Пламя любви

Я выбрал Двенадцатый. Уже двадцать три года там не было победителей. Возможно, все из-за не самых удачных образов для трибутов. Их одевали в шахтерские робы и даже выпускали голыми, но испачканными в какой-то грязи. Это мой первый год на Играх. Я готовлю костюм для девушки. Есть пара идей, но чего-то не хватает. Чтобы завершить образ нужно знать, кто именно станет трибутом. От стилиста действительно много зависит: спонсоры помогают тем, кто произвел впечатление. Начинается трансляция Жатвы в «моем» дистрикте. На экране площадь, заполненная детьми от двенадцати до восемнадцати лет. Самые маленькие стоят позади. Вокруг выстроились остальные жители. Сцена расположена перед зданием, скорее всего, Домом Правосудия. На сцене — три стула, кафедра и два больших стеклянных шара — для мальчиков и для девочек.Там тысячи листков с именами детей. И чем старше ребенок, тем больше листков с его именем. В какой-то степени это уменьшает шансы малышей погибнуть на Арене. Наверное, Голодные Игры — самое жестокое, что может быть в этом мире. Два стула заняты мэром дистрикта и Эффи Бряк, сопроводительницей трибутов. Они о чем-то переговариваются, озабоченно поглядывая на пустующий стул. Там должен сидеть единственный до сих пор живой победитель Двенадцатого — Хеймитч Эбернети, но его все ещё нет. Это не удивительно: наступают Семьдесят Четвертые Голодные Игры, а с тех пор, как Хеймитч стал ментором, его ни разу не видели трезвым, наверняка она снова напился так, что не в состоянии прийти на площадь. Его можно понять. Уже двадцать три года Эбернети теряет на Играх обоих трибутов. Возможно, девушка, с которой мне предстоит работать, тоже не вернется с Арены. Пока я не до конца это осознаю. Вот есть человек: ходит, разговаривает, смеется, влюбляется, а потом его убивает такой же трибут. Боюсь даже представить, что чувствуют менторы, успевшие привязаться к своим подопечным. Все сделаю, чтобы помочь девушке из Двенадцатого. Только от нее зависит больше, чем от всего Капитолия. Если в этом году трибутом окажется совсем ребенок, никто уже не спасет ее от ужасной смерти. Насколько я знаю, самому молодому победителю было четырнадцать. Ровно в два часа мэр начинает свою речь. Он рассказывает историю Панема: Капитолия, окруженного тринадцатью дистриктами. В Темные Времена они восстали против Капитолия. Двенадцать были побеждены, Тринадцатый стерт с лица Земли. В наказание за мятеж каждый из двенадцати дистриктов обязан раз в год предоставлять для участия в Играх одну девушку и одного юношу — трибутов. Всего двадцать четыре человека. В течении нескольких недель они убивают друг друга на Арене. Выживает один. Он и становится победителем. Это и есть Голодные Игры. Из них делают шоу. Развлечение для капитолийцев. Чтобы дистрикты не вздумали взбунтоваться вновь. И для большинства жителей столицы это действительно шоу. Мало тех, кто понимает весь ужас этого события. Наконец появляется Хеймитч. Пытается обнять Эффи. Ей едва удается вывернуться. Думаю, поведение ментора Двенадцатого не только у меня вызывает улыбку. Мэр представляет Эффи, и она выходит к кафедре. — Поздравляю с Голодными Играми! И пусть удача всегда будет на вашей стороне! — бодро произносит она свою фирменную фразу. Ее парик слегка сдвинулся набок после встречи с Хеймитчем. Бедняжка. Она уже несколько лет мечтает перевестись в более престижный дистрикт и, наверное, об этом знают все вокруг нее. Со словами «Сначала дамы» Эффи Бряк подходит к девичьему шару и вытаскивает листок с именем. — Примроуз Эвердин! — произносит она. Бледная худенькая девочка с двумя тоненькими белыми косичками, сжав руки в кулаки, медленно идет к сцене. Ей точно двенадцать? Толпа возмущена. Двенадцатилетние трибуты еще ни разу не побеждали. — Прим! Прим! — кто-то с отчаянием кричит из толпы. И толпа расступается. Темноволосая девушка с косой, перекинутой через плечо, догоняет маленького трибута и отталкивает ее назад. — Есть доброволец! Я хочу участвовать в Играх! Я смотрел много Игр, но такого в Двенадцатом не помню. Даже на сцене не знают, что делать в таком случае. Вообще, по правилам такое возможно, но в последних дистриктах случается очень редко. А в первых дистриктах стать трибутом большая честь. На сцене замешательство. Первой приходит в себя Эффи Бряк. — Чудесно! — восхищается она и пытается вспомнить порядок представления добровольца. Мэр просто приглашает девушку на сцену. Блондинка, которой выпал ужасный жребий, пытается остановить ее. Ребенка забирает парень, похожий на девушку-добровольца. Кажется, он что-то говорит ей, но трансляция на мгновение прерывается. Значит, сказал что-то, что не понравится Капитолийским властям. Обычное дело в Панеме. Когда Двенадцатый вновь появляется на экране ликующая Эффи Бряк уже спрашивает имя у поднявшейся на сцену девушки. — Китнисс Эвердин, — отвечает она. — Держу пари, это твоя сестра. Не дадим ей увести славу у тебя из-под носа, верно? Давайте все вместе поприветствуем нового трибута! — какой ужас. Она либо действительно так глупа, либо превосходная актриса. Жители Двенадцатого не стали аплодировать по указке Бряк. Вместо этого они, кажется, все, поднесли к губам три средних пальца левой руки и протянули ее в сторону сцены. Я где-то слышал об этом жесте. В каждом дистрикте есть свои особенности. Я читал историю Двенадцатого, чтобы получше узнать трибута, с которым мне предстоит работать. Что же значит этот жест? Восхищение? Возможно. Или это прощальный жест? Тоже может быть. «Им прощаются с тем, кого любят», — вспоминаю я короткую строчку из книги. Теперь все встало на свои места. Ментор бредет через всю сцену, обнимает Китнисс за плечи и начинает нахваливать ее за смелость, а в завершение своей речи тыкает пальцем в одну из камер и называет всех трусами. Он подходит к краю сцены и падает с нее. Хеймитча Эбернети уносят на носилках. Эффи что-то говорит и вытягивает имя юноши-трибута. «Пит Мелларк!» Парень выходит на сцену. Ничего особо примечательного в нем нет. Он сильно напуган. А в глазах Китнисс виден настоящий ужас. Наверное, они знакомы. Я неожиданно осознаю, что все мои наброски не подходят. Только теперь я понимаю, какой костюм нужно сделать этой девушке. Ее будут узнавать. Спонсоры найдутся. Только бы она не испугалась. Я знаю, как связать дистрикт и ее смелость. Для этого нужен огонь. Ее запомнят как Огненную Китнисс.