Разрушая воздушные замки

"Сотворить идеал — это значит переделать своего дьявола в своего Бога. А для этого надобно прежде всего сотворить своего дьявола". Ф. Ницше "Злая мудрость. Афоризмы и изречения"

Ровные ряды колб и пробирок притягивали взгляд случайного зрителя яркими цветами жидкостей и клубящимися на дне газами. В сложных аппаратах, соединенных тонкими стеклянными трубочками, проходили реакции, суть которых была совершенно непонятна для разума среднестатистического человека. Маленький генератор в угле просторной комнаты тихо гудел. Через желтоватое стекло было видно, как вращается в катушке небольшой, мерцающий зеленым кристалл, снабжающий энергией лабораторию. Лампы на потолке и стенах горели ровным синеватым светом, который отбивался в разноцветных колбах и пробирках. На стеллажах под стенами идеально ровными стопками лежали папки с документами, рассортированные по алфавиту и дате провождения экспериментов. Над некоторыми светились таблички с четырехзначным кодом на котаве, который говорил об исходе каждой серии, описанной в каждой выделенной стопке. Порядок, царящий вокруг, был идеальным. Двое мужчин в белых халатах размеренным шагом проходили между столов, регистрируя малейшие отклонения от нормы в наблюдаемых процессах. – Вы уверенны, Смотритель Ли? – светловолосый азиат внес в свой бланк еще несколько записей. – Конечно, уверен, Бак, – второй мужчина важно закивал головой в подтверждение своих слов. – За последние десять лет не регистрировалось такой высокой активности акума. Мы должны ускорить процессы переработки. Комуи Ли, Смотритель Главного Управления Центров Исследования Чистой Силы, был сейчас на редкость серьезно настроен. Обычно он позволял себе немного расслабиться на этой работе, вернее, его ум позволял ему справляться со всем без лишних осложнений. Но сейчас все, очевидно, было даже серьезнее, чем могло показаться. Находясь на одной из самых важных государственных посад вот уже десять лет, Комуи никогда еще не ошибался, определяя потенциальную угрозу для населения. И сейчас он утверждал, что угроза выше, чем когда бы то ни было. – Вам стоит поговорить с Инспектором Рувалье, Смотритель. Если он санкционирует ускорение, восточное отделение сможет принять в два раза больше испытуемых, чем сейчас. – Я знал, что смогу положиться на тебя, Бак, – Комуи хлопнул подчиненного по плечу, и начал клацать по кнопкам портативного коммуникатора, связываясь с Центральным Управлением Комитета Безопасности. Изображение замелькало и пропало. Маленький золотой мячик закрыл зубастую пасть и выжидающе посмотрел на присутствующих. – Спасибо, Тим, – темноволосый мужчина бросил мячику яблоко, которое тот ловко поймал зубами, подлетев на небольших тонких крыльях. – Только не рассказывай об этом своему хозяину пока. Мячик кивнул и, подхватив с подноса еще одно яблоко, исчез в открытом окне. Мужчина хмыкнул, щелкая зажигалкой, и опустился в глубокое кресло возле окна. Значит, Смотритель Ли подозревает вспышку активности акума на кордоне. Жаль, что у них нет доступа к Центральному Управлению Комитета Безопасности, так они бы могли узнать более конкретно, на каком участке кордона прогнозируются атаки. Кросс очень некстати соскочил и успешно скрылся. Как только этому человеку это удавалось, понять было совершенно невозможно. – Тики, чего нахмурился? – Роад? Тебе не стоит быть здесь, – мужчина резко поднялся на ноги, выбрасывая окурок в открытое окно. Пусть они и скрываются, он не может вмешивать в это девочку, тем более теперь. – Потому, что ты считаешь меня ребенком? – Девушка скривилась, усаживаясь на стол. – Не думай, что раз мой отец умер, ты теперь заменишь его. Ты – моя семья, Тики, но я уже не маленькая. Тики ухмыльнулся, услышав такое. Конечно, Роад сейчас будет играть во взрослую, думая только о том, как отомстить за отца. Впрочем, пусть лучше делает это под присмотром, чем что-то чудит самостоятельно. Ведь он обещал Шерилу присмотреть за этой взбалмошной девчонкой. Не издавший до этого ни звука второй мужчина сдавленно хмыкнул, обращая на себя внимание. Роад бросила на него резкий взгляд, который, казалось, был предназначен убить того, кто так бесцеремонно влезает в семейный разговор. – Тики, может, действительно стоит дать девочке возможность проявить себя? – не обратив внимания на такие мелочи, медленно проговорил мужчина. Он чуть подался вперед и в тусклом свете, попадающем в комнату из улицы, отчетливо выделялись его волосы. Да уж, с такой «визитной карточкой» верхом глупости было бы не прятаться в тени, позволяя первому встречному разглядеть себя? – Ты в своем уме? – Я всегда в своем уме, Тики, – холодный тон мужчины не нравился Роад, но если он убедит Тики позволить ей присоединиться к их группе, она готова терпеть его. Девушка уже давно догадывалась о том, чем именно занимались отец и его брат, но подтвердились эти догадки только сейчас. – Ты знаешь, что времени у нас не так много, а из твоей племянницы разведчик получится получше, чем из тебя, твоя-то рожа уже всюду засветилась. – Вот именно, Вайзли, она – моя племянница, не вмешивай ее, она еще не доросла до этого. – А мальчишка, голема которого ты так любезно используешь для сбора информации. Он не намного старше ее, но его возраст тебя не смущает, – Вайзли стоял на своем, уверенно наводя аргументы, о которых Роад и не подозревала. Мальчишка? Звучало интересно, даже более чем, но недовольный вид Тики подсказывал, что мирно этот разговор не закончится. – Он не приходится мне родственником, – глаза Тики недобро блеснули, словно предупреждая, но Вайзли не собирался сдерживаться. Роад прекрасно видела, что у него еще есть козырь, который он собирается выложить прямо сейчас. Вайзли улыбнулся, как-то неприятно и раздражающе, и медленно проговорил: – Нет. Зато ей приходится. Тики гневно рыкнул, поднимаясь на ноги и тут же бессильно опускаясь в кресло. Конечно же, он не мог скрывать это от Роад вечно, но не хотелось рассказывать в такой форме. Да если бы они с Вайзли не были родственниками, благо, такими дальними, что об этом можно было не вспоминать чаще, чем несколько раз в году по большим праздникам, убил бы. Семейные ценности были выше рациональных убеждений и эмоциональных порывов. Вайзли не должен был говорить об это так небрежно, он вообще не должен был упоминать об этом пока что. Заинтересованная мордашка Роад говорила о том, что теперь она точно не отступится от идеи узнать все, а когда узнает, не остановится, пока не отомстит. Слишком сильные эмоции и чувства – не самое лучшее, что можно было получить путем генетических экспериментов, но их семье выбирать не пришлось. Избавиться от этого уже невозможно, но Тики, наверное, и не хотелось бы. Еще раз кинув злой взгляд на чересчур довольного Вайзли и на тихую и явно заинтересованную Роад, он вздохнул. Кажется, выбора у него не было. «После Большой войны человечеству был дан второй шанс, использовать который мы должны мудро и осмотрительно. Война доказала, что акума – уже не люди, а жуткие монстры, остановить которых мы можем только уничтожив их. Мы должны это сделать ради них самих, ради тех людей, которыми они были. Человечество должно жить в мире и процветать, а для этого мы должны быть едины. Единая семья, единая цель. Едины духом и помыслами, сердцем и разумом. Большая война дала нам понять: только в единстве настоящая сила человечества, и только так мы можем продолжать жить счастливо…», – механический голос продолжал говорить, заманчиво мягкий и приятный. В просторном светлом холле туда-сюда сновали люди, радостно улыбались друг другу и обменивались приветствиями. Ученые в белых халатах и обслуживающий персонал, все в чистой, идеально выглаженной форме, нагрудная эмблема на которой обозначала их принадлежность к работникам Главного Управления Центров Исследования Чистой Силы. Наверное, такая работа могла бы считаться поистине элитной, если бы только это слово было применимо в обществе. – Аллен! Какими судьбами у нас? – Звонкий девичий голосок вплетался в общий счастливый гул. – Линали, – на лице Аллена появилась улыбка от уха до уха. – Мы… – У нас с Уолкером дело к Смотрителю, мисс Ли. – Инспектор Линк, – девушка повернулась ко второму молодому человеку. – Приятно видеть вас в добром здравии. Инспектор сдержанно и важно кивнул, демонстрируя всем своим видом, что предпочел бы побыстрее закончить свои дела здесь. Линали в ответ улыбнулась и жестом пригласила их пройти за ней. Широкие светлые коридоры приветствовали их ровным синеватым светом ламп, и такими же широкими улыбками приветствовали встречающиеся им люди. Все счастливые, с бесконечным вдохновением на лицах, они торопились выполнить свою работу. Кабинет Смотрителя располагался на третьем этаже. Попросив посетителей подождать в приемной, Линали скрылась за дверью. Все знали, что Смотритель Ли обладает странным качеством для человека на таком важном посту – неряшливостью. Впрочем, принимая во внимание его гениальность, этот крошечный пустяк был почти неважен. Ведь ни один человек не может быть идеальным. – Она красивая, да? – Аллен бросил быстрый взгляд на своего спутника. Инспектор поднял бровь, но долго удержать серьезное выражение ему не удалось, поэтому он опустил взгляд в пол, смущенно поправляя выбившуюся из косы прядь. – Уолкер, мисс Ли – сестра Смотрителя, и если у тебя в голове появилась хотя бы одна маленькая негодная мысль, антиобщественная и антиморальная, лучше сразу же выбрось ее, – в голосе Линка появились нотки возмущения, за которым плохо скрывалось волнение. – Но она же тебе нравится? – Не мели чепухи. Что за антиобщественные мысли у тебя иногда появляются? – в подтверждение своих слов Линк покачал головой так, что его прическа еще больше растрепалась. – Линали Ли не предназначена для меня, и ты прекрасно это знаешь. Мы все должны делать так, как велит Сердце. – Я помню, Линк, помню. Ведь иначе не будет порядка, – голос Уолкера был твердым и глухим. – Я ведь просто теоретизирую. Ответить инспектор не успел. Дверь в кабинет открылась, и улыбчивая милая Линали пригласила их войти. В кабинете все же был легкий беспорядок, и Аллену подумалось, что люди преуменьшают, когда говорят о том, что Смотритель Ли немного неряшлив. Если бы это было действительно немного, за те несколько минут бардак можно было бы убрать. Впрочем, человек не может быть идеальным. Сам Уолкер, например, отличался склонностью к теоретизированию, которое иногда можно было принять за абсолютно антиобщественные настрои, хотя Аллен и не хотел ничего плохого. Его напарник по работе, Канда, был наделен непомерной вспыльчивостью, от которой Аллен часто и сам страдал. Мисс Лотто, его соседка со второго этажа, была самую чуточку неуклюжей, что не мешало ей работать в Центральном Госпитале. Все эти люди вокруг только доказывали: человек не может быть идеальным, идеал несет в себе только Чистая Сила. Правда, Аллен был уверен в том, что нельзя об этом слишком часто и слишком много думать, а то ведь недалеко к тому, чтобы перестать верить в свои возможности и замкнуться на своем недостатке. Он слышал о таком случае на работе: сосед одного из сотрудников, Крори, кажется, его звали, слишком зациклился на своей неуверенности в себе и не смог нормально выполнять свою работу. Бедняге пришлось перенести долгий курс очень болезненной терапии, но после этого ему стало не в пример лучше. Линали вышла, решив принести посетителям чая или кофе, и Аллен подумал, что так будет для нее же лучше. Разговор не для ее ушей, а если бы она осталась присутствовать, пришлось бы ей стереть память, а это было не самой приятной процедурой. Все же, Ли была сообразительной девушкой. Жаль, что слишком к людям привязывалась, но какой же маленький недостаток для такой милой девушки. – Инспектор Рувалье прислал вас? – Смотритель сразу перешел к делу, видимо, не слишком желая проводить больше необходимого времени в их компании. – Инспектор сказал, что у вас есть основания запрашивать разрешение на ускорение исследований, – монотонно ответил ему Линк. Как и всегда, никаких лишних эмоций в голосе, все спрятано внутри себя, так глубоко, как только возможно. Иногда Аллена откровенно раздражало такое поведение Линка, но он пытался прогнать такие дурацкие мысли. Ведь всем будет удобнее жить, если каждый будет принимать каждого таким, как он есть. – Активность на западном кордоне не могла остаться без вашего внимания, – Смотритель всматривался прямо в глубину их мыслей. Наверное, название его должности происходит не од «присматривать», подумалось Аллену а от «подсматривать». Недостойную мысль лучше сразу выкинуть из головы, об этом размышлял Уолкер, настойчиво игнорируя пристальный взгляд. Линк кивнул, и Ли наконец опять уставился в бумаги. – Количество акума возросло в три раза, и все они больше не бесцельно палят по нашему полю, а атакуют организованными группами, будто рассчитывают таким образом прорвать защиту. – Вы считаете, что если мы не ускорим исследований, то может случиться так, что они пробьются? – бесстрастно спросил Линк. Порой Аллена пугало то, насколько холодным, чтобы не сказать бесчувственным, был его товарищ, но потом он напоминал, что объективность в их работе – все, что от этого зависят жизни людей, их счастье. Смотритель коротко кивнул, продолжая искать что-то в своих бумагах. Прогресс продолжался, но такой способ хранения важной информации оказался более надежным: взломать доступ к файлам на компьютере сейчас может чуть ли не каждый ребенок. А информация в Центрах Исследования была засекреченной от большинства населения просто потому, что нет необходимости нагружать мозг каждого ею и отвлекать от их общественных обязанностей вещами, в которых у них нет компетенции. Когда-то люди хотели обо всем знать, быть в курсе того, что делает власть и какими способами, но не могли на нее повлиять. Люди были несчастны, они тратили свое время на то, в чем реально не были задействованы, и это не оставляло им возможности сделать себя счастливыми. Теперь все по-другому, человеку нет необходимости изображать свое участие в чем-либо, создавать такие отвратительные визии, человек может просто жить счастливо в таком же счастливом обществе. – Вот, – послышался голос со стороны стола. Аллен тряхнул головой, отгоняя прочь очередные размышления. – Изменения состояния защитного барьера соотносительно динамики активности акума за последние десять лет. Сейчас у нас появились проблемные участки, и если мы не сделаем с этим хоть что-то, есть риск, что акума смогут прорваться еще до конца года. А что будет потом – одному Сердцу известно. Аллен и Линк склонили головы в знак уважения. Да уж, ситуация не располагала к промедлению, но Уолкер понимал, что решать что-то не в его компетенции. Он может только выполнять приказы, и это намного лучше. Брать на себя ответственность за судьбы всех людей, как Смотритель Ли или Инспектор Рувалье, очень трудно и страшно, ведь одно неправильное решение, и столько людей может пострадать. Как же хорошо, что у них такие компетентные руководители, которые неправильных решений не принимают и во всем слушаются Сердца. – Я немедленно передам ваши опасения Инспектору Рувалье, Смотритель, – сдержанно оповестил Линк, принимая из рук Ли папку с документами, со штампом «секретно». – Вам пришлют голема, как только будет принято какое-либо решение по этому вопросу. Они уже попрощались, когда в дверях вновь появилась Линали с подносом, на котором компактно поместились три большие чашки и блюдечко с небольшими пирожными. Девушка посмотрела на них как-то расстроенно и опечаленно, и Аллену действительно захотелось остаться просто для того, чтобы порадовать ее. – Извините, мисс Ли, – сдержанно пробормотал Линк. – При всем уважении, мы обязаны исполнять свой долг, а это не терпит отлагательств. Уолкер ободряюще улыбнулся ей и пожал плечами. И только когда они вышли из здания Главного Управления, он хмыкнул и почти нейтральным тоном заключил: – И все же, она тебе нравится. Линк ничего не ответил, но от Аллена не скрылось то, как немного покраснели его щеки.