Пленник собственного разума

Этот мир был отличен от остальных. Я очутился посреди места, в котором не было ни величественных сооружений, ни райских садов, ни густой темноты, посреди которой бродили злобные твари. У меня возникло ощущение стерильности, будто бы я оказался в операционной. Постепенно моему взору стали открываться детали этого мира: здания, которые были либо просто каркасом, либо не достроены, дороги, ведущие в бесконечность, люди, которые больше напоминали незавершенные рисунки… «Что же это такое, в какие глубины моего сознания меня занесло на этот раз?» - такая мысль ледяным колом засела в моей голове. Я долго блуждал среди всех этих «проектов», если можно их так называть, размышляя о цели своего здесь присутствия. Мой спутник молчал, лишь иногда останавливался, разглядывая какую-нибудь диковинную мысль и задумчиво покачивая головой, как бы оценивая качество той или иной идеи. Я продолжал свое путешествие по этому миру, как внезапно моим вниманием завладел мужчина в доспехах и огромным мечом в руках. Вспоминая, кто же это такой и зачем он был создан, я обратился к самым дальним углам своей памяти, перебирая бесчисленное множество образов и задумок, как вдруг меня осенило: черт возьми, да я же попал в самую настоящую мастерскую, а мужчина передо мной – могучий Гораций, римлянин, который бился против целой армии. Помнится, я наделил его великой силой и непоколебимой верой в правое дело. Облик воина излучал благородство, мужество и величие, но, как и все в этом мире, он был не завершен и смиренно ждал своего часа. Ранее мне никогда не приходилось наделять образ жизнью, я лишь исправлял и дополнял идеи. Моя рука коснулась головы Горация, и я ощутил, как доселе пустой сосуд, набросок, стал заполняться жизнью и силой. Я убрал многие ненужные детали: вместо массивной брони тело воина теперь защищал анатомический доспех из золоченой стали, вместо огромного меча – копье с двойным наконечником. Моральные качества я решил оставить нетронутыми, потому что этот персонаж был создан еще не испорченным юношеским воображением, и любое вмешательство в тонкую организацию сознания созданного внутри сознания могло пошатнуть хрупкий баланс качеств моего творения. Мой спутник все это время с интересом наблюдал, как бы оценивая проделанную работу, и когда я, пошатываясь, отошел от Горация и присел на землю, он похлопал меня по плечу и улыбнулся, всем своим видом показывая, что доволен. Затем он подошел к воину, пристально посмотрел в его ярко-синие глаза и сказал: - Внемли же моим словам, достойнейший из достойных. Великое дело и великая ответственность лежит на твоих плечах, пробудись от своего сна и вступи в мир, который ты призван хранить и защищать. - Здравствуй, почтенный странник. – Гораций расправил плечи и перевел взгляд с моего спутника на меня. – Приветствую и тебя, Владыка. Много времени я ждал часа, когда длань творца коснется меня, и я смогу ступить в свой мир. Я благодарю тебя за то, что ты избрал меня быть первым, но я слышу сотни и тысячи голосов, взывающих к тебе. Прислушайся, ты нужен им всем. Твои дети ждут , когда ты коснешься их и наделишь жизнью, как наделил ей меня. - Ты слышишь всех, кто застрял в этом мире? – спросил я в недоумении. - Всех и каждого, Владыка.