Завеса кошмаров

      Сквозь темные и необъятные просторы холодного космоса путешествует сознание. Оно проносится между планет, оставляя за собой причудливый след, освещаемый светом далеких звезд, пролетает мимо квазаров, рождающихся и готовых погибнуть. Мрачное и холодное, но такое живое. Жизнь здесь кипит, умирает и возрождается, повторяя бесконечный цикл бытия. Среди множества миров, в далеких пределах вселенной обитает неподвластная сознанию человека жизнь, ее влияние незримо для смертных рас, но оно велико как сама жизнь. Обломки некогда заселенных миров оставлены парить в великой пустоте словно павшие от воздействия времени надгробия, а вдали виднеется тьма, источаемая ими. Видя ее ты бежишь прочь, скрываешься от пронизывающего взора объятий первородного страха, молясь о скорейшем пробуждении. Яркий свет уже брезжит на окраинах сознания, но меркнет также неожиданно как появляется.       Вилл несется по бескрайним просторам вселенной в цепких лапах неведомых тварей, что крепко держат ее и не дают вырваться. Темные, окутанные серой дымкой они молча несли ее по Млечному Пути, мимо них проносились огромные ледяные кометы, взрывались старые звезды и рождались совершенно новые, готовые дать жизнь очередной планете, разгорались и тухли яркие солнца, превращаясь в красные карлики. Красота и величие межзвездного пространства поражали воображение, и его необъятные границы давали чувство безграничной свободы. Пролетая мимо очередного светила она заметила множество силуэтов, плывущих неподалеку, их невообразимо чужеродный облик поразил бы даже самый искушенный ум, а глядя на них в душу пробирался страх. Силуэты принимали очертания огромных и маленьких существ, одни были расплывчаты, с множеством длинных щупалец, другие похожи на змей, вместо головы у которых были гигантские, полные острых зубов рты, среди них также встречались напоминающие рыб чудовища, покрытые тысячами шипов, с мрачными бездонными глазами. Они хаотически передвигались по космическому пространству и не было им числа, однако никто из них не замечал Вилл, которая пришла в еще больший ужас увидев тень заслонившую солнце. Она принадлежала огромному, словно целая планета существу, у которого не было четких очертаний, но тело его было цельным организмом, усеянным бессчетным количеством глаз разных размеров, некоторые из них, самые большие, иногда отделялись от тела и парили рядом со своим хозяином. Ужасное создание приближалось к одной из планет и, достигнув невидимой отметки, остановилось в ожидании чего-то. Затем его тело породило множество конечностей которые, соединившись, испустили в направлении планеты бледно-желтый луч, заставлявший ее медленно меркнуть пока наконец она не превратилась в черное и безликое небесное тело. Конечности снова спрятались в теле и все его глаза разом обратили на незваную гостью внимание. В ее голову хлынул поток информации, столь сильный, что мозг вот-вот мог лопнуть. Чудовище с тысячью глаз, воплощение мудрости, вечный странник ‒ это все имена изначального бога, одного из немногих кто видел зарю мироздания. Он носит имя Харсафес, он бороздит просторы вселенной и поглощает жизненную силу миров, оставляя за собой холодные и безжизненные обломки. Ею питается тысячегранный ключ от врат Йонаг-Хтана, великого города за гранью внешней вселенной, и цель его существования ‒ открыть эти врата. За ними скрывается то, чему суждено быть запертым навеки, живой хаос, безумный бог Аз’Атум. Он есть все, он есть начало и конец, альфа и омега, тот, кому подвластно разрушать и создавать. Безумный бог дремлет в своей обители ожидая часа когда великие врата древнего города раскроют пред ним бескрайнюю вселенную. Аз’Атум пребывает в глубоком сне пока находится в пределах Йонаг-Хтана и создает новые миры вращая исполинские сферы, сон его есть акт творения из бурлящего хаоса. Безумный бог глух к мольбам, его интересуют лишь понятные ему грезы и вращение сфер. Когда врата откроются проснется и Аз’Атум, а вместе с ним настанет конец всему тому, что создал его погруженный в сон разум. Бесформенный кошмар вырвется наружу в пределы существующей реальности и вселенной настанет конец.       Она не видела их, но знала кто они, где обитают и чего хотят. Все они разные по своей природе, но враждебные человечеству, однако даже среди них есть самый отвратительный и подлый. Он носит имя Сальванаар. Великий обманщик и сущность греха, чудовище с сотней ртов, он охотно отзывается на зов желающих лицезреть его, обещая щедрые дары несчастным глупцам, имевших неосторожность связаться с ним. Стоит ему прорваться в реальный мир и души всех его обитателей навсегда будут принадлежать Сальванаару, который вдоволь позабавиться устроив глобальный геноцид и опустошив очередную планету. Невообразимо пугающие знания заполонили разум Вилл, кошмарные сцены гибели миллионов миров, кровавых войн и алчный смех изначальных богов выворачивали наизнанку саму душу. Безгласные твари несли ее все дальше за пределы галактики, туда, куда не доходил свет звезд, где царствовала тьма, пожравшая даже свет Сердца Кандракара. Вилл хотелось проснуться, но она не могла, теперь она во власти иных. Но они ее недооценили и стражница боролась в попытке высвободиться из их цепких лап. Наконец чудовища исчезли, растворились в той тьме, что их породила, оставив ее на произвол судьбы. Сердце тускло мерцало, но все еще было достаточно сильным и Вилл вспомнила, что оно создает порталы. Портал из сна в реальность, именно то, что поможет выйти отсюда. Алый свет охватил ее тело, но пробуждения не последовало. Напротив, из мира грез Вилл попала в мир безумия, в город на краю вечности, Йонаг-Хтан.       Древний город, существовавший всегда, за пределами нашей реальности, как Кандракар, только явная его противоположность. Повсюду шепот, тихий и настойчивый, сводящий с ума. Крики и стон неприкаянных душ, всех тех, чьи миры были поглощены изначальными богами. Здесь нет границ, есть только боль и стенание, как воплощение извращенного разума его хозяев. Непрекращающиеся вспышки молний пронзают желтое небо, испещренное переливающимися воронками, земля усеяна чужеродными, будто ужасно мутировавшими растениями. Повсюду руины, обломки миров и даже Хитерфилд… вернее пародия на него, ужасная и мрачная. Весь город был пуст, с развалин домов свисали щупальца всех цветов и размеров, они не двигались, а наблюдали за незваной гостьей. Над головой летели гигантские скаты с сотней острых шипов на спине, по одной из дорог позли сгустки зеленой жижи. Город не был пустым, его населяли ужасные твари, что заняли место людей. Скорее прочь с улиц, чтобы они не видели, чтобы не слышать плачь, плачь обреченных в вечном мраке обители кошмаров. Внутри еще хуже, в самих домах. Там призраки людей, думают что живы, продолжают жить, но не знают что умерли. Общаются взрослые, веселятся и играют дети, они никогда не уйдут, не покинут свою тюрьму, они заперты здесь, навечно. И вот чудесный звук флейты прокатился по всему городу, играя ранее неизвестную Вилл мелодию. Она была легкой и ненавязчивой, порой даже успокаивающей, но спустя минуту она исказилась до неузнаваемости, стала прерывистой и грубой. Под отвратительный звук весь город рушился как карточный домик и Вилл бежала по стремительно таявшим в бездне обломкам, стараясь не пасть вместе с ними. Наконец она выбралась на плывущий в пустоте клочок земли и безмолвно села, наблюдая за творившимся вокруг безумным действом. Место Хитерфилда занял исполинский объект с невероятным числом щупалец, росших по всему его бескрайнему телу. Самые крупны вращали гигантские прозрачные сферы. Пред ней предстал сам живой хаос, безумный бог Аз’Атум. Он будто не обращал на стражницу внимания, но вскоре к ней опустилось ужасно изувеченное подобие человека, из головы которого тянулось щупальце к телу изначального бога. Он был его ртом, его глазами, ничтожное существо, ставшее посредником между ними. И он заговорил на человеческом языке, удивленный присутствием смертной в обители безумия. Он был спокоен, даже не враждебен, но Вилл знала его цели и мотивы, и не могла сдержать негодования. Ее эмоции были неведомы Аз’Атуму, удивленному нежеланием стражницы принять естественный порядок вещей. Все имеет начало и конец, ибо Он есть и то, и другое. Вселенная живет и умирает, настало ее время погибнуть, быть поглощенной чудовищным хаосом, чтобы потом вновь восстать и погрузить его в сон вращая исполинские сферы, создавая повсюду новую жизнь и новые миры. Ей не дано понять столь древнее и могущественное создание и всеми фибрами души Вилл верила в свою правоту, но она лишь обычная смертная, песчинка в бурлящем океане жизни. Безумный бог отправил ее прочь из Йонаг-Хтана, обратно в холодные просторы космоса. Девочка вновь воззвала к Сердцу, которое повиновалось желанию хозяйки, показавшее ей Землю, родной дом, куда она не могла вернуться и над которым слышался раскатистый хохот Сальванаара. Стражница летела дальше, к миру, на чью судьбу она повлияла. Меридиан был схож с Землей, такой же красивый и голубой. Но его судьба была решена. Вечный странник уже держал к нему курс, его парящие глаза уставились на обреченную планету, последнюю деталь тысячегранного ключа. Она кричала, громко и отчаянно, но никто в холодной пустоте не мог услышать ее. Последняя незримая нить ее души оборвалась в тот момент, когда свет Меридиана погас, когда от него осталась лишь жалкая серая глыба и стражница сдалась, оставаясь безразлично парить в во мраке космических глубин. Никто не придет на помощь, никто не узнает об этой катастрофе, она одна в объятиях страха, бессильная пред роком судьбы и мощью изначальных богов. И вновь послышался звук флейты, возвестивший пробуждение Аз’Атума. Огромные нематериальные врата открылись и первородный хаос готов был исполнить цель своего существования, разрушая все на своем пути, превращая в ничто плоды своего бесконечного труда. Бесконечного… Луч надежды сверкнул в голове юной стражницы как призрачная тень. Она собрала всю волю в кулак и летела прямиком к Аз’Атуму, держа наготове Сердце. Огромная пасть чудовища распахнулась, готовясь начать свое безумное дело, но яркий портал поглотил его целиком. Вилл приняла решение, смирилась с жертвой которую пришлось принести, отправив воплощение хаоса прямиком в Кандракар. Безумный бог поглотил сердце бесконечности тем самым завершив свой ужасный цикл. Врата Йонаг-Хтана вновь закрылись и Аз’Атум уснул, продолжив вращать исполинские сферы. Яркий свет ударил в глаза, вырывая сознание из плена грез.        Пробуждение было резким и тяжелым, будто Вилл вовсе не спала. Она помнила сон во всех подробностях и радовалась тому, что он наконец закончился. Еще долго стражница лежала в постели глядя на залитый солнечным светом город. Но она больше не чувствовала Сердца, его сияние померкло и кристалл стал мутным отголоском своего былого великолепия. Телепатические способности бесследно исчезли, а попытка перевоплотиться в чародейский облик провалилась. Вся ее магия, все способности пропали и Вилл объял страх пред тем, что ей довелось пережить во сне, и что все это было взаправду. Но за страхом пришло облегчение, как будто тяжелый камень упал с плеч. Бремя Кандракара ушло вместе с самим Кандракаром и может быть, как сказал ей безумный бог, это все часть естественного порядка? Она возвращалась в нормальную жизнь, без магии и битв, без Оракула и его заданий. Такую цену пришлось заплатить ради продления срока существования мира, и она ничуть не жалела об этом.