Плащ / Once by Chance

*** Жизнь в галактике Пегас накладывает отпечаток на людей. Не только сражения, но и всякие мелкие неизбежности вообще. В результате у Джона выработался целый список вещей, которые ему меньше всего хотелось делать в галактике Пегас. И хотя застрять ночью в лесу в компании с рейфом не входило в первую пятерку, находилось в этом списке далеко не в конце. Справедливости ради следует сказать, что в эту дождливую ночь Тодд, в основном, помалкивал, темной тенью сливаясь с окружающей средой. Авария прыгуна стоила ему и людей, и ресурсов, и так же, как Джон, он, похоже, полностью сосредоточился на том, чтобы добраться до Врат. Хотя ни один из них на самом деле не знал дороги. Сюда они летели, и их путь значительно отличался от нынешнего похода пешком ночью под сильным ливнем. Все, что они могли сделать - это двигаться в направлении, которое считали правильным. Сосредоточенные на дороге и отвлеченные непогодой, они не заметили людей, пока вокруг Джона не обвились ремни боласа (болас, бола, болеадорас - охотничье метательное оружие, состоящее из ремня или связки ремней, к концам которых привязаны обёрнутые кожей круглые камни, костяные грузы, каменные шары и т. п. - ПП) и он не рухнул со стоном на грязную землю. Удар вышиб из него весь дух. К тому времени, как он снова смог дышать, они уже были повсюду, подмяв под себя Тодда. Рейф был сильнее, гораздо сильнее нападавших на него людей, но их было слишком много, и они были слишком напористы со своими боласами и сетями. Джон попытался вырваться, пока их внимание было сосредоточено на Тодде, но один из противников заметил это, подбежал и с силой опустил ему на голову дубинку. Мир вокруг почернел... *** Когда тьма рассеялась достаточно, чтобы он смог подняться на шатающихся ногах, они были в заточении. Место, в котором они находились, можно было бы назвать загоном для скота, но скорее всего это была простая яма, хотя и весьма впечатляющая. Стены этой почти идеально круглой ямы были удивительно гладкими и возвышались, по крайней мере, футов на пятнадцать. Или шли на пятнадцать футов в глубину - ведь яму вырыли в самой земле. Не было никакого потолка, и дождь, в ближайшее время явно не собирающийся прекращаться, потоком хлестал на них сверху. Гладкие стены вряд ли делали побег возможным, к тому же нигде не было стоков для дождевой воды, а это означало, что ее уровень будет постепенно повышаться. Может, если они достаточно долго подождут, то смогут выплыть, но Джон подозревал, что умрет от гипотермии, прежде чем уровень воды поднимется достаточно высоко. Он может плавать, хорошо плавать, но ему не пойдет на пользу то, что вода такая холодная. Кроме того, местные жители здесь, и они, скорее всего, накроют яму крышкой, как только вода поднимется достаточно высоко, чтобы можно было утонуть. У Джона в сердце было мало любви к людям, внезапно нападавшим на невинных путников. Правда, Тодд - рейф, и его, наверное, никак уж нельзя назвать невинным. Джон понимал их антипатию к рейфам, но сейчас он не мог мыслить разумно. Он дрожал, у него раскалывалась голова, и это никак не способствовало тому, чтобы проявлять вежливость. Перед глазами все кружилась, скорее всего, от удара дубинкой, и он прислонился к стене, наблюдая, как Тодд вышагивает туда-сюда. Рейф уже освободился от своих пут, хотя это мало что меняло, пока они находились в яме. Стены были не совсем гладкими, но на них не было за что зацепиться, и как Тодд ни старался, он не смог вырыть в них углубление. Все, чего он добился - исцарапал свои пальцы в кровь, после чего с рыком оставил эти попытки, продолжив мерить шагами яму, как тигр в клетке. Обычно Джону трудно было представить, что происходит в голове у Тодда, но сейчас он так и улавливал волны разочарования, исходящие от товарища по несчастью. Джон решил пока оставаться на своей стороне ямы. Вообще-то он не думал, что ему угрожает опасность, но очень хорошо представлял, что даже у Тодда есть свой предел, а день был достаточно ужасным, чтобы разозлить рейфа. Тодд обычно не вымещал свой гнев на тех, кто этого не заслуживал, но Джон никогда не видел его таким сердитым, даже когда они имели дело с Колой. Конечно, тогда он был голоден и едва ли имел силы злиться. Зато сейчас он хорошо питался, и ничто не могло отвлечь его от гнева. Если честно, Джон и сам злился, но у него слишком болела голова, чтобы что-то предпринимать, и хотя яма, к счастью, была довольно просторной, в ней не хватало места, чтобы он тоже начал так ходить. Хотя, возможно, это пошло бы ему на пользу. Холодный дождь хлестал уже несколько часов, лежание в мокрой грязи охлаждало его еще больше, и он понимал, что это могло помочь ему бороться с гипотермией. Было довольно холодно даже без дождя, и высокие стены ямы не давали укрытия от неустанного ливня. Он промок до костей и чувствовал, что весь дрожит под мокрой одеждой, облегавшей его, как саван. Было болезненно холодно, но совсем не так, как от снега или ото льда. Он провел некоторое время в Антарктиде, но Антарктида была сухой холодной заледеневшей пустыней. Это было совсем не то, что тяжелый впитывающийся холод от осеннего ливня. Движения могли бы помочь, но даже если бы он смог ходить, не вторгаясь в личное пространство Тодда, у него кружилась голова, и его шатало, не считая начинающейся гипотермии. "Возможно, к холоду добавилось сотрясение", подумал он, хмуро глядя наверх, хотя там не было ничего, что заставило бы его почувствовать себя теплее. Сотрясение не слишком его беспокоило, за свою жизнь он получал их не раз и сейчас знал, кто он, где он и в каком времени, кто у них президент и всякие прочие вещи, о которых при этом всегда спрашивают. У него не было путаницы в голове или потери памяти, только головокружение и тупая боль. Сотрясение мозга затрудняет движения, но сейчас большей проблемой была гипотермия. У него и раньше бывало переохлаждение, но прежде он никогда не находился в подобной ситуации, не имея никакого укрытия. Стены ямы были слишком прочными, чтобы вырыть в них нишу, и даже если бы это было не так, у них не было никаких подручных средств для сооружения убежища. Туземцы забрали его разгрузочный жилет, а куртка насквозь промокла. Теперь он дрожал все сильнее и сильнее, хотя дрожь на самом деле была хорошим знаком. Она означала, что его тело все еще сопротивляется. Тодд не выглядел обеспокоенным дождем или холодом, не проявляя никаких признаков дрожи или затруднений в движениях. Его промокшие от дождя волосы прилипли к коже и плащу и казались более запутанными, чем когда-либо, а глаза были абсолютно желтыми со зрачками, сокращенными от гнева до узких черных полос. Он выглядел разъяренным, но, похоже, сердился не на Джона, так что тот мог не слишком беспокоиться из-за необходимости иметь дело с разозленным рейфом. Джону меньше всего нужно было об этом волноваться, и это радовало, поскольку он, с учетом его сотрясения мозга, гипотермии и отсутствия оружия, был не слишком оптимистично настроен по поводу своих шансов противостоять пышущему здоровьем Тодду. Это не удивительно, на самом деле. У него с Тоддом было своего рода взаимопонимание, даже если Джон не был полностью уверен, что понимает его природу. Но, так или иначе, это работало, и они редко сердились друг на друга без уважительной причины. Гнев Тодда, как и самого Джона, был направлен на людей, кинувших их в эту яму, и этот гнев был настолько силен, что Джон почти испытывал к ним жалость от того, что произойдет, как только Тодд вылезет из ловушки. Почти... Если бы он не был таким замерзшим, промокшим и контуженым, то мог бы чувствовать к ним немного сочувствия. Было очень мало людей, которым Джон пожелал бы находиться рядом с разозленным рейфом. Пожалуй, только Кола, если бы тот не был уже мертв. Он по-прежнему считал, что слишком быстро убил его. И он был абсолютно уверен, что Тодд с этим согласится. Они, на удивление, довольно часто соглашаются. Особенно, когда дело доходит до Колы. Внезапно Джону пришло в голову, что безумное хождение Тодда могло быть вызвано не только гневом. Он до сих пор не знал, сколько времени Тодд провел взаперти в тюрьме Колы, и не испытывал желания спрашивать об этом, но понимал, что это было долго. Достаточно долго, чтобы оставить след в душе рейфа, существа, которое, теоретически, может жить вечно. Достаточно долго, чтобы, оказавшись в ловушке в небольшом замкнутом пространстве, он не собирался давать подобным ужасным воспоминаниям всплыть на поверхность. В этом случае Джон не просто застрял в мокрой яме под проливным ледяным дождем, но вдобавок еще и с рейфом, возможно, страдающим клаустрофобией. Он опять решил оставаться на своей стороне ямы. Сверху донесся какой-то шелест, и появился один из туземцев, заглядывающий в яму с насмешливой улыбкой на лице. Джон мог справиться с тем, что попал в их ловушку. Путешествие в компании с рейфом не способствовало популярности среди местных жителей этой галактики, и нападения почти что можно было ожидать. Но ему не понравилось злорадство, дразнящий смех и явное ликование от его боли и дискомфорта. Обычно он мог бы не обратить на это внимание, но сейчас чувствовал себя немного озлобленным. Подобрав камень с земли, он швырнул его в человека, но в голове все еще мутилось, и камень пролетел высоко над головой и улетел в дождь. Человек засмеялся еще сильнее, кудахча, как сумасшедший. Второй камень без предупреждения попал ему прямо в лицо, и человек упал назад, резко перестав смеяться. На своей стороне ямы Тодд обнажил зубы в очень недружелюбной улыбке. Конечно, он обладал большей меткостью, в придачу ко всем остальным необычным способностям рейфов. Джон соврал бы, если бы сказал, что он немного не завидует способностям рейфов. Если бы они не высасывали жизни из людей, то были бы одним из самых крутых видов, когда-либо существовавших во вселенной. Человек над ними сумел подняться на ноги, но его лицо превратилось в кровавое месиво, и он больше не смеялся. Вместо этого он прижал руку к носу и быстро отступил. Джон на мгновение встретился глазами с Тоддом и одарил его кривой ухмылкой. Он, как ни странно, радовался броску, главным образом потому, что хотя это явно не составило для Тодда труда, было для него нехарактерно. Обычно тот был устрашающе терпелив, даже когда злился, и очень редко поддавался на чью-то уловку. По-видимому, сейчас его настроение было слишком паршивым, чтобы забыть об этом. Совершенно неуместного удовольствия лицезреть, как насмехающийся над ними человек получил камнем в морду оказалось достаточно, чтобы на время отвлечь его от холода, хотя собственный ужасный бросок показал, насколько он на самом деле пострадал. Когда дело доходило до прицельных бросков, Джон не был таким точным, как Ронон, но все же обычно гораздо более метким. Его координация была чертовски нарушена, и он чувствовал себя скованным, как будто холод проник в мышцы. Двигаться было трудно, малейшее перемещение вызывало боль, пронзающую его голову в знак протеста, но если он не прекратит терять тепло, то плохо закончит. Ему удалось встать на ноги и заставить их волочиться в некоем ритме, вынуждая себя двигаться, несмотря на боль. Это больно, но это - хороший знак. Онемение никогда не приводило к добру, особенно при холоде. - Сними свою куртку, - внезапно сказал Тодд. С тех пор, как упал прыгун, он не произнес ни слова, не считая кратких "да" и кивков. Разговоры вслух не были естественными для рейфов, и Тодд часто бывал тихим, когда попадал в беду. На самом деле, "тихий" - не то слово. Он переставал говорить, хотя по-прежнему издавал звуки - шипел и огрызался, показывая свое раздражение. - Это не принесет никакой пользы, - пробормотал Джон, выбивая зубами дробь. - Я промок насквозь. - Но он все же повозился с молнией куртки, расстегнув ее. Он не всегда доверял Тодду, когда дело доходило до таких вещей, как связь с Атлантидой и всякие важные секреты, но в этом случае не видел никаких причин не согласиться с ним. Парню десять тысяч лет, и он обычно знает, что делает. Шлепнувшись на землю, промокшая куртка издала странный хлюпающий звук, и Джон обхватил себя руками, почувствовав, что холод еще сильнее нахлынул на него. Он очень надеялся, что сейчас Тодд действительно знает, что делает. Рейф зашел ему за спину, скрывшись с поля зрения, и Джон почувствовал слабый укол того, что могло бы быть страхом, если бы он позволил ему охватить себя, но потом что-то оказалось у него на плечах, что-то теплое и почти сухое. Он посмотрел вниз, довольно надолго уставившись на черное подобие кожи, прежде чем до него дошло, что на нем кожаный плащ Тодда, укрывающий его, словно накидка. Рейф издал почти довольный звук. - Надень его как следует, - сказал он. - Он не совсем водонепроницаемый, но это должно помочь. Плащ был слишком длинным для него, и на удивление тяжелым, почти волочась по земле. Рукава доходили примерно до середины пальцев, и он чувствовал себя необычно, как переодетый ребенок, но ткань действительно хорошо отталкивала воду и полностью защищала от холодного воздуха. Джон немного повозился с застежками, поскольку его пальцы онемели, к тому же он никогда раньше не застегивал плащ рейфов, но каким-то образом у него все получилось. Эффект был мгновенным. Толстый, подобный коже материал мог показаться тяжелым, но он сразу же заставил его почувствовать себя теплее и суше, несмотря на то, что голова все еще была мокрой. Плащ ограничивал движения меньше, чем он ожидал, его разрез, очевидно, был разработан с учетом этого. "Это имеет смысл", подумал он. Рейфы должны быть в состоянии двигаться, чтобы охотиться, а если бы их одежда была такой же жесткой, как выглядела, это было бы затруднительно. Вместо этого они чувствуют себя почти как внутри защитного наружного слоя. Неудивительно, что Тодд раньше не ощущал холода. Джон посмотрел, в чем остался Тодд. На самом деле он никогда не видел рейфов без плащей, если только те не были мертвы, и странно было видеть Тодда без его длинного черного одеяния. Он был одет в нижнюю рубашку глубокого черного цвета с высоким воротником, асимметричными застежками и чем-то еще, вероятно, какой-то декоративной каймой по краям. Она выглядела мягкой, гораздо мягче, чем он ожидал, хотя быстро намокала от дождя, прилипая к туловищу Тодда. Несмотря на то, что он уже почти совсем промок, Тодд, кажется, не чувствовал холода. Он выглядел просто потрепанным, дождь и ветер растрепали его и так уже грязные волосы. Это могло бы показаться забавным, если бы Джон не чувствовал себя таким несчастным. Плащ помог ему отогнать холод, но мало чем мог помочь бороться с тем холодом, который уже поселился в его костях, и головной болью, когда казалось, что в виски вонзаются металлические шипы. Он открыл было рот, чтобы спросить, будет ли Тодд в порядке без плаща, но его зубы все еще стучали, как он ни старался, и Тодд просто посмотрел на него, нахмурившись. - Твоя температура не повышается, - сказал он, подходя поближе, и Джон вдруг вспомнил, что рейфы могут видеть в инфракрасном спектре. Он спросил себя, в какой цвет окрашен прямо сейчас, по сравнению с тем, как должен выглядеть. - Я - человек, - сказал он, изо всех пытаясь унять дрожь, чтобы можно было говорить. - Мы не исцеляемся так же быстро, как вы. Тодд кивнул, задумчиво наклонив голову. Его волосы опутывали всю голову подобно паутине. - Ты должен двигаться, - заявил он. - Это поможет тебе согреться. Помогло бы, если бы он был в состоянии двигаться. У Джона по-прежнему кружилась голова, тело казалось вялым, к тому же плащ почти волочился по земле. Он мог бы идти, если понадобится, но предпочитал сохранять свою силу, вместо того, чтобы рисковать и причинять себе боль дальше. - Не думаю, что это хорошая идея, - ответил он, посмотрев на Тодда. - Парень, который меня вырубил, стукнул очень сильно. Думаю, у меня сотрясение мозга. Кивнув снова, Тодд придвинулся достаточно близко для прикосновения, если бы кто-то из них этого захотел. Рейфы имели слабое представление о концепции личного пространства. Тодд знал об этом, но игнорировал, когда это не удовлетворяло его целям, и решил, что сейчас, по-видимому, как раз такой момент. Он наклонился и заглянул Джону в лицо, встретившись с ним глазами: - Твои зрачки расширены, - заявил он. - Представляю себе, - пробормотал Джон и обхватил себя руками, отчаянно пытаясь вернуть часть своего самообладания. Не то, чтобы он заботился о своем достоинстве, но рейфы умели заставить почувствовать себя неадекватно. Он хотел бы хоть раз не ощущать такой беспомощности. - Садись, - сказал ему Тодд, кивая в сторону большого камня поблизости. Он не был достаточно высоким, чтобы позволить Тодду с его помощью выпрыгнуть из ямы, но его поверхность была довольно плоская и даже более сухая, чем грязная земля, так что Джон осторожно подошел и сел, опираясь спиной о стену. Когда он это сделал, полы плаща измазались в грязи, но он полагал, что, раз уж сам Тодд предложил ему сесть, то не должен слишком жаловаться. Он и не стал. Вместо этого Тодд подошел и сел рядом с Джоном, достаточно близко, чтобы чувствовать тепло его тела. Температура тела у рейфов значительно ниже, чем у людей, но Тодд был гораздо теплее, чем воздух вокруг них, и испускаемое им тепло было так приятно, что Джон даже не попытался отодвинуться, настолько был удивлен этим поступком. Возможно, это дает Тодду тоже что-то, чтобы сосредоточиться. - Береги свои силы, - сказал ему Тодд странно мягким голосом. - Отдыхай и исцеляйся до тех пор, пока мы не сможем убежать. Джон был уверен, что должен попытаться бодрствовать, по крайней мере, чтобы избежать негативных последствий сотрясения, но не испытывал желания что-то делать через силу, так что просто склонился к Тодду и закрыл глаза. Не для того, чтобы спать, однако у него болела голова, и если бы он просто посидел с закрытыми глазами, это могло бы немного помочь. Тодд ничего не сказал, только подвинулся, чтобы Джону было удобнее. *** Он, должно быть, задремал, потому что когда внезапно поднял голову, почувствовал в ней резкий приступ боли. Он попытался преодолеть его и оглянулся. Уже стемнело, и воздух стал еще холоднее, но дождь прекратился, и на небе показались звезды. Тодд все еще подпирал его бок, подобно странной прочной опоре. Холодный ветер задувал в яму, и Джон вздрогнул. Глянув на него, Тодд издал странный горловой звук. - Температура упала, - сказал он. "Держу пари, ниже тридцати" (примерно минус 1 градус Цельсия - ПП), подумал Джон, снова вздрогнув. Он и раньше переживал холодные ночи, но теперь было не так. Он все еще мокрый, все еще слабый, и если они не смогут согреться, долго не протянет. - Мы должны выбраться отсюда, - сказал он, с трудом поднимаясь на ноги. Стены казались еще выше, но он знал, что это всего лишь иллюзия, и что сейчас слишком темно, чтобы он мог что-то видеть. - Как высоко ты сможешь подпрыгнуть? Тодд посмотрел на него, потом на стены, сверкнув глазами в условиях низкой освещенности. У него явно не было проблем с темнотой. - Футов на двенадцать, возможно, если смогу подтянуться. Не достаточно высоко. Двенадцать футов. Стены были высотой футов в пятнадцать или около того, слишком высоко для этого. Если бы они могли что-то использовать, чтобы придать дополнительную высоту, то, возможно, сделали бы это. Джон осмотрел яму, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать. Ничего нет. Камень, на котором они сидели, не был достаточно высоким, а других больше не было. Только он и Тодд. Он посмотрел на рейфа. Он знал, что Тодд, конечно, сильный. Он рейф. Они все сильные, гораздо сильнее, чем люди, но он не знал, насколько. У них никогда не было шансов испытать это на деле. - Сколько ты можешь поднять? - спросил он, посмотрев на Тодда, который оглянулся на него, склонив голову, как он обычно делал, когда считал людей особенно странными. Джон проигнорировал это. Он уже привык к подобным взглядам. - Это зависит от ситуации, - ответил, наконец, Тодд, по-прежнему глядя на Джона немигающими глазами, делающими его гораздо более жутким, чем необходимо. - Как правило, большая часть рейфов может нести, по крайней мере, их собственный вес. Джон, нахмурившись, оглядел его. Тодд был не очень крупным, просто высоким, но и он тоже не маленький. Его плащ Джону немного велик, и хотя у Джона не было таких мышц, как, например, у Ронона, он хорошо физически тренированный человек. Тодд, кажется, примерно такого же телосложения, просто выше. Джон ожидал, что вес человека комплекции Тодда составил бы, по крайней мере, сто девяносто фунтов, но рейфы тяжелее, с их плотными костями и кожей. Джон ни разу не взвешивался, с тех пор как прибыл на Атлантиду, но все это время он сражался и бегал от рейфов, так что сомневался, что мог набрать большой вес. Полезным было также то, что в галактике Пегас было мало нездоровой пищи. По крайней мере, он не превышал пределы для ВВС, и мог держать пари, что намного легче Тодда, что являлось очень важным в данный момент. - Думаю, вопрос должен заключаться в том, сколько ты можешь подбросить, - сказал он, глядя на края ямы. Те были довольно далеко, и он не мог видеть, что там находится, но если они не выберутся из этой дыры в самое ближайшее время, для него в любом случае будет слишком поздно. Он выжил шесть лет среди рейфов, репликаторов и враждебных туземцев, и не собирался умирать от холода. - Что я должен подбросить, и как далеко? - спросил Тодд, переведя взгляд от Джона на края ямы. Его глаза блестели в свете звезд, и этот блеск заставлял их выглядеть бледно-голубыми. Кивнув головой на верхушку ямы, Джон снова попытался побороть дрожь. - Можешь добросить меня туда? Тодд повернулся к нему и осмотрел, медленно анализируя чуть ли не хищным взглядом. - Теоретически, - задумчиво промолвил он спустя некоторое время. - Хотя я не считаю это разумным с твоими травмами. - У тебя есть лучшее предложение? - спросил Джон, глядя на него. Он тоже не считал это разумным с его травмами, а также учитывая отсутствие оружия. Но сам он никак не сможет добросить туда Тодда, если только не позволит рейфу встать на него и прыгать с его спины, что, скорее всего, еще больше усугубит его травмы, и он, наверное, упадет, так что Тодд тоже пострадает. Он, конечно, быстро исцелится, но даже если раны рейфов заживают быстро, им вряд ли нравится их получать. Рассматривая его, Тодд задумчиво наклонил голову. - Это не идеально, - проговорил он. - Но жизнеспособно. В настоящее время нет других вариантов. Джон кивнул. - Забрось меня туда, и я найду способ вытащить тебя. Если я отыщу веревку, ты ведь сможешь подняться, верно? - Единственное, что меня сейчас останавливает, - это отсутствие места, за которое я мог бы зацепиться, - сообщил ему Тодд, и Джон ни на мгновение не усомнился в этом. Он раньше видел, как лазают рейфы, и у них это отлично получалось. - Только не бросай меня слишком далеко, - проговорил Джон, слегка посмеиваясь. Пожалуй, он не хотел улететь во тьму. Это было бы довольно типично, учитывая сегодняшний день, но он готов надеяться на лучший результат. Издав удивительно веселый звук, Тодд пожал плечами. - Постарайся не приземлиться на голову, - предложил он абсолютно невозмутимо. *** Джон действительно не приземлился на голову. Он свалился с глухим стуком и стоном, лишь наполовину перелетев через край ямы, и позволил себе мгновение передохнуть, прежде чем подтянуть и перебросить остальное тело и подняться на ноги. Все вокруг было черным-черно, и в какой-то момент он забеспокоился, что может пойти не туда и свалиться обратно. Спотыкаясь, он двинулся вперед, отчаянно пытаясь найти что-нибудь, что могло бы им помочь. Если он сможет найти свое снаряжение, там есть фонарик, что сейчас было бы бесценным. Если он не сумеет его найти, ему понадобится хоть какая-то веревка. Вокруг не было и следа его вещей, как и их похитителей, но долго спотыкаясь, частично из-за темноты, частично из-за длинного плаща Тодда, он нашел под деревом моток веревки, один конец которой был привязан к стволу. Скорее всего, веревку использовали, чтобы опустить его в яму. Если бы они просто сбросили его, он бы это почувствовал. Он понятия не имел, опускали ли они на веревке Тодда, или просто швырнули его, но сейчас этот вопрос не имел значения. Используя веревку в качестве направляющей, он медленно двинулся в ту сторону, где, по его мнению, была яма, делая один небольшой шаг за другим, пока не почувствовал под ногами ее край. Вглядываясь в темноту, все, что он смог увидеть - это глаза Тодда, пылающие бледно-голубым светом в сиянии звезд. На это было жутко смотреть. Джон надеялся, что Тодд может видеть его даже в этой темноте, иначе бы он просто попал веревкой ему по голове. Надо надеяться, что нет. Он кинул конец веревки и отступил, не довольный тем, что стоит на самом краю. У рейфа действительно были отличные альпинистские навыки - Тодду не понадобилось много времени, чтобы с помощью веревки взобраться по стене и протянуть ему руку. Смотав веревку, он легким движением швырнул ее обратно под дерево, давая понять Джону, что да, он действительно хорошо видит в темноте, по крайней мере, лучше, чем он сам. Джон не был удивлен. У рейфов было все, чтобы находиться на самой вершине среди хищников. - Куда теперь? - спросил он, оглядываясь в темноте. - Я имею в виду, поскольку ты - единственный из нас, кто может видеть. - Мы продолжим идти к Вратам, - ответил Тодд, глядя в том направлении, где, по его мнению, они находились. - Наши похитители не могут видеть ночью, и у них, кажется, нет технологий, чтобы исправить это. Это было верно. Из того, что они видели у своих похитителей, те были доиндустриальным обществом, не имеющим даже железного оружия. Ночью они были слепы, как и сам Джон, и у них не было рейфа в качестве проводника. Джона не радовало, что его снаряжение осталось в руках противника, но в данный момент он был не в состоянии идти за ним. Лучше отправиться на Атлантиду и вернуться в прыгуне, чем бродить в темноте. Кроме того, быстрая ходьба поможет ему согреться, что в настоящий момент было важнее. - Веди, - сказал он, глядя на Тодда. - Поскольку я могу видеть только тебя, и то потому, что твои волосы отражают свет. - Преимущества действий в темноте с кем-то с белыми волосами и горящими глазами. Тодд издал негромкий, слегка раздраженный звук, прежде чем выбрать направление, казалось, наугад. "Где угодно лучше, чем здесь", подумал Джон, и последовал за ним, подальше от ямы, и, надо надеяться, от их похитителей. Бодрый темп помог ему хоть немного согреться, и Джон почувствовал себя намного лучше, хотя все же не совсем хорошо. Его голова еще болела, он был немного дезориентирован, перед глазами все плыло, но Тодд время от времени останавливался. Сам он в этом явно не нуждался - его дыхание по-прежнему было медленным и спокойным даже с учетом их темпа. Его раны давно зажили, так что Джон не понимал, зачем он это делает, пока во время одной из остановок тот без предупреждения не наклонился к голове Джона, едва не коснувшись своими острыми когтями его кожи. Что бы он ни увидел, это явно вызвало его одобрение, и он отпустил Джона так же внезапно, как и схватил. - Твои глаза вернулись в нормальное состояние, - сообщил ему Тодд. - Похоже, твоя голова заживает. Его голова действительно болела меньше. Он по-прежнему не чувствовал себя полностью здоровым, но ему, безусловно, было лучше. Джону пришлось честно признать, что Тодд предпринимает эти остановки ради него. Он мог предположить, что тому доставило бы неудобство, если бы он упал от истощения, но это было не так. Рейф легко мог оставить его там и двигаться к Вратам один, или просто поднять и нести. Он не обязан был играть по правилам. - Я чувствую себя лучше, - согласился он, глядя в направлении их пути. - Давай просто продолжим идти дальше. И они шли, пока небо не стало светлеть, и Джон смог, наконец, снова нормально видеть. Они уже довольно далеко отошли от леса и ямы, двигаясь, в основном, лугами, покрытыми небольшими холмами. Поблизости росло несколько разрозненных деревьев, ниже протекал небольшой ручеёк. Там они сделали привал, и Джон наполнил живот прохладной водой и смыл грязь с рук, насколько смог. Тодд встал на колени и тоже немного напился, после чего ловко залез на дерево для лучшего обзора. Пока рейф осматривал окрестности, у Джона появилась возможность слегка передохнуть. Он сел на камень и тяжело выдохнул, наблюдая, как воздух выходит белым облаком конденсата. Солнце уже начало подниматься в небе, и там, где падали его лучи, иней заставлял траву мерцать, словно покрытую белыми блестками. Это было красиво, что и говорить, но Джон не был настроен любоваться видами. Ему по-прежнему было холодно, хотя гораздо меньше, чем раньше, и он кутался в плащ, пытаясь согреться. Рядом с ним Тодд с легким изяществом спрыгнул с дерева. - Врата в том направлении, - сказал он, указывая в ту сторону кратким жестом. - До них может быть час или два, если мы будем двигаться с той же скоростью. Час или два, и он окажется в сухости и тепле на Атлантиде, вдали от кровожадных лесных людей. Несмотря на усталость, эти мысли вызвали у Джона прилив энергии. Луг, по крайней мере, легко пересечь, и Тодд, как для рейфа, был устрашающе приятной компанией на протяжении всего пути. Но его нельзя обвинять за это. Пошатываясь, Джон с трудом встал на ноги, чуть не споткнувшись о плащ, и кивнул. - Пошли, - проговорил он, прежде чем направиться в сторону, указанную Тоддом. Тодд ничего не ответил, просто последовал за ним, подобно тени, ставшей плотью, не злобной, но уж точно зловещей. Знакомым для него способом, хотя, когда они в прошлый раз бежали вместе, их положение было противоположным. Джон задумался, насколько комфортно ему с Тоддом за спиной, но, в конце концов, решил, что предпочел бы этого не знать. Им понадобилось примерно полтора часа, чтобы добраться до Врат, по крайней мере, меньше, чем Джон мог предположить. Трудно было сказать без часов. Солнце уже довольно высоко стояло в небе, но он не знал, какая продолжительность дня на этой планете, так что это ничего ему не говорило. Но, по крайней мере, это помогло ему согреться - ощущать теплые лучи кожей было гораздо приятнее, чем глазами яркий солнечный свет. Его солнцезащитные очки с остальным снаряжением в настоящее время, вероятно, осели в одном из домов туземцев, и, обычно это было бы неприятно, но сейчас Джон был слишком рад ощущать тепло, чтобы заботиться об этом. Молча следовавший за ним Тодд, вероятно, ненавидел солнечный свет так же, как Джон наслаждался им прямо сейчас. Глаза у рейфов гораздо острее, чем у людей, но они не приспособлены для яркого света. Существует причина, почему световые гранаты - лучшее оружие против рейфов, чем обычные. Но, тем не менее, он не позволял себе показать, что это его беспокоит, просто шел молча, не издавая ни звука. Рейфы - великолепные существа! Чертовски страшные и крайне опасные, но великолепные. Потрясающие даже при солнечном свете. Иней на траве давно растаял, но волосы Тодда блестели все так же, по крайней мере, в наименее запутанных местах. Было странно видеть рейфа живым, но не пытающимся его убить, выглядевшим безопасным, насколько рейф вообще может быть безопасным. Джон полагал, что ему уже давно пора привыкнуть к этому, но, честно говоря, не думал, что когда-нибудь сумеет привыкнуть к идее дружественного рейфа, даже если проживет так же долго, как Тодд. Подходя к Вратам, он улыбался самому себе. Территория вокруг них свидетельствовала о явных признаках использования, хотя в поле зрения не было никого или ничего, насколько он мог видеть. Просто Врата, стоящие в середине огромного луга, подобно странной заброшенной скульптуре, и рядом наборное устройство. Тодд подошел к нему и начал набирать адрес, не глядя нажимая символы. Он уже набрал почти половину последовательности, когда до Джона дошло, что это адрес Атлантиды. Рейф не должен был знать новый адрес Атлантиса, хотя Джон полагал, что ему не следует удивляться. У Тодда был талант к приобретению знаний, которые он не должен иметь. - Я думал, ты сначала наберешь свой адрес, - сказал ему Джон, тем не менее, и не думая жаловаться. Тодд посмотрел на него, сузив зрачки в ярком свете. - Тебе нужно поскорее добраться до тепла, - ответил он, обнажая зубы в пародии на улыбку. - Я могу подождать. Джон подумал возразить, но хотя сейчас ему было теплее, он все еще окончательно не согрелся. Ему просто было чуть теплее. - Думаю, да. Спасибо? - Он посмотрел на рейфа и слегка улыбнулся в ответ. К счастью, туземцы не отобрали у него устройство активации, вероятно, потому, что оно было слишком маленьким, и они его не заметили. Смерть от энергетического щита была не самой желанной для Джона. Он отправил свой идентификационный код и снова повернулся к Тодду. - Думаю, пора прощаться? - спросил он. - По крайней мере, до следующего раза, пока галактика снова не решит свести нас. Звук, донесшийся из глубины груди Тодда, был довольно странным, но явно веселым. - До свидания, Джжжон Шшшеппарррд, - произнес он, растянув имя, как обычно делал. - Мы еще встретимся. - Последняя часть прозвучала почти как обещание, довольно зловещее. Слегка кивнув головой, Джон отвернулся и шагнул во Врата. Спустя несколько мгновений он вышел из горизонта событий в переполненный зал Врат. Сначала там было очень шумно, люди спрашивали и говорили одновременно. Затем внезапно возникла тишина, на него уставились широко раскрытые глаза с десятков недоверчивых и удивленных лиц. И только тут Джон вспомнил, что на нем по-прежнему плащ Тодда.