Коронованная бастардесса.

…Приподнимая подол золотистых одеяний, едва касаясь ими мраморных полов, величаво продвигается вперёд сквозь извилистые коридоры замка. Отводит плечи назад, горделиво преподнося себя неопытным рыцарям, впервые вышедшие на службу после долгого и кропотливого обучения. После появления женского силуэта кругом поднялся настойчивый гул, переходящий в истинное недовольство мужчин, не желающих подчиняться воле Елизаветы. – Неужели мы столько трудились почём зря, дабы на службе нам указывала женщина? Какой из неё правитель, если ей не по силам укротить мужчину в плотских утехах? Она не сумеет справиться с многотысячным войском солдат, – горячо нашёптывает, посмеиваясь в кругу своих товарищей, ехидно засматриваясь на девичий стан молодой англичанки. Лишь холодное лезвие стального меча успело замахнуться на бледную шею юнца, как прелестница престолонаследия пламенным жестом поднятой руки повелевала тотчас остановить это безумие. – Прекратить! – строптиво выдаёт из медовых уст, вторично напомнив о желаемом. С нескрываемым недовольством царской аристократичности меняется в лице, осознав всю нецелесообразность ситуации. Опять же, кто-то из нынешних рыцарей не примирился с мыслью, что им будет отдавать указы женщина, а её верные подданные, столь трепетно относящиеся к царской особе, не смогли удержаться пред соблазном оставить новобранца без головы. – Я поражена вашими убеждениями на мой счёт, и удивлена, как упорно вы настаиваете на своём, о, неизвестный, – смело продолжает, последовательно двинувшись вперёд, прямиком к тому, кто посмел осквернить дурным словом имя Королевы. – Так или иначе, господа, но вам всем предстоит защищать меня, независимого оттого, появлюсь ли я в самый разгар войны в платье, или, в мешковатых штанинах. Коль вы считаете меня женщиной, не заслужившей своего титула, то будьте добры оберегать меня куда усерднее, нежели обычного Короля. Простите ли вы себе, если меня, под вашей защитой, забьют клинками? Вы, назвавшиеся истинными мужчинами, примите ли мысль, что вы не уберегли женщину? Как только ей удаётся усмирить пыл новобранцев, с молниеносной скоростью спешит покинуть павильон, на полпути раздражённо смахнув с себя позолоченную диадему, дарованную Елизавете в виде поощрительного подарка. Пройдя в покои, разъярённо скидывает с обеденного стола все столовые принадлежности, не желая более ощущать себя изгоем при дворе. – Вы держались достойно своего титула, моя Королева. Вы их живо поставили на место, – подобрав с пола брошенную вещицу госпожи, фрейлина тотчас приседает в реверансе, попытавшись подбодрить молодую женщину добрым словом. – А толку мне от этого? Это будет продолжаться, пока они не решатся на заговор против меня, – беспокойно оглядывает служанку, анализируя происходящее. – У меня же никого нет. Ни любящей семьи, ни родственной души, что скрасила бы моё одиночество в самый пасмурный день. Я подобна обездоленной птице, что вечно ищет свой приют. Я не позволю им отнять у меня последнее, ради чего стоит жить. Я не позволю, что бы моя страна отошла шотландской Королеве.