По ту сторону жизни

-… А после этого, я очнулась в палате, — хрипло проговаривала каждое слово Кларисса. Она сидела в белой льняной рубашке, голубых штанах и тапочках. Кабинет психолога (для её случая ещё не психиатра) выглядел пустым, наводящим ужас. Без окон, с одной лишь лампочкой, свисающей с потолка и освещающей всю маленькую комнатушку. Посреди кабинета стояли два стула и стол, на котором располагались лишь ручка и личное дело Клариссы Моргенштерн. — Я… Это не могло быть иллюзией, я всё это чувствовала! Эмоции, прикосновения, запахи, — быстро перечислила Клэри, глядя на то, как мужчина всё активно конспектирует. Она обреченно вздохнула. — Я хочу вам доверять. Но где гарантии что вы в самом деле поможете решить мою проблему? Я нахожусь в лечебнице уже не первый день, эти четыре стены давят на мозг. — Давай вспомним, что произошло, когда ты очнулась, — спокойно проговорил мистер Кеприано, игнорируя её последнюю реплику. Мужчина провёл рукой по своим сальным волосам, приглаживая три волосинки на залысине. Его очки съехали на нос, и он посмотрел на дверь поверх них. Несмотря на его неопрятные волосы, он всегда ходил в строгом костюме. От него пахло порошком и дорогим мылом. Он поднялся со своего стула и отправился к двери, откуда и вернулся спустя несколько минут. Поставил раскрытый ноутбук на стол и включил запись, заставляя девушку поёжиться. Внутри неё всё перевернулось, когда она увидела себя, лежащую без сознания на больничной койке, с каким-то приспособлениями, на её теле. Девушка не шевелилась, только брови хмурились всё сильнее. Медсестра стоящая рядом поговаривала, что скоро боль уйдёт, что Клэри поправится, но нет. Клэри резко села на койке, из её слёз ручьём текли слёзы, она вырывалась, кричала что должна увидеть его. Джейса. Девушка выдернула капельницу, тем самым порвав вену и получилось так, что из её руки лился фонтан крови. Но ей было всё равно, она в отчаянии билась в закрытую дверь, в то время как медсестра безуспешно пыталась успокоить её. — Когда твоя истерика утихомирилась, ты в бреду продолжала твердить одно и то же имя, — мистер Кеприано поставил запись на паузу и взглянул на Клэри. — Но за все сеансы, что ты рассказывала о своей жизни по ту сторону, ни разу не упомянула имя того самого парня. Джейс Вейланд, верно? — сердце Клэри пропустило удар, она молча разглядывала свои вспотевшие ладони. Джейс не ушёл, он в её сердце и она никогда не расстанется с ним. — Мы не знали этого парня до того как мистер Питчер, хирург что оперировал тебя, не сказал нам, что Джейс лежал в той же больнице что и ты, — мистер Кеприано что-то тыкал в ноутбуке, не глядя на Клэри. Девушка с надеждой в глазах разглядывала мужчину, пока до неё не дошёл смысл его слов «ЛЕЖАЛ в той же больнице, что и ты». — Что с ним? — осипшим голосом спросила Клэри, впиваясь руками в подлокотники стула. Она боялась упасть, хоть и сидела на стуле, ей было страшно потерять контроль над собой. Не после того, как она собрала себя по кусочкам. Она ассоциировала себя с кружкой, которую разбили и склеили снова. Она снова целая, но не избавилась от тех трещин, что были заметны невооруженным глазом. — Он был болен раком, — помедлил Мистер Кеприано, протирая лоб платком. — Его палата находилась в другом корпусе, далеко от реанимационной, — мужчина поправил очки на переносице. — Я часто работаю с людьми, которым некому выговориться и Джейс стал одним из них. Он приходил ко мне по утрам, рассказывал свои сны и насколько они были реалистичны, Джейс влюблялся в то, что придумывало его воображение. Он влюблялся в тебя, что была в том странном мире, котором вы существовали. Все рассказы были красочными, о неугомонной рыжей девчонке, сводящей его с ума. — Как такое возможно? — тихо шептала Клэри, не веря своим ушам. У неё создавалось впечатление, что всё — игра, а она пешка. У неё не было стимула продолжать своё существование, она осталась одна. Совершенно одна. Ни родителей, ни друзей, ни любимого, ни Люка. Всё исчезло из её жизни и как оказалось, задолго до аварии. — Часто он рассказывал обо мне? Мистер Кеприано молча кивнул и достал небольшой диктофон с наушниками и положил его на стол. Мужчина поговаривал что может пойти под уголовное дело, если кто-нибудь узнает, что он раскрыл кому-то секреты личного дела с закрытых приёмов. Но вся странность данной ситуации позволяла ему пойти против правил. Клэри перебарывала в себе желание зарыдать и вцепиться в маленькую коробочку с кнопками обеими руками. Ей позволили дотронуться до диктофона, к которому прилагались маленькие карты памяти, не меньше восьми штук. На каждой из них был записан его голос. Его рассказ о ней, о том что он чувствовал. — Он умер, в тот момент, когда ты начала проявлять активность и реагировала на слова медсестры. Его сердце остановилось ровно в три шестнадцать ночи, во сне. — Я держала его за руку в этот момент, — всхлипнула Клэри, прикрывая рот рукой. Рыдания снова начинали вырываться из её груди при воспоминаниях о той ужасно ночи, отделившей её от Джейса. — Я была ранена, а он еле двигаясь добрался до меня… Он еле дышал и перед тем как закрыть глаза смотрел на меня так, будто я ангел. — Ты и была для него ангелом. Мистер Кеприано собрал листы в папку с фамилией Клариссы и захлопнув ноутбук, прихватил его с собой. Он ушёл, оставив её наедине со своими мыслями и давая право отправиться в свою палату. Клэри шла по длинному коридору с множеством запертых дверей с решетками. Тусклый свет ламп нагонял больше мрачности и душевно больные люди выглядели ещё безумнее, когда их лица появлялись в дверном окошечке. Медсестра проводила девушку, обнимающую диктофон, до самой палаты и закрыла за ней дверь. Если бы не истерика Клэри, в порыве которой она обрезала себе длинные волосы под каре, то её бы не запирали на ночь и не прятали все острые предметы. Среди умалишенных она чувствовала себя некомфортно, казалось, что постепенно теряет рассудок. Она сидела без общения с нормальными людьми больше двух недель и просто не могла представить какого это — снова встретить обычного человека. Клэри опустилась на свою заправленную кровать, над которой, как и во всех палатах — висел крестик, который должен был «отгонять бесов». Рыжеволосая лишь усмехалась про себя, вспоминая тех демонов, с которыми ей приходилось встречаться и самым главным из них — был Валентин. При воспоминаниях о том мире, о той жизни — голова просто раскалывалась от потока мыслей и фраза мистера Кеприано постоянно крутилась в её голове — «Этого не было, Клэри, не было». Клэри осторожно, словно боялась пораниться, сунула наушники в уши и её пальцы нерешительно застыли над кнопкой «play». Ей хотелось услышать его голос, но к чему всё это, если она не может быть рядом? К чему тешить себя этим, если знает, что все записи только добьют её окончательно. Но она нажимает кнопку и медленно опускает голову на подушку, прикрывая глаза и представляя облик Джейса. — По началу, я старался закрыться от Клэри, боялся своих чувств. Но теперь, — была слышна усмешка Джейса, а затем глубокий вздох. — Мне постоянно хочется спать, я хочу быть с ней там. С моим ангелом. — Но ты же знаешь, что вечный сон обозначает лишь одно? — это явно был голос мистера Кеприано. Джейс немного помолчал, но затем твёрдо ответил: — Ради неё, я готов и на это. Одинокая слеза скатилась по щеке Клэри, и она сжала диктофон в руке. Перед глазами предстал его образ: уверенный и отчаянный парень, с дерзкой ухмылкой на губах и манящим золотистым взглядом. Девушка вдохнула поглубже и продолжила слушать запись. Всю ночь напролёт Клэри слушала записи одну за другой, на некоторых моментах улыбаясь, а иногда и плача навзрыд. Она останавливала себя, откидывала диктофон на другую сторону кровати и бродила по палате, пытаясь остановить надвигающуюся истерику. Как только девушка успокаивалась, то снова бралась за наушники, утверждая — что хуже уже не будет. В своих рассказах Джейс не упускал ни малейшей детали, рассказывал всё, не утаивая своих чувств и эмоций. Клэри впервые слышала его откровения, он расцветал с каждой новой записью, но в последней он признался, как отвратительно чувствует себя. Не в плане здоровья, в плане плохого предчувствия и голос его был холодным и бесчувственным, словно знал, что произойдёт грядущей ночью. Клэри безжизненно смотрела перед собой во время прогулки на заднем дворе лечебницы. Она смотрела через забор на зелёную траву устилающую целую поляну. То, куда её привезли — было за несколько километров от города, поблизости не было ни одной деревни. Плюсом было что даже если неуравновешенный человек попытается сбежать — его найдут, но только с целью чтобы он не навредил окружающим. Всем работникам было глубоко наплевать что с собой сделают пациенты, хоть перережут себе глотки — ведь те процедуры что они проводили с некоторыми отдельными особами, были отнюдь не лучше суицида. Моргенштерн показалась мистеру Кеприано безобидной. Он приезжал к ней на протяжении всего этого времени два раза в неделю, так как не мог проводить частые сеансы из-за местонахождения больницы. Девушка в одинокую справлялась со своим страхом, который каждый день зарождался с новой силой — она боялась сойти с ума. Терялась между реальностью и тем, что творилось в её голове. Назойливая мысль, что вечный сон вернёт её к Джейсу — не давала покоя. А что лучше? Гнить в психушке — в мире где у тебя никого нет или умереть и узнать, встретится ли она с Джейсом? Девушка пробралась сквозь небольшую дырку в заборе из сетки рабицы и пошла вперёд. Пища была отвратительной, зачастую Клэри просто не могла запихнуть в себя эти недоваренные каши и морила себя голодом, что послужило её истощению и дало возможность с лёгкостью пробираться в узкие пространства. Опустившись на зелёную траву у края обрыва, Клэри саркастически подумала, что это самое идеальное место для психов. Девушка устремила свой взгляд вдаль, туда, где море сливается с небом. Её лёгкая белая сорочка развивалась на ветру, открывая вид на бледную кожу, впалые щёки и большие синяки под глазами. Всё это говорило о её сумасшедших ночах, проведённых в кровати, уткнувшись в подушку. Джейс стал сниться ей каждую ночь, он просил — просто молил прийти, его искаженное страданиями лицо едко впивалось в её память. Он кричал, что ему плохо без неё и сегодняшняя ночь стала для неё последней каплей. Клэри впитала в себя каждое сказанное слово Джейса на записях, она чувствовала его присутствие каждый раз когда закрывала глаза. Но крики сумасшедших, над которыми издевались, называя это «шоковой терапией», просто выводили её из себя. Что, если она станет такой же? Такой же безумной и без эмоциональной как овощ с нередкими припадками. Помотав головой, Клэри поднялась на ноги и посмотрела вниз на скалистый берег, о который бились волны. Позади были слышны чьи-то крики и шаги, но ей было плевать, она всё решила для себя. — Да оставь её! Одной психованной меньше и глядишь прикроют этот сарай! — послышался позади выкрик одной из санитарок. Клэри тихо усмехнулась: «сарай, не то слово». Перед глазами стоял образ Джейса, протягивающего ей руку — но это не больше чем её больное воображение. Клэри счастливо улыбнулась и без малейшего страха и колебания шагнула вперёд. Она летела в бездну, чувствуя, как лёгкий ветер бьёт ей в лицо. Она не чувствовала боли при столкновении с острой скалой, которая оказалась на уровне прилива воды. Она думала лишь о нём. Она чувствовала умиротворение, перед тем как её сердце сделало последний удар.