со Стэном, укатили. «Еще хоть раз…», - сжимая плечо мальчишки, негромко пригрозил ему отчим по пути на нужный этаж. – «Только посмей. Размажу». - Совсем ничего не ценишь! Какого ты новый комп угробил? Знаешь, блядь, сколько он хоть стоит?! – Стэн размахнулся ногой еще раз и задел пяткой пушистого полосато-серого кота, который ошивался рядом. Издав испуганный мяв, питомец метнулся под кровать. Кот пригнулся к полу, обиженно выглядывая из-под покрывала, и продолжил жаловаться. - Задрала меня эта скотина. – Уже поостыв, словно самому себе сообщил Содерберг, приняв решение. Отчим наклонился и, запустив руку под кровать, вытащил еще более отчаянно зарявкавшее животное за задние лапы. Он поднялся, держа кота головой вниз, не обращая внимание на то, что животное брыкается и карябает его руку, и направился к двери. - Оставь, отпусти, Стэн! – Михаэль кинулся к отчиму и попытался разжать пальцы, крепко обхватившие лапы кота, совершенно не чувствуя яростных царапаний животного. – Ты отобрал у меня все, он единственное, что у меня осталось! Пожалуйста, Стэн, не надо! Отпусти его! - Прямо как мать. То ненавижу, то пожалуйста. – Содерберг свободной рукой сжал запястье Михаэля и, отстранив его от себя, толкнул вглубь комнаты. – Ты совсем оборзел. Тебя только дрессировать. Стэн захлопнул за собой дверь, и послышался поворот ключа в замочной скважине. - Ты получаешь ровно то, что заслуживаешь. – Сказал отчим из-за двери и появился на пороге комнаты только на следующий день, когда отпирал ее. Больше Михаэль пушистый серый комок никогда не видел. Что случилось с котом, с которым они жили втроем с матерью еще в их старой крохотной квартире, он так и не узнал. --- Мэтт тяжелым целенаправленным шагом вышел из кухни, намереваясь вправить Мелло мозги, и остановился. Михаэль мысленно был далеко, он словно смотрел куда-то вглубь себя, и то, что сейчас представало перед внутренним взором блондина, было явно чем-то мрачным. Дживас отлично знал, что за этим может последовать – черно-депрессивное состояние Мелло, которое сам Мэтт дико ненавидит, поскольку оно имеет обыкновение затягиваться, и тогда хотелось пойти топиться на пару с блондином. А вообще, подобные душевные страдания Михаэля выматывали и Дживаса. Мэтту больше нравилось, когда парень выплескивал свои эмоции, а не держал их в себе. Увидев сейчас Мелло, Дживас обнаружил, что вся бурлящая в нем агрессия испарилась бесследно. Мэтт вспомнил, как весь день он хотел скорее попасть домой и застать там Михаэля. Брюнет подошел к телевизору и убавил звук. - Так, ладно. Ты хоть помнишь, что лэндлорд запретил держать домашних животных в квартире? – Решил начать Мэтт с нейтрального. - Как бы выразиться поэлегантнее. – Парень в притворной задумчивости поднял глаза к потолку. – Охуеть можно, как мне на это наплевать. Понятно, Мелло еще зол и не простил его. - Если так, то хоть бы собаку притащил, честное слово. Я их больше люблю. – Дживас снова оглядел кота в надежде найти в нем что-то положительное. Животное разлеглось посреди комнаты, как хозяин, и облизывалось. Злобная мочалка издал утробный звук, от которого хотелось вздрогнуть, и окинул Мэтта презрительным ленивым взором, преисполненным чувства собственного превосходства. Посчитав парня недостойным своего внимания, кот отвернулся, чтобы начать вылизывать свои яйца. Так значит кобель. «Да он насмехается надо мной», - оскорбился Дживас. – «Теперь лежит, привыкает, сволочь». - Нет, мы с тобой не поладим. – Сообщил Мэтт кобелю. Когда Мелло понял, к кому друг обращается, то посмотрел на него, как на идиота. Дживас приободрился – такой привычный и любимый взгляд в исполнении Михаэля. - Если хочешь, я его, может, и потерплю, но любить не буду. Буду создавать ему тяжелую жизнь. – Вполне серьезно сказал Майл. – Нет, ты посмотри, какой он жуткий. - Мэтт, да я и не собирался его оставлять. – Сдался Мелло, голос которого заметно потеплел. – Завтра вечером придет внучка бабки с первого этажа, у нее то ли питомник, то ли приют для животных. - Блядь, зачем ты мне мозг-то ебал?! – Воскликнул Дживас, совершенно ничего не понимая. - Из вредности. – Честно сознался Михаэль. Это действительно было очень глупо. Просто сначала, заметив неприязнь Мэтта к потенциальному жильцу номер три, Мелло захотелось посмотреть, как он будет возмущаться в привычной манере, однако вышло так, что безапелляционное решение Дживаса его по-настоящему задело. - Охренеть можно! Мы вывели Хэджхоппера из душевного равновесия только по причине твоей вредности.– Мэтт поржал и торжественно вздел руки к небу. – Господи, да я святой. - Мэтт, ты клоун. – Поправил его Мелло. - А мне говорили, что я чудо. – Похвастался Майл и, проскользив на носках по полу, приземлился на диван рядом с Михаэлем. Как можно крепче обхватив Мелло руками, Мэтт пересадил его к себе на колени и во всей этой перемещательной неразберихе поцеловал. Получилось куда-то рядом с носом. Как же Майлу этого не хватало. Михаэль обнял друга одной рукой за шею и вдохнул его запах, который он не спутает ни с каким другим. Он не скажет этого Мэтту, но он очень соскучился по нему. - Ты сегодня дома? – Спросил блондин как бы между делом. - Дома. – Тут же ответил Мэтт. – А ты что, хочешь мне что-то исполнить, детка? Дживас передвинул Мелло так, чтобы он почувствовал его заинтересованный член, и двинул бедрами вверх, чтобы теснее прижаться к ягодицам блондина. Звук летящих на пол книг и шипение внеземного происхождения возвестили о том, что кот посчитал приемлемым вскочить на полку для телевизора, чтобы завалиться спать у теплой задней стенки экрана. - Да, кстати, иди руки помой. – Вспомнил Мэтт, созерцая наглядный пример незваного гостя, и встал вместе с Михаэлем, обнимая его со спины. – Я, пожалуй, тоже схожу. ------------------------------------ Следующее утро наступило для Дживаса намного раньше, чем он бы предпочел. Мелло ни с того, ни с сего охватило чувство созидания, а точнее, он решил, что им просто необходимо навести порядок в их квартире. - Мэтт! Мэтт, вставай! – Майл продрал глаза и уставился на недовольного блондина. – Я больше ни секунды не выдержу в этом свинарнике. Давай разгребем все это говно. Было сложно понять, что подразумевал Мелло под «всем этим говном», так как, судя по широкому жесту парня, под это определение могло попасть что угодно. В глазах Михаэля играл опасный огонек и плясали черти. Ну все, мысленно простонал Мэтт, это могло значить только одно – Мелло не отступит. - Ты мне лучше скажи, как это произошло. Ты просто вдруг встал раньше меня и по пути в туалет ты посмотрел на мир другими глазами? – Надеясь оттянуть время своего неминуемого подъема, начал красочно заливать Мэтт, заворачиваясь в одеяло по подбородок. – А уж после, достигнув просветления, ты пришел в ужас от осознания, что все это время вокруг тебя незамеченным творилось такооое… Михаэль уже скрылся под кроватью и вынырнул оттуда, держа в обеих руках гроздья пыльных носков различных расцветок. - Ты только посмотри на это кладбище сбежавших носков! – Морща нос, раздраженно воскликнул Мелло.– Сжечь на фиг! Ну или разобрать. Поднимай, давай, свой зад, я один заниматься этим не намерен. Призрачная надежда выиграть еще пару минут в постели растаяла, и Дживас, скомкав одеяло, вышел из спальни, решив оставить свою беспроигрышную сценку про несчастного и больного до следующего случая, ведь такое прокатывает с Мелло через раз. - Все твои, между прочим. – Возвестил Михаэль ему вслед, быстро, пока не вернулся друг, выуживая из кучи свои запыленные экземпляры, чтобы уничтожить улики. Это острое желание убраться действительно возникло у Мелло рано утром, а точнее в половине пятого утра. Его разбудил какой-то грохот, словно соседи врубили тяжелые басы, однако раскрыв глаза и повторно прислушавшись, парень понял, что в квартире очень тихо. Он так и не заснул больше, проворочившись до восьми, вслушиваясь в ровное дыхание Мэтта. Глаза Мелло бесцельно блуждали от одного предмета в комнате к другому, он пытался придумать, что можно поделать в столь ранний час. Пойти заняться каким-нибудь из своих расследований без дополнительной информации было затруднительно, а добыть ее по понятным причинам пока не представлялось возможным. В очередной раз зацепившись взглядом за слоями навешанную на кресло одежду, Мелло признал, что пришла пора с этим что-то делать. Мэтт возвратился в спальню заметно повеселевшим, он заправился кофе и был готов с новыми силами нести позитив, что всегда невероятно бесило Мелло, который искренне не понимал, как можно быть с утра таким бодрым и довольным жизнью. Дживас присел рядом с залежами носков на корточки и принялся в них неохотно копаться. - Мелло, почти ни у кого из них нет пары. – Грустно сообщил Мэтт через несколько минут, для примера продемонстрировав парню зажатый между большим и указательным пальцами полосатый яркий носок. И правда, другого похожего предмета одежды в небольшой горке не обнаружилось. - Значит, выкидывай это барахло. – Ответил ему Михаэль, который уже успел разобрать свою половину шкафа и теперь вытирал просто неприличные слои пыли, периодически чихая и матерясь вполголоса. - Нет, ты совсем ничего не понимаешь! – Дживас страдальчески вздохнул и, поковырявшись еще, вытащил очередного «беспарного». – Каждый из них потерял своего партнера, спутника по жизни, не побоюсь этого слова. Сердца у тебя нет, вот что. Давай я затолкаю несчастных обратно под кровать, не будем тревожить их память. - Ну нет уж! Я там уже пол вымыл. Выбрасывай, говорю. – Мелло кинул в него свернутый чистый мешок для мусора и на всякий случай попытался перегородить пути наступления на вымытый участок пола. - А если найдутся их половинки? Что мы им скажем? – Сохраняя серьезное лицо, продолжал гнуть свое Мэтт. Прикрыв глаза, Мелло мысленно сосчитал до пяти – для надежности три раза – и сел на пол рядом с другом. Не сдержавшись, он толкнул Мэтта в плечо и выхватил у него из рук полиэтиленовый мешок. - Дживас, ты это специально. – Рассерженно процедил Михаэль и принялся запихивать носки в пакет. – Я тебя знаю. Правда, пока не совсем понимаю, чего ты добиваешься. Мэтт едва подавил прорывающуюся широченную улыбку и здраво рассудил, что честный ответ – «мне нравится, как ты бесишься» – лучше держать при себе. - Давай будем всем им говорить, что страдальцы пали смертью храбрых. – Словно и не услышав слов Мелло, все в том же тоне сказал Дживас, возводя околесицу в разряд абсурда. «Вести переговоры с носками будет, пожалуй, верхом безумия даже для меня», - подумал Михаэль и громко хмыкнул. - Оставляю это на тебя. – Согласился блондин, удовлетворенно рассматривая комнату: спальня готова. Почти. – И сделай уже что-нибудь со своим хламом. – Михаэль ткнул пальцем в наполовину разобранный шкаф, где одежда на полках Мэтта превратилась в единый разноцветный ком. - Выбрасывать ничего не позволю. – Заступился за свои микросхемы и провода Дживас. - Делай, что хочешь, только разложи на место, мать твою. – Присел в опустевшее кресло Мелло. Требовательное «мау, мау» напомнило о временном голодном беженце, которого приютили в квартире до вечера. - И этот еще тут. – Спохватился Михаэль, вспоминая, что не кормил кота, и скрылся на кухне. Недовольное животное терлось у холодильника, и Мелло пришлось отодвигать его ногой, за что чуть не поплатился, однако кот быстро сообразил, что все это делается для него. Заткнув комок шерсти едой и заняв его на ближайшее время, парень взял мокрую тряпку и, чуть не застонав от того, насколько ему уже все было неохота, принялся за гостиную. Михаэль явно был не в себе, когда посчитал это неплохой идеей. В следующий раз он вызовет кого-нибудь из клининг-компании. - Мелло, может, фартучек наденешь? – Внезапно предложил Мэтт и на секунду нахмурился. У него возникло чувство, будто он это уже когда-то говорил в какой-то подобной ситуации, но такого точно не было. - Хватит слоняться тут без дела. – Сказал Мелло, спиной почувствовав взгляд Дживаса, успевшего бесшумно проскользнуть в гостиную, чтобы не пропустить такую редкую картину. - Мелло, я тут подумал… - Загадочно начал Мэтт. - Не к добру это. – Михаэль обернулся. – Ну давай, жги. - Я капитан пиратского космического судна Мэтт Виртуальная борода. – Дживас подошел к окну и, скрючив ладонь левой руки наподобие крюка, провел «крюком» по стеклу, имитируя голосом скрежещущий звук. - Неплохо. – Сдержанно прокомментировал Мелло, вспомнив давнее увлечение друга и чуть не вцепившись себе в волосы, поскольку знал, что этот закидон надолго. – Ты впал в маразм. В приюте у Мэтта было немало разнонаправленных объектов заинтересованности. Для себя (чтобы ничего из дорогих ему воспоминаний не стерлось из памяти) Мелло делил разные направления задротства друга на фазы. Например, у Дживаса был момент фанатичного увлечения одновременно историей кругосветных путешествий, мореплаванием и военной навигацией. Причем наряду с серьезным изучением Мэтт доставал Михаэля своими байками и приколами про любимых им на тот момент пиратов. А до этого, лет в одиннадцать-двенадцать, у Дживаса был бзик на архозавров, в частности, на динозавров и птерозавров. По всей комнате были разбросаны пластмассовые модели вымерших ящеров, и Мелло, бывало, наступал на них. Заостренные части фигурок достаточно больно впивались в ногу, и Мэтт был свидетелем, как Михаэль скачет по комнате на одной ноге, стараясь растереть пострадавшую ступню. Мелло не раз просыпался среди ночи от того, что Мэтт навалился на него и тычет ему в нос каким-то из пластмассовых динозавров, требуя немедленно и точно назвать его отряд, семейство и период существования. Дживас частенько увлекался настолько, что засиживался далеко за полночь, а потом спешил поделиться радостью с Михаэлем. - Аррр, тысяча стимпанковых чертей! – Мэтт вышел на середину гостиной и поставил одну ногу на кофейный столик, заложив правую руку за пуговицы воображаемого мундира. – Я взял тебя в плен в одном из портов торгового мегаполиса на окраине галактики, пришвартовавшись там с намерением отдохнуть от боевой славы. Ты помнишь, там было два дневных светила? Оба размером с земную луну. А еще, там было принято без вопросов отдаваться военным чинам императорской армии. Так что ты мне обязан, я тебя спас тогда. - Охотно верю, придурок. – Приподняв светло-золотистую бровь, хмыкнул Мелло, водя тряпкой по полкам. - Я не устоял перед твоей хорошенькой мордой, мальчик мой. – Вдохновенно поведал Мэтт. - Мордой? – Ухмыльнулся Михаэль. – Мэтт, я тебя старше, кстати. - А что, пусть будет мордочкой. – Поправил себя Дживас. – На полтора месяца? Ха, это сущий бред, мальчик. Главное здесь то, что ты мой. – Добавил он. - Блин, еще хуже. Сворачивай эти… паруса свои. - Давай, помаячь мне своей упругой задницей, детка. Убери мою каюту. – Мэтт повелительно указал рукой вокруг себя. – Ставлю тысячу золотых дублонов Империи на то, что я лучший хозяин, который только мог у тебя быть. Разрази меня гром из трансформатора Тесла! - И этот человек на досуге размышляет над теорией суперструн и пытается доказать многомерность Вселенной. – Пробормотал Мелло себе под нос. - Я уже близко! Дело значительно упростится, когда подтвердят существование бозона Хиггса. Что вот-вот произойдет, это тебе так, для справки. – Драматично вскинув подбородок, степенно разъяснил Мэтт как ребенку дошкольного возраста. - Ну конечно, ученым, которые посвятили свою жизнь этому и специально отучились в высшей школе, без тебя никуда. Я все понимаю. – Сказал Михаэль и ушел в ванную промыть тряпку. Мэтт валял дурака, чтобы не убираться, все с ним ясно. - Не сомневайся в своем господине, детка. – Дживас бесшумно подошел к Мелло и, схватив его за волосы на затылке, запрокинул его голову назад. Впрочем, когда Михаэль, ощетинившись, вцепился в руку, удерживающую его, Мэтт его отпустил. - Мэтт, да ты всех гиков за пояс заткнул. – Мелло сделал вид, что ничего не произошло, думая, что Дживас не заметил, как у него сбилось дыхание. – Знаешь, что? Вали отсюда. Ты мне мешаешь. - Чего? - Гуляй иди, ты меня уже не в шутку достал. – Михаэль подобрал с пола джинсы друга и кинул их ему. - Ну ладно. Вечно ты все самое интересное сам хочешь делать. – Протянул Мэтт, закрывая за собой входную дверь. Вслед он услышал о себе много интересного, но далеко не нового. Стоя под струями воды, которые обрушивались на него под большим напором, Михаэль в очередной раз отдернул шторку для ванной. Он специально делал это рывком, почему-то надеясь застать врасплох что бы то ни было и оказаться в преимуществе. На деле никого, кроме него самого, в помещении так и не обнаружилось. Приведя в доме в порядок то, что поддавалось порядку, Мелло, с которого сошло семь потов, ушел в душ. Находясь в запаренной ванной комнате, он пару раз слышал сквозь шум воды, будто дверь в помещение открывается, сквозь непрозрачную занавеску ему мерещился перемещающийся силуэт. Тем не менее, когда парень выглядывал из-за шторки, он убеждался в обратном. - Нервы ни к черту. – Подтвердил Мелло, сжимая в руках бутылку с шампунем, которую он держал наподобие дубинки в целях самообороны. Михаэль кинул взгляд в зеркало, висевшее на противоположной стене, и почувствовал себя идиотом – так глупо и нелепо это смотрелось со стороны. Напустив на себя невозмутимость, парень еще раз посмотрел на свое отражение – на этот раз надменно – и отвернулся. Зачем он только вытолкал Мэтта на улицу? Да, поведение Дживаса его вывело… Но теперь он был как на иголках. Он выключил воду и остановился на полпути к раковине, промокая лицо полотенцем.

Отправляйся в ад паскуда

- криво расползлись буквы по поверхности запотевшего зеркала. Мелло залип ненадолго, уставившись на надпись, а потом решительно стер ее полотенцем. Диссоциативное расстройство личности? Он мог сам это написать, не отдавая себе в этом отчет, а потом не вспомнить? Однако если прикинуть, то это скорее драматическое преувеличение. ДРЛ – не его случай. Все не могло быть настолько плохо. Лучше бы Мэтт остался дома. Надо ему позвонить. Телефон Михаэля лежал на стеклянном столе в гостиной. Крутящееся черное рабочее кресло из спальни смотрелось в этой комнате несколько инородно, тем не менее, оно располагалось перед столиком спинкой к Мелло. Насколько парень мог доверять своей памяти, когда он уходил в душ, кресло было в спальне. Самое нагнетающее было то, что оно медленно разворачивалось в его сторону, что само по себе могло вряд ли произойти, разве что когда из кресла только что встали, до этого раскручиваясь в нем. Михаэль уже несколько месяцев как не удивлялся такому и почувствовал, как на лице сама собой расползается кривоватая усмешка. Ну, теперь по всем законам что-то должно поджидать его. Вот, сейчас кресло окончательно повернется к нему, а в нем… Мелло даже на секунду померещились короткие конечности, свешивающиеся с сидения. Его воображение нарисовало полуразложившееся, развороченное… И потому парень реально испытал шок, когда ничего не увидел. Ничего, кроме пустого кресла. Похоже, его взвинченная фантазия сама подкидывала идеи насчет того, что он вот-вот мог увидеть. Причем представления о пугающем у него были какими-то уж очень канонными. Совсем как в историях, которые Мэтт и его друзья рассказывали друг другу, когда Мелло как-то раз остался в их компании на ночь в одной из комнат приюта. Он даже наклонился к креслу, разглядывая его, ощупал сидение, а затем потащил его в сторону спальни за подлокотник. Уже у самой двери в другую комнату Мелло заметил расползающееся мокрое пятно на стене. Он посмотрел наверх, думая на соседей. - Уже скоро. Михаэль запнулся о ножку кресла и упал на спину. Физически не чувствуя совершенно ничего после столкновения с полом, он тут же попятился назад, поднимаясь сначала на четвереньки, а затем на ноги, не сводя глаз с женщины. Неестественно, даже шокирующе высокая, она стояла, прислонившись лбом к стене у двери в спальню. Ее темные волосы были стянуты в пучок на затылке, на ней было длинное светлое старомодное платье. Еще раз перекинув внимание на рост женщины, Мелло вдруг осознал, что она даже выше дверного проема. Когда парень поднялся на ноги, она оказалась уже лицом к нему. Ее лицо было наделено классически правильными чертами, но застывшее на нем выражение было отталкивающе-жутким. Она смотрела прямо в глаза Мелло и яростно, свирепо улыбалась, оскалив зубы. У нее в руках было какое-то ружье, похожее на охотничью двустволку, и в следующее мгновение она вскинула его, направив дуло на Михаэля. На лице женщины при этом не дрогнул ни один мускул, словно это была восковая маска. Мелло невольно сравнил ее со смотрительницей приемного покоя какой-нибудь лечебницы, уж очень ее одежда напоминала довоенную одежду медицинского персонала. Не отрывая от нее взгляда, Мелло отступил еще на шаг назад, и она придвинулась к нему на шаг ближе. Михаэль застыл, он не ожидал столкнуться с подобным проявлением при свете дня. В квартире было настолько светло, что он мог разглядеть морщины вокруг ее до предела растянутого в оскале рта, складки на мятом высоком воротнике ее платья. Она выглядела действительно присутствующей здесь, из плоти. Пока он стоял, «сестра милосердия» не шелохнулась, она не дышала, словно была изваянием. Мелло нагнулся, намереваясь дотянуться до телефона, но как только парень пошевелился, она, не делая никаких видимых движений ногами, оказалась еще ближе к нему. Можно было предположить, что пока Михаэль не двигался, не двигалась и она. Справа раздалось злобное шипение, и Мелло, боясь повернуть голову, краем глаза разглядел вздыбленного в ужасе рыжего кота, который смотрел в сторону аномального явления, забравшись под стол. «Он тоже что-то видит?», - мимолетно подумал Михаэль. Позади Мелло, примерно в шагах десяти, был дверной проем, ведущий на кухню. Если он сейчас, не останавливаясь ни на секунду, преодолеет это расстояние, он может завернуть за стену и оказаться вне поля ее зрения. Просто стоять вот так перед ней, застыв в неудобной позе, у Михаэля уже плохо получалось, поскольку его начинало потихоньку потряхивать, и рано или поздно, когда его тело скрутит очередная судорога, он резко дернется. Ожидание и бездействие были сейчас для него хуже безрассудного броска к возможному укрытию. «ЗдОрово, я уже принял правила игры своих же глюков», - невесело резюмировал Мелло. Осторожно вдохнув, Михаэль, не поворачиваясь к женщине спиной, рванул назад. Он даже не запомнил эту секунду-две, в следующий момент он уже сидел на полу на кухне, прижавшись к стене рядом с входом. Мелло тяжело дышал, однако он старался делать это как можно более плавно, почему-то посчитав, что такие размеренные движения не повлекут перемещение дамы. Слева в груди у него привычно заныло. Смерть от остановки сердца уже не казалась ему чем-то необычным для его возраста. Не смея пошевелиться, Мелло скосил глаза налево и чуть не провалил все свои попытки и усилия, положенные на то, чтобы не дергаться. Слева от него, чуть выше головы, из дверного проема выглядывал конец винтовки. За это время «сестра» успела пересечь всю гостиную, и теперь, судя по всему, стояла у самой двери в кухню, а ее ствол уже наполовину был здесь. Мелло ощущал, словно по спине, под кожей ползает что-то достаточно крупное, и он изо всех сил пытался сдержать невольную дрожь. В ушах стоял звон. Почему-то именно сейчас он вспомнил «байку на ночь» Мэтта еще приютских времен, что-то о том, когда в ушах ни с того, ни с сего начинает гудеть. Это значит, понизив голос (и заставив Кейна громко охнуть), сказал он тогда, что им уже точно известно, где вы прячетесь. Михаэль откинул голову назад, стукнувшись затылком о стену, и пушка вылезла еще дальше. Мелло даже показалось, что он видит край подола платья. Звон пропал. «Но еще хуже, если вдруг звенеть в ушах резко прекращает», - продолжил в тот вечер Дживас, - «они уже сзади, и единственное, что вы можете для себя сделать – не оборачиваться». Надеясь, что движение век не настолько критично, Мелло крепко закрыл глаза. No time for goodbye he said As he faded away Don't put your life in someone's hands Their bound to steal it away Don't hide your mistakes 'Cause they'll find you, burn you Then he said If you want to get out alive Run for your life Three Days Grace - Get Out Alive