Эксперимент

      Рассветно-багровое небо над Чащей Сна плакало кровавыми слезами. Первые лучи ослепительно яркого солнца безжалостно опалили джунгли, вырывая у ночного, нехотя уползающего в пирамиды Кулькана сумрака огромные участки лесных массивов. Вообще, страна орков была очень красива. Бесконечное изумрудное море густых джунглей, ярко-зеленые холмы, солнце, море поблизости, хищные растения и лианы, множество заброшенных древних пирамид, построенных в честь злобного божества Лоджа, которому когда-то поклонялись здешние племена.       Ленарт любил эту местность и довольно часто брал здесь мелкие задания для наживы. Вот и в этот раз он взялся за приказ Охоты, желая разжиться золотишком. Да, это были опасные задания, особенно если тебе удалось достичь довольно высокого уровня силы и умудриться выжить в этом сумасшедшем мире магии и вечной войны, но оно того стоило. Лен привык работать один, поэтому редко прибивался к отрядам, специально формировавшимся для уничтожения монстров, которыми кишели почти все местности Эйры. Такие отряды обычно состояли из шести существ: пятеро атакующих и один целитель. Вшестером они могли довольно быстро добить один большой приказ Феникса¹.       Лен же обычно брал приказ для одиночек — на поимку особо опасных хищников. Твари в здешних лесах водились разные, и их можно было классифицировать на магических и немагических, но оба вида были одинаково опасными и… ядовитыми. Или же брался за маленькие приказы Охоты, суть которых заключалась в том, чтобы убить пятнадцать особо опасных (по правде говоря, все эти монстры относились к виду особо опасных и подпадали под категорию «А») чудищ.       Шел третий день, который, надо сказать, начинался, в общем-то, прекрасно: жаркие лучи тропического солнца, красное марево которого пылало над джунглями, райский щебет птиц где-то в глубине мрачной и опасной чащи…       Син открыл глаза с твердым намерением закончить сегодня этот гноллов ² приказ и с энтузиазмом взялся за выслеживание гигантских пауков, которые мешали торговым караванам проходить через эти земли. Но ближе к полудню погода резко испортилась, как бывает только в джунглях. Внезапно стал накрапывать мелкий противный дождь, почва размокла, все запахи обострились. Обострились не только для веспериана³, но и для тех тварей, которых он выслеживал, и, кажется, теперь они поменялись местами — охотник стал добычей. Тем и была опасна работа в одиночку, ведь если бы Лен сейчас находился в стандартном отряде из шести человек, то эта погода вряд ли бы стала для него такой уж помехой. Если в отряде имеется жрец и несколько сильных дамагов⁴, например маг, танк, син или даже стрелок, то любой опасный поход или задание становились пустяковым делом — товарищи прикроют.       И можно было бы расслабиться и не беспокоиться о том, что тебя найдут эти чудища, но, увы, сейчас Лен мог полагаться только на самого себя. Очень резко стемнело, в багровом небе засверкали яркие молнии. К счастью, тьма не мешала веспериану видеть, хотя сейчас он больше полагался на свои слух и чутье, которые подсказывали ему, что пауки совсем близко. Шелест тысяч лапок, мерзкие щелчки их жвал и непонятное угрожающее ворчание на грани слышимости в абсолютной темноте — все это вызывало мурашки по коже и сильно давило на психику. Ленарт поежился, но не от страха, а от холода, к которому его раса была слишком восприимчива, учитывая, что температура их тела и так была ниже нормы. Неудивительно, что жаркий климат Чащи Сна нравился ему больше других уголков Эйры.       Он напряженно обдумывал ситуацию, пытаясь решить, как лучше поступить. В безопасное место сейчас не попасть: до мнемолита ⁵ идти слишком далеко, дорога размыта, под ногами скользит трава. Его заклинание скрытности на монстров не действовало, они все равно его почуют даже под покровом магии. Что же, оставалось только выбрать стратегически выгодное место и принять бой.        Он нашел небольшую полянку, чтобы было где развернуться — магические и физические атаки обычно не терпели стеснения, — и принялся ждать. Долго не пришлось: твари нашли его довольно быстро, и начался жаркий бой.       Весперианин только успел порадоваться, что предусмотрительно выпил энергетические зелья, повышающие выносливость. Его парные клинки раз за разом рассекали воздух с резким свистом, рисуя смертельный узор. В темноте они светились мертвенно-голубым хищным сиянием магии, с легкостью пробивая костяные панцири лесных гадов, но те все не кончались и не кончались, а мерзкий дождь продолжал моросить, ухудшая и без того плохую видимость.       Даже выносливость, которой славилась раса весперианов, не помогла бы ему продержаться в таких погодных условиях против орды мерзких тварей, желающих полакомиться его мясом. Множественные атаки сыпались на него нескончаемым градом, и рано или поздно Лен бы пропустил одну, а затем и вторую… Сначала он даже не почувствовал обжигающее прикосновение паучьей лапки, покрытой мерзкими волосками. И только когда руку начало жечь, Лен понял, что ранен: выделяемая этими тварями слизь прожгла даже его легкий доспех убийцы и не давала собственным тканям регенерировать.       Лен приготовился умирать, ведь энергетические зелья тоже кончались, и это означало, что он больше не сможет усиливать мощь своих физических атак магией. А просто махать клинками не годится: он не сумеет пробить костяной панцирь этих монстров.       Снова его задело жало одного из гадов, и перед глазами все помутнело. Весперианин пошатнулся, но опять взмахнул клинками, медленно стягивая весь остаток маны на самое мощное последнее заклинание — Кровь мертвых. Это заклинание работало как часовая бомба, уничтожая всех вокруг в радиусе десяти метров в зависимости от силы того, кто его использовал. Убийца приготовился дорого продать свою душу.       Лен шепнул формулу воспроизведения как раз в тот момент, когда со спины к нему подобрался еще один паук. Син не мог отвлекаться, когда читал заклинание, да и не успел бы повернуться и отразить атаку. Обжигающая вспышка боли резанула по нервным окончаниям ярким пламенем, затем раздался взрыв, от которого все вокруг окрасилось в алый цвет. Лен упал на колени, тяжело дыша и обливаясь кровью. Бедро, спина и рука были распороты.       Последнее, что он слышал в сгущающихся сумерках послегрозовой ночи, — мерзкий шелест сотен лапок и клацанье жвал. Это означало, что, даже если у него и был шанс выжить, он уже больше не очнется.

*   *   *

      Новый день занимался в проклятом мире Эйры. Лен не думал, что встретит его, он вообще всегда был жутким пессимистом. Но нет: открыв глаза, он осознал, что все еще находится на этой бренной земле. Это его отнюдь не обрадовало. Сначала он подумал, что лежит прямо на земле, хотя под головой и ощущалось что-то твердое, похожее на камень, а может быть, это и был камень. Однако чуткий слух веспериана сразу уловил чужое могучее дыхание. Каково же было удивление Лена, когда он понял, что лежит на коленях… франгора. Эти могучие каменные, но живые и невероятно мощные гиганты, которых в мире Эйры было на самом деле не так уж и много, встречались Лену нечасто. В своих долгих странствиях по просторам Эйры Лен вообще старался не конфликтовать с представителями каменной расы, если это было возможно, потому что знал: он вряд ли выстоит против этой чудовищной, неудержимой и сметающей все на своем пути силы. Он убийца — легкий и быстрый, танцующий с тенями и скрывающийся во тьме, его предназначение — мгновенный и смертельный бросок, подобный прыжку кобры. А франгор — тяжеловесный и медленный, но сила его сравнима по своей сокрушительности лишь с мощью древних титанов, со снежной лавиной, гулко, неизбежно и неумолимо спускающейся с гор. Если бы они вышли друг против друга, то встреча их была бы похожа на столкновение легкого парусника с огромным военным фрегатом в открытом море. И сила эта внушала уважение и страх. А еще какую-то непонятную слабость, восхищение…       Лен попытался вскочить с чужих жестких коленей, но перед глазами тут же потемнело, а в ушах раздался звон.       — Лежи. — Тихий грудной голос, кажется, зарождался где-то внутри, словно лава в жерле вулкана, выплескиваясь наружу мягким гулким баритоном.       — Какого гнолла… — начал было Лен, но ему на плечо опустилась тяжелая рука, а к губам поднесли бутыль, от которой исходил специфический запах энергетического зелья. Лен распознал его сразу.       Он не знал, зачем незнакомцу помогать ему, но зелье принял безоговорочно и почти сразу же почувствовал себя лучше. Только тогда Лен смог подняться без головокружения, и на этот раз франгор ему не мешал.       — Спасибо, — хриплым голосом поблагодарил его син, не сумев скрыть удивления.       Франгор ничего не ответил, впрочем, это как раз и не должно было вызывать удивления, потому что эти каменные гиганты вообще по природе своей были очень молчаливы.        Он поднялся с земли во весь рост и отошел к заседланному огнерогу. Его габариты впечатлили Лена еще больше. Пожалуй, Ленарт впервые видел представителя этой расы так близко. Франгор поистине был огромен — вдвое выше его, да и в плечах такая косая сажень, что закачаешься. Лен не был из робкого десятка, но рядом с этим гигантом ощущал себя совсем ребенком. Как веспериан, франгоров он не боялся, но относился к ним с опаской и уважением. А вот эльфов, например, презирал, ликанов же вообще ненавидел, как и полагается порядочному представителю его народа.       Франгор был одет в куртку из драконьей кожи, явно пошитую на заказ, такие же прочные сапоги, еще и обитые железом, и штаны из плотной темной ткани. Но Лен знал, что это лишь видимая часть одежды. Доспех же скрывался магией, как почти и у всех жителей Эйры. Именно поэтому сложно было угадать, какого уровня силы перед тобой стоит противник. Он оценивающе скользнул по фигуре франгора, пытаясь определить хотя бы приблизительный уровень. Понятное дело, что если этот утес один смог прошлой ночью добить пришедших по его душу тварей, то явно был уровнем повыше его. И, видимо, довольно намного.       — Зачем ты помог мне? — Лен почему-то не сумел удержаться от вопроса.       В ответ каменный лишь плечами пожал, взобравшись на своего такого же огромного скакуна, напоминающего грубо вырезанную из камня скульптуру монстра.       Син понял, что четкого ответа не дождется. В конце концов, в Эйре встречались разные личности. Кто-то мог внезапно протянуть руку помощи, а кто-то бы просто добил подыхающего тебя.       В этот раз Ленарту повезло.       Прошло несколько месяцев. Лен маялся от безделья, не зная, чем заняться. Он быстро отошел после того случая в Чаще Сна, восстановив магическую энергию, награду получил и даже прикупил нормальный доспех за полученные магические камни, но почему-то не ощутил удовлетворения. Он не любил оставаться в долгу, и этот гноллов франгор не выходил из головы. Как найти его, когда он даже не знает имени? В каком из пятнадцати измерений Мильвада искать? Разве что обратиться в мэрию Вольной Гавани и попробовать найти через мировой портал… Но это было ниже его достоинства. Не хватало еще бегать за этим утесом по всей Эйре, чтобы должок вернуть. Сочтутся. В конце концов, наверняка этот кремень даже и не вспомнит о том случае в Чаще.       Однако, сколько бы он себя ни убеждал, выкинуть франгора из мыслей не удавалось.       — Ты в последнее время совершенно рассеянный, — заметила Вальдемира.       Его сестра, приехавшая в Вольную Гавань из родного Сумеречного Края намного позже его самого, быстро сумела наладить личную жизнь, в отличие от Лена. В одном из рейдов она встретилась с каким-то весперианом-вампиром гораздо выше ее по уровню силы и успешно выскочила за него замуж, так что теперь он бегал за ней, словно верный рыцарь, и помогал повышать уровень, убивая за нее монстров и преподнося драгоценные камни.       Да, одному только Лену все доставалось трудом и потом. Иногда такая несправедливость его ужасно раздражала, но на судьбу он не жаловался. В конце концов, он жил с убеждением, что ничего не дается легко, и разочароваться не мог, потому что ничего от этой долбанной жизни хорошего не ожидал.       Вскоре ему удалось достигнуть еще одного уровня силы, и мэрия Вольной Гавани выдала ему разрешение на поход в Императорскую гробницу. В Эйре существовало много мест, которые являлись так называемыми скоплениями магической силы. В этих местах были устроены лабиринты, в которые регулярно помещали отловленных во время приказов Феникса или Славы монстров. Тем, кто пройдет эти лабиринты с отрядом, доставалось множество наград. Открыты эти лабиринты были каждый день. Так что имелось множество мест для того, чтобы разжиться золотом, которое Ленарту было жизненно необходимо. Именно так, ведь на эти деньги он мог купить камни, чтобы вставить в свое снаряжение и сделаться и магически, и физически сильнее. Ведь, как известно, будь ты хоть трижды хорошим воином, без достойного доспеха тебя сметут в считанные секунды.       Существовали в мире Эйры четыре вида магических камней, и последний — четвертый — позволял обзавестись крыльями. Крылья носили чисто декоративную функцию и у каждой расы имели свой внешний вид, но зато были видны всем и сообщали о том, что их носитель — очень серьезный соперник. Ведь для того, чтобы достать четвертые камни, нужно было очень сильно потрудиться — они стоили немалых денег, пота и крови. Крылья, кстати, тоже были четырех видов: чем выше уровень крыльев, тем сильнее перед тобой противник.       В Императорскую гробницу Лен отправлялся впервые и уже понимал, что ему там придется очень нелегко. Сразу после регистрации он шагнул в портал, направлявший его ко входу в гробницу, и встретился там с остальными кандидатами на сокровища подземелья, собравшимися в поход. В отличие от него одного, почти все члены отряда имели крылья. Все уже давно перешагнули восьмидесятый уровень силы, в то время как сам Лен едва достиг семьдесят восьмого. В отряде были маг, жрец, конечно (куда без него, ведь во всех опасных походах пресветлые эльфы лечили остальных, иначе вряд ли бы отряд продержался долго без опытного целителя, служителя Иллифии), еще один син — молчаливый и мрачный, Лен вообще заметил, что почти все сины такие, — бард и гном-стрелок. Гном деловито сопел, бренчал какими-то металлическими побрякушками, волочившимися за ним по полу, и время от времени почесывал бороду. За спиной у него торчала внушительная пушка.       Лен беззвучно усмехнулся. Гномы всегда его крайне забавляли. Шумные коротышки. Этот тоже производил шум. Единственный из всего отряда, он громко сморкался в кожаный рукав своей куртки, торчавший из-под наручей, и, чавкая, жевал банан, который, кажется, даже не собирался кончаться.       Барда подобное соседство, очевидно, раздражало. Сиятельный остроухий эльф досадливо косился на гнома, чинно поправлял свои золотистые волосы, сияющей волной рассыпавшиеся по плечам, обтянутым белоснежной туникой, и иногда обеспокоенно косился на прикрепленную к спине арфу, словно опасался, что на нее попадут гномьи сопли. Наконец глава отряда — все тот же молчаливый син — открыл проход в гробницу при помощи камня разлома. Гробница являла собой величественную трехъярусную пирамиду. Послышался дребезжащий грохот: кусок стены медленно поднимался вверх, обнажая темное зево прохода, уходившего вглубь пирамиды. Изнутри доносились странные, непонятные звуки.       — Эх, — проворчал гном, снова звучно высморкавшись, — надо было взять с собой друга, поляжем ведь без дамага.       Маг-человек, задетый, по-видимому, подобным пренебрежением, бросил на него презрительный взгляд: дескать, я тут для красоты, что ли? Кстати, он единственный в отряде, кроме самого Лена, был без крыльев.       — Друга? — вежливо осведомился жрец-эльф, следуя за главой отряда, который уверенно направился в неприветливо темнеющий лаз прохода.       — Агась, — весело отозвался гном, откусывая от своего банана, и добавил так исчерпывающе, словно это все объясняло: — Ну франгор же он.       Стрелок хихикнул хрипло, и бард от этого звука даже передернулся, поскорее шмыгнув в проход сразу за своим собратом-жрецом. Лен бросил на гнома быстрый взгляд. В последнее время любое упоминание о франгорах его крайне напрягало хотя бы потому, что он никак не мог избавиться от присутствия одного из них в своих мыслях.       Некоторое время они ступали по темному, непроглядному коридору в абсолютной тишине. Каменная кишка то опускалась вниз, то снова поднималась. Где-то слышался звон капели, и это нервировало. Иногда из глубины гробницы доносился заунывный вой, от которого волосы на затылке вставали дыбом.       — Син, идешь последним на второго босса, — внезапно обернувшись вполоборота через плечо, сказал веспериан, глава отряда. — Замыкаешь цепочку. Держись к жрецу поближе и под ногами не путайся.       А вот это было обидно, но Лен промолчал. Он понимал, что если полезет в самое пекло, чтобы помочь, то только помешает сотоварищам, ведь жрецу нужно будет сосредоточиться на самых сильных дамагах отряда, чтобы убить боссов, а на него только ману зря тратить. Проглотив легкий осадок от этих слов, Лен лишь кивнул. Обижаться на собрата не было смысла: син так не со зла сказал, просто констатировал факт.       Подавив вздох, Лен сконцентрировал всю имеющуюся ману в руках и еще раз удостоверился в том, что бутыли с энергетическими зельями под рукой.        Они миновали несколько коридоров, таких длинных, что, кажется, им не было конца. Поэтому внезапное появление за следующим поворотом огромной залы, освещенной тусклым сиянием магических сфер, оказалось для них неожиданностью. И зала эта была полна зомби-скелетов — проклятых священников, служителей и стражей гробницы.       Мгновенно со всех сторон взорвались разноцветные вспышки заклятий. Син командовал умело и отрывисто, настоящий лидер; он разбил отряд на три пары, оставив Лена прикрывать единственного жреца. Кажется, зомбякам не было конца, заклинания сыпались со страшной скоростью, сверкали лезвия «огненных зубов» — клинков старшего веспериана. Маг стоял где-то неподалеку, накрыв весь отряд непроницаемым куполом, поглощавшим магические атаки проклятых, и безостановочно плел заклинания. Где-то справа жрец тихим речитативом выпевал исцеляющие заклинания, которые залечивали легкие раны, появлявшиеся на телах его товарищей. Однако жрец один, а их было пятеро, и всех сразу исцелять он не мог. Лену приходилось туго: здешние монстры были на пару уровней выше его по силе, а потому один не справлялся, хотя тоже был дамагом. Он отражал атаки сразу двоих, но пришлось нелегко, хотя бесчисленные ранения, наносимые противниками, почти сразу залечивал стоящий рядом жрец. Исцеляющая аура, окружавшая эльфа, защищала Лена, и отойти от него он не решался.       Наконец атаки проклятых закончились, и все вздохнули с облегчением.       Глава дал время отряду отпоиться зельями и повел их очередным коридором в следующую залу гробницы. В ней оказалось пусто, зато имелись два ответвления.       — Стрелок и бард идут за мной, — скомандовал он и обратился к жрецу: — Карист, ты и маг пойдете с сином.       Такое разделение всех устроило, и отряд разошелся по коридорам. Не зная, чего ожидать в этом лабиринте, Ленарт вздрагивал от малейшего шороха. На каждые десять уровней силы приходился свой лабиринт, в который можно было ходить неограниченное количество раз и повышать свой уровень. В гробнице Лен был в первый раз и, конечно, не в последний, поэтому старался запомнить расположение зал и дорогу.       — Зачем мы разделяемся? — спросил он жреца, переборов свою неприязнь к остроухому народу.       — Будут две залы, в обеих находятся два босса, — пояснил тот нейтрально. — Их нужно уложить одновременно и до определенного времени, иначе награда не зачтется.       — Понятно, — коротко произнес Лен, следуя за ним по пятам, и замолчал.       Задавать вопросы — значит обнаружить свою неосведомленность. Неосведомленность — слабость. Слабость — смерть. Таковы жестокие правила этого мира, ничего не поделаешь.       — Приготовиться, — коротко произнес маг, который в отсутствие номинального главы отряда взял на себя его обязанности. — Син, ты за нами.       — Да понял я, — не удержавшись, процедил Лен.       Перед поворотом маг помедлил, подготавливая каркас очередного атакующего заклинания, и его руки охватило магическое сияние. Войдя в залу, он сразу же шибанул «Огненной стрелой». Лен не видел, в кого целился маг, потому что шел последним. Но когда все же увидел — обомлел.       Прямо в центре залы располагались три сияющие пентаграммы, в каждой из которых находились три гигантские демоницы. Окруженные дьявольским пламенем, закованные в звенящие магические цепи сдерживающих заклинаний, они издавали жуткий рев, желая расправиться с появившейся в поле зрения добычей.       — Ты же сказал, что здесь только один босс! — ошеломленно крикнул Ленарт, пытаясь перекричать рев взбесившихся монстров. Да, хотя эти дьяволицы и имели человеческое телосложение, назвать их разумными существами язык не поворачивался. Их глаза сияли белым безумным светом.       — Нам нужно убить только ту, что в центре, — отозвался Карист чуть громче, чем обычно. — Стой за мной!       Лен кивнул, испытывая к самому себе неприязнь: стоять без дела и халтурить он не привык. Он мог бы помочь магу, но понимал, что скорее поляжет здесь, чем принесет пользу, а потому, как и было сказано, решил «не путаться под ногами», хоть это и противоречило его гордости.       Где-то через несколько минут стало понятно, что маг не справится, когда очередное заклинание сорвалось с его рук.       — Не могу его вылечить, на нем щит! — крикнул Карист обеспокоенно. — Син!       Ленарт кивнул снова и кинулся вперед, без раздумий обнажая клинки. Он не продержался против такого монстра и двух минут, жизненная сила стремительно уходила от бесчисленных ударов, наносимых главной дьяволицей.       — Отходим! — крикнул маг. — Мы не справимся сами!       Он повернулся, чтобы сказать что-то еще, но в этот момент вторая дьяволица нанесла ему сокрушительный удар в спину, и человек, вскрикнув, упал замертво.       Жрец попятился к выходу, и Лен, собрав всю доступную ему энергию, обратил ее в заклинание скорости, чтобы отступить за пределы залы до того, как его тоже убьют.       Очнулся он в одиночестве, смутно удивившись тому, что потерял сознание. Видимо, его все-таки задело последней атакой. До него все еще смутно доносился рев дьяволицы, значит, зала была где-то близко. Какое счастье, что они не могут выйти за пределы тех пентаграмм.       Кариста рядом не было. Он попробовал настроиться на его магическую ауру, но вокруг было пусто.       «Хреново», — подумал Лен. Ни товарищей по несчастью, ни единой мысли, что делать дальше. Он снова был один, едва ли не при смерти и к тому же жутко голоден. К счастью, в этот раз син запасся энергетическими зельями, а потому оклемался довольно быстро, но идти куда-то не рискнул. Он понимал, что гробница полна монстров, которые ходят по коридорам и залам, а один он не сможет найти выход. Конечно, был велик риск, что они зайдут и в этот коридор, но пока было тихо.       Восстановив запас магии, Лен сел и посмотрел на свой браслет, который ему выдали при регистрации. Браслет позволял связаться с остальными членами отряда в случае разделения, как сейчас, и узнать их местоположение. Он состоял из пяти крупных ромбовидных камней: четырех синих и одного красного, обозначавшего лидера отряда. На данный момент один из синих камней потух, остальные четверо тускло сияли. Камни также имели оправу, которая являлась индикатором: показывала уровень жизни и магии других членов отряда. Лен мельком осмотрел все — неутешительно. Жрец был без сознания, и поэтому его местоположение узнать оказалось невозможно. Индикаторы его жизни и магии держались на десяти процентах из ста. Глава отряда находился довольно далеко, бард тоже без сознания, а гном наполовину мертв — оба его индикатора, красный и синий, держались на пятидесяти процентах.       Лен заворчал себе под нос что-то невнятное и тут же услышал в голове голос старшего сина:        «Мы через четыре залы от тебя. Один к нам не пробьешься, мы к тебе не можем, проход закрыт».        «И что мне делать? — спросил Лен раздраженно. — Ждать, пока найдут и загрызут живьем проклятые?»        «Я попробую связаться с мэрией или со своей гильдией, попрошу выслать нам шестого дамага на помощь. Карист с тобой?»        «Нет».        «Если найдешь его, дай знать. Без него мы не пройдем гробницу, а без шестого дамага нас не пропустит портал».       Лен выругался себе под нос. Это дурацкое правило почти всех лабиринтов — в отряде должно быть шесть человек, ни больше ни меньше. А если он тут с голоду помрет или банки закончатся?       Он не знал, сколько просидел в темноте, прислушиваясь к голодному ворчанию своего желудка, жалующегося на такую судьбу. Постепенно Лен слегка задремал, прислонившись к стене, но по-прежнему чутко прислушивался к тому, что происходит вокруг.        «Син?» — вскоре его разбудил по мыслесвязи голос главы.        «Ну?»        «Кхалл вызвал друга из своей гильдии. Он пойдет через твою залу, вместе разыщите Кариста и грохните босса, ясно?»        «Яснее быть не может», — проворчал Лен.        «Это франгор, девяностый уровень», — сообщил последние данные глава и отключился.       Ленарт присвистнул. Девяностый уровень силы — максимальный, которого вообще можно было достигнуть в этом проклятом мире. Он поднялся, разминая затекшие во время долгого сидения на каменном полу мышцы. Есть по-прежнему хотелось невыносимо, но теперь ситуация уже не казалась такой плачевной. С дамагом девяностого уровня, тем более танкующим, у них даже втроем были все шансы убить эту тварь в соседней зале. А может быть, и без жреца обойдутся… Хотя найти остроухого все равно надо.       Внезапно в конце коридора раздался шум, и Ленарт насторожился. Франгор? Уже идет? Он глянул на свой браслет. Да, шестой камень вновь ожил, показывая имя нового члена отряда. «Тайберон». Рядом все еще половинисто мигал «Кхалл», на камне была изображена миниатюрная пушка, означавшая, что этот член отряда — стрелок. На камушке Тайберона был изображен молот. На камушке старшего сина — кинжал. На камушке жреца — посох. А на камушке барда — арфа, ведь эльфы-барды могли пользоваться только заклинаниями воздуха, атакующими мелодиями и песнями. Жрец, кажется, уже очнулся, так как теперь Лен мог увидеть его местоположение. Все трое — Джейми, который и являлся главой отряда, Аратис Опаловый — бард-эльф, и Кхалл-гном были по-прежнему в одном месте. Где-то неподалеку от входа в гробницу находилась точка под названием «Тайберон», которая стремительно приближалась к нему.       Чтобы не терять время даром, Лен решил поискать Кариста, ориентируясь по браслету. Он пошел по коридору. Тот казался нескончаемым, но где-то через минут десять Ленарт внезапно вышел в небольшую залу и буквально нос к носу столкнулся с тремя околачивающимися здесь проклятыми стражами гробницы. Лен понимал, что ему уже не убежать, и рискнул принять бой. Ему бы продержаться только минутку, ведь подмога уже так близко! Он быстро скосил глаза на браслет, собирая всю доступную ему ману в ударное заклинание «Тайная боль», и шибанул что есть силы по одному из стражей. Однако если монстрам его уровня силы это наносило ощутимый урон, то этот лишь отшатнулся, заревел и снова бросился на сина, потянув к нему свои скрюченные иссохшие руки.       Лен выругался сквозь зубы и принялся отступать. Какое счастье, однако, что их было только трое и что они не могли использовать магические атаки. Тем не менее снова отступить в узкий коридор Лену не позволили: его окружили, взяв в кольцо. Спину внезапно обожгло резкой вспышкой боли, что-то мокрое и горячее заструилось между лопатками — зашедший сзади зомбяк все-таки сумел его ранить. В отличие от магов и жрецов, сины не обладали заклинаниями щита, являясь не массовым дамагом, а ударным по одной конкретной цели.       Собственные индикаторы жизни и маны угрожающе замигали, стремительно приближаясь к нулю, когда внезапно своды залы потряс ужасный грохот, а по полу зазмеилась трещина, проглотив сразу двоих стражей.       Ленарт обернулся и увидел выпрямляющегося франгора. Он, облаченный в сияющие доспехи девяностого уровня, с распростершимися за спиной обсидиановыми крыльями и сияющей вокруг защитной сферой, выглядел поистине грозно. Но самое главное было не это — Лен узнал его. Это оказался тот самый франгор, который спас его там, в Чаще Сна.       Заклинание, которое он использовал, тоже было знакомо Ленарту: «Разлом земли», очень сильное и энергозатратное, но Тайберон не выглядел даже запыхавшимся, использовав его.       Третьего стража танк просто пришиб голыми руками, размозжив ему череп здоровенным кулачищем. Правда, кулачище немного сиял, и это означало, что удар подкреплен щепоткой магии, но оно и понятно, ведь простой физической атакой таких монстров было не убить.       — Цел? — поинтересовался франгор.       Лен смог только кивнуть.       — Пошли. Жрец валяется где-то в следующем проходе, а босса я уже замочил, — огорошил его новый товарищ, деловито озираясь вокруг в поисках нужного коридора. Он тут явно был уже не в первый раз, что совсем неудивительно.       Ленарту ничего не оставалось, кроме как пойти следом за уверенно шагавшим франгором.       Дальше все было гораздо легче: в одном из коридоров франг нашел валявшегося без сознания Кариста, закинул его себе на плечо, как мешок с картошкой, и потопал к порталу, который должен был перенести их к остальным, дожидавшимся возле финального, как надеялся сам Лен, босса. Там жреца отпоили зельями и привели в сознание.       Босс, действительно оказавшийся последним, являл собой здоровенную устрашающую махину с кучей щупалец, морда же его была прикрыта золотой маской. Лен на этот раз твердо решил не сидеть сложа руки и оказать посильную помощь, но все же основной удар на себя приняли капитан отряда и Тайберон, который то ли специально, то ли случайно оттеснял его за спину, пока атаковал чудище.       Все кончилось совершенно внезапно: завоняло паленым, и вот уже эта махина упала замертво, а довольно ухмыльнувшийся Джейми утер со лба пот.       — Готовность номер один, открываю телепорт, — сказал он, поднимая запястье с браслетом, чтобы нажать центральный камень, активировавшийся со смертью финального босса.       После того как встретивший их маг из администрации с брезгливой рожей сдержанно поздравил их с успешным прохождением лабиринта восьмидесятого уровня и оповестил о том, что положенная им награда уже перечислена на их банковские счета, Джейми сухо попрощался со всеми и, забрав своего жреца, испарился в неизвестном направлении.       Второй остроухий тоже незаметно исчез, остались только сам Ленарт, франгор и гном-коротышка. Лен ощутил смутное раздражение из-за того, что проклятый гном стоит и невозмутимо жует банан, вместо того чтобы свалить куда-нибудь, потому что благодарить франгора за спасение своей драгоценной тушки перед этим невозмутимым прожорливым коротышкой было как-то стремно.       Тайберон меж тем стоял рядом с чопорным эльфом-служащим и что-то у него выпытывал. Именно выпытывал, потому что высокомерное выражение на лице остроухого то и дело сменялось раздраженным.       Наконец, оставив того в покое, утес направился в их сторону и, похлопав своего низкорослого приятеля по плечу, кивнул в сторону выхода из зала, в котором они очутились сразу после переноса.       — Ты подожди меня в таверне, щас приду, — сказал он ему и повернулся к Ленарту, уставившись на него так внимательно и выжидающе, что тот даже опешил.       — Я это… — син встряхнул головой, глядя почему-то на ноги франгора, напоминавшие ему два здоровенных столба, затянутых в черные кожаные штаны и обитые железом ботинки — Тайберон уже успел спрятать боевой доспех, — поблагодарить хотел… Тогда в лесу, в Чаще, ты мне жизнь спас. Да и сегодня тоже.       По мере того как говорил, к Лену возвращалась уверенность.       Франгор чуть прищурился, или Лену так показалось, хрен же их разберешь, у франгоров лица каменные и очень малоподвижные. Даже улыбку можно принять за причудливую игру теней на грубом, словно высеченном из темного камня лице.       — Твоя благодарность мне без надобности, — прогудел великан и слегка наклонился к Ленарту, заставив того немного поежиться. Нависший над ним, словно скала, франгор вызывал желание отступить назад от его подавляющей каменной мощи, и Лен едва не уступил этому желанию. — Но вот кое от чего я бы не отказался.       Ленарт не поверил своим ушам и неосторожно поднял на франгора взгляд, тут же очутившись в плену его глаз, похожих на два топазовых камня. В голове мгновенно пронеслась сотня самых невероятных предположений, но выдавить из себя хоть одно веспериан не смог. И куда только подевалось его всегдашнее ехидство?       Тайберон все еще выжидающе смотрел на него, и по его лицу нельзя было понять, о чем он думает и какие эмоции испытывает.       Ленарт наконец отмер, фыркнул едва слышно и скептически, хотя и немного нервно произнес:       — От задницы моей, что ли?       В таверне у Чарли в любое время суток можно было заказать чистую комнату, если, конечно, хорошо приплатить за это. Радушный хозяин тут же предоставлял ключи от самого дальнего помещения, спрятанного в недрах второго этажа.       — На всю ночь, — выкладывая перед толстяком на барную стойку три серебряных нумии, коротко и авторитетно бросил франгор, как будто для него это было обычным делом — заказывать одну комнату на двоих мужиков.       От этого тона у Ленарта мурашки по коже поползли. Правда, не страха, а предвкушения. И где-то в районе солнечного сплетения сладко затянуло. Нормального траха у сина не было уже да-а-авно. Хотя, глядя на внушающие уважение габариты предполагаемого любовника, Лен испытывал смутное беспокойство. А ну как не влезет?! Успокаивало только то, что он, как и все сины, был довольно гибкий, да и на регенерацию не жаловался.       Тайберон пропустил его вперед, когда они поднимались по лестнице, и теперь Лен слышал, как скрипят под его весом несчастные деревянные ступени за спиной. Франгор молчал, и это молчание тяжелым пологом ложилось на плечи Ленарта.       Еще можно было повернуть назад, но он не стал этого делать. И вовсе не потому, что хотел во что бы то ни стало отдать долг за спасение своей жалкой шкурки, просто франгоры были его ма-а-аленькой такой слабостью, о которой мало кто знал. Когда Лен видел огромную, внушающую уважение и страх скалоподобную фигуру одного из них, характерную неторопливую походку с тяжелой поступью, у него самую чуточку слабели колени. Может быть, еще потому, что он был зациклен на размерах? Все большое Ленарту ну очень нравилось.       Правда, до этого момента ему как-то ни разу не представлялся шанс хоть сколько-нибудь сблизиться с представителями этой расы, да и не горел он особым желанием, а уж мысли о трахе с франгором ему даже в голову не приходили. По крайней мере, до того случая, когда он столкнулся с Тайбероном. Но даже тогда это желание было довольно смутным и неосознанным. Предполагая, что Тай захочет взять уплату натурой, он сильно сомневался в правильности своей догадки. Но не ошибся.       Может быть, еще и поэтому согласился на такое возмутительное предложение. Хотя Тайберон не предлагал. Он просто спокойно посмотрел ему тогда в глаза и кивнул в ответ. Конечно, еще существовала вероятность, что если бы Лен отказался, то Тай бы попросту его пришиб, но вряд ли теперь ему представится возможность проверить это. А еще в Ленарте всегда присутствовала жилка авантюриста, это если по-приличному говорить, а если просто, то шило в жопе не давало ему покоя и постоянно побуждало на всякие сумасшедшие эксперименты. Как, например, на секс с франгором.       Дверь за ними закрылась почти бесшумно, Тай запер ее на ключ и застыл у порога. Ленарт обернулся, глядя на своего будущего любовника с интересом.       Под его взглядом гранитное лицо франгора как-то странно потемнело, но глаза тот не отвел. И только спустя секунд десять до Ленарта доперло, что это он так смущается!       — Тай, а ты… это… — Не зная, как бы покорректнее задать свой вопрос, син осторожно приблизился к нему на пару шагов — мало ли, ведь неизвестно, как отреагирует.       Конечно, вспыльчивостью и непредсказуемостью славились в основном ликане, франгоры были просто каменно спокойны и невозмутимы почти в любых ситуациях, но все же Лен в любую секунду был готов отпрыгнуть прочь. Чисто на инстинктах.       — У тебя еще не было? — наконец выкрутился Лен, с любопытством и опаской глядя в невыразительное лицо каменного гиганта.       Тайберон был выше его почти на три, а то и четыре головы, и этот контраст будоражил воображение, в венах лавой вскипала кровь, и только усилием воли Лен заставлял себя дышать спокойно.       Утес зашевелился, пожал могучими плечами и как-то хрипло ответил:       — Ты первый.       Странно, но это признание согрело Ленарта лучше любого пушистого одеяла в холодную ночь. Он улыбнулся, продемонстрировав великану белоснежные клыки, и подошел к низенькому столику у кровати, чтобы зажечь масляную лампу.       Потом снова приблизился к франгору и осторожно взял за руку, потянув к кровати.       — Тогда не будешь возражать, если я поведу для начала? — почувствовав секундное напряжение и колебание со стороны франгора, спросил он.       Ленарта жутко мучило любопытство, ведь о сексуальной жизни этой расы вообще по всей Эйре ходили самые невероятные слухи. Ведь женщин у них не было, но тогда как же они размножаются? Некоторые предполагали, что франгоры просто выходят из скалы, и это, честно говоря, выглядело довольно правдоподобно, особенно при взгляде на эдакую каменную махину. А трахаются ли они вообще?       Если Тай оказался здесь и был готов экспериментировать, то ответ, скорее всего, был положительный.       Ленарт чуть подрагивающими от нетерпения и предвкушения пальцами принялся расстегивать кожаную куртку Тая. Снять ее с него он бы сам не смог — дотянуться до плеч франгора было довольно затруднительно, но, к счастью, Тай стянул ее сам. Под курткой у него предсказуемо ничего не было. Да уж, было бы странно, если бы франгор носил рубашку или что-то еще. Камню ни ветер, ни холод нипочем. Но тогда, с другой стороны, чувствует ли он вообще хоть что-нибудь?       Лен, словно пробуя, провел кончиками пальцев по широкой груди великана, ощущая шероховатую грубую поверхность, и затем прижал к ней ладонь. Под его ладонью грудь франгора мерно вздымалась и опадала, и это было подобно дремлющему вулкану или морской глади, по которой гуляют волны. Возникало ощущение родства с настоящей сырой мощью, облеченной в плоть камня. И это ощущение просто срывало крышу, особенно еще и потому, что франгор стоял спокойно и не предпринимал никаких попыток помешать исследованиям Лена. Стоял и терпеливо ждал, когда тот удовлетворит свое любопытство, только лицо его потемнело еще больше. Или это была причудливая игра света от лампы?       — Ты что-нибудь ощущаешь? — так и не сумев понять, испытывает ли франгор хоть что-то от его прикосновений, решился на вопрос Ленарт.       Тайберон помолчал немного, а потом чуть неуверенно кивнул и, медленно подняв руку, положил свою огромную лапищу поверх ладони веспериана.       — Ты холодный, — сообщил он. — Замерз?       — Нет, я такой всегда, — усмехнулся Лен и, стащив с себя нехитрую амуницию из кожаных ремней и куртки, игриво прильнул к груди франгора, давая ощутить холод собственного тела.       Конечно, ему до идеальной мраморной твердости великана было далеко, но и веспериан не был мягкотелым, как люди. Жилистый и поджарый, даже сухощавый, Ленарт отличался удивительной гибкостью, как ивовый прут, и вместе с тем неподатливой твердостью плоти.       Тайберон недоверчиво положил лапищи ему на плечи и, заметив, что маленький весперианин не возражает, осторожно, словно боялся покалечить, провел шершавыми ладонями по его спине.       — Гладкий такой, — с удивлением заметил он, чем вызывал у Лена тихий смешок.       — Ага, я везде гладкий, — заверил его син, игриво потерся щекой о гранитную грудь — выше не доставал — и решил сразу расставить все точки над «и»: — Можно лапать сколько хочешь, возражать не буду.       Едва он успел сказать эти слова, как Тай лихо подхватил его под колени, он даже пискнуть и испугаться не успел, и уложил на кровать. А мгновение спустя син остался без штанов.       Присвистнув, Лен ехидно хмыкнул: он уже вполне пришел в себя, от былой неуверенности и робости перед непреклонной и невозмутимой мощью каменного гиганта не осталось и следа.       — Нетерпеливый какой, — пробормотал он. — А я думал, что франгоры обходятся без секса совсем. Получается, неправда?       — Почему же? Правда, — огорошил его Тайберон и сел на кровать, отчего та жалобно скрипнула под его немалым весом. — Мне просто очень любопытно было, да и ты мне понравился, вот я и решил поэкспериментировать.       — Вот оно как, — несколько ошеломленно произнес Лен. — Выходит, ты неправильный франгор?       В ответ Тай только опять пожал плечами и принялся с любопытством водить ладонью по ничем не прикрытому телу веспериана. Лен даром времени тоже не терял: оседлал жесткие колени франгора, поерзал чуток, с удивлением ощутив упирающееся ему в бедро твердое доказательство заинтересованности последнего в происходящем. Хотя у него мелькнула бредовая мысль, что, может быть, у франгоров-то эта самая деталь всегда твердая. Ну а что, они же все-таки каменные… Или нет? Если чувствует его прикосновения и боль, когда атакует, выходит, какие-то нервные окончания все же есть, просто у франгоров болевой и чувствительный пороги очень высоки.       Ленарт тряхнул головой, выкидывая непрошенные и лишние сейчас мысли и рьяно принялся за дело — он хотел более весомых доказательств того, что Таю все происходящее нравится. В конце концов, ему, как-никак, выпала огромная честь — быть у него первым! Надо сделать все для того, чтобы великанчик запомнил свой первый секс на всю жизнь.       Не без труда опрокинув его на постель (и чуть при этом не раздолбав кровать), син уселся верхом и, наклонившись, прижался губами к губам франгора. Те послушно раскрылись, стоило ему провести по ним языком. На ощупь они оказались удивительно податливыми, вовсе не возникало ощущения, как будто лижешь камень.       В общем, поцелуй, вопреки опасениям Лена, вышел очень даже ничего и великанчику, судя по всему, тоже понравился: тот внезапно загорелся энтузиазмом и на попытки Лена сделать поцелуй глубже едва не засосал его совсем, так что оторваться он смог только спустя пару минут.       — Юные исследователи пришли в восторг от нового эксперимента? — тяжело дыша, ехидно поинтересовался Лен и провел кончиками пальцев по твердым губам франгора.       Тот предсказуемо ничего не ответил, и даже дыхание у Тая нисколько не сбилось.       Трахаться с франгором оказалось интересно, Лен таких экстремальных ощущений определенно еще никогда не испытывал. Правда, он так и не сумел понять, насколько сильно происходящее доставляет удовольствие его каменному любовнику, даром что каменному. Как и ожидалось, член у Тая оказался немаленьким, и если бы не смазка, которая у Лена всегда была под рукой по принципу «все мое ношу с собой», то ему бы пришлось ой как несладко. Первые минуты не доставили ему никакого удовольствия: у Лена было такое ощущение, словно он пытается насадиться на горячий гладкий камень. Причем о-о-очень толстый камень. Тай во время всего этого процесса только сопел одобрительно и при этом не забывал лапать своего стройного любовника, к тому же лапал он его явно профессионально — от прикосновений грубоватых, но осторожных рук конкретно сносило крышу, и Лен, если честно, потом просто впал в какое-то беспамятство, ощущая лишь одну потребность — двигаться.       Кончил франгор или нет, он тоже так и не понял, потому что, как и предполагал, семенной жидкости у каменной расы отродясь не имелось. Зато Тай с любопытством зачерпнул пальцем появившуюся на своем животе белую лужицу, свидетельствующую о полученном Ленартом удовольствии, и даже попробовал на вкус. И выглядело это до того бесстыже, что син загорелся снова, хотя задница конкретно так побаливала и после первого захода.       Упав ему на грудь, Лен несколько минут приходил в себя, восстанавливая дыхание после бешеной скачки и лениво размышляя, понравилось Таю или нет. Он чувствовал под щекой мерное могучее дыхание, и после пережитого оргазма это очень убаюкивало. Ему казалось, что он качается на волнах — восхитительное ощущение.       — Тай?       — Чего? — отозвался великан, и Лен почувствовал, как где-то в его груди зарождается легкая вибрация, вырываясь наружу гулкими звуками сочного баритона.       — Тебе хоть понравилось? — все-таки не удержался от вопроса син.       Тай молчал почти несколько минут, так что он уже начал волноваться и даже поднял голову, пристально вглядываясь в топазовые невыразительные глаза.       — Это было познавательно, — хохотнул франгор, а потом потянулся и неожиданно поцеловал Ленарта. — А вообще, неплохо было бы повторить.       — Только не сейчас, — хмыкнув, предупредил син.       — Не сейчас — значит, не сейчас, — покладисто согласился Тайберон, накручивая на палец прядь длинных блестящих волос веспериана, отливающих синим в тусклом свете лампы.       Они немного помолчали, а потом Тай неожиданно заговорил опять:       — Ты вкусно пахнешь. Я еще тогда это ощутил. — Великан, словно в доказательство своих слов, прижался носом к макушке Лена, вдыхая запах его волос, и пояснил, заметив недоумевающий взгляд: — Ну, на поляне, когда ты от пауков отбивался. Я даже срезал у тебя прядку волос, пока ты был без сознания. А потом, когда Кхалл попросил в лабиринте помочь и я узнал, что в отряде ты есть, так сразу и согласился.       — О, — только и сумел выдавить из себя Лен, а Тай продолжил как ни в чем не бывало:       — Вообще-то франгоры запахи не ощущают. Вообще. У нас есть только четыре чувства: слух, зрение, осязание и вкус. Но я к запахам чувствительнее, чем мои братья, особенно сильные я чую. Тогда дождь шел, я неподалеку был, а твой запах из-за дождя усилился, я на него и пришел.       — И поэтому спас? — пробормотал Лен, поднимая на него взгляд. — Понравилось, как пахну?       Тай опять замолчал ненадолго, но син теперь терпеливо дожидался ответа, он уже привык к этой его манере делать такие долгие паузы перед ответами, как будто мыслительный процесс давался тому очень тяжело.       — Отчасти, — наконец признался Тай. — Я это… коллекционирую их.       — Чего? — не поверил своим ушам Лен.       Франгор под ним зашевелился, и ему пришлось привстать. Полез в карман своей кожанки и вытащил оттуда маленькую такую коробочку. Подул на нее, и та вдруг превратилась в здоровенный деревянный футляр. Устроив его на постели, Тай откинул крышку сразу после того, как набрал сложную комбинацию цифр на кодовом замочке. Внутри оказались маленькие стеклянные шары, уютно лежавшие в специальных лунках бархатной синей подушки. И в каждом таком шаре находился какой-то предмет. Там была апельсиновая корочка, ветка хвойного дерева, непонятный синий цветочек, а в одном из шаров Лен узнал свой срезанный локон.       Как реагировать на такое, он не знал, а потому сидел и молчал, находясь в ступоре.       — Совсем-совсем не ощущают? — наконец снова спросил Лен.       — Совсем-совсем, — грустно подтвердил Тай, тоже разглядывая свои сокровища, и очень осторожно взял стеклянный шарик, в котором лежала прядь леновых волос. — А у тебя запах такой… Я потом долгое время пытался понять, почему он бередит во мне некое смутное ощущение… Знаешь, непонятные желания, даже не мог понять, чего хочу?       На лице Ленарта постепенно начала расцветать ехидная предвкушающая ухмылочка.       — Так уж и не мог?       — Ну, для нашего народа такие желания, сам понимаешь, крайне специфичны… — принялся оправдываться Тай, снова заливаясь краской, отчего его лицо опять как-то странно потемнело.       Ленарт неожиданно рассмеялся.       — Ладно, великанчик, я в твоих экспериментах поучаствую с удовольствием, только если и ты будешь принимать участие в моих. — Тут он подмигнул франгору и игриво провел кончиками пальцев по его груди.       Тай проворчал что-то согласно и потянулся, чтобы в очередной раз его полапать, попутно сдержанно поинтересовавшись:       — А в поход со мной пойдешь?       — Куда? — лениво поинтересовался Лен, охотно подставляясь под чужие руки и млея от грубоватых незатейливых ласк.       — Там очень опасно, — уклончиво ответил Тайберон и поспешно добавил: — Но я обещаю, что защищу тебя от всего!       Ленарт чуть не засмеялся, услышав настолько трогательное признание, и почему-то даже не обиделся, ведь намек на то, что сам он о себе позаботиться не сможет, в этом заявлении прозвучал очень явственно. В конце концов, на правду не обижаются, а Тай вряд ли хотел уязвить его сознательно — слишком уж простодушен.       — Очень-очень? — лукаво прищурился син.       — Не настолько, чтобы мы не смогли урвать время для новых экспериментов, — пообещал франгор, оскалившись в кривоватой ухмылке.