Глава I. С чего бы начать
12 марта 2016 г. в 18:36
Примечания:
Дневник
Январь 2005 года.
Не знаю почему, но я решила начать вести дневник. Я не из тех личностей, что занимаются подобной глупостью, но мне захотелось вернуться, вспомнить все и написать о своей нелегкой жизни. Возможно, это и будет сентиментально звучать, но думаю, что мне станет хоть чуть-чуть легче и я наконец сброшу камень с души.
Мой муж из тех людей, которые всегда начеку, даже в мирное время. Думаю, ему не очень понравится то, что я напишу здесь, но буду надеяться, что он не узнает, хотя скрыть от него что-то даже мне не всегда удается.
Меня зовут Арианрода (Монфор-лʼАмори) Дамблдор, друзья и близкие зовут Адрианна.
Такое редкое имя мне дал отец в честь богини зари, отличающейся необыкновенной красотой. Это имя означает «серебряное колесо».
Только сейчас я могу смело и не боясь сказать, что я дочь Альбуса Дамблдора и Кэтлин Монфор-лʼАмори. Моя мать умерла при родах, я о ней ничего не знала. Про отца я узнала к восемнадцати годам, и то, случайно подслушав разговор.
Я была истинной чистокровной волшебницей, моя мать была искусным змееустом. Именно ее родители и воспитали меня.
Наш дом находился на окраине Лондона. Я с детства была непослушным ребенком. Бабушка всегда хваталась за сердце, когда я в очередной раз сбегала от нее и приходила под вечер, вся перепачканная.
Я была, если честно, красивым ребенком. Мои зеленые глаза, как считала я сама, были обычными, но встречались мужчины, которые считали, что они притягивают и в них хочется утонуть. Кругловатое лицо и курносый носик, пухлые губки, которые постоянно теребила моя бабушка. Я была невысокого роста, да и фигурка сформировалась только к восемнадцати годам.
Мой дедушка был Мастером Зелий, он часто брал меня с собой в его лабораторию, где я, маленькая девочка, наблюдала за его работой. К зельям меня особо не тянуло, мне больше нравились заклинания.
Я не пренебрегала миром маглов, даже любила его, наверное, больше, чем волшебный. Этот мир меня всегда интересовал, наверное потому у меня было много друзей-маглов.
Когда я в первый раз получила свою палочку, то сломала ее через пару дней. Бабушка покачала головой, но дедушка ее всегда успокаивал: «Это наша великая волшебница!»
Мне с детства говорили, что я настоящая волшебница. Это так запало в мое сознание, что я до пятнадцати лет всем это твердила с презрением к другим и чувством собственного величия. А потом и этого не требовалось, так как меня стали и вправду побаиваться.
До одиннадцати лет я умудрилась сломать кучу палочек, пока ко мне в руки не попала палочка из черного дерева с сердцевиной из жилы дракона. Она была не больше двенадцати дюймов, а рукоятка увенчана резьбой в виде змеи. Эта палочка до сих пор служит мне верой и правдой.
Свободное время я проводила на берегу небольшого озера и отрабатывала свои навыки во владении обычными, а также невербальными заклинаниями. Конечно, я не говорила никому, что увлекалась Темной магией. И разумеется, такие книги у дедушки хранились в запретном месте, но все же я смогла стащить у него пару фолиантов. Но я ими не пользовалась, так как боялась. Это с возрастом я обрела храбрость и уже ничего и никого не страшилась, ну кроме, конечно, своего мужа.
Окклюменция и легилименция давались мне с трудом, да и если бы об этом узнали мои дедушка и бабушка, то точно посадили меня под замок и отобрали палочку.
В одиннадцать лет меня отправили в Школу Академию Чародейства и Волшебства «Хогвартс».
Я появилась на платформе 9¾ вокзала Кингс-Кросс во всем величии, ведь я была волшебницей и немало уже умела. Да, я еще с детства была самоуверенной девочкой. Дедушка всегда мне говорил: «Ты должна быть уверенной в себе и никогда не надеяться на помощь постороннего».
Я всегда была тихим лидером. Я была мудра и умна не по годам, я всегда шла к своей цели. Даже сейчас мой муж изредка фыркает на меня, так как я могу им крутить. И если мне нужно, он сделает так, как я хочу, даже не подозревая, что это моих рук дело. Как говорят маглы: муж — голова, жена — шея, куда шея повернёт, туда голова и смотрит.
Я успешно сдерживала вспыльчивость и всегда одерживала победу даже в неравном бою.
— Ты мудрая особа, Арианрода, — шипел Том Реддл, когда я в очередной раз высказывала свое мнение.
Мой жизненный опыт во многом подсказывал, как вести себя в той или иной ситуации. Чаще всего у меня имеется настолько сильное собственное мнение, что в спорном вопросе я не слушаю никого, а лишь действую по-своему. Многие называли меня стервой, в чем-то они даже были правы.
Может, именно поэтому меня и зачислили в факультет Слизерин. Нашим деканом и преподавателем зельеварения тогда был Гораций Слизнорт.
Первые годы обучения я то и дело пропадала в библиотеке школы, ведь там было столько фолиантов, на прочтение которых мне и всей жизни будет мало. Училась я хорошо, хотя любила только Защиту от Темных искусств. Вот там я проявляла свои навыки и чувствовала себя как рыба в воде.
Я была очень выделяющейся девочкой, мою рыжую шевелюру можно было заметить даже с последней парты класса. И всегда, сколько себя помню, я была в центре внимания, поэтому мне приходилось быть готовой к любому вопросу.
Да и я никогда не боялась своих сверстников, чаще они меня. Я подружилась с парой мальчишек из Слизерина, почему-то я быстро находила общий язык с противоположным полом. Девочки меня избегали, но чаще просто завидовали. Мне даже в голову к ним залезать не приходилось, чтобы это узнать.
Первые года учебы я не очень интересовалась тем, что происходило в школе, но ближе к пятому курсу вдруг осознала, что я чего-то стою и немало умею. На моем факультете меня тайком называли звездой Слизерина. Девчонки, конечно, злились, но сделать ничего не могли, так как у меня было преимущество в лице сильного пола.
Я изредка сталкивалась с Северусом в коридорах школы, но, если честно, не обращала на него ни капли внимания. Когда я поступила в школу, он уже учился на четвертом курсе. Поговаривали, что он хорошо освоил зелья, а также Темные Искусства.
Он дружил с одной девчонкой из Гриффиндора — Лили. Но это, видать, не нравилось нескольким парням с её факультета, они тогда назывались «Мародёры». Джеймс, один из этой компании, дразнил Северуса, иногда даже на глазах Лили. Как я слышала, дело доходило и до применения неприятных заклинаний.
Думаю, что эта война была за руку и сердце этой девушки. Да и Северус со своей заурядной внешностью проигрывал красавцу Джеймсу, хотя я бы на ее месте осталась с Северусом, зная, какой он сейчас.
Если честно, он меня тогда не интересовал, так что я не очень заостряла на нем своё внимание.
Мне больше в то время нравились другие мальчики, но об этом в следующий раз.
Наверное, на сегодня пока все, а то скоро вернется Северус из своей лаборатории. Пока не хочу, чтобы он знал об этом, а то начнет ворчать.
9 января 2005 года.
За окном зима, сегодня день рождения Северуса. Эльфы приготовили праздничный ужин, дети целый день бегали по дому, придумывая ему сюрприз. Я села с книгой в кресло и изредка поглядывала на них.
Северус вернулся очень поздно, дети не дождались его и заснули в своих спальнях.
— Они очень ждали тебя, дорогой, — предупредила я Северуса и посмотрела на него.
— У меня много работы в лаборатории! — он кинул свою мантию на спинку кресла. Далее поспешно ретировался, поднявшись на второй этаж.
Северус каждый вечер приходил и целовал детей на ночь. Не знаю, откуда появилась эта его нежность, но мне она нравилась. Я снова занялась чтением.
Северус всегда был таким, сколько я его помню, и трудно ждать от него того, что ему не свойственно, но к детям он относился по-отцовски, может, просто не хотел, чтобы у детей был плохой папа.
Спустя столько лет, он ни капли не изменился. Всегда холодный, бесстрастный, саркастичный, и ухмылка никогда не покидала его лица. Его холодные черные глаза напоминали «темные туннели». Даже спустя столько лет иногда я и сама опасалась его взгляда, что уж говорить о детях. Когда он переводит свой взгляд на тебя, по спине пробегает дрожь. Я запомнила это еще тогда, когда в первый раз увидела его.
Он всегда говорил мягким низким голосом, в котором, впрочем, чувствовались стальные нотки. Он мог шепотом заставить замолчать не только детей, но и меня.
В нашей семье он главный, думаю, что он до сих пор так считает, ну что ж, не буду его переубеждать. С ним невозможно спорить, так что все, что он говорит или просит, должно быть сделано немедленно. Как мужчина он считает, что всегда прав, чужое мнение его совсем не интересует, но я ведь женщина, существо мудрое и коварное, так что приходится идти иногда на крайние меры.
Северус очень уверенный в себе и в своих способностях, его совершенно нельзя застать врасплох.
Он всегда закрыт от всех, наверное, поэтому и примкнул к Пожирателям Смерти, приспешникам могущественного темного волшебника — Лорда Волан-де-Морта.
Я смирилась со скверным характером своего мужа и с каждым годом начала понимать, что его сдержанность мне никогда не раскрыть.
Северус вернулся и, расстегнув верхние пуговицы сюртука, сел рядом на второе кресло.
— Лессандро и Эйлин целый день готовили тебе сюрприз, — проговорила я, не отвлекаясь от чтения.
— Ты прекрасно знаешь, как я отношусь к праздникам, — утвердительным тоном произнес Северус. — Надеюсь, они не все мои запасы в подвале разгромили.
— После того случая Алекс боится туда заходить, — ответила я ему и отложила книгу. — Ты ужинать будешь?
— Нет, я не голоден, — коротко ответил он.
— Жаль, эльфы старались, — уточнила я.
Я встала, поцеловала Северуса в висок, пожелала ему доброй ночи и поднялась в спальню.
Наш союз был осмыслен, и говорить о безумных чувствах друг к другу было глупо. Мы все решали, как взрослые люди. Наши отношения были проверены годами. Это трудно было назвать любовью, но что-то связывало нас.
Северус всегда заботился и оберегал меня, как бы трудно ему ни приходилось. Он рисковал каждый день, и за это я всегда была ему благодарна.
Я нечасто слышала от него признания, да и ждать, что Северус будет петь серенады под окном с букетом цветов — нелепо. Самое главное, что я была за каменной стеной, мне всегда было спокойно рядом с ним. Я знала, что именно с ним я буду счастлива.
Он старался быть очень обходительным и чаще выходить из своего подвала, чтобы побыть со мной и детьми. Старался не закрываться от нас и быть хорошим мужем и отцом.
На удивление, он просто души не чаял в детях, для него они были всем. Да и для меня они были больше, чем всем, ведь они радовали меня своими шалостями и достижениями.
Конечно, Алексу иногда доставалось от Северуса, но он любил его и на многое закрывал глаза.
Я частенько замечала, что мой муж незаметно расслаблялся, когда дети крутились возле него, просили помочь или что-нибудь почитать. Он чаще стал улыбаться, и меня это радовало.
Дети иногда просто не засыпали, пока Северус не расскажет им историю или сказку. Он всегда целовал их в макушки, укрывал одеялом и тихо закрывал двери. Он как настоящий мужчина заботился о своей семье.
В спальню открылась дверь, и я, закрыв свой дневник, повернулась.
— Ты еще не спишь? — удивился Северус и, скинув свой сюртук, пошел в ванную комнату.
— Зачиталась, — ответила я ему.
Сбросив легкую ткань ночного халата, я легла на кровать и укрылась одеялом. Я уже почти засыпала, когда почувствовала его шаги и скрип от прогибающейся кровати. Северус лег позади меня и, повернувшись, притянул меня к себе. Его рука накрыла мой живот, и я затылком почувствовала его горячее дыхание. Северус поцеловал меня в плечо и прошептал: «Спокойной ночи».
Что касается того, что творилось за закрытыми дверьми нашей спальни, не выходило за её пределы. Наше желание заняться любовью было вполне обычным, таким же, как и у многих супругов. Конечно, мне можно было позавидовать, Северус знал толк в этом. Да и у меня был большой опыт в доставлении мужчине удовольствия. Так что мы ничего не потеряли, наверное, только приобрели, заключив брак.
Иногда у него случались порывы страсти, но чаще это было оттого, что он просто неделями не обращал на меня внимания. Да и я иногда сама доводила его до предела, что потом не могла от него избавиться.
Именно в те моменты, когда мы были единым целым, я понимала, что именно я для него значу. Я понимала, что он любит меня, несмотря ни на что.