Мир в чёрно-белых красках

Сегодня, 9-го апреля, свой 19-й день рождения празднует Джерард Уэй — самый обычный парень, живущий в Америке. У него, как и у любого человека, есть родители, друзья и соулмейт, с которым он не знаком. Его жизнь протекает так же, как и у остальных: учёба, развлечения, еда. В принципе, это всё. Он не думает о великих делах, которые может совершить и не планирует ничего на завтрашний день. В принципе, его вполне можно назвать бездельником, никто даже не осудит тебя, он им и является. На самом деле он просто наслаждается каждой секундой своей жизни и всё же мечтает встретиться со своей родственной душой, которая всё ещё жива. Было бы просто великолепно, если сегодня, на день рождения, он получил хоть какую-то информацию о нём. Джерард даже не думал устраивать какую-то громадную вечеринку. Несколько друзей, кинофильм и коробка пиццы — замечательный, по его мнению, набор для празднования. Кому вообще нужны эти огромные сборища? Алкоголь, наркотики, шум и разруха. В этом мало приятного, не так ли? Родители парня оставили ему замотанные в разноцветную бумагу коробки с подарками и уехали куда-то, поэтому день должен был пройти более чем спокойно. Да, оставить сына на его праздник-очень негуманно, но возможно, у них просто нашлись более важные дела, какая разница? Проведя рукой по невозможно мягким волосам, укладывая их, Джерард упал на диван, посмеявшись над чьей-то шуткой. Такой уют и спокойствие, это просто нерушимая идиллия. Может быть, потом он и сделает что-нибудь… очень выбивающееся из его привычного поведения, например, распланирует свою неделю, но это будет потом, какая разница? Сейчас он счастливее всех людей на планете, насколько б дерзко это не звучало. Казалось бы, простые домашние посиделки, а сколько радости это доставляет имениннику. Неловко захихикав на чьё-то заявление о том, что он сегодня великолепно выглядит, Джерард взял в руки пульт. Сегодня по телевизору как раз должны показывать его любимый фильм — будто бы сама Вселенная поздравляет его. И, казалось бы, что может испортить этот день? Конечно же, ничего, глупость какая. С другого конца дивана раздалось лёгкое шипенье, кто-то открыл газировку. Сам Уэй такого не пьёт, чтобы не вредить желудку и зубам (ну, а ещё она невкусная), но купил несколько баночек ради друзей. Вообще, друзья необходимы так же, как и вода и кислород, хотя казалось бы-обычные люди. Так что нельзя жалеть чего-то для друзей, а иначе ты будешь дружить с кексом, которым не поделился, и книгой, которую не дал прочесть своей подруге. Нет ничего плохого в том, чтобы быть дружелюбным и щедрым. Куда хуже быть эгоистом. Хуже для остальных. Тебе, на самом деле, плевать на то, насколько ты эгоистичен. Ты просто живёшь в своё удовольствие, но все этим недовольны и пытаются с этим что-то сделать. Совершенно забывшись, Джерард включил телевизор и вовлёкся в мир кино. Яркие картинки, которые сменялись с поразительной скоростью-очень похоже на арт-хаос. Наверное, не стоило тратить всю ночь впустую, а если быть точнее, то тратить её на интернет. Наверное, у каждого такое было — ты решаешь посмотреть ещё одну серию и пойти спать, а там такая интрига, что без ещё одной ты не уснёшь, и всё, не остаётся ничего, кроме как потратить ещё минут сорок на более важные проблемы воображаемых людей. А на утро, вспомнив о взаимодействиях с другими людьми, ты напрочь забываешь сон, но сон не забывает тебя. Он окутывает твою голову постепенно, заставляя рыдать оттого, как же хочется прилечь и подремать часик-другой. Разум совсем затуманивается, ты слабо воспринимаешь поставленные перед тобой задачи и не можешь нормально слышать то, что тебе говорят. Ты начинаешь проклинать тот вечер, когда начал новый сезон слишком рано и мог бы вообще подождать до утра. Мягкие голоса давили на мозг тёплым одеялом и заставляли чуть ли не засыпать прямо тут. Хотя, если б Джерард и уснул, то его бы укрыли одеялом, удобно уложили и старались не шуметь. Ну, в конце же концов, это его день рождения, он имеет право сделать то, что ему угодно. И всё бы было отлично, если бы не одно происшествие. В какой-то момент фильм перестал быть таким красочным. Цветастые наряды превратились в старые блёклые костюмы, которые впервые показались Уэю красивыми. Он, легко паникуя и не подавая виду, как-бы невзначай глянул на окружавших его людей. Теперь и правда можно было запаниковать — они все как будто сошли с чёрно-белой киноплёнки. Если быть честными, то Джерарду всегда было интересно, как человек чувствует себя, когда его родственная душа погибает. Теперь же он на своей шкуре ощутил весь этот ужас, который наплывает на тебя, перекрывая горло и отбирая возможность дышать. Не прошло и минуты, как у кого-то зазвонил телефон. На вибро никто не ставил —, а зачем? Ты можешь пропустить что-то более важное, чем обычные домашние посиделки. И действительно, пропустил бы. В глазах парня, который поднял трубку, виделась нотка отчаяния и бесконечной печали, а рот застыл в ужасе.  — Что-то случилось? — взволнованные друзья сразу сосредоточили своё внимание на друге. Джерард, хотя и не сразу понял, кто это, но всё равно последовал примеру остальных. Оказавшийся в центре внимания лишь промямлил «Фрэнк, он…», не скрывая всего ужаса ситуации. Его лицо было печально, словно лицо ребёнка, который узнал о том, что его настоящие родители не захотели быть с ним и отдали в детдом, к куче остальных брошенных. Нет, вряд ли он узнал, что сегодня на ужин не будет сока. Тут что-то более серьёзное.  — Фрэнк… умер, — голос, полный безысходности, разорвал мертвецкую тишину, которой не бывало даже на кладбище. И, похоже, что Джерард единственный, кто не знал Фрэнка, так как все остальные пребывали в сильном шоке; кто-то даже чуть не подавился слюной. Все, точно сговорившись, но, не произнося ни слова, подорвались с места и через пару мгновений уже выскочили из дома. Неважно, как долго они добирались до места аварии, каким путём — это не даст никому никакой пользы, поверьте на слово. Кто-то выслушивал рассказ шокированной подруги, которая видела всё своими глазами, кто-то рыдал в чужое плечо, а кто-то просто занимался своей работой, как прибывшие на место полицейские. Джерард, для которого весь мир теперь был лишь карандашным наброском, уже минут десять стоял перед телом, над которым уже суетились люди, рассматривая все черты замершего лица, яркий след на асфальте, переломанную руку. Он прекрасен, даже не дыша. Когда его голова почти под неестественным углом, разбита и хрупка, глаза сомкнуты, а рот безмолвен и чуть приоткрыт — Уэй серьёзно задумался о том, что движет некрофилами. Скорее всего, он сам скоро спрыгнет с крыши. А может, будет жить с недостижимым идеалом в голове, каждый вечер вспоминая своего прекрасного соулмейта, которого увидел лишь раз, не имея возможности услышать голос, который, вероятно, был так же прекрасен, коснуться бледной кожи, обвести пальцами ключицы. Увидев его лишь после смерти.