Prepare For Trouble In Real World!

We want to capture Pikachu. We hope to do it soon. And when we do we'll be the new stars of this... cartoon!* «Team Rocket Forever» Команда Ракета в полном составе, включая покемонов, свисала с верхушки огромного дерева, отправленная туда ударом молнии Пикачу. Мяут висел на достаточно тонкой ветке, вцепившись в неё когтями. На соседней, более толстой, растянулся Джеймс, прижимая к себе Майма Джуниора. Джесси лежала на ветке повыше, а рядом с ней оказались кучей свалены Какнея, Карнивайн, Дастокс и Воббаффет. С самой верхней ветки длинным червяком свисал Севайпер, в который раз проклиная тот злосчастный день, когда он приблизился к этой сумасбродной компании. Если задуматься, Джесси была не самым худшим тренером из существующих и порой ради покемона могла забыть даже о похищении Пикачу – например, как в тот раз, когда Севайпер повстречался с тем Зангусом. Да и вообще, Севайпер уже успел привыкнуть к ней – ведь рано или поздно привыкнуть можно даже к Джесси. Но всё-таки быть грозой мелких покемонов Петалбургского леса определённо было намного приятнее, чем висеть на дереве. Прочие покемоны такими философскими вопросами не задавались. Просто Майм Джуниор, Какнея и Карнивайн любили Джеймса, а Дастокс и Воббаффет любили Джесси. Просто так и вопреки всему. – Воббаффет! – глубокомысленно изрёк Воббаффет, подводя итоги очередному провалу. – Ты-то хоть помолчи, – вяло разозлилась Джесси, возвращая покемонов в покеболы. То же самое проделал и Джеймс, после чего устроился поудобнее, опёршись спиной о ствол. Мяут уселся на противоположной ветке, спиной к Джеймсу. Джесси так и осталась лежать животом вдоль ветки. Вообще-то стоило было спуститься вниз, но двигаться сил не было ни у кого. – Кто-нибудь знает, где сейчас болваны? – спросила Джесси, чтобы что-нибудь спросить. – Я даже не знаю, где сейчас мы, – мрачно отозвался Джеймс. – А меня больше интересует, где можно поесть, – подал голос Мяут. – И желательно бесплатно, – добавил Джеймс, – поскольку остатки наших денег ушли на наряд Джесси для состязаний. – Вложение денег в мой сценический образ – это не трата денег, а всего лишь вложение! – возмутилась Джесси. – И когда-нибудь это окупится с лихвой. – Угу, – пробурчал Мяут, – когда Корфиш на горе свистнет. – Я иногда думаю, – сказала Джесси, – если уж мы злодеи, то почему мы не можем взять нормальное оружие и раз и навсегда отобрать у болванов их покемонов? – Так были же уже револьверы, – вздохнул Джеймс, – ещё в тридцать пятой серии. Ну и каков результат? В Америке серию забанили, а зрители потом гадали, откуда болван раздобыл тридцать Торосов. А теперь мы и вовсе вышли на международный рынок, и нам велено ориентироваться не на традиционное японское аниме, а на западную детскую мультипликацию. Так что теперь тебе ни пистолетов, ни накладных сисек. По последним я особенно скучаю… – Ну почему так тяжела и безрадостна роль злодея из детского мультика? – патетически произнесла Джесси. – Так ведь дело даже не в том, что мы злодеи, – пожал плечами её напарник. – Да и не такие уж мы злодеи, какими пытаемся быть. Просто живём мы в таком мире – в неправдоподобно-слащавом мирке детской консольной видеоигры. И это не тот более традиционный для ролевых игр средневековый мир меча и магии, где смерть подстерегает на каждом шагу. Это мир, где родители смело отпускают десятилетних детей в одиночку совершать путешествие. И эти дети знакомятся с миром, заводят новых друзей, участвуют в соревнованиях, побеждают и совершают подвиги. И они знают, что почти все люди в этом мире будут готовы помочь им, что в каждом покецентре им бесплатно предоставят лечение, еду и ночлег. Здесь никто не умирает, здесь покемоны остаются целыми даже после самых жестоких битв, а твой Севайпер питается фруктами, а не Раттатами. А мир нашего сериала послащавее мира игр будет, по крайней мере, убийство матери Кубона нашими нечистоплотными коллегами оказалось для него неприемлемым. – И очень жаль, – хмуро отозвалась Джесси. – Иногда мне страшно хочется совершить убийство, чтобы нас, наконец, начали воспринимать всерьёз и бояться. Но – нельзя. Мы, болваны, даже наш босс – все мы рабы сценаристов. – Только даже в таком мире должна быть капля реальности, – продолжал Джеймс, – и эту реальность они оставили для нас. И потому, даже когда мы играем честно и выступаем на стороне добра, для нас не бывает ни сказки, ни счастливого конца. Самую первую полнометражку помнишь?** Мы едва не погибли ради спасения планеты, а благополучно долетевший верхом на Лугии болван потом принимал поздравления и даже не вспомнил о нас, как это всегда бывает в реальной жизни. Может, мы и живём здесь, но сами мы из совсем другого мира. Такого, где никого не удивит девочка, мечтавшая выбраться из нищеты и стать одновременно врачом и знаменитой актрисой, но в результате превратившаяся в воровку. И даже на этом поприще успеха не добившаяся. – Или мальчик из богатой семьи, не нашедший понимания родных и сбежавший из дома, чтобы всего добиться сам. Но тоже не придумавший ничего лучше, кроме как стать бандитом. И тоже неудачливым. – Ты и сама всё знаешь про этот мир, – усмехнулся Джеймс. – Знаю, – вздохнула его напарница. – Мир, где есть бедность, и голод, и страх… – Где все мечты обращаются в прах… – Где лишь нужда тебя гонит по свету… – И это – реальность Команды Ракета… – А что, отличные слова для нового девиза! – А смысл? Всё равно нашу поэзию ценим только мы сами. Даже Мяут до конца не понимает, что она для нас значит. – Эй, ребята, что за упаднические настроения? – возмутился Мяут. – Перед нами новый регион – Синно, и мы просто обязаны покорить его! – Ага, – кивнула Джесси, – так, как мы уже покорили Хоэнн – в своём воображении. – И в отчётах для босса, – добавил Джеймс, – которые он, скорее всего, отправляет в шредер, не читая. – Мне просто всё надоело. Каждый раз, изо дня в день, из серии в серию. Надеяться, что когда-нибудь мы всё-таки поймаем Пикачу, всем нашим лишениям придёт конец, и для нас начнётся новая жизнь, богатая, беспечная и беззаботная. И в глубине души понимать, что это не произойдёт никогда. Просто потому, что в детских сказках зло никогда не сможет победить добро. – Да ладно тебе, Джесс, – не отставал Мяут. – Да, я знаю, что не всё у нас так гладко, но в этом наша жизнь. И, если подумать, истинным символом индустрии покемонов являемся мы, а вовсе не Пикачу. – Поясни! – потребовал Джеймс. – С радостью. Видишь ли, создатели этой индустрии – самые большие неудачники на свете. Их обвиняли во всех смертных грехах, били и втаптывали в грязь. Все были убеждены, что они намеренно создали мультсериал, вызывающий у детей эпилепсию, причём в устах людской молвы число пострадавших достигало сотен тысяч. Им предъявляли обвинения в промывании мозгов у детей, в использовании двадцать пятого кадра, в насмешках над жертвами цунами, в расизме, в пропаганде жестокого обращения с животными и в пропаганде теории Дарвина. Тем не менее, покемоны живут и процветают. – Жаль тебя разочаровывать, Мяут, – вздохнул Джеймс, – но ключевое слово здесь – «процветают». И получают неплохую прибыль, что не скажешь о нас. – Лично я вообще не имею представления, что такое животные и кто такой Дарвин, – добавила Джесси. – И мне плевать. Их мир вообще весьма странный, и разбираться в нём – пустая трата времени. Меня больше волнует, как существовать в нашем мире, тем более, что он тоже порой бывает странным. – Что верно, то верно, – задумчиво сказал Мяут, ни к кому не обращаясь. – Порой я и в нашем мире многого не понимаю. Например, как в экстремально крохотные рюкзаки болванов вмещается столько барахла, почему экстремально короткая юбка Джесси никогда не задирается, и из чего здесь делают куриные окорочка и ветчину. – Всё-таки какая-то польза от твоей болтовни имеется, – сказал Джеймс. – Есть мне теперь расхотелось. – Это отлично, – обрадовалась Джесси. – Теперь я могу не делиться с тобой своим сэндвичем, не испытывая при этом мук совести. – У тебя есть сэндвич? – хором закричали Джеймс и Мяут. – Воббаффет! – радостно воскликнул выбравшийся из покебола Воббаффет, который никогда не опаздывал к раздаче еды. Джесси, хоть и давно привыкла к его выходкам, от неожиданности отпрянула, едва не свалившись с дерева. На ветке она удержаться сумела, но сэндвич выпал из её рук и безвременно сгинул в клюве пролетавшего мимо Пиджи. – Кажется, сейчас прогремит взрыв, – в ужасе пробормотал Джеймс, поглубже вжимаясь в дерево. – Эй, Джесс, погоди, – торопливо сказал Мяут. – Похоже, это не простой Пиджи, а почтовый, тренированный. Я предлагаю поймать его и отослать боссу! – И что? – скептично поинтересовались Джесси и Джеймс. – А вот представьте себе: однажды утром босс просыпается у себя дома. И ему безумно хочется кофе. Горячего, крепкого, ароматного, такого, который готовят только в ближайшем ресторане. И что ему делать? И тогда на помощь ему придёт почтовый Пиджи, которому будет достаточно дать записку с просьбой привезти ему домой кофе. И, наслаждаясь любимым напитком, знаете, что скажет босс? «Нужно непременно наградить Мяута и его друзей за то, что они прислали мне столь полезный подарок!» – А видеофон у босса сломался? – спросил Джеймс. – И скайп тоже? – Ну… да. Эти современные технологии так несовершенны… Ну, что скажешь? – «Из всех летающих покемонов Пиджи легче всего ловится и самый смирный. Идеально подходит для практики начинающих тренеров», – процитировал Джеймс. – Надо же, не знал, что у тебя такая память. – А ещё я помню, что наша главная обязанность – добывать редких и ценных покемонов. И даже я догадываюсь, что если мы пришлём Джованни Пиджи, нам придётся умолять позволить нам чистить туалеты на базе Команды Ракета. – Ну что делать, если ни Запдосы, ни Молтресы тут что-то не летают, только вот Пиджи. Это, кстати, тоже странно, в Синно в основном Старли встречаются. Ладно, а как вам такой план: мы ловим этого Пиджи, развиваем его в Пиджеота и отсылаем боссу. Вот представьте себе: однажды утром босс просыпается у себя дома. И думает: «Опять мне предстоит эта каждодневная рутина, скучные бумаги, безмозглые агенты. Вот бы забыть обо всём и взмыть в небеса!» И тут на помощь приходит Пиджеот. Босс садится на спину Пиджеота и поднимается высоко в воздух. Подставив своё лицо встречному ветру, босс говорит: «За такой ценный подарок Мяут и его друзья заслуживают повышения!» – Хм, не знал, что Джованни такой романтик… – Джимми, почему ты рубишь на корню все мои идеи? – Не все, а только самые маразматичные. К тому же я тут подумал: а ведь в перерывах между сериями мы вполне можем позволить себе мыслить хоть немного логичнее. – Иногда я скучаю по твоему образу из первого сезона, когда ты был заметно тупее Джесси и никогда не стал бы рассуждать логично. – Ты ещё вспомни, что в первом сезоне я был трансвеститом. Десять лет прошло, времена меняются, сценаристы тоже. И иногда мне это нравится. – А почему ты тогда так скучаешь по накладным сиськам? – Ну, мало ли, вдруг понадобятся, нам же часто приходится маскироваться, – слишком торопливо ответил Джеймс. – Погодите, – вмешалась Джесси, – кажется, этот похититель сэндвичей хочет нам что-то сказать. Мяут, переведи! – Он говорит, что у него письмо для Джеймса. И что он уже два дня разыскивает нас по окрестным лесам. – Надо же, какой упорный покемон, – удивился Джеймс, подставляя Пиджи руку и снимая привязанный к его лапе листок. Потом он развернул бумагу и пробежал по ней глазами. И с внезапным воодушевлением воскликнул, поднося к глазам бинокль: – Ладно, завязываем с групповой депрессией. Кажется, на окраине леса я вижу болванов. И у меня есть безукоризненный план поимки Пикачу. – Так что в письме-то? – прервала его Джесси. – В письме? – замялся Джеймс. – Там что-то про то, что судно, на котором мои родители совершали круиз, несколько дней назад затонуло. – А они разве ещё в круизе? – Уже нет. Они уже вернулись домой. В закрытых гробах. Похороны завтра. – И ты так спокойно об этом говоришь? – Думаешь, я попадусь на эту удочку во второй раз? Более чем уверен, что они живее всех живых и придумали очередной предлог, чтобы затащить меня домой. – Этот Пиджи говорит, что всё правда, – вмешался Мяут. – Он сам всё видел. Покемоны, знаешь ли, не лгут. За одним исключением. – Ну, это всё равно ещё ничего не значит. Когда затонула «Святая Анна», нас и болванов тоже уже успели похоронить. – Он сам видел, как их опознали несколько десятков слуг и ближайших друзей. – Да что вы от меня хотите? – взорвался Джеймс. – Признания? Что мне наплевать? Что я всё равно уже много лет назад мысленно похоронил своих родителей и сейчас абсолютно ничего не чувствую? Хорошо, признаюсь. А теперь давайте закончим этот разговор и займёмся делом. – Да кого волнуют твои душевные терзания? – возмутилась Джесси. – Чувствуй что угодно, только речь сейчас идёт о твоём наследстве! – О таких деньгах, с которыми мы навсегда сможем забыть о Команде Ракета! – подхватил Мяут. – Да что уж мелочиться, мы сможем купить Команду Ракета со всеми потрохами и с Джованни в придачу! – И с его Персианом! – Да не получу я никакого наследства, – отмахнулся Джеймс. – Я заранее отлично знаю, что будет в завещании. Я должен жениться на Джессебель, или все деньги отправятся на благотворительность. А жениться я на ней не собираюсь, и даже вы меня не заставите. – Так и быть, заставлять не будем. Но в завещании всё может быть, они вполне могли и передумать. Так что ты просто обязан быть на похоронах и на чтении завещания. – И встретиться со всеми этими людьми? – с ужасом спросил Джеймс. – И, возможно, даже с Джессебель? – Ты сам пойдёшь, или нам с Мяутом придётся тебя связать и тащить силой? – Джесси, неужели ты вообще не способна думать о ком-то, кроме себя? – Если бы была способна, я бы не выжила в этом мире. Ты сам заметил, что наш собственный мир куда более жесток. – Мы всё равно никогда не успеем добраться до Канто до завтра, ни на нашем воздушном шаре, ни на нашей субмарине. – А что, самолёты уже не летают? – Летают, только деньги с нашего счёта тоже улетели. И ты сама знаешь, куда. – А что нам мешает угнать самолёт? Джеймс тяжело вздохнул. Если Джесси что-то взбрело в голову, остановить её уже невозможно. На похоронах собралась огромная толпа народа. Были там и такие люди, которых обычно можно увидеть лишь на экране телевизора и на фотографиях в газетах, в крайнем случае – выходящими из лимузина в окружении толпы телохранителей. Джеймс стоял в отдалении. Он мечтал превратиться в невидимку, но был вынужден безостановочно принимать соболезнования, благодарить и изображать скорбь. Джесси, впрочем, эта ситуация ничуть не смущала. Она чувствовала себя среди этих людей вполне неплохо и, кажется, пыталась флиртовать с сыном главы строительной корпорации. «Если бы я не знал этих двоих, – подумал Мяут, затерявшийся в лесу из человеческих ног, – мне бы никогда не пришло в голову, что он вырос в особняке, а она – в трущобах». – А поминки скоро начнутся? Надеюсь, они пройдут в лучшем ресторане? – спросила Джесси и вульгарно расхохоталась. «А впрочем, – решил Мяут, – манеры сразу выдают, кто есть кто. И, наверное, есть такие вещи, которые, если уж вбили с детства, то, как не сопротивляйся, всё равно не спрячешь под униформой Команды Ракета». – А тебя кто сюда пустил? – обратила внимание на Мяута какая-то пожилая женщина, обвешанная совершенно не подобающими случаю драгоценностями. – Ты чей покемон? Кто твой тренер? – Я ничей, я сам по себе Мяут, свой собственный, – возмутился Мяут. – Надо же, я и не знала, что Мяуты такие умные бывают! – восхитилась женщина. – Подумаешь… Я ещё и роботов строить могу, и электроизоляционных тоже, – ответил Мяут, которому почему-то показалось, что на короткое время он попал в какой-то другой мультфильм. – Скажите, – спросила женщина, которая, видимо, сочла говорящего Мяута вполне подходящим собеседником, – а вы не знаете, что означает красная буква «R» на одежде сына покойных и вон той девушки? – Она означает «R.I.P.», – торопливо пояснил Мяут. – «Покойтесь с миром», проще говоря. Дань уважения к покойным. Но вместилась, к сожалению, только первая буква. – Кстати, а вы слышали последние новости? Сегодня на рассвете в Синно был угнан самолёт! Трое преступников пробрались в аэропорт, связали пилота и весь экипаж, а потом увели готовый к рейсу самолёт! – Какой ужас! – Это ещё не самое ужасное! Спустя несколько часов осколки самолёта были найдены на востоке Канто. Боюсь, злоумышленники сами себя наказали. «Не дождётесь, – подумал Мяут, – от нас так просто не избавиться. И мы даже почти долетели до места, но наш самолёт почему-то очень не понравился этой стае диких Фироу. Нам, как всегда, страшно повезло на чрезвычайно дружелюбных диких покемонов, владеющих гиперлучом». – «Всё наше состояние, которое включает имение в Веридиане, имение в Вермилионе, загородный дом на окраине Саффрона…» «Это очень надолго», – дружно сообразили присутствующие. Тикали часы. – «…а также загородный дом на окраине Джубилайфа». Джеймс отвлёкся от тщательно пересчитываемых им розочек на обоях. – «…Кроме того, акции компании…» Джеймс начал отсчитывать паркетные доски. – «…А также счета в банках…» Джеймс к тому времени уже пересчитывал веснушки на лице нотариуса. – «…мы завещаем…» Послышался дружный шелест захлопываемых журналов и сгребаемых со столов игральных карт. – «…нашему единственному сыну Джеймсу, при условии, что он женится». – Я же говорил, – пожал плечами Джеймс. – Без Джессебель никуда. – Здесь не сказано ни о какой Джессебель, – возразил нотариус. – «…нашему единственному сыну Джеймсу, при условии, что он женится». Точка. Вы получите наследство, вступив в брак с абсолютно любой девушкой. Джесси подняла бровь: – Это ведь полностью меняет дело, не так ли? – Разве? – растерянно спросил Джеймс, у которого само слово «брак» уже вызывало священный ужас и упорно ассоциировалось со свистом кнута. – Ты как был идиотом, так и остался. Теперь ты запросто сможешь найти такую, которая за скромную сумму согласится изображать безумную любовь, и ни у кого язык не повернётся обвинить ваш брак в фиктивности. А потом она просто исчезнет из твоей жизни, позволив тебе наслаждаться свободой. Не все ведь люди такие, как мы, большинство всегда соблюдает свою часть договора. – А как же ты? Джесси отвернулась к дверям. – Ты и вправду веришь, что я способна думать только о себе? Да, у меня никогда не было друзей, кроме тебя и Мяута, но я умею ценить дружбу. Если у тебя есть шанс изменить свою жизнь, кто я такая, чтобы мешать тебе? Не беспокойся, я о себе позабочусь, и призраки преступного прошлого не станут тебе мешать. Мяут, ты со мной? Она медленно двинулась к выходу, почти ничего не видя из-за застилающих глаза слёз. Но он не должен их заметить. Только не в этот раз. Но, даже глядя на неё со спины, он понял, что она плачет. Слишком долго они были вместе, слишком хорошо научились чувствовать друг друга. Он никогда не умел настаивать на своём. Никогда не надеялся, что добьётся того, что он хочет. Он всегда и во всём был неудачником. Но он понял – сейчас или никогда. – Джесси! Постой! Она остановилась в дверях. – Повернись ко мне! Она развернулась, но продолжала избегать его взгляда. – Ты помнишь наше первое задание в тренировочном лагере Команды Ракета? Я ещё тогда сказал, что не отпущу тебя. Никогда. И сейчас я не позволю тебе уйти. Если не ты – то никто, и пропади пропадом все эти деньги, я прекрасно обходился и без них. Она замерла на месте. – Джесси, ну почему ты не хочешь верить, что кто-то может любить тебя? Она вздрогнула. А ведь и правда – она в это никогда не верила. С тех пор, как умерла мать, никто и никогда не любил её. Она стремилась к деньгам, к известности, к славе, мечтала увидеть мир у своих ног и заставить всех восхищаться ею. Заставить. Ей и в голову не приходило, что кто-то может полюбить её просто за то, что она есть. Они оба никогда не верили в себя. Но… – Может, всё-таки попробуем? – слегка улыбнувшись, спросил Джеймс. Джесси, наконец, подняла на него взгляд. Голубые глаза встретились с зелёными и уже не отпускали друг друга. Свадебное путешествие растянулось на несколько месяцев. Очень ленивых месяцев. Ресторан, пляж, бесконечные ночи любви. И больше ничего. Никаких забот о деньгах и пропитании, никаких болванов, и, главное, никаких жёлтых электрических мышей. Для Эша, Доун и Брока, впрочем, тоже наступили дни покоя. – Знаешь, – сказала однажды Джесси, – а я даже скучаю по болванам. Как там они без нас? – Полагаю, что счастливы, – усмехнулся Джеймс. – Да, но… Мы ведь столько лет путешествовали вместе с ними… – Хочешь сказать – преследовали их? – Не придирайся к словам. Я думаю о том, сколько они добились благодаря нам. Вспомни, сколько раз они ссорились друг с другом и со своими новыми друзьями – но тут появлялись мы, и общая борьба с нами восстанавливала их дружбу. Сколько раз, побеждая нас, они вновь обретали уверенность в себе. Сколько раз в сражении с нами их покемоны разучивали новые атаки, продвигались на новый уровень и даже эволюционировали! Как же они теперь без нас? – Ну, об этом не беспокойся. Свято место пусто не бывает, и в любом мультфильме без злодеев не обойтись. Найдутся и другие. И, возможно, они и в самом деле будут истинным воплощением зла, а не тремя идиотами-неудачниками. – Вот об этом я и беспокоюсь! Они же всего лишь дети! Готовы ли они вступить в борьбу с настоящим злом? Смогут ли они выстоять? – Да что им сделается? Добро ведь всегда побеждает зло, ставит его на колени и зверски с ним расправляется. Сценаристы никогда не позволят им проиграть. – Интересно, кто это будет? – заинтересовалась Джесси. – Команда Аква? Команда Магма? Или эти, как их, из Синно… Команда Галактика? – Думаю, это всё равно будет Команда Ракета, – с уверенностью ответил Джеймс. – Ну да, – согласилась Джесси. – Все эти команды – команды-однодневки, и только Команда Ракета была, есть и будет. Хоть мы и ушли из неё, я продолжаю верить, что это могущественнейшая организация во Вселенной! В этот момент прогремел удар грома. – После компании «Нинтендо», разумеется, – торопливо поправилась Джесси. Создатель, как известно, слышит всё. – И всё-таки, кто именно? – спустя некоторое время продолжала Джесси. Её всё ещё не отпускало беспокойство. – Неужели Кессиди и этот… – Бифф, – подсказал Джеймс. В этот момент прозвонил телефон. – Я Бутч, идиот! – раздалось в трубке. – Ну, вот видишь, – с удовлетворением сказал Джеймс, – у них всё по-прежнему. Думаю, это они. – Но как я могу позволить Кессиди занять моё место? – разъярилась Джесси. – А что тут такого? – не понял Джеймс. – Пусть теперь они полетают. Опыт у них есть, в «Хрониках» они вполне успешно нас заменяют. – Ничуть не успешно, – возмутилась Джесси. – У них нет ни нашей харизмы, ни наших талантов, ни нашего артистизма. Да что там, они даже девиз у нас украли! – Харизма – дело наживное, – заявил неизвестно откуда взявшийся Мяут. – Не думайте, что вы особенные, незаменимых людей нет. Вот говорящий Мяут незаменим, но это уже проблемы телезрителей. Мне теперь плевать на них, я тоже останусь с вами. Надеюсь, у вас найдутся для любимого покемона кошачьи консервы и потрясающе круглый клубок ниток? – Ну, не знаю, – задумчиво сказала Джесси. – Мяут как-то не слишком соответствует нашему нынешнему положению. Вот эволюционируй в Персиана, после этого и приходи. – Она шутит, – торопливо сказал Джеймс, заметив округлившиеся глаза Мяута. – Так и быть, шучу, – подтвердила Джесси. – Ты нам не помешаешь, я же тебя знаю. Как и все покемоны, ты существо без амбиций, многого тебе не надо. А вот у меня амбиции всё ещё есть, я до сих пор хочу стать звездой и иметь собственное шоу на телевидении. Джеймс, это ведь можно устроить? – Ну… Думаю, да… Мяут торопливо оттолкнул Джеймса в сторону и зашептал: – На телевидение-то её устроить несложно, но ты представляешь, в какую сумму обойдётся накрутка рейтингов? Кто будет её добровольно смотреть? – Да брось ты… Она теперь другая… Наверное… Она знает, что я её люблю, и ей не нужно будет так настойчиво демонстрировать себя в эфире. Ну и в любом случае – с моими талантами в торговле разорение мне всё равно не грозит. Ты ведь будешь помогать мне? – Ну… Будем считать это знаком, что Команда Ракета жива до сих пор, – задумчиво сказал Мяут. Но его терзали смутные опасения. Джесси приподнялась в заполненной пеной огромной мраморной ванне и потянулась за феном, чтобы высушить свои «роскошные гладкие волосы». Но, только она собиралась включить прибор, дверь распахнулась, и в ванной комнате появился Мяут. – Ты совсем обнаглел? – возмутилась Джесси. – Я же заперла дверь! – И ты это называешь замком? – презрительно ответил Мяут, разглядывая свой коготь. – И просто так я бы не стал к тебе вламываться, но я по делу. – С этими словами Мяут решительным ударом когтей ярости перерубил шнур фена. – Что ты делаешь? – окончательно разъярилась Джесси. – Спасаю твою никчёмную жизнь, идиотка. Ты хоть в курсе, что вода проводит электричество? – Разумеется, в курсе, мне ли этого не знать. После водных атак электроатаки Пикачу всегда особенно сильны. И болезненны. – Тогда ты должна понимать, что если включённый фен упадёт в ванну, то тебе конец. Знаешь, сколько дурочек вроде тебя закончили жизнь таким образом? Не думаешь о себе, подумай хотя бы о Джеймсе, его ведь могут в убийстве обвинить. Весьма распространённый, знаешь ли, способ избавления от надоевших жён. По крайней мере, в детективах. – Погоди, какое ещё убийство? Что мне каких-то там двести двадцать, я и куда более сильные удары выдерживала и давно привыкла ко всему. Я давно подозреваю, что если меня когда-нибудь приговорят к казни на электрическом стуле, то во время исполнения приговора я засну от скуки. – Ты ведь ещё не поняла, да? Есть такая вещь, в народе она физикой аниме зовётся, и она спасает жизнь в любых ситуациях. Но вы ведь вышли из игры, решили уйти из сериала и зажить спокойной жизнью. Вот и привыкай – начинается реальная жизнь, в которой электричеством запросто можно убить. И, кстати, учти на будущее – человеку, оказавшемуся в эпицентре сильного взрыва, тоже не выжить. Впрочем, эта смерть, скорее всего, будет простой и быстрой, а вот смерть от многочисленных ожогов тяжела и мучительна, жертва до последнего остаётся в сознании. Ну и самое главное – даже падение со второго этажа может закончиться сломанной шеей и летальным исходом, а уж после таких полётов, какие мы совершали почти в каждой серии, никто и никогда не выживает. – Что ты мне всякие ужасы рассказываешь? – картинно закатила глаза Джесси. – Передо мной-то не надо строить из себя изнеженную телезвезду, уж мне ли не знать, что ты ещё в недавнем прошлом агент преступной организации. И я тебя не пугаю, а всего лишь предупреждаю, чтобы ты глупостей не наделала в своём обычном стиле. Раньше тебе всё сходило с рук, теперь же любая глупость может оказаться фатальной. И, кстати, ещё одно… – Неужели что-то ещё? – Да так, мелочь одна. Всё это куда больнее, чем ты предполагаешь. Ты даже не представляешь, насколько низок болевой порог у людей из реального мира. – А какой болевой порог у тебя? – спросила Джесси, нехорошо усмехаясь. – А вот ко мне всё сказанное не относится. Я всё-таки покемон, существо из мира фэнтези, да и вообще у меня девять жизней. А вот люди – они всюду одинаковы. Так что советую бояться меня, теперь шрамы к следующей смене кадра не заживут, а лицо беречь надо, ты нынче звезда эфира. – Отвернись лучше, – пробурчала Джесси, – я вылезаю. – Было бы на что смотреть. Вот была бы ты самочкой Мяута, или Глеймяу, или Скитти на худой конец, – заявил Мяут, но всё-таки послушно отвернулся. Джесси надела халат, подошла к зеркалу и принялась пристально разглядывать лицо. Внезапно глаза её расширились: – Что это? – изумлённо спросила она, вглядываясь в зеркало. – Где? – испуганно спросил Мяут. – Ах, ты про это? Морщины, всего лишь морщины. Они всегда появляются сначала вокруг глаз. Да не переживай ты так сильно, они пока ещё совсем крохотные и незаметные, подтяжку можно ещё очень долго не делать. Возраст, никуда от этого не денешься. – Возраст?! У меня?! – Ах, ну да. Это ещё один нюанс детской мультипликации. Очень часто персонажи там не взрослеют и не стареют, у нас как раз один из таких случаев. Так что, пока сериал не закончится, болвану всё время будет десять лет. А тебе, пока ты была персонажем сериала, постоянно было двадцать пять. – Что ты сказал?! – Я сказал – двадцать, – испуганно поправился Мяут. – Но я хотел сказать – семнадцать. В смысле – тринадцать. – То-то же! – Только теперь тебе всё равно с каждым годом будет всё больше и больше лет, и тут уж я ничего поделать не могу. На самом деле вам с Джеймсом очень даже повезло, вас заставили замереть в самом расцвете сил, вы были взрослыми людьми, которым были доступны взрослые развлечения. А каково болвану? Не спорю, детство – прекрасная пора и всё такое, но.. Тебя не выводит из себя, что спустя столько лет он продолжает недоумевать, отчего у старшего болвана каждый раз при виде красивой девушки учащается пульс? Впрочем, старшему болвану ещё хуже, он отлично знает, что с ним происходит, только вот девушки продолжают считать его ребёнком. Многие проходят через это, только у других этот возраст заканчивается быстро. А вот он уже много лет безрезультатно ждёт, когда женщины увидят в нём мужчину. – Взрослые развлечения, говоришь? – задумчиво спросила Джесси. – Что-то я не припоминаю, чтобы мы активно наслаждались взрослыми развлечениями. Мы думали лишь о покемонах и о деньгах. И снова о покемонах, и снова о деньгах. И о еде. И ничего из этого почти никогда не было. Лучше уж стареть. «Джесси готова стареть, – подумал Мяут. – Небо упало на землю. Надо узнать, что по этому поводу думает Джеймс». Джеймс стоял в своей седьмой комнате для коллекций. Жемчужиной этой комнаты была редчайшая пробка от Маго-Колы из Хоэнна, от эксклюзивной серии, в которой содержание искусственного концентрата ягод маго было увеличено до двух десятых процента. В руках он вертел один предмет из прошлой жизни. Это была роза. Иногда она была обыкновенной розой, иногда – замаскированной под розу электронной отмычкой. Она появлялась всегда неожиданно, как и многое другое, бинокли, например. И почему-то только сейчас всё это начало его удивлять. – Скажи, Мяут, – задумчиво спросил Джеймс, увидев появившегося в дверях покемона. – А откуда ты вообще брал этих гигантских роботов и прочие мехи? Ну да, мы всё время говорили, что купили их или собрали, но они ведь иногда появлялись внезапно, порой прямо посреди леса или пустыни. И почему они ломались безвозвратно, а наш воздушный шар и наша субмарина каждый раз были как новенькие? И тоже порой возникали из ниоткуда? – Вот на этот раз я понятия не имею, – честно ответил Мяут. – Иногда у меня странное ощущение, что кто-то этих роботов просто рисует. Чтобы не сойти с ума, я давно уже перестал ломать голову. И тебе советую то же самое. – Твоя правда. На самом деле меня сейчас беспокоит совсем другое: когда Джесси, наконец, забеременеет? – Эм… Что? – опешил Мяут. Джесси в роли матери представлялась ему меньше всего. Дети для неё обычно делились на две категории: те, у которых есть, что украсть, и совсем бесполезные. – Ну, просто я думаю, что материнство порой меняет женщин, – ответил Джеймс, угадав мысли Мяута. – Ну, возможно… Если подумать, дети тоже разные бывают. Вот представь себе: однажды утром… – Джованни просыпается у себя дома? – Да нет, я сейчас не про то. Однажды утром Джесси и Джеймс выходят из дома и неожиданно проваливаются в яму. На краю ямы стоит дитё с игрушечной лопаткой в руке и грозно заявляет: «Вот вы и попались, болваны! Немедленно отдавайте мне своего Мяута!» Счастливые родители со слезами восторга взирают на своё чадо и радостно говорят: «Вот и подрастает будущее Команды Ракета!» Глаза Джеймса блаженно затуманились, но всё-таки он твёрдо сказал: – Никогда! С Командой Ракета теперь покончено навсегда. Я теперь занимаюсь исключительно честной торговлей. – Не пудри мне мозги. – Ну ладно, я занимаюсь настолько честной торговлей, насколько это позволяют моё воровское прошлое и суровые реалии капиталистического мира. – И кстати, Джимми, я тут ещё одну проблему вижу. У людей, насколько я знаю, принято, что ребёнка рожает женщина. Ты уверен, что в вашем случае это именно Джесси? – Не очень, – честно ответил Джеймс. – Но я продолжаю работать над собой. Если уж и она старается… Она даже научилась вести себя за столом, хотя в какой-то момент я думал, что мне всю жизнь придётся за неё краснеть. Знаешь, когда мы оба были рядовыми агентами Команды Ракета, было незаметно, что мы из разных миров. Порой жизнь аристократа бывает страшнее жизни преступника. Но возвращаться я всё равно не хочу. Джеймс лежал на диване в огромной гостиной, проглядывая на экране ноутбука котировки акций. На соседнем диване валялась Джесси с журналом в руках. Мяут играл в Pokémon Stadium на огромном телевизоре, с наслаждением расправляясь с виртуальным Персианом Джованни при помощи Драгонайта. Эта идиллистическая картина была прервана появлением взъерошенного Гроулайта, на спине которого, вцепившись в шерсть, сидела двухлетняя девочка и радостно визжала. Гроулайт отлично понимал, что огненные атаки недопустимы, но сдерживался он из последних сил. – Принцесса, – вздохнул Джеймс, – пожалуйста, оставь Гроули в покое, ты его уже совсем замучила. – Хорошо, – недолго думая, согласилась девочка. – Мяут, иди ко мне! – Только не я! – в полном ужасе завопил Мяут, одним прыжком взлетая на шкаф. – Иди лучше к Севайперу приставать, что ли… – Только не трогай его хвост, – торопливо добавил Джеймс. – И не выпускай его на улицу, – добавила Джесси, – а то там вчера откуда-то объявился дикий Зангус. – Я и сама знаю, как нужно обращаться с Севайпером, – обиделась девочка. – Между прочим, я уже почти научила его выпускать кружевной смог. Когда я вырасту, я обязательно стану координатором, как ты, мама. Только не такой неудачницей. Я заработаю пять лент и выиграю Большой Фестиваль! – и с этими словами девочка радостно убежала. Гроули со вздохом облегчения улёгся на ковёр. – Дети, – развёл руками Джеймс. – Откуда-то им всё становится известно. – Кружевной смог? – задумчиво сказала Джесси. – Мне это и в голову никогда не приходило. – Может, её и вправду ждёт большое будущее. – А если нет? А если ген неудачников передаётся по наследству? Тогда всё, что её ждёт на состязаниях – нескончаемая полоса позора. Может, не стоит ей позволять становиться тренером? – Пусть становится тем, кем захочет. Больше всего на свете я боюсь повторить ошибки моих родителей. После чего Джеймс вновь уставился в экран ноутбука, а Джесси – в журнал. – Ребята, я давно хочу спросить: что с вами? – внезапно решился Мяут. – А что с нами не так? – лениво спросила Джесси. – Ну, например, почему вы уже несколько месяцев спите в разных спальнях? – Мяут! – хором возмутились супруги. – Это уже совсем наглость! – Впрочем, это ещё не самое худшее. Вы за эти несколько месяцев ни разу не подрались. И даже не поссорились. Как это объяснить? – Знаешь, – задумчиво сказал Джеймс, – я просто уже ничего больше не хочу. – Полнейшая пустота, – добавила Джесси. – Когда-то у нас было множество желаний, мы постоянно к чему-то стремились, но теперь… – Теперь, когда все наши мечты исполнились, как будто что-то ушло. – На самом деле я ощущаю то же самое, – подтвердил Мяут. – Но вам не кажется, что мы просто зажрались? – Нет, – твёрдо ответила Джесси. – Это что-то большее. – Как будто мы пошли по ложному пути. – Мы хотели всего достичь – но не так. – Как будто в нашей жизни осталась ещё какая-то цель. – Какое-то неоконченное дело. – Неоконченное дело? – воскликнул Мяут. – Эврика! Джесс, ты гений! – Она? – удивился Джеймс. – Я? Но Мяут уже выбежал в коридор. Идя по длинным коридорам особняка, в которых он путался до сих пор, Мяут бормотал себе под нос: – Они не согласятся. Я должен подступиться издалека. Но как? – Воббаффет! – раздался голос за спиной Мяута. – Как же ты меня достал, безмозглый голубой пузырь! Ну что за привычка постоянно подкрадываться? – Воббаффет! – Я же знаю, ты любишь Джесси. Как и она тебя, хотя она в жизни в этом не признается. И я люблю этих двоих не меньше тебя. Да, мозгов у них обоих, вместе взятых, как у одного Псидака, но это мои придурки. И я должен спасти их брак. – Воббаффет! – Точно! Лига покемонов! И как это я сам не додумался? И Мяут решительно направился назад в гостиную. – У меня к вам предложение! – решительно начал он. – Если мы все так устали, то почему бы нам не развеяться, не взять отпуск и не слетать в Синно? – В Синно? – удивилась Джесси. – Ну да, в Синно. У вас же там есть загородный дом, в котором мы ещё ни разу не отдыхали? – И не один, – подтвердил Джеймс. – Ну вот видите! К тому же через несколько дней на острове Вэйли как раз открывается Лига Синно. – И что же? – Вы покетренеры, в конце концов, или нет? – Ну да, – неуверенно сказал Джеймс. – В том числе, – добавила Джесси. – Ну вот видите, это мероприятие как раз для вас! – А в самом деле! – воодушевилась Джесси. – Наверное, это здорово – просто сидеть на трибунах и смотреть битву покемонов. Раньше мы в основном бегали по ним, увешенные попкорном и лимонадом. – Или вообще украдкой смотрели на экран, стоя за прилавком на задворках стадиона. – К тому же постоянно отвлекались на кражу покемонов. – Точно. Что мы ещё ни разу не делали – это не смотрели Лигу, как нормальные люди. – Будет интересно, – заверил Мяут. – По слухам, в Лиге принимает участие некий таинственный и непобедимый тренер, использующий Даркрая. – Даркрай? – переспросила Джесси без особого энтузиазма. – А ещё там болван участвует, – как бы между прочим добавил Мяут. – Эш? – удивился Джеймс. – Постой, он что, только сейчас собрал все восемь значков Синно? – Ну да, это был на редкость затянутый сезон, побивший все рекорды. – Тогда точно едем, – решила Джесси. – Мы просто обязаны поддержать Эша, как это делали всегда. «Он уже не болван, а Эш! – с ужасом подумал Мяут. – Нет, с этим нужно срочно что-то делать!» – И дочку с собой возьмём, пусть тоже посмотрит, – добавила Джесси. – Нет, – торопливо сказал Мяут. – Ей ещё рано на такие зрелища смотреть, пусть с няней и Гроули остаётся. А вот остальных покемонов возьмите, они не меньше нас по Эшу скучают. В этот момент на пороге гостиной появился чем-то сильно смущённый дворецкий. – Простите, мэм, – обратился он к Джесси, – но на пороге стоит Ланс из Элитной Четвёрки. Вы ведь брали у него интервью в сегодняшнем прямом эфире? – Ну да, – подтвердила Джесси. – Он утверждает, что после эфира недосчитался двух покеболов. Драгонайт и красный Гаярдос. Он уже расспросил всех, кто был в студии, но никто ничего не знает. Быть может, вы что-то видели? – Ах, ну да, точно, – спохватилась Джесси, вытащила из кармана покеболы и протянула их дворецкому. – Передайте это Лансу… ну и мои извинения тоже. Это случайно вышло, слишком велик был соблазн. От некоторых привычек очень трудно избавиться. – Как это тебе удалось в прямом эфире? – изумился Джеймс. – А реклама на что? – усмехнулась Джесси. – Нечего по сторонам глазеть, даже если называешь себя мастером драконов. «А ведь ещё не всё потеряно!» – обрадованно подумал Мяут. Эш и Пикачу сидели на траве на окраине поля для тренировок. Был поздний вечер, все участники и болельщики давно разошлись по номерам, но Эшу не спалось. Чуть в отдалении стояли Доун и Брок, уже не зная, что предпринять. – Знаешь, Пикачу, – говорил Эш, – а ведь Пол прав. В Лиге принимают участие сотни тренеров. И все они тоже заработали по восемь значков, а значит, они ничем не слабее меня. И все они хотят победить. Я только один из многих, и я отнюдь не уверен, что смогу одолеть Пола. После того, как он разгромил меня тогда… Его покемоны слишком сильны. И я до сих пор не понимаю – почему? Быть может, нам просто вернуться домой? И в этот момент перед ним появились двое. Голубоглазая девушка с длинными волосами цвета мадженты, и зеленоглазый парень с голубыми волосами и Маймом Джуниором на плече. Что вы сказали? Что, ещё не дочитав это описание, поняли, о ком идёт речь? Ничего себе! Примите моё искреннее восхищение вашей необыкновенной проницательностью! Нет, разумеется, Эш их не узнал. По старой доброй традиции, узнавал он их лишь одетыми в униформу Команды Ракета. К тому же в качестве их средства передвижения Эш привык видеть воздушный шар в виде Мяута. Или субмарину в виде Мэджикарпа или Гаярдоса. Или гигантского робота в виде кого угодно ещё. В крайнем случае – грузовик, автофургон, танк, самолёт, вертолёт, дирижабль… Но только не лимузин с личным шофёром. Брок и Доун, впрочем, тоже их не узнали, хотя для Доун, видевшей Команду Ракета всего несколько раз, это, в общем-то, простительно. – Твоя сила в том, что ты и твои покемоны – одна команда, – сказала Джесси. – И в том, что вы друзья, а значит, вы не можете проиграть, – добавил Джеймс. – Это же я сам всегда так говорил, – недоумённо ответил Эш. – Мы знаем! – хором ответили Джесси и Джеймс. – Откуда? – удивился Эш. – Мы твои давние поклонники и смотрели все Лиги с твоим участием, – нашлась Джесси. Впрочем, она даже не соврала. – А ещё мы поклонники твоего Пикачу и всегда считали его одним из самых сильных покемонов, – добавил Джеймс. И тоже истинную правду. – Можно мне подержать его? – неожиданно для себя спросила Джесси. – Конечно, – с готовностью ответил Эш. – Пикачу обожает знакомиться с новыми людьми. Джесси подняла покемона на руки и осторожно почесала его. Пикачу зажмурился от удовольствия. – А ведь и в самом деле, – задумчиво сказал Эш. – Я всегда говорил, что главное – это связь между покемоном и его тренером. Полу этого никогда не понять. Для него покемоны – это только средство, и больше ничего, а для меня они друзья. Правда, Пикачу? – Сейчас самое время! – раздался из кустов голос Мяута. И из-за деревьев показался воздушный шар. Действуя полностью на автомате, Джесси и Джеймс запрыгнули в корзину, где стояла заранее подготовленная клетка. Джесси швырнула туда покемона, а Джеймс быстро захлопнул дверцу. Опомнившийся Пикачу попытался использовать электроатаку, но клетка, конечно же, электричество не пропускала, выдержала она и атаку железным хвостом. Мяут предусмотрел всё. – Что вы делаете? – закричал Эш. «Действительно, что я делаю?» – удивилась Джесси. Но её уже несло: – С чего на вас свалилось столько бед?*** – Хотите знать? Так вот вам наш ответ! – подхватил Джеймс. – Чтоб спасти планету нашу от невзгод! – Чтоб сплотился воедино наш народ! – Чтоб раскрыли злобу правда и любовь! – Чтобы нам, злодеям, взбудоражить кровь! – Джесси! – Джеймс! – Галактика наша, дуэта Команды Ракета! – Мы к светлому завтра несёмся со скоростью света! – Мяут, вы слышали это? – выкрикнул Мяут свою заключительную реплику, выпрыгнув между Джесси и Джеймсом. Они взглянули на него слегка удивлённо, но, как ему показалось, одобрительно. – Вы! Это опять вы! – хором закричали Эш и подбежавшие к нему Брок и Доун. – Ну надо же, – сказала Джесси презрительно-высокомерным голосом, – всё-таки он нас узнал. – Не так уж плохо для болвана, – в тон ей произнёс Джеймс. – Можешь навсегда распрощаться со своим электрическим дружком! Отныне он – собственность Команды Ракета! – И не пытайся преследовать нас! Ты же знаешь, как мы можем быть опасны! Воздушный шар между тем поднялся уже метров на пятнадцать. – Не знаю, для чего мы это делаем, – сказал Джеймс, – но я снова ощущаю, что мне есть, ради чего жить. – А главное, – подхватила Джесси, – что мне опять двадцать пять! Точнее, семнадцать. И даже незаметно, что я рожала. Это настоящая магия! – Мультипликация, – поправил её Мяут. – Да не всё ли равно? Наверное, глупо было противиться своему предназначению. Ведь нас когда-то создали исключительно для этого. Чтобы мы вновь и вновь похищали Пикачу. – Как ни печально это осознавать, но нам от этого никуда не деться. – Почему же печально? – удивился Мяут. – Люди из реального мира всю жизнь задают себе вопрос: «Зачем я появился на этот свет? Какова цель моего бытия?» И так и не находят ответа. А у нас этот ответ есть! – Да! – хором воскликнули Джесси и Джеймс, и в этот момент оболочка шара оказалась разорвана воздушным асом Стараптора. Команда Ракета и в самом деле может быть весьма опасна. В первую очередь – для самой себя. – Я уже забыла, как это бывает, – пробормотала Джесси, вцепившись одной рукой в край корзины, а другой – в драгоценную клетку. Шар всё стремительнее опускался вниз. В последний момент троица успела выскочить из корзины. Они находились прямо посреди тренировочного поля. Перед ними стоял Эш, а рядом с ним – его Инфернейп, за спиной Эша стояли Доун и Брок. Джесси поставила клетку на землю, демонстративно встала на неё одной ногой и произнесла: – Ты думаешь, это конец? Севайпер, Дастокс, выходите! Севайпер, ядовитый хвост на Инфернейпа! Кстати, болван, откуда у тебя Инфернейп? Помню, у Пола был Чимчар, неужели… – Да, это он. Пол прогнал его, не добившись того, что хотел от него. Свои способности Чимчар смог пробудить только со мной, а потом он стал Монферно, а затем и Инфернейпом. Стой, а ведь и вправду – только со мной! – Ладно, хватит сантиментов. Так, на чём я остановилась? Ах да, точно! Дастокс, атака ядовитым жалом! – Вы тоже выходите, – сказал Джеймс. – Какнея, игломёт! Да знаю я, что ты меня любишь, их атакуй! Карнивайн, семена-пули! Да не меня атакуй, их! Доун испуганно прижалась к Броку, осознав, что атакуют их сразу с четырёх сторон, а их собственные покеболы остались в номере. Но Эш только скомандовал: – Инфернейп, огнемёт! Огненная атака оказалась настолько мощной, что разом смела всех четырёх покемонов, которые, в свою очередь, сбили с ног Джесси, Джеймса и Мяута, а клетка отлетела прямо в руки Эша. – Знаешь, – сказал Эш, выпуская из клетки Пикачу, но глядя при этом на Инфернейпа, – а ты и вправду невероятно силён, даже без этой вспышки. И Пола мы непременно победим, он должен увидеть, каким ты стал. Джесси тем временем поднялась на ноги, взяла Джеймса за руки и посмотрела ему в глаза: – Я только сейчас вспомнила, за что я тебя люблю. – И я тоже это вспомнил. – Иногда мы бываем очень разными… – …и мы часто ссоримся… – …и даже дерёмся… – …но в такие моменты… – …мы думаем одинаково! Эш растерянно почесал в затылке: – Как-то они очень странно себя ведут. Даже для них. – Ну, не более странно, чем Брок при встрече с сестрой Джой или офицером Дженни, – заметила Доун. – А при чём тут я? – возмутился Брок. – Правда, при чём тут Брок? – ещё более озадаченно спросил Эш. Пикачу только тяжело вздохнул. – Неважно, – отмахнулся Эш. – Пикачу, вольт-удар! Джесси и Джеймс оторвались друг от друга и в ужасе посмотрели на своего недавнего пленника. – А вот про это я и сам почти забыл, – пробормотал Мяут. – Воббаффет! – охотно подтвердил внезапно появившийся Воббаффет, которого, как всегда, никто не звал. – …И всё-таки атаки этого Пикачу невероятны, – с восторгом сказала Джесси. – И однажды мы поймаем его и отвезём боссу. – Но всё же, – рискнул заметить Джеймс, – что Джованни может нам дать из того, что у нас теперь нет? – Разве это сейчас важно? – удивился Мяут. – Давайте вместе, на счёт три. Раз, два… – Команда Ракета опять улетает!