Идеальный голос для меня.

       В актовом зале было пусто. Небольшую деревянную сцену освещали мягким светом два стареньких прожектора, висевшие с обеих сторон, прикрытые бордовым занавесом. По залу разливались спокойные звуки новенькой электрогитары. На самом краю сцены сидела, свесив ноги, девушка, играющая на этой самой гитаре. Глаза, с длинными, густо накрашенными ресницами, были закрыты. Она тихонечко покачивала головой в ритм музыке, на её лице не было никаких эмоций, кроме спокойствия. Из неаккуратного пучка волос выпала сине-зелёная прядка и девушка остановилась, чтобы убрать её за ухо. Сделав это, она только хотела продолжить своё занятие, как вдруг двери зала скрипнули, послышалось цоканье каблучков. Резко во всём зале зажёгся яркий ослепляющий свет. Девушка, открыв глаза для того, чтобы посмотреть кто зашёл в зал, тут-же поморщилась от яркого света. От уюта и спокойствия не осталось и следа. Она, нахмурив брови, посмотрела на вошедшего, хотя в этом не было нужды – она и так прекрасно знала, кто это и зачем пришёл. У включателя стояла женщина. Сложив руки на груди, она смотрела на девушку. На женщине была строгая чёрная юбка-карандаш, белоснежная новенькая рубашка, расстегнутая на две верхних пуговицы, что, подчёркивало её пышную грудь. Тёмные, средней длины волосы были убраны на бок и заколоты на затылке небольшой серебряной заколкой с цветами. На аккуратном носике женщины были модные очки в чёрной тонкой оправе. Ярко-алые губы сразу бросались в глаза. Девушка бросила быстрый взгляд на директора и устало вздохнула. Директор приходила сюда лишь по двум причинам. Во-первых: Гитаристка опять где-то накосячила; Во-вторых: Сегодня ежегодный день прослушивания. Только по этим двум причинам директор и приходила сюда. Девушка, взяв гитару за гриф, спрыгнула со сцены и начала убирать её в чехол, всем своим видом показывая, что она не намерена говорить. Женщина только хмыкнула и сказала вслед уже собравшейся уходить гитаристке: – Надеюсь, ты помнишь какой сегодня день? Девушка остановилась и подняв голову к потолку, показала женщине средний палец через плечо и направилась к аварийному выходу из зала. Директор лишь усмехнулась. Тут в зал вбежала учитель по немецкому языку: – Тэресия Дильсовна, дети из других школ уже приехали и ждут вас в холле, – Затараторила молодая учительница. Директор лишь придирчиво окинула зал взглядом и, заметив в самом дальнем углу гитаристку, развалившуюся в кресле, молча кивнула учителю и вышла из зала, оставив двери открытыми на распашку. Да уж, когда твоя ненавистная тётя - директор школы, в которой ты учишься, жизнь превращается в ад. Усмехнувшись своим мыслям, девушка устроилась поудобнее в кресле и приготовилась смотреть "шоу", которое скоро должно было начаться. Под "шоу" гитаристка имела ввиду ежегодное прослушивание, которое длится почти месяц. Это мероприятие устраивалось для одной единственной цели - подростки, учащиеся в школе, должны были найти свою истинную пару, ведь ребята из соседних школ приезжают к ним, выступая вместе. Одни поют и имеют просто "ангельский" голосок, другие – играют на инструментах. Суть в том, чтобы найти свой дуэт до конца жизни. Это может быть певица с идеально подходящим тебе тембром и голосом – таким, что сердце замирает и ты понимаешь: "Да! Вот оно! Тебя мне не хватало, ты просто создана для меня!" Ну или создан. Мы находим пару именно по пути музыки, а не по запаху, как животные. Это трудно описать словами, не прочувствовав.       За этими рассуждениями, девушка и не заметила, как зал наполнился подростками, а на сцене уже стоял директор, терпеливо наблюдая за учениками и ожидая, когда-же они рассядутся и успокоятся. Наконец в зале стало тихо, все в ожидании смотрели на сцену, свет в зале потух. Директриса мило улыбнулась ученикам и заговорила своим бархатным голосом: – Дорогие ученики, сегодня проводится ежегодное прослушивание, и я надеюсь, что многим повезёт, и вы найдёте свою истинную пару. Директриса ещё раз мило улыбнулась и отошла в сторону. Зал возбуждённо загудел, послышался свист и хлопки в ладоши. Когда зал наконец стих директор продолжила: – Итак, на сцене выступает... Дальше гитаристка уже не слушала - она интуитивно чувствовала что среди выступающих нет её пары. Девушка лишь глубоко вздохнула и незаметно вышла из зала. Выйдя через чёрный выход на улицу, она встала на крыльце. Прохладный ночной ветер дул в лицо, развевая выбившиеся пряди. Гитаристка несколько минут стояла неподвижно, а потом достала из кармана лёгкой ветровки пачку сигарет. В пачке осталось всего две сигареты, девушка взяла одну и, чиркнув зажигалкой, подожгла никотиновую палочку, глубоко затягиваясь. Девушка стояла и пускала кольца густого сизого дыма, когда сзади послышались шаркающие шаги. Девушка усмехнулась – эту шаркающую походку она узнает из тысячи. Выпустив последнее кольцо дыма, гитаристка глянула через плечо. Там стояла Селма - подруга детства девушки. Селма ещё год назад нашла истинную пару в лице брутальной брюнетки по имени Ренэйт, играющей на барабанах. Селма просто стояла и молчала, понимая, что девушка не в настроении сейчас. Гитаристка решила первая нарушить тишину: – Привет. Её низкий, тихий голос с лёгкой хрипотцой был приятен. Селме всегда нравился голос девушки и она не раз говорила ей об этом, но гитаристка лишь усмехалась и продолжала играть лёгкие аккорды. – Привет, – Селма весело улыбнулась и, как обычно бывает, начала рассказывать как прошёл день. Из зала доносился громкий голос поющей девушки. Гитаристка прислушалась и поморщилась – слишком много в этом голосе самолюбия и обожания к себе. Явно какая-нибудь дорогая доченька богатенького папочки.        Они простояли на крыльце почти час, и на улице уже начинало темнеть. Как только зажглись первые фонари, Селма опомнилась и, быстро распрощавшись с девушкой, убежала за угол. Через минуту послышался рёв двигателя, и мимо школы по дороге промчался чёрный байк с двумя девушками в шлемах. Гитаристка, простояв на улице ещё минут десять и поняв, что лёгкая куртка уже не спасает от холодного ветра, зашла внутрь здания. Было тихо, а значит "шоу" уже закончилось. Зайдя в зал, она увидела что он пуст. И только директриса сидела на сцене, свесив ноги и болтав ими в воздухе. Чёрные лакированные туфли аккуратно стояли рядом с ней. Девушка окинула расслабленную директрису взглядом и медленно подошла к ней. Положив гитару рядом с туфлями, гитаристка уселась рядом с директрисой. Молчание продлилось не долго: – Выглядишь уставшей, – хоть девушка и ненавидела тётю, но всё же семья, как никак. – С этими прослушиваниями столько мучений – голова раскалывается, – устало вздохнув, директриса перевела взгляд на сидящую рядом девушку и спросила: – Чего такая грустная? – День хреновый. – Каждый день это от тебя слышу. Может сменишь пластинку? – Вот будет у меня хоть один хороший день – тогда и сменю. А пока довольствуйся моим нытьём. Мне нравится смотреть как оно тебя бесит. – Опять ты за своё. Мы можем хоть один раз поговорить нормально? Без твоих издёвок, сарказма и шуточек? – Как однажды сказал Стайлз Стилински: "У меня нет чувств и эмоций, только сарказм, текущий по моим венам". Кстати, это очень точное описание меня. – Действительно. Наступила тишина. – Завтра не будет прослушивания, ты можешь спокойно посидеть здесь и порепетировать, если хочешь. Гитаристка удивлённо взглянула на директрису. – Я когда-нибудь отказывалась от такого? Директриса лишь усмехнулась, спрыгнула с края сцены и, взяв туфли, пошла босиком, не боясь порвать тонкие капроновые колготки. В школе всё равно никого нет кроме них, так что можно. Уходя, директриса обернулась и сказала: – Через десять минут чтоб ждала у выхода. Я тебя домой отвезу, уже поздно. И, развернувшись, ушла, покачивая из стороны в сторону бёдрами. Вот и прошёл ещё один день в чёртовой школе.