Морской Океан.

Этот бал был устроен в честь соединения двух самых больших и богатых компаний, которое произошло около месяца назад. Компания « Tomlimson Dionysus» один из крупнейших производителей вина в Великобритании. Фирма была основана в 1912 году в Лондоне. На принадлежащих фирме виноградниках выращиваются различные сорта винограда, из которых производят марочные и божественные на вкус и запах вина, получившие международное признание. Не зря же компания названа в честь Греческого Бога вина и виноделия — Диониса. Во главе компании, на «виноградном троне» сидел Марк Томлинсон— волевой альфа, который после пятидесяти лет усердной работы решает уйти на верно заслуженный отдых, оставив всю компанию на своего хрупкого сына, который вряд ли справится с такой ответственной и требующей от владельца всего, что у него есть, задачей. Уильям Томлинсон — самую малость эгоистичный и высокомерный, но не смотря на это невероятно нежный и добрый человек, чей отец души в нем ни чает. И компания очаровательного Гарольда Стайлса «S&S*» производящая средства контрацепции и секс игрушки. Тут и говорить нечего, потому что вы и так все понимаете. Музыка играла медленная и умиротворяющая, под которую и стоит танцевать головокружительные танцы. Нежные ноты скрипки и виолончели переплетающиеся с аккордами рояли ласкали слух всех присутствовавших в огромном зале. Тот самый Марк под руку вел своего хрупкого сына, которому месяц назад исполнилось всего двадцать один год, к столу, за которым и расположился второй виновник торжества, чтобы познакомить нынешних владельцев компаний друг с другом. Большой и голубой, словно ясное небо, глаз Уильяма хаотично бегал, а хрупкие плечи дрожали под взглядами сотен гостей. Он не чувствует себя в своей тарелке, потому что отец раньше никогда не брал его с собой на такие светские мероприятия, на которых собрались практически все большие шишки Лондона. Ему было неприятно и его тошнило от того, что практически все присутствовавшие разглядывали его повязку на левом глазу. Тонкие пальчики нервно сжимали края идеально выглаженного и подобранного по последней моде платья голубого до колен, как его глаз, цвета, но не смотря на это он держался с гордо поднятой головой и идеально прямой осанкой, как подобает человеку его положения. Длинные волосы до середины спины были распущены, лишь верхняя часть была заплетена в рыбу-косу, и по легкому дуновению ветерка от них исходил изумительный запах, заставляющий не только женщин, но и мужчин терять свою голову. Все стремились к тому, чтобы подойти к нежном парню и поцеловать его миниатюрную ручку в перчатках в тон платья и повязки на глазу, чтобы вдохнуть пленяющий запах его кожи и волос, поэтому до нужного столика они дошли не скоро. Во главе стола на двенадцать персон сидел мужчина, с чьей красотой не сравнилась бы даже красота самой Афродиты. Костюм, который наверняка стоил дороже, чем чья-то жизнь в этом зале, идеально сидел на нем никак не скрывая широкие мужественные плечи, что были усыпаны идеальными кудрями цвета семидесяти процентного шоколада, и мышцы на руках. Стан ничем не отличался от стана самого Короля, а глаза, на миг пронзившие Уильяма, были словно свежая трава весенним утром, а блеск в этих глазах, как блестящая в солнечном свете нежная роса, что усыпала эту самую траву или, как ирландский мох, или яблочно-зеленый, черт, ни одно описание не подходило, потому что они наверняка были волшебными. Невольно Уильям залюбовался легкой светлой щетиной на остром подбородке мужчины, губами малинового цвета и не заметил, когда они подошли к столу. Этому мужчине суждено было родиться альфой. Из «транса» его вывел голос отца. — Добрый вечер, мистер Стайлс. Позвольте мне представить Вам моего сына. Это Уильям—владелец компании семьи Томлинсон и ваш партнер. — мужчина улыбнулся, а Гарольда встал с места, чтобы поприветствовать их. — Уильям, поздоровайся, это Гарольд Стайлс, второй виновник столь чудного вечера. — Рад встрече, Марк. Уильям, — взгляд мужчины прошелся по туловищу Уильяма будто запоминая все его изящные изгибы, тем самым смущая его, и протянул руку.— Приветствую. Уильям положил свою ручку в широкую ладонь мужчины и тот прижался губами к перчатке, будто случайно задерживая на ней губы непозволительно долго, чего не позволяли себе другие гости. Зеленые глаза смотрели прямо в глаза Уильяма и тому показалось, что он стоял перед этим мужчиной полностью нагой. — Добрый вечер, мистер Стайлс.— своим уважительном тоном, с которым он здоровая и с остальными, поздоровался Уильям. Гарольд улыбнулся и обратился в Марку. — Марк, не могли бы вы оставить нас одних, чтобы мы могли познакомиться поближе? — Конечно, без проблем.— Марк окинул Уильяма взглядом говорящим «Будь вежливым сынок. Не подведи меня.» и ушел приветствовать остальных гостей. — Присаживайтесь.— предложил Гарольд отодвигая, специально оставленный для Уильяма свободным, стул. — Благодарю.— произнес Уильям и сел дожидаясь пока Гарольд задвинет стул, что бы не упасть. Мужчина сделал тоже самое и взяв в руку бутылку вина (вы же догадываетесь какого, верно) и предложил: — Не желаете ли выпить? — впрочем, он не дожидаясь ответа на заданный вопрос наполняет бокал Уильяма ровно на половину. Парень благодарить его лишь коротким кивком и взяв бокал в руки касается вина лишь верхней губой не беря ни капли освежающего напитка в рот. — Я как вижу, вы не многословны. — предположил Стайлс, на что Уильям ответил тихим «Наверное». После этого повисла немая тишина между двумя партнерами, которую нарушал лишь шум исходящей музыки и голоса гостей, и она совершенно не казалась неловкой или угнетающей, скорее наоборот, было уютно и спокойно. Уильям пялился на блестящие в свете люстр края бокала не зная что сказать, но слава богу, что молчание нарушил Гарольд задав вопрос, который заставил Уильяма напрячься. — Можно задать вам вопрос личного характера? Если вы не против, конечно. Его сердце забилось чаще, но голос все равно не дрогнул, когда он произнес. — Конечно. — он помялся прежде чем продолжить говорить.— Но если это будет касаться моего…глаза, то, пожалуйста, не спрашивайте… ничего.—он смущенно опустил голову и на его лице всплыла грустная улыбка. —О, нет-нет, Уильям, прошу прощения, если смутил вас. У вас чудесные глаза, как волшебные.—Гарольд двумя пальцами погладил запястье Уильяма, которое не было скрыто под тканью и по его коже пробежали множество мурашек от мягкости и нежности юношеской кожи. Руку он не собирался убирать, но за него это сделал Уильям кладя ручку на шелковую ткань и сердце мужчины из-за чего-то болезненно сжалось. —Спасибо, но он у меня один. —Можно продолжить? —Да. —Есть ли у вас альфа? —Нет. —Отлично. Я знаю, что это прозвучит ужасно невежливо и неуважительно по отношению к вам, но я просто не могу не предложить вам провести определенный промежуток времени со мной, потому что у меня скоро начнется гон и к тому же я чувствую запах надвигающейся течки. Если у вас нет на примете никого, с кем бы вы хотели это сделать, конечно. Уильям вспыхнул, как перезрелый помидор еще при первом вопросе. Он не знал, что ответить, потому что не рассчитывал, что его течка начнет набирать обороты так скоро, ведь он думал, что она должна начаться только через два месяца. Это было странно, потому что раньше таких «сбоев» не было. Впрочем, не давая отчет своим действием и словам из-за сильного смущения, Уильям произнес то, что ошарашило не только Гарольда, но и самого Уильяма. —Я с удовольствием проведу свою течку с вами, Мистер Стайлс.—ну что ж, что сделано, то сделано. К тому же, Уильям был совсем не против на самом деле провести целую неделю в постели с этим тридцатипятилетним мужчиной. Он на самом деле был горяч и Уильям вдруг понял, что течка начинается так скоро только из-за присутствия этого сильного альфы и тот запах, что окружил сейчас паренька заявлял терять голову, а это значило, что течка начнется уже через пару часов рядом с Гарольдом. «Мне надо срочно уйти отсюда. Я не хочу позориться.»—подумал Уильям пытаясь отогнать панику, ведь если у него начнется течка прямо здесь, то произойдет переполох и все альфы присутствующие на этом балу нападут на него беря его против его воли и по очереди. Его аромат был очень редким и ферменты, что присутствовали в нем и усиливались из-за течки могли свести альфу с ума в прямом смысле, если бы он не убежал куда подальше от Уильяма или не взял бы его. Второй вариант был больше по душе. Не Уильяму. — Я мог бы подбросить вас до вашего дома, раз вы хотите уйти прямо сейчас.—внезапно сказал Гарольд, из-за чего паренек подпрыгнул на стуле. «Неужели я сказал это вслух?» —Да, —снова заговорил Гарольд.—с вами все хорошо? — Нет, отвезите меня домой. Только тайком, отец не должен знать, что я ушел прямо посреди бала. Он сильно расстроится.—глаз Луи хаотично бегал из-за тревоги наполнившую его грудь. Он знал, что должен был предупредить отца, что уходит, но он не мог, потому что опасался, что он прикажет шаферу отвезти его домой, а риск быть изнасилованным из-за этого был слишком велик. Он поступал подло прося об этом Гарольда, но мужчина сам захотел провести с ним течку, как и сам Уильям, поэтому он подумал, что это было бы более правильно. Гарольд встал и протянул свою руку, за которую Уильям сразу же схватился. Они направились к черному ходу, так как Марк стоял прямо на парадом входе и принимал все еще приходящих гостей. Они сели в машину десять минут спустя, после того, как Гарольд отправил сообщение на телефон своему шаферу. Конечно они в машине были сейчас вдвоем, потому что Гарольд отпустил водителя (у его дочки было день рождение) домой пораньше. — Скажите свой адрес, Уильям.—попросил мужчина с тревогой в голосе. Луи всегда плохо переносил течку, а запах альфы на сидении рядом сводил с ума и течка начиналась слишком быстро. — Да, спасибо что заботитесь обо мне. Я не знаю, что бы я делал без вас. И мне так неловко за то, что вам приходится это делать.—бормочет Уильям. —Не беспокойтесь. Это не составит мне никакого труда.—ответил Гарольд и по его напряженном виду было понятно, что он еле сдерживался. Запах надвигающейся течки Уильяма был настолько силен, что его разум затуманился и Гарольду было страшно даже думать, что с ним будет, когда течка достигнет высшей точки. —Езжайте побыстрее, пожалуйста. Я вижу, как вам трудно и прошу прощения за это.—Уильям теребит края платья не смея поднимать взгляда на мужчину рядом.—Я бы хотел сделать это с вами, потому что знаю, что уйти для вас будет очень сложно. — Уильям, можно на «ты»? — Д-да, конечно. —Отлично. Посмотри на меня, —говорит Гарольд, но продолжает смотреть на дорогу даже тогда, когда Уильям поднимает на него взгляд.—Я же сказал тебе не беспокоиться. Я не знаю, почему у вас такой сильный и невероятный запах, ведь течка еще не началась, но будь уверен, что я не притронусь к тебе, пока ты не захочешь этого.—их глаза встречаются и в эту же секунду машина останавливается перед особняком семьи Томлинсон и Гарольд выходит из машины. Уильям чувствует, как первые капли смазки начинают вытекать из него и чувство опустошенности охватывает его. Дверь рядом с ним открывается и Гарольд мысленно ударяет себя голове тяжелым острым предметом, потому что, как он раньше не мог додумать до того, чтобы спустить окно, ведь запах, который наверняка пропитался в сидения машины, просто до боли в желудке умопомрачителен. Он смотрит на Уильяма, который как-то по детски протягивает к ему руки и смотрит на него жалобным взглядом. —Гарри, —говорит парень изменившимся голосом и Гарольду сносит крышу.—пожалуйста. Он подхватывает Уильяма на руки, как невесту и направляется к дому. Дверь открывается прямо перед ними не без помощи дворецкого Криса (слава Богу он бета), и они входят в дом под его сожалеющим взглядом. —Моя комната, на втором этаже.—стонет Уильям прижимаясь к Гарольду максимально близко. Это необходимо ему, ему необходим его запах, его горячее тело рядом со своим, ему в конце концов необходим альфа и его член, большой и горячий, которым он будет трахать его. —Да, да, сейчас, малышка, потерпи чуток.—от прозвища Уильям чуть было не кончил содрогаясь всем телом в руках Гарри. Уильям не заметил, когда они зашли в его комнату, а понял это лишь тогда, когда почувствовал, что его укладывают на шелковую ткань его постели. — Гарри… Гарри, — он открыл свой глаз, который до этого был закрыт.— ох, Гарри, пожалуйста. — Я понял, малыш, я не уйду. Гарри впопыхах снял с себя пиджак и бросил его на пол рядом с кроватью. За ним последовала белоснежная рубашка и штаны. Он сел на кровать рядом с изнывающим Уильямом и наклонился к нему. — Обними меня за шею, цветочек.— попросил Гарольд самим обнимая его за талию и сажая его.— Я сниму платье, хорошо? — Да, Гарри, быстрее.— Уильям весь раскраснелся и цеплялся за плечи Стайлса дрожащими пальчиками. Гарри расстегнул молнию на платье за спиной Уильяма, до этого стянув с его ручек перчатки, позволяя лямкам от него плавно съехать вниз. Гарри чуть поднял Уильяма и полностью снял с него платье открывая вид на прелестное и элегантное тело парня. Его изгибам позавидовали бы известнейшие модели мира. — Ты такой красивый.— прошептал Гарри снова укладывая Уильяма на спину. Он любовался его телом нависая над ним и первый поцелуй был оставлен на длинной шее Уильяма. — Не…нет. Поцелуй меня в губы.— попросил паренек и его глаз был наполнен слезами, когда он взглянул на Гарольда. Когда их губы соединились в нежном поцелуе, то в груди обоих взорвалось что-то наподобие миллиона фейерверков и они, наплевав на все на свете, отдались в лапы страсти позволяя ей поглотить себя полностью. Первый стон Уильяма разлетелся кажется по всему дому проникая во все щели и заставляя член Гарри буквально лопаться, когда их языки встретились во рту Уильяма. Он гладил тело Уильяма руками задевая его соски и целуя его ключицы. Его губы порхали над его кожей не осмеливаясь оставить ни одной отметины. Гарри видел, как выгибается тело парня под собой и ему казалось, что нет ничего красивее этого зрелища, это мог видеть только он, и он готов был поклясться, что никому больше не позволит видеть эти розовые напряженные сосочки, эти будто нарисованные отточенной рукой гениального художника изгибы его талии, выступающие ребра и уж тем более эти кружевные трусики цвета зеленого океана, что идеально сидели на стройных бедрах Уильяма скрывая его возбужденный член, и сквозь которые вытекало большое количество смазки пачкая одеяло под ними. — Такой невероятный, нежный, идеальный. Он разорвал трусики на Уильяме не жалея ткань и выкинул ее за спину ощущая липкую смазку на пальцах. Член Уильяма был так же красив, как и он сам. Весь увитый венками и покрытый шелковой кожей, покрасневший и требующий, чтобы его поласкали. Через мгновение Гарольд берет в руки его член и Уильям икает от неожиданности и удовольствия и это прекрасно. Чужая рука начинает двигаться и комната снова наполняется свободными стонами ласкающие слух. Поцелуями по животу, Гарольд спускается вниз и берет член в рот начиная быстро сосать его. Он облизывает его по всей длине, кружит языком вокруг головки и щекочет уретру языком оттягиваю кожу, не прекращая ни на минуту двигать рукой, до тех пор, пока его челюсть не устает и пока Уильям не кончил в его рот с длинный и невообразимо пошлым и громким стоном. — Ты невероятный на вкус, Уил.— шепчет Гарри.— Я трахну тебя так сильно, что ты никогда не забудешь этого. Я обещаю тебе, мой сладкий, я сделаю тебе очень хорошо. Ты же хочешь, чтобы я сделал это? — дразнит Гарри кружа пальцем вокруг дырочки и погружая в нее только кончик пальца. — Да, Гарри, пожалуйста. Сделай мне приятно, пожалуйста трахни меня сейчас.— Уильям икает и стонет практически между каждыми словами и это выглядит так невероятно, что Гарри погружает в него сразу два пальца. Голубой глаз Уильяма распихивается позволяя слезам скатиться по лицу и он снова стонет хаотично двигая бедрами и пытаясь самим насадиться на длинные и умелые пальцы Гарри. — Нет, нет, — жалобно стонет Уильям, когда пальцы вдруг покидают его тело.— Гарри! — Перевернись на животик, Уили. Дай мне попробовать тебя.— просит Гарри и сам аккуратно переворачивает его. Уильям утыкается покрасневшее личиком в подушку выпячивая округлой формы ягодички. Гарри припадает к ним начиная жадно целовать каждую из них до тех пор, пока его губы не касаются дырочки. Он лижет ее языком несколько раз, собирая вытекшую смазку, и толкается языком в горячую глубину. Он слышит, как плачет Уильям метаясь по кровати и его ручка тянется к своему члену. Гарри трахает своего малыша языком в то время, как Уильям дрочит себе, подрагивая всем телом и выстанывая имя Гарри. — Хватит, — просит он.— пожалуйста, войди в меня. Уильям поворачивает голову и смотрит на Гарри. — Мне так нужно это. Пожалуйста, Гарри, я умру. Не могу больше. Твой гон, тебе сейчас так плохо.— из его глаза непрерывно текут слезы и он выглядит сейчас таким разбитым и беспомощным. Именно таким и хотел его видеть Гарри, когда впервые взглянул в его глаз. Такой невинно-развратный, такой стервозно-скромный, такой невообразимый, желанный. Как ему можно отказать, когда он выглядит таким умоляюще и готовым на все только бы его трахнули? Мир будто приобретает новые краски, когда член Гарри скользит между ягодицами Уильяма заполняя его полностью, до самых краев. Гарри сходит с ума не имея власти над собой, а Уильям бесстыже плачет подмахивая попкой его толчкам, желая большего и посильнее. Страшно находиться во власти страсти будучи полностью ослепленными и оглушенными любовью. Да, это была сама Любовь, потому что-то, что происходило сейчас между двумя людьми никак иначе назвать было нельзя. Они не трахались, они занимались любовью, горячо и страстно. И их не волновало ничего, они были поглощены друг другом. —Луи, —выстанывает Гарри первое имя Уильяма.—ты такой чудесный. Ты делаешь мне так хорошо, Луи. Моё солнышко, мой малыш. Уильям отвечает ему протестующим сладким стоном не смотря на густой туман блаженства в голове и что-то бормочет в подушку, практически разрывая ее. — Не называй меня так…ох, ненавижу это имя. Гарри не ответил продолжая вбивать в растянутую своим членом дырочку Уильяма, и тот уже забыв о словах Гарри снова начинает стонать и просить его трахать себя быстрее. Гарри слушается его, выходя из него и переворачивая обоих одновременно. — Я хочу, чтобы ты обскакал мой член, солнышко. Оттрахай себя моим членом так, как ты хочешь. Он рукой придерживать свой член у дырочки Уильяма дожидаясь пока тот сядет на него и начнет двигаться. Уильям делает именно это, медленно насаживаясь на большой член и давая себе время, чтобы привыкнуть к новому углу проникновения, после чего начинает двигать бедрами. Он плавно скользит по члену и это именно та поза, что нужна, потому что головка наконец-то проезжает по простате и Уильям вскрикивает подпрыгивая. Он поднимает бедра напрягая их, а потом расслабляет позволяя им столкнуться с бедрами Гарри. И снова, снова, снова… — Гарри, пожалуйста.— устало говорит Уильям наблюдая за мужчиной с удовлетворенным лицом и шепчет опираясь о его грудь ручками.— По-помоги мне. Этого так мало, пожалуйста. Мне нужно больше. Гарри выполняет его просьбу, сжимая его ягодицы и разводя их в сторону. Быстрыми точками он вбивается в Уильяма и оргазм не дает долго себя ждать. Их почти одновременно накрывает цунами и они тонут в его бушующих волнах, захлебываясь, когда удовольствие наполняет из легкие и не дает дышать. Уильям кончает невообразимо сильно и бурно совсем не прикасаясь к себе, а Гарри выплескивается глубоко в Уильяма, не выходя из него и давая сцепке состояться. Она длится минут пятнадцать и на протяжении всего этого времени они умирали из-за многочисленных мини-оргазмов и снова воскресали, что бы любить друг друга. Они любили друг друга еще в прошлой жизни и им суждено было влюбиться и в этой. В следующих пяти жизнях они будут любить друг друга так же сильно, как и чайка любит море или, как ребенок любит шоколад. *** — Уильям, — пробормотал Гарри спустя неделю их безудержной страсти, когда они сидели и смотрели в окно любуясь отражениями друг друга в нем, а не чарующей луной светящей на их лица.— Я женат на твоей сестре. — Что? — ошарашено переспрашивает Уильям. — Прости, я должен был сказать тебе это давно, но я никак не набирался смелости. Что бы то ни было, это фиктивный брак заключенный по договоренности и через четыре месяца я разведусь ней. Она не любит меня, так же, как и я не люблю ее. Это для поддержания бизнеса. Один из важных пунктов, который обе наши компании должны были выполнить. — Ох, — как-то облегченно выдыхает Уильям.— Хорошо. Гарри широко улыбается и прижимает Уильяма к себе настолько крепко, что чуть ли не душит его. Он благодарит Бога за то, что его любимый такой понимающий. — Гарри, — говорит Уильям и Гарольд с иронией думает, что тот тоже хочет в чем-то признаться.— у меня есть ребенок. — Что? — пришла очередь Гарри удивляться.— От кого? Уильям смеется громко и счастливо, благодаря Бога за то, что рядом с ним такой замечательный человек, как Гарри. — От тебя, глупый. — Малыш, ты…ты…ты не представляешь, каким счастливым ты меня только что сделал.— его глаза наполняются слезами и он целует Уильяма со всей благодарностью и нежностью, на которую только способен.— Спасибо. Спасибо, я так счастлив. Они оба знали одно настолько же хорошо, как и то, что всю жизнь проведут рядом друг с другом, они будут любить этого ребенка так же сильно, как и солнце любит луну, как и небо любит землю, как и Гарри и Луи любят друг друга. _____________ * S&S — Sex and Safety, что в переводе с английского означает «Секс и безопасность»