Повтори-ка?

Из всего бесчисленного множества раз, когда Риз отвлекался и переставал следить за языком, этот, пожалуй, худший. Или лучший — в зависимости от того, как он впоследствии будет о нём вспоминать. Впрочем, прямо сейчас он мечтает сквозь землю провалиться. Да, это было бы весьма кстати. Мужчина над ним замирает, и Риз издает невнятный недовольный стон, одновременно с тем ощущая, как жаркая волна стыда накрывает его с головой. Угрожающее присутствие Джека, нависшего сверху, ничуть не помогает вмиг подступившему волнению улечься; и он может поклясться, что Джек буравит его взглядом — даже несмотря на то, что сам Риз сразу зажмурился. — Повтори-ка, принцесса. Что ты там только что сказал? Ладони Джека соскальзывают вниз, сжимают его ягодицы, и сильные пальцы больно впиваются в кожу, заставляя Риза взвыть в голос. — Н-ничего. Я… ничего не говорил. Ужасно сложно собраться с мыслями, когда Джек так глубоко внутри. Правда. Пальцы Джека еще сильнее вцепляются в него; угроза, что кончики ногтей врежутся в кожу до крови, становится неотвратимой, и Риз невольно выдыхает, прерывисто и болезненно. — Д-джек, — он хватается за широкие плечи партнера, безмолвно умоляя — «пожалуйста, продолжай». — Я сказал «Дже— Джеки». Он чувствует, как горячий прилив стыда подступает к щекам, пронизывает его насквозь из-за жалкой и беспомощной попытки замаскировать то, что он сказал на самом деле. Риз мгновенно понимает: Джек не купился на обман; его догадку подтверждает короткий смешок, что он слышит в ответ. Риз решается осторожно открыть глаза и недоверчиво смотрит на Джека — тот наблюдает за ним разноцветными глазами, и по одному его взгляду становится ясно: он не спустит это на тормозах. В его усмешке легко читается жестокость, и Риз уже знает, что не сможет долго выдержать ни один метод допроса, который Джек решит к нему применить. — Хм. Нет, не думаю, детка. Пальцы Джека терзают его ягодицы, ногти остро и сильно впиваются в бледную кожу, отмечая полумесяцами следов. — И мы будем оставаться. Вот. Так. Вот. Пока ты мне не скажешь. Риз шумно сглатывает и пытается — впрочем, без особого эффекта — двинуть бедрами навстречу; но ничего не выходит — так плотно Джек пригвоздил его к столу, зажал между собой и столешницей. Всё, чего Ризу удается добиться — ногти Джека только больней впиваются в него. — Давай же, Риззи. Просто повтори большому страшному Джеку, что сказал, и мы вернемся к настоящему веселью. Тон его голоса сочится убеждением, и он пользуется своим положением, чтобы развести ягодицы Риза сильней, подчёркивая свои слова. Риз поводит плечами, издаёт тихий жалкий звук, потянувшись ближе и уткнувшись в ключицу Джека, пока что-то негромко бормочет. Джек иронично изгибает бровь и его усмешка превращается в похабную ухмылку, стоит только ему понять, что он получит желаемое — как и всегда. — Прости, тыковка, я что-то не расслышал. Он сгибает пальцы снова, безжалостно вонзает ногти в ягодицы Риза — и да, останутся те ещё следы, но зато паренек извивается и хватает ртом воздух, буквально выкрикивая ответ. — Папочка! Ч-чёрт, я… я назвал тебя папочкой! Хватка Джека мгновенно ослабевает, и взамен он принимается мягко настойчиво разминать истерзанные ягодицы Риза, со смешком выдыхая через нос. — А знаешь, это меня, кажется, заводит. Риз поднимает голову и недоверчиво смотрит на Джека, уже открыв рот, чтобы сказать что-то в ответ — но Джек наконец-то отстраняется, почти выйдя, чтобы снова резко вбиться в него; и голос его звучит почти как рык: — Повтори. У Риза словно разом выбивает весь воздух из лёгких, но он всё же ухитряется бесшумно ругнуться, запрокидывая голову и хватая Джека за плечи так крепко, словно тот — единственная точка опоры. Риз хотел бы отметить, что подобная ситуация открывает в нем целый спектр внутренних противоречий, но ясно понимает одно: если благодаря этому его оттрахают, то чего терять? Так что он проводит кончиком языка по губам и из-под полуопущенных век смотрит на Джека; и только залитые румянцем щёки выдают его смущение. — Папочка? Тебе это нравится? Не успевает он произнести это, как Джек отзывается протяжным стоном и скользит ладонями по всему ему телу, по бокам, спине, склоняется, чтобы провести широким долгим мазком языка вдоль шеи Риза. — Да, детка, — Джек мерно вжимается в него, впивается зубами в его кожу, ровно настолько сильно, чтобы Риз вскрикнул от боли, чуть превысившей порог удовольствия. — Папочке нравится. С тихим сладким выдохом Риз опускает руки и откидывается на стол, вынуждая Джека склониться ниже, устроить ладонь под его затылком, свободной рукой поддерживая за талию. Риз снова мурлычет «пожалуйста, папочка» — и на коже дрожит и будто вибрирует стон, с которым Джек прижимается губами к татуировке на его шее, вылизывая и посасывая тёмную концентрическую наколку. — Пожалуйста что, котёночек? Джек поднимается поцелуями по его шее, прихватывает губами мочку уха, прежде чем скользнуть языком по всему краю раковины; его голос звучит властно и так жарко: — Скажи папочке, чего хочешь, или не получишь ничего. Риз стонет, едва справляясь с желанием закрыть лицо ладонью, вместо того охватывая пальцами живой руки запястье Джека и глядя прямо ему в глаза: — Трахни меня, папочка. Пожалуйста. — Ох, малыш, — Джек шипяще довольно выдыхает, прежде чем нагнуться и азартно, с жаром поцеловать его, проталкиваясь языком между его губ, чтобы попробовать Риза на вкус. Отстраняется спустя пару секунд, и дышит всё ещё неровно и чаще обычного; Риз еле слышно жалобно вздыхает от потери точки соприкосновения. — Ты меня с ума сводишь. Джек распрямляется, и рука, на которую он прежде опирался, опускается вдоль спины Риза и крепко прихватывает его под поясницу. — И, раз уж ты так вежливо попросил… С кривой усмешкой он бросает на Риза короткий взгляд сверху вниз, прежде чем податься назад и с оттяжкой войти обратно, грубо и сильно, задавая новый темп. Риз протяжно благодарно стонет, пальцы его человеческой руки по-прежнему обнимают запястье Джека, пока другой ладонью он придерживает край столешницы над головой. — Вот видишь, принцесса, — рывки жёсткие и размашистые, будто Джек нарочно выбивает, вымучивает из распластанного на его столе Риза вскрики. — Разве не веселей, когда ты просто поддаёшься? Риз слабо кивает в знак согласия и снова опускает голову, с глухим стуком ударяясь затылком о столешницу: — Д-да, папочка. Джек рычит сквозь тяжёлое, жаркое дыхание, чуть быстрее толкается бедрами навстречу, открытым ртом накрывая губы Риза, словно бы в ответ. Риз почти уверен, что его небольшая оплошность сойдёт ему с рук — особенно сейчас, когда Джек увлечённо рассказывает ему, какой он «славный папочкин мальчик». Он весь дрожит под Джеком, дышит часто-часто, скрещёнными лодыжками подстёгивая его под ягодицы, и уже чувствует, как неизбежно подступает оргазм. — Джеееек, — его металлическая рука аккуратно ложится на другое запястье Джека, пока ладонь живой поднимается выше, к предплечью. — Папочка, п-пожалуйста, я… я… Джек продолжает растрахивать его, и так сильно, что если бы стол не был привинчен, то вовсю скользил бы сейчас по полу. Но всё же мольба Риза оказывается услышана, и правая рука Джека крепко сжимает его бедро: — Хочешь кончить, детка? Да? Риз отчаянно кивает, разжимая пальцы и беспомощно, бесцельно скользя ими по столешнице. — Так скажи это, тыковка. Движения внутри замедляются, но Джек остается глубоко, глубоко, так глубоко, что Риз едва может вздохнуть. — Да, да, папочка, я хочу— я хочу кончить, умоляю! В ответ слышится ещё один стон, и Джек вновь возвращается к прежнему быстрому ритму, его ладонь накрывает член Риза, надолго оставленный без внимания, и нетерпеливо дрочит ему — почти слишком торопливо. — Давай, Риззи. Кончи для папочки. И Риз действительно думает, что, наверное, это всё не должно действовать на него в таком вот смысле, но неотвратимая и слишком явная вспышка возбуждения доказывает обратное. Он спускает, чертыхаясь и выскуливая вперемешку имя Джека и его новое любимое обращение, выгибаясь так сильно, что только лопатками касается столешницы; и перед глазами всё меркнет. Он даже едва слышит негромкое поощрительное «молодец», которым его награждают. Джеку не требуется так уж много времени, чтобы последовать за ним — он зарывается лицом в шею Риза и с донельзя вымученным взрыком, войдя в Риза по самое основание, кончает, одновременно осыпая его и проклятиями, и похвалой. Они остаются в таком положении, оба разморенные, и переводят дыхание, прежде чем опадающий член Джека выскальзывает из Риза с негромким влажным звуком. Джек тихо ворчит, но поднимает голову и лениво, разнеженно смотрит на Риза, затем склоняется и прижимается губами к его губам в подобии неожиданно спокойного поцелуя. Риз позволяет себе сомкнуть тяжелеющие веки и отвечает на ласку, не находя сил удивиться такому дружелюбному поведению Джека. Конечно же, это длится совсем недолго — Джек рушит хрупкую нежность момента, резко и больно прикусив нижнюю губу Риза. Тот, впрочем, уже привык к подобному и только тихо шипит; Джек прерывает его, когда они соприкасаются лбами. — Кажется, твоя болтовня мне начинает даже нравиться, малыш. — У меня ещё есть пара часов, чтобы это исправить, — Риз с улыбкой проводит пальцами живой руки по волосам босса. И морщится, когда в отместку его сильно щипают за правую ягодицу. — Не нарывайся, детка.